Виктория не могла оторвать взгляд от женщины, сидевшей на скамейке у входа в ресторан. Та самая женщина, которая много лет назад протянула ей руку помощи, когда казалось, что весь мир рухнул. Теперь же Валентина Петровна выглядела потерянной, постаревшей, будто жизнь безжалостно прошлась по ней тяжёлым катком.
Виктория замерла, не веря своим глазам. Возможно, это просто похожий человек? Но нет — Валентина Петровна тоже узнала её. Сначала в её глазах промелькнуло удивление, затем смущение, и она отвернулась, словно стыдясь своего нынешнего положения.
— Валентина Петровна! — воскликнула Виктория, преодолевая оцепенение и бросаясь к пожилой женщине. Она взяла её за руки. — Что случилось? Как вы здесь оказались?
Волнение не давало подобрать правильные слова. Встреча была настолько неожиданной, что Виктория ощущала одновременно радость и тревогу. Она очень скучала по этому человеку.
Рядом стоял Роман, супруг Виктории, совершенно ничего не понимая. Он переводил взгляд с жены на незнакомую старушку и обратно. Хорошо, что дело было ранним утром, и зал ресторана пустовал. Роман зашёл сюда в столь ранний час, чтобы оценить новое оформление интерьера, только что привезённое из Европы. И вот — такая неожиданность.
Валентина Петровна собралась с силами и посмотрела на Викторию с той самой доброй улыбкой, которую та помнила с прежних времён. Этот тёплый, ободряющий взгляд так долго отсутствовал в её жизни.
— Ты совсем не изменилась, настоящая красавица, — произнесла Валентина Петровна.
— Ой, что вы, — отмахнулась Виктория, прекрасно понимая, что за двенадцать прошедших лет изменилась значительно, хотя и старалась следить за собой.
Двенадцать лет. Целая эпоха. Прошлое казалось таким далёким, наполненным событиями — и радостными, и печальными, и такими, о которых лучше забыть. Но Валентина Петровна всегда оставалась для Виктории символом света, доброты и надёжности.
Годы назад
Виктория рано осиротела. Отец скончался, когда ей едва минуло тринадцать, мать ушла из жизни десятью годами позже. На тот момент девушка уже достигла совершеннолетия, даже успела получить диплом юриста и устроиться секретарём в суд. И всё же внутренне она ощущала себя ребёнком, маминой любимой дочкой. Оставшись одна, Виктория испытала сильнейшее потрясение.
Ей не хватало материнского тепла, ласковых слов и заботы. Казалось, что почва ушла из-под ног. Долгое время она не представляла, как жить дальше. Будущее виделось беспросветным и мрачным.
А тут ещё объявились дальние родственники, претендовавшие на часть квартиры. Возникли проблемы с наследством. В итоге Виктория осталась без жилья. На те деньги, что ей достались, удалось купить лишь крохотную комнату в общежитии. Неблагополучный район, ветхое здание, асоциальные соседи. И никого рядом, кто мог бы поддержать. Плюс постоянная тоска по матери.
Было невыносимо тяжело. Виктория до сих пор не понимала, как тогда выдержала и не сломалась. Засыпая по ночам, она слышала за стеной очередную пьянку — там постоянно пили, ругались, кричали, дрались. Иногда кто-то пытался ворваться к ней, перепутав двери. Это было страшно.
При любой возможности Виктория оставалась ночевать у подруг — так она чувствовала себя в безопасности, и давящее одиночество отступало. Но нельзя же постоянно жить у чужих людей.
В таком состоянии она встретила Павла. Привлекательный молодой человек в модной одежде сам подошёл к ней на улице, улыбнулся немного смущённо, так что его серые глаза засияли особенным светом.
— Я уже несколько дней за тобой наблюдаю, — признался он, глядя Виктории в глаза. — Ты здесь каждый вечер проходишь. Всегда такая грустная и красивая. Хочется увидеть тебя весёлой.
Виктория не смогла сдержать улыбку, что привело Павла в восторг.
— Вот так ты ещё прекраснее! — восхитился он. — Я тут однажды по работе проезжал, заметил тебя. Извини, проследил, посмотрел, где ты живёшь. Только не подумай ничего плохого — я не странный, просто ты мне очень понравилась с первого взгляда. Со мной такого никогда не случалось.
От этих слов Виктория буквально таяла, чувствуя себя особенной и прекрасной. Лишь спустя годы она поняла, что Павел просто обладал талантом производить нужное впечатление и никогда не испытывал недостатка в женском внимании. Проще говоря, парень виртуозно умел манипулировать. Умный, образованный, обаятельный — мог и цитату классика к месту вставить, и стихотворение проникновенно прочесть. Но тогда Виктория этого не знала.
Они погуляли по парку, поговорили. Павел рассказал о себе. Он ничего не скрывал, был откровенен, что располагало к взаимной искренности. Виктория тоже ничего не утаила — да ей и скрывать было нечего. Её история была короткой и печальной.
Павел жил один в доме на окраине города, в хорошем коттеджном посёлке. Вырос без отца — воспитывала его мать, преподаватель английского языка. Отсюда и эрудированность Павла. Сейчас мать находилась в длительной зарубежной командировке по программе обмена. Так что Павел уже несколько лет жил самостоятельно.
Он окончил экономический факультет и в свои молодые годы возглавлял отдел продаж в крупной компании. Способности плюс трудолюбие плюс связи матери — и вот молодой человек, едва получивший диплом, уже занимает руководящую должность. Правда, и работать приходилось с утра до вечера, иногда даже ночевать в офисе.
Виктории понравилось, что Павел ничего не скрывал, даже то, что должность получил благодаря связям.
— Ты всё равно молодец, — улыбнулась она. — Связи связями, но с такой работой не каждый справится.
— Это точно, — расцвёл от похвалы Павел. — У нас дураков не держат.
Они стали встречаться. Павел забирал Викторию после работы, и они отправлялись куда-нибудь — в ресторан, музей, на выставку, в театр. Иногда просто гуляли по городу. Главное, что Павел был рядом, держал её за руку, смотрел в глаза, осыпал комплиментами.
Бывало, они проводили время с его друзьями или выезжали компанией на природу. Павел не торопил события, понимая, что Виктория неопытна и скромна. Вёл себя нежно, несмотря на свой темперамент.
Однажды она пригласила его к себе. Павел пришёл в ужас от условий её жизни. Конечно, он услышал пьяные крики соседей, скрип полов, капающий кран. Старая, захламлённая квартира, требующая ремонта, запустение повсюду.
— Малышка, ты не можешь здесь оставаться, — произнёс Павел с брезгливым выражением на лице. — Здесь даже пахнет сыростью и плесенью.
— Пока это мой дом, другого нет, — пожала плечами Виктория.
Ей стало стыдно за своё убогое жильё.
— Нет, малышка, это не дом. Поехали ко мне. Поживёшь пока у меня. Потом посмотрим, может, квартиру снимем, но мать ещё не скоро вернётся, так что можем спокойно жить вдвоём.
Виктория хотела возразить, но осеклась. Павел был прав. В таких условиях действительно жить невозможно.
Так она оказалась в доме, где провела следующие одиннадцать лет.
Новая жизнь
Сначала Виктория думала, что попала в сказку. Дом Павла был большим, уютным, стильным. Просторная кухня, залитая солнцем. Спальня с огромной мягкой кроватью, красивые шторы, новая сантехника. Даже маленький садик был, хотя и заброшенный.
— Мама занималась, когда жила здесь, — объяснил Павел. — Она давно в командировке. Я говорил тебе — она работает за границей. А мне некогда цветами возиться. Засеял всё газонной травой, периодически стригу. Вот и весь уход.
Виктория спросила разрешения разбить цветник у забора.
— Да не спрашивай, делай что хочешь, — улыбнулся Павел. — Ты теперь здесь полноправная хозяйка. И дома, и моего сердца.
Они жили душа в душу. Виктория приходила раньше, готовила ужин, потом возвращался Павел. Они смотрели телевизор, обсуждали новости, делились переживаниями. Иногда куда-то выбирались — в рестораны, клубы, на выставки, в кино, встречались с друзьями Павла.
Прошёл год, и Виктория поняла, что беременна. Они пока ничего не планировали — думали сначала встать на ноги, состояться профессионально, потом свадьба, а уж затем дети. Но получилось как получилось, и Виктория, осознав, что носит под сердцем ребёнка, испытала невероятную радость. Жизнь обрела особый смысл.
Павлу она рассказала вечером, показав тест с двумя полосками. Тот не сразу понял.
— Ничего себе, малышка, — произнёс он. — Это точно?
— Точнее не бывает. Я несколько раз проверяла.
— Значит, свадьбу надо играть побыстрее, пока живота не видно. Хочу, чтобы мой ребёнок рос в полноценной семье.
У Виктории словно гора с плеч упала. Она переживала, как отреагирует Павел — он ведь много раз говорил, что им рано становиться родителями. А тут обрадовался и даже свадьбу начал планировать.
— Хорошо, что мать скоро возвращается, — добавил он. — Как раз на свадьбу успеет.
— Твоя мама возвращается? — встрепенулась Виктория.
— Да, контракт заканчивается. Не переживай, ты ей понравишься. Я ей столько о тебе рассказывал.
И всё же Виктория волновалась. Встреча с будущей свекровью была неизбежна. Павел очень трепетно относился к матери. Уверял, что Валентина Петровна в восторге от его выбора. Но Виктория не могла не переживать.
Валентина Петровна оказалась простой и доброжелательной женщиной, ухоженной и хорошо выглядевшей для своих лет. Весёлая, энергичная. На Викторию смотрела с искренней теплотой.
Она появилась в доме однажды утром, открыв дверь собственным ключом, и сразу направилась на кухню готовить завтрак. Виктория, спустившись вниз, застала будущую свекровь за этим занятием.
— Привет! — как ни в чём не бывало поздоровалась Валентина Петровна. — Ты с чем блинчики будешь? Сметана, сгущёнка, варенье?
Так непринуждённо она это сказала, будто они сто лет знакомы. Дальше разговор тёк в том же ключе — свободно, просто. Скованность и неловкость, охватившие Викторию, незаметно испарились.
Валентина Петровна была лёгкой в общении и доброжелательной. Она смотрела на Викторию так, что та сразу поняла — её приняли и даже полюбили.
Позже Валентина Петровна призналась:
— Меня поразили слова Павла о том, что у тебя давно нет родителей. Я подумала: как же так? Девочка молоденькая и совсем одна. Ведь тяжело.
Валентина Петровна сочувствовала Виктории и заботилась о ней. Виктория, так долго пробивавшаяся в одиночку, теперь буквально купалась в этом тепле и принятии. Валентина Петровна быстро стала родным человеком.
Виктория даже немного расстроилась, когда свекровь сняла квартиру в городе, поближе к работе, чтобы не мешать молодым. Самой Виктории было приятно, что рядом находится Валентина Петровна. Ей не хотелось, чтобы она переезжала.
У Павла начался сложный период на работе — командировки, задержки допоздна, иногда ночевал в офисе. А Виктория оставалась одна с огромным животом. Далеко не погуляешь. И общество Валентины Петровны было как нельзя кстати.
Свекровь старалась заезжать к невестке каждый день после работы. Когда не получалось, звонила, и они вели долгие приятные беседы, обсуждали предстоящие роды, строили планы. Это было очень приятно.
Валентина Петровна даже договорилась взять отпуск, когда Викторию заберут в роддом, чтобы помочь с внучкой. Виктория боялась младенцев — она их в глаза не видела, опыта не имела. Валентина Петровна уверяла, что ничего сложного нет, что Виктория быстро научится. Но будущей матери было спокойнее от мысли, что первое время рядом будет близкий человек, который знает, что к чему.
Рождение дочери
Софья родилась в срок — крепкая, здоровая, громкая. Роды были тяжёлыми. Виктория долго восстанавливалась. Без помощи Валентины Петровны не справилась бы.
Павел, конечно, радовался, что стал отцом. Но, по мнению Виктории и Валентины Петровны, мало внимания уделял малышке. Весь в работе был.
— У нас сейчас горячая пора, — оправдывался молодой отец. — Я не просто так стараюсь. Для вас всё делаю.
Павел часто уезжал в командировки. В это время Валентина Петровна оставалась жить в доме, помогая Виктории с девочкой. Свекровь учила невестку базовым вещам, больше старалась по хозяйству, чтобы Виктория, освобождённая от бытовых забот, могла посвятить себя дочери.
Валентина Петровна постоянно подбадривала:
— Не переживай, всё получится. Все когда-то боялись. Я вон Павла долго в руки взять не могла. Хорошо, муж не из робкого десятка оказался.
Эти слова ободряли Викторию. А ещё ей нравилось, как Валентина Петровна отзывалась о своём муже. Истории рассказывала интересные — весёлые, печальные, почти героические. Видно было, что любила она его.
Правда, рано Валентина Петровна вдовой осталась. Несчастный случай на производстве забрал жизнь отца Павла. С тех пор одна она с ребёнком выживала.
— Хорошо, муж дом успел построить, — говорила она. — Крыша над головой всегда была. Порой так тяжело бывало — в пору дом продавать, маленькую квартиру брать, на доплату жить. Но не могла я этого сделать. Муж с такой любовью эти стены возводил. Не могла отдать в чужие руки. Этот дом мне как родной. И мне очень радостно, что здесь теперь семья Павла живёт — он, ты, Софья. Это правильно.
Потом Софья подросла, пошла в садик. Виктория вышла на работу. Валентина Петровна взяла минимальную нагрузку в гимназии, чтобы забирать внучку из сада. Родители из-за работы не успевали.
И снова Виктория была под защитой и опекой свекрови. Она не спешила домой после работы, могла посидеть в кафе с коллегами или погулять по магазинам, потому что дома её ждал приготовленный ужин, Софья присмотрена и накормлена, везде убрано.
Знакомые Виктории завидовали.
— Жизнь удалась, — говорили они. — Замечательный муж, здоровая дочка, большой дом, достаток, да ещё ангел-хранитель в виде свекрови.
Правда, Павел из-за работы стал отдаляться. Бывало, месяцами в столице жил. Компания открыла там филиал, требовалось постоянное присутствие топ-менеджеров. Вот Павел и присутствовал.
Он пропускал много важных событий — дни рождения, праздники, болезни Софьи, её первые шаги и слова, выпускной из садика, школьную линейку.
Рядом была Валентина Петровна, помогала, делила и печали, и радости. От её присутствия Виктории было спокойно и тепло. Но постепенно женщина поняла, что тоскует по прежнему Павлу — по его комплиментам, вниманию, восхищению в глазах. Хотелось, чтобы супруг обнял её, как раньше, пригласил в ресторан или просто на прогулку. Было бы здорово в кино вдвоём сходить. Но Павлу вечно было некогда.
Когда Виктория пыталась говорить с мужем на эту тему, донести свои чувства, он отмахивался:
— Чушь не неси, всё хорошо.
Или ругался:
— Ты не понимаешь! Я это всё ради нас, ради семьи! Думаешь, мне легко столько работать? Не задумываешься, откуда на твоей карте деньги? Счёт не сам пополняется. Ты копейки зарабатываешь, зато времени валом. Предлагаешь мне на такую же работу устроиться, чтобы нищенствовали? Зато внимания больше уделял бы.
Это звучало как упрёк. После таких разговоров Виктория чувствовала себя униженной. Потому постепенно перестала пытаться донести до мужа свои чувства и с удивлением заметила, что больше не скучает по нему. Его присутствие дома стало напрягать, даже раздражать.
Валентина Петровна пыталась образумить сына. Виктория несколько раз становилась случайной свидетельницей их телефонных разговоров. Свекровь говорила правильные слова — что дочь растёт, не зная отца, что семья должна поддерживать друг друга, быть близкими. Но Виктория знала — всё бесполезно.
Валентине Петровне было стыдно за Павла. Виктория чувствовала это, но свекровь ни в чём не винила. Напротив, их отношения становились всё теплее.
Виктория была рада, что рядом с ней и Софьей такой человек — чуткий, внимательный, заботливый, умный. Они много разговаривали обо всём. Валентина Петровна советовала книги, и они всегда оказывались интересными. Это было настоящее родство душ.
А Павел становился всё более чужим. Но Виктория не думала о разводе. Считала это вариантом нормы. Не могут страсти между людьми длиться вечно. Павел обеспечивает семью, в деньгах не нуждаются, не ругаются почти. Может, потому что редко видятся, но всё равно — лучше, чем постоянные скандалы.
Софья росла — красивая, умная девочка, добрая как бабушка и немного озорная, как отец. От Виктории взяла внешность — высокая, темноглазая, смуглая, худенькая. Глядя на дочь, Виктория вспоминала себя в детстве и улыбалась.
Софья часто оставалась ночевать у бабушки. Во дворе Валентины Петровны было много девочек её возраста, недостатка в общении не испытывала. А Валентина Петровна поощряла эту дружбу, постоянно приглашала подружек Софьи к себе. Девочка была счастлива, а Виктория радовалась за дочь.
У Виктории появилось много свободного времени. Софья подросла, Павла вечно нет. Потому по выходным Виктория часто ходила куда-то с подругами или одна.
Открытие глаз
В тот вечер Виктория отправилась в кино в одиночестве. Не хотелось дома сидеть. Софья у свекрови, Павла в городе нет, а в шкафу лежат новые джинсы, которые идеально сидят. Решила прогуляться, развеяться. Тем более в кинотеатре премьера нашумевшего триллера.
Рядом с кинотеатром был ресторан — красивый, дорогой. Проходя мимо, Виктория невольно любовалась интерьером. Стены из толстого стекла, зал просматривался отлично.
Сначала не поверила своим глазам. За одним из столиков сидел симпатичный мужчина, очень похожий на Павла. Стильная чёрная рубашка, брюки с острыми стрелками, красиво уложенные волосы.
Виктория остановилась, присмотрелась и обомлела. Это был её муж. Он в городе. Но почему утром врал, что в столице и пробудет там ещё минимум три дня?
Павел был не один — с девушкой. Та сидела спиной к Виктории. Чёрное платье, светлые волосы, струящиеся по изящным плечам. Сомнений не возникало — спутница Павла молода и прекрасна.
Они увлечённо разговаривали. Павел смотрел на красотку так, как на Викторию много лет назад. Восхищённый взгляд, полный обожания. Девушка тянулась к нему всем телом, стараясь очаровать ещё сильнее. Между ними бушевали нешуточные страсти.
Виктория ещё немного понаблюдала и пошла в парк. В кино больше не хотелось. Села на скамейку, вытянула ноги, задумалась.
Что делать дальше?
Павел давно чужой, отдалился, дома редко появляется. Работа, работа, работа. Не только работа, как выяснилось.
Конечно, Виктория не отрицала такой возможности. Всё же одно дело подозревать, совсем другое — увидеть собственными глазами.
Как ни странно, больно не было. Наверное, потому что чувства, вспыхнувшие между ними когда-то, уже почти остыли. Они жили вместе, вели быт, растили дочь, стали партнёрами по жизни. Даже не так — в последнее время Павел был просто спонсором. Его мать, Валентина Петровна, скорее выступала помощником и соратником Виктории. Павел только деньги на карту переводил, иногда звонил узнать, как дела.
У него была совершенно другая жизнь — яркая. Бизнес, молоденькие любовницы. Всё это будоражило, наполняло энергией, разнообразило будни. Павел такой — обыденность его удручала. Размеренная семейная жизнь не для него.
Что делать?
Виктория долго размышляла прямо там, в парке, на скамейке, и пришла к неожиданному решению — оставить всё как есть. Будто не видела Павла с юной красоткой, будто не подозревала о любовницах, будто всё идёт как надо.
Не хотелось ничего менять. Размеренная, налаженная жизнь, достаток, благополучие. Пусть так и остаётся. Павел вечно занят якобы работой, дом, быт.
Виктория поднялась со скамейки и отправилась домой пешком. Несколько кварталов — не проблема. Её всегда успокаивало движение. Выбрала дорогу, не проходившую мимо того ресторана. Не то чтобы снова мужа с другой видеть не хотелось — опасалась встретиться лицом к лицу, и тогда придётся выяснять отношения. А Виктория уже решила оставить всё как есть.
Дома всё же расплакалась. Жаль было себя. Вдруг поняла, что не хватает ей любви, обожания, восхищения. Павел смотрел на спутницу таким взглядом, по которому Виктория сама соскучилась.
Подошла к зеркалу, вытерла слёзы, внимательно себя оглядела. Природа оказалась благосклонна — подтянутая, красивая фигура, правильные черты лица. Она ведь ещё молодая, привлекательная. Достойна любви и обожания.
Захотелось накраситься. Виктория достала косметику и принялась колдовать перед зеркалом. Процесс увлёк. Спустя время любовалась результатом. Какой она может быть эффектной, приложив минимум усилий!
Настроение сразу улучшилось. Виктория улыбнулась самой себе и пошла на кухню. В холодильнике давно ждала своего часа бутылка шампанского.
— Ты как-то изменилась, — улыбалась Валентина Петровна, глядя на невестку. Виктория собиралась на работу. Свекровь оставалась дома с приболевшей Софьей. — Всегда красавицей была, а теперь вообще расцвела. Просто фотомодель.
— Спасибо.
Виктория обняла Валентину Петровну. Приятно было слышать такие слова.
— Сегодня пятница, сходи куда-нибудь с подругами. Я могу с ночёвкой у вас остаться с Софьей.
— Да, я как раз хотела попросить. Мы с девчонками собрались в бар.
— Прекрасное решение! Гуляйте, пока молодые и красивые. Впрочем, в любом возрасте интересно. Мы с подружками на выходных в сауну идём.
Виктория улыбнулась. Замечательная у неё свекровь — всегда на её стороне.
Встреча с Романом
Вечером Виктория сидела в баре, красивая, в новом элегантном платье, при макияже. Чувствовала себя королевой. В баре выступала местная рок-группа — весёлые зажигательные композиции, приятная атмосфера. Рядом подруги, смешливые, нарядные. Впереди выходные. Красота.
Виктория танцевала много, самозабвенно, смеялась. Было весело, хорошо. Мысли о Павле и его другой жизни отступили на задний план.
Молодой человек подошёл к столику, когда Виктория осталась одна. Подруги вышли покурить.
— Извините, можно я здесь посижу?
Виктория взглянула на подошедшего. Молодой мужчина, симпатичный. Тёмные умные глаза, острые скулы, безупречная кожа, чёрная футболка, классические джинсы. Приятный на вид, смотрит заинтересованно — даже сердце чаще забилось.
— Садитесь, конечно, — улыбнулась Виктория и даже подвинулась.
— Классно! — парень просиял. — Меня Роман зовут.
— Виктория.
— Какое красивое имя!
— У вас тоже.
— А я… — Роман легко перешёл на «ты», — я давно за тобой наблюдаю. Извини, конечно.
— За что?
— Не знаю даже, — усмехнулся немного смущённый Роман. — С самого начала, как вы с подругами здесь, я тобой… любуюсь.
Откровенность подкупала. Говорил искренне. Роман явно смущался, что выглядело мило, и открыто наслаждался обществом Виктории. От этого голова кругом шла.
Приятно было чувствовать себя такой притягательной после стольких лет равнодушия мужа.
Вернулись подруги. Виктория познакомила их с Романом. Приятельницы принялись понимающе переглядываться — они были в курсе ситуации Виктории с Павлом. Как-то само собой получилось, что вскоре Роман и Виктория остались за столиком одни. Подруги оказались догадливыми и вовремя испарились.
Роман предложил Виктории прогуляться. Она согласилась. Самой хотелось оказаться с ним в более тихом месте, чтобы получше узнать нового знакомого.
С ним было хорошо и тепло. В Романе нравилось всё — тембр голоса, манера речи, внешность, движения, даже запах. И он, кажется, испытывал то же самое.
От осознания этого по телу разливалось приятное тепло. Невероятное чувство — что ты наконец встретил своего человека. Даже мысли о Павле и его любовницах не могли это омрачить.
Роман оказался моложе Виктории на семь лет. Когда выяснился этот факт, парень удивился:
— Надо же, ни за что не подумал бы! Ты выглядишь гораздо младше.
— А ты ведёшь себя как куда более взрослый человек, и это, поверь, комплимент, — улыбнулась Виктория.
Роман работал юристом в нотариальной конторе. По сути, был коллегой Виктории. Его хобби оказалось необычным — кулинария. Роман любил готовить сложные блюда, уделяя большое внимание их эстетическому виду.
— После девятого класса хотел в кулинарное училище пойти на повара, — признался он. — Родители отговорили. У нас все с высшим образованием. Они посчитали позором, что сын в ПТУ пойдёт. Тем более я отличником был. Но когда-нибудь я всё же открою свой ресторан. Вот увидишь.
— Не сомневаюсь, всё получится, — ободряюще похлопала его по плечу Виктория.
Роман жил в квартире неподалёку. Они проходили мимо его дома, когда он сообщил этот факт.
— Конечно, хочется пригласить тебя выпить по бокалу вина, отдохнуть, но ты, наверное, откажешься. Мы ведь только познакомились.
Виктория задумалась и неожиданно для самой себя согласилась.
— Ты не подумай, ничего такого не будет, — просиял Роман. — Просто не хочется расставаться с тобой.
Виктория кивнула, а про себя подумала, что совсем не была бы против. Только, наверное, при знакомстве лучше не озвучивать. Роман может подумать плохо, а этого совсем не хотелось.
Они уютно расположились на диване в гостиной. У Романа было чисто и уютно. Не походила его квартира на типичную холостяцкую берлогу.
Виктория и Роман смотрели какой-то фильм, пили вкусное вино, закусывали приготовленными хозяином канапе, разговаривали, обсуждали моменты триллера. Это было чудесно.
Виктории даже не верилось, что с Романом они знакомы всего несколько часов и что он намного младше её. Роман был умным, даже мудрым, внимательным, приятным, чутким.
Виктория не стала скрывать от него Павла. Сразу сказала, что замужем.
Эта новость обескуражила Романа. Он буквально потух, в глазах появилась боль.
— Как? Как же?
— Не переживай. Мы женаты, но у него любовница. Он дома почти не живёт. Так только дочь вместе воспитываем. Между нами давно нет отношений, как между супругами.
— А почему не разведётесь?
— Сложно это всё. Даже не знаю, как объяснить.
Роман вздохнул, потом обнял Викторию, прижал к себе, вдохнул запах её волос.
— Мне кажется, я уже без тебя не могу, — тихо произнёс парень. — Но если ты сейчас уйдёшь, я всё пойму. Всё же ты замужем.
— Не хочу я уходить, — воскликнула Виктория. — Не хочу, понимаешь?
Роман кивнул. Он понимал её. Понимал с полуслова, с полувзгляда. Такого с Викторией ещё не случалось.
Двойная жизнь
Они стали встречаться. Сначала изредка — примерно раз в неделю по выходным. Работа, ребёнок, домашние дела — Виктории попросту некогда было. Но они постоянно переписывались, строили планы на очередное свидание.
Валентина Петровна, похоже, начала что-то догадываться, но как всегда оставалась на стороне Виктории. Скорее всего, пожилой женщине было известно о любовницах сына. Догадывалась точно. Свекровь и невестка это не обсуждали, но обе понимали, что к чему.
— Можешь спокойно гулять с подругами хоть до утра, — говорила Валентина Петровна, провожая Викторию в очередную пятницу. — Я с Софьей посижу, мы в кино сходим, в кафе, найдём чем заняться.
Павел, как обычно, звонил раз в два-три дня, интересовался делами Софьи, дежурно говорил, что соскучился. Конечно, Виктория этому не верила. Фраза была соответствующей ситуации. Павел транслировал то, что ему полагалось. Вот и всё.
Виктория испытывала некую неловкость и угрызения совести. Всё же она замужняя женщина, и у неё молодой любовник. Да, любовник. А как ещё можно назвать отношения с Романом?
Только с ним Виктория поняла смысл словосочетания «родство душ». Им никогда не было скучно вместе. Роман оказался интересным и остроумным собеседником. А ещё парень действительно потрясающе готовил. Виктория никогда таких блюд не пробовала.
Роман говорил слова, которые окрыляли:
— Ты особенная. Я таких не встречал. Ты делаешь меня счастливым. Хочу быть с тобой всегда.
Но всегда они быть вместе не могли, потому что слишком многое в жизни пришлось бы Виктории менять. Да и Софья большая уже девочка, и Павла любит, несмотря на его равнодушие. Как дочь отнесётся к тому, что у мамы есть Роман?
Роман не раз заговаривал:
— Пора бы поставить точки над «и». Вы всё равно не живёте вместе, а нам очевидно хорошо друг с другом. Так может…
Виктория обычно уходила от этой темы, потому что сама не знала, как быть. Ей правда хорошо было с Романом. Только страшно ведь так кардинально жизнь менять, причём не только свою.
Иногда Виктория ощущала вину — не перед Павлом, конечно, перед Романом. Он молодой, ему нужно семью строить, а не тратить время на замужнюю женщину, которая сама не знает, чего хочет.
Возвращение Павла
Решилось всё само собой. Павел однажды просто вернулся домой. Виктория не знала, что у него произошло, но командировки прекратились. Если раньше он появлялся дома в лучшем случае на пару дней в месяц, то теперь жил здесь постоянно, как когда-то давно, и даже играл роль приличного семьянина — пытался делать с Софьей уроки, затеял мини-ремонт, иногда готовил ужин.
Ещё несколько лет назад Виктория обрадовалась бы таким переменам, но сейчас Павел раздражал. Этой своей напускной весёлостью, постоянным присутствием, попытками казаться добропорядочным мужем и отцом.
Виктория своими глазами видела его тогда в ресторане с той красивой блондинкой. А сколько их было ещё?
Да и с Романом Виктория теперь не могла так часто встречаться. Разумеется, он задавал вопросы, переживал. Виктории хотелось бросить всё и лететь к нему, но Павел покупал билеты в театр на всю семью, приглашал жену и дочь в ресторан, организовывал выезды на природу, и отказаться было нельзя.
Виктория пробовала:
— Павел, идите в театр без меня. Я с подругами договорилась встретиться.
— Подруги подождут. Мы не так часто все вместе куда-то выбираемся.
— Никаких «но», Павел.
— Ну в самом деле, пусть Виктория проведёт вечер как хочется, — вступалась Валентина Петровна. — Мы и сами Софью сводим на представление.
Виктория позже поняла — свекровь обо всём догадывалась. Знала, как ведёт себя в столице её сын. Прекрасно понимала, что у того есть любовницы. И заметила, судя по всему, новую влюблённость Виктории. За это пожилая женщина невестку не осуждала, напротив, даже радовалась за неё и, как обычно, вставала на её сторону.
— Мам, не лезь в наши семейные дела, — многозначительно качал головой Павел. — Сами разберёмся. Иди лучше Софье помоги собраться.
— Виктория, между нами что, всё? — пытался добиться ответа Роман. — Ты снова с мужем?
— Нет, что ты! Я тебя по-прежнему люблю. Просто Павел вернулся.
— И ты говорила, вы давно чужие люди, и брак ваш — это так…
— Так и есть! Но, понимаешь, Софья… Сложно это всё.
— А по-моему, просто. Тебе нужно сделать выбор.
— Ты не понимаешь, у нас ребёнок!
— Я скучаю без тебя. Мне тяжело не видеть тебя так долго и осознавать, что ты с другим мужчиной.
Виктория пребывала в растрёпанных чувствах. Не хотела оставаться с Павлом, это точно. Не верила, что он вдруг перевоплотился в примерного семьянина. Понимала — ненадолго это всё.
Романа тоже не хотелось обременять. Молодой, перспективный человек, красивый, умный, добрый, чуткий. Он заслуживает большего, нежели взрослая женщина с ребёнком почти подросткового возраста, с грузом проблем. Не станет ли она камнем, тянущим Романа на дно? Имеет ли право его связывать?
Да, сейчас Роман думает, что влюблён, но когда всё это на него навалится — быт, чужой ребёнок, необходимость решать множество проблем, не испарится ли его прекрасное чувство?
— Павел, давай поговорим, — однажды обратилась Виктория к мужу.
Тот с готовностью оторвался от телефона. В последнее время он вообще реагировал на просьбы жены, и даже привычное равнодушие в глазах куда-то исчезло.
— Да, я весь во внимании.
— Ты надолго или снова пропадёшь скоро?
— Не знаю, малышка. Вроде филиал в столице заработал как часы и больше не нуждается в моём контроле. А как дальше пойдёт, не знаю.
— Павел, а я ведь видела тебя с девушкой в ресторане рядом с кинотеатром. Случайно заметила. Ты тогда говорил, что в столице, а сам здесь был с ней.
Павел помолчал. Слова жены застали врасплох. Он выдохнул, потом посмотрел на Викторию долгим серьёзным взглядом. На мгновение в глазах мелькнула злость, но быстро пропала.
— Не буду врать и отпираться. Я был не совсем честен с тобой. Признаю, совершил ошибки, но теперь всё осознал. Это в прошлом. Больше такого не повторится. Прости меня. У нас ведь дочь, семья. Нас так много связывает. Я изменился, повзрослел, осознал многое, понял, что главное в моей жизни — это ты и дочь.
В этот момент в комнату влетела ничего не подозревающая Софья. Вот уж кто от всей души радовалась возвращению отца! Девочка наслаждалась его присутствием, его вниманием. Они много гуляли вместе и будто становились действительно близкими людьми. Как-то уж очень быстро.
Виктория посмотрела на Павла, на дочь и поняла, что должна отпустить Романа, оставить всю эту историю позади. Они семья, действительно семья. Так будет лучше.
На личный разговор не решилась, ограничилась СМС. Её тоже было тяжело набирать. Что-то внутри подсказывало Виктории, что она поступает неправильно. Возможно, совершает ошибку, но иначе не могла.
«Роман, прости меня, но мы не можем больше встречаться. Муж вернулся. Теперь у нас снова полная счастливая семья. Спасибо тебе за всё. Желаю встретить красивую, добрую девушку, которая окажется тебя достойной».
Роман потом звонил. Виктория просто не брала трубку, потому что понимала — спокойный и холодный тон СМС она не сможет выдержать при личном разговоре.
Роман всё равно однажды нашёл её, дождался после работы у ворот.
Выйдя из офиса, Виктория сразу увидела его, и сердце ухнуло куда-то вниз. Пришлось призвать всё самообладание, чтобы не расплакаться и не броситься ему на шею.
Виктория очень скучала по его глазам, голосу, по их долгим беседам обо всём, по теплу Романа, его чуткости, внимательности, скучала по ощущению, что она любима.
Вот он стоит рядом, прямо перед ней — бледный, немного осунувшийся. Неужели на него так повлиял их разрыв?
— Хочу, чтобы ты сказала это мне в лицо, — произнёс он умоляющим взглядом. — Пожалуйста, я хочу убедиться, что ты правда так считаешь. Будто с мужем тебе будет лучше.
— Конечно, мне будет лучше с Павлом, — Виктория взяла себя в руки и говорила то, что должна была. — Отношения с тобой — это всё от тоски по мужу. Он был далеко, работал много. Я скучала. Подвернулся ты — молодой, хороший, умный. Ты правда замечательный. Прости, что так вышло, но я выбираю семью и мужа.
Роман внимательно смотрел на Викторию. В глазах читались боль и отчаяние. Он отрицательно покачал головой.
— Не могу в это поверить. Мы были так близки. Со мной такого не случалось.
— Ты раньше не встречался с замужней взрослой женщиной. Мы хитрые и коварные, — улыбнулась Виктория. — Ещё не то умеем.
— Ты не такая.
Роман тяжело вздохнул.
— Ты меня просто не знаешь. Не успел узнать как следует.
— Виктория…
Он сделал шаг навстречу, и Виктория поняла — ещё чуть-чуть, и она не выдержит, бросится в его объятия. Поэтому нужно действовать быстро.
— Роман, извини, прости за всё и спасибо тебе. Ты правда много для меня значишь, но мне пора.
Женщина развернулась и поспешила на парковку, прочь, подальше от этого влюблённого глупца, который так и не понял, что нужно радоваться её исчезновению из его жизни. Ничего, позже всё осознает.
Крах
Потекла размеренная семейная жизнь. Каждый вечер Павел возвращался домой и уделял время семье. Правда, стали вспыхивать ссоры на бытовой почве.
Валентина Петровна объясняла это тем, что они отвыкли друг от друга. Приходилось заново притираться.
Софья была счастлива. У неё появился папа. Нет, он всегда был, и девочка знала это. Но теперь он находился рядом и уделял ей много внимания.
Виктория честно пыталась простить супруга за измены. Она ведь и сама… У неё был Роман. Воспоминания о нём женщина пыталась гнать из головы и сердца. Получалось плохо.
Сама того не желая, она сравнивала Павла с Романом. И всегда сравнение было не в пользу мужа. Не возникало между супругами даже намёка на ту теплоту и близость, что ощущала Виктория с Романом.
И всё же женщина пыталась убедить себя, что всё придумала, потому что чувствовала себя брошенной, обиженной, обманутой.
Роман пропал — вообще не звонил, не писал, не встречался больше даже случайно. Позже от общих знакомых Виктория узнала, что он уехал в Петербург. Решил там какое-то дело начать.
Это было интересно, но Виктория не стала ему писать, чтобы узнать подробности. К чему бередить его раны? Женщина просто мысленно пожелала ему удачи во всех начинаниях, от всей души.
Спустя время всё началось сначала. Задержки Павла на работе, возвращение под утро пьяным и весёлым. Командировки, конечно, куда без них — сначала редкие и недолгие, потом всё более длительные.
Виктория часто напоминала супругу, что они решили строить семью заново — крепкую, настоящую. Софья страдала. Она привыкла, что папа рядом, а тут снова равнодушие, другие интересы.
Павел сначала отмахивался, отбалтывался работой, потом начал злиться. Теперь между супругами периодически вспыхивали скандалы — громкие и некрасивые.
Если Валентина Петровна была в это время дома, она всегда вставала на сторону невестки:
— Мужчина ответственен за семью, за комфортную обстановку в доме, за счастье жены и детей. А ещё за материальное благосостояние.
— Благодаря моей работе мы живём так, ни в чём не отказываем себе. Виктория, сама знаешь, копейки зарабатывает. А вы меня обе заклевали. Не даёте работать спокойно. Впахиваю ради вас. А вы?
Виктория больше не сомневалась. У Павла пропал запал семьянина. Она не знала, что у него произошло тогда, почему вернулся домой на какое-то время. Но сейчас ему явно надоел размеренный быт. Снова потянуло на приключения, снова поманила яркая, свободная жизнь.
Такой уж человек, ничего не поделаешь.
Скоро всё вернулось на круги своя. Павел почти поселился в столице. Виктория прекрасно понимала — опять его окружают юные красотки. И Павел чувствует себя в своей стихии. Он абсолютно счастлив.
Только вот у неё, у Виктории, нет больше родного и близкого человека рядом. Нет Романа, который понимал её как никто другой, поддерживал, дарил силы и энергию, окрылял.
Очень хотелось узнать, как он там. Но теперь Виктория точно не имела никакого морального права искать его. Сама же прогнала. Не искала.
А потом произошло такое, чего Виктория не ожидала даже от своего мужа.
Павел надумал разводиться, чтобы жениться на другой. Любовь у него новая появилась. Он позвонил Виктории и сообщил всё это спокойным будничным тоном. Ещё предупредил, что дом им с Софьей придётся покинуть, ведь молодожёны собираются в нём жить.
— Ты не переживай, я буду платить алименты. Хватит на то, чтобы снять что-то приличное.
Виктория даже задохнулась от неожиданной новости, не нашлась с ответом. Стало страшно. Действительно страшно.
Валентина Петровна, узнав обо всём, тут же позвонила сыну, кричала на него впервые, наверное, в жизни. Виктория не слышала раньше, чтобы свекровь хоть на кого-то голос повышала.
Непонятно было, что он ей там отвечал, но Валентина Петровна в сердцах бросила трубку, закрылась в своей комнате, плакала там, судя по всему.
— Ну как он у меня такой получился? — причитала она, немного придя в себя. — Я ведь его совсем иначе воспитывала!
Ей было невыносимо стыдно перед Викторией, но Виктория не считала свекровь ни в чём виноватой. Взрослые люди сами ответственны за свои поступки.
— Это деньги его испортили. Деньги и столица, — вздыхала Валентина Петровна. — Как мне стыдно перед вами! Но я вас не брошу, я вам помогу.
Изгнание
Виктория решила бороться. Планировала отсудить дом или хотя бы часть его. Не ради себя — для Софьи, потому что женщина не чувствовала себя в силах самостоятельно поднять дочь. Павел был прав — она копейки зарабатывает. О карьере как-то не думала никогда. Муж обеспечивал семью. Казалось, так будет всегда. К чему напрягаться?
Ничего не вышло. Дом был записан на Павла, хотя когда-то являлся собственностью Валентины Петровны. Имущество оказалось приобретённым до брака, то есть разделу не подлежало.
Но Павла эта попытка жены разозлила сильно. Если раньше он давал Виктории неограниченное время на сборы, то теперь попросил освободить дом как можно скорее.
— Но мне некуда идти!
— Об этом надо было думать, прежде чем в суд обращаться. Некуда идти — оставляй ребёнка мне, раз не в состоянии обеспечить ей достойные условия. Я с удовольствием оформлю опеку, а сама уж как-нибудь устроишься.
Виктория испугалась. Павел действительно мог забрать Софью, и у суда были бы все основания отдать ребёнка отцу — человеку обеспеченному, с деньгами и жильём.
— Я вам помогу, — едва сдерживала слёзы Валентина Петровна. Поведение сына доставляло ей почти физическую боль. Она много раз пыталась образумить Павла, но неизменно нарывалась на очередную грубость. — Отдам вам все мои сбережения. Я долго собирала, там много накопилось. Сниму всё и вам отдам.
Виктория плакала от страха, от навалившихся проблем и от доброты, которую проявляла Валентина Петровна. Это очень трогало.
Виктория знала, что деньги эти достались свекрови нелегко, и понимала — они могут пригодиться пожилой женщине. Принимать помощь было непросто, но осознавала Виктория простой факт: без этих денег они с Софьей совсем пропадут.
— Я никуда не денусь. Всегда буду рядом с тобой и Софьей, — едва сдерживала слёзы Валентина Петровна.
Виктория пыталась успокоить её, хотя и сама была на грани отчаяния. Да, с Валентиной Петровной ей тоже было нелегко расставаться. За эти годы они сроднились, стали по-настоящему близки.
— Мы постоянно будем на связи, будем видеться каждый день, — говорила Валентина Петровна, ещё не подозревая, что их ждёт впереди.
Павел словно с цепи сорвался. Видимо, новая невеста диктовала свои условия, а жених был слишком очарован ею, чтобы перечить.
Матери Павел запретил общаться с Викторией под угрозой того, что выставит за непослушание родного человека из дома. Да-да. Родную мать. Павел прекрасно знал, что Валентине Петровне некуда идти, и диктовал условия.
Виктории он тоже выдвинул ультиматум. Она должна была вместе с дочерью покинуть город и прекратить с ним всякое общение. Алименты, конечно, совсем небольшие — ведь большая часть заработка Павла была неофициальной. Заботливый некогда папаша обещал перечислять исправно и перечислял эти копейки, пока Софье не исполнилось восемнадцать — исполнял родительский долг.
Больше в жизни дочери Павел никак не участвовал. Его внимание полностью поглотила новая семья, супруга в первую очередь, которой стала одна из многочисленных любовниц. Детей у них общих не родилось. Павел воспитывал дочь жены как свою. О Софье же вообще не вспоминал.
Похоже, Павел буквально приказал Виктории покинуть город, чтобы жить подальше друг от друга и не пересекаться даже случайно. Этого хотела его вторая половина, которой он ни в чём не мог отказать.
Виктория пыталась возразить, что это уже слишком, что место жительства она вправе выбрать сама, что переезд в другой город для них с Софьей сейчас очень сложное мероприятие.
Павел слышать ничего не хотел. Грозился натравить на бывшую жену опеку в случае, если она останется здесь, отобрать дочь.
Уехала Виктория от греха подальше. Павел ведь вполне мог исполнить угрозу.
Отправилась в Петербург. Красивый город. Кроме того, где-то здесь жил Роман. Нет, беспокоить его Виктория не решилась бы никогда. Сама ведь порвала отношения, да ещё и так некрасиво. Это выглядело бы совсем по-свински — оказавшись в тяжёлом положении, обращаться к нему, снова навешивать свои проблемы.
Да и не думала Виктория, что Роман по-прежнему один. Такой человек… Нет, у него точно кто-то есть. Девушки же не слепые.
Тяжело было Виктории, особенно поначалу. Пришлось решать столько дел — устройство дочери в школу, поиск жилья и работы. Без денег, которые отдала Валентина Петровна, Виктория не справилась бы.
Она была благодарна свекрови и жалела её очень. Понимала — та скучает без них, тоскует, и вряд ли ей хорошо живётся с новой женой сына.
Виктория совсем не знала эту женщину, но понимала — та очень своенравная и вряд ли порядочная и добрая, раз такие условия выставила мужу, заставила его предать родную дочь и мать.
Валентина Петровна пыталась поначалу общаться с невесткой и внучкой, звонила, писала, говорила ободряющие слова, поддерживала, рассказывала о новом житье-бытье. Новая невестка рта не давала пожилой женщине раскрыть. Валентине Петровне приходилось сидеть целыми днями в своей комнате, лишь бы не попадаться ей на глаза. Павел поддерживал супругу во всём и вообще выглядел словно загипнотизированным.
Но вскоре и эти редкие звонки прекратились. Наверное, Павел и его новая пассия прознали про их общение и выставили Валентине Петровне очередной ультиматум. Спорить с ними она не могла. Ни жилья у неё своего не было, ни денег.
Встреча
Роман завёз сына в школу. Надо же, как летит время! Вроде только родился малыш, а уже первоклассник. Удивительно.
Было раннее утро. Роман припарковался возле круглосуточного супермаркета. Нужно было купить сыну игрушку динозавра — обещал отдать, когда после уроков заедет.
Мужчина расплатился на кассе, сунул обещанную игрушку в карман и поспешил в ресторан. Свой ресторан! Да, удалось-таки осуществить давнюю мечту. Как-то так вышло, что все его мечты сбылись. Даже не верится до сих пор.
Теперь Роман — владелец ресторана. Заведение востребовано в Петербурге, репутация безупречная. Роман всё для этого делает. Вот и сегодня — до открытия ещё много времени, а он уже на месте. Нужно просмотреть отчёты, продумать новое меню, оценить декор большого зала.
Дела находились всегда, и Роману это нравилось.
У входа его с улыбкой встретил ночной охранник. Поздоровались, перекинулись парой слов. Роман уже хотел пройти через зал в кабинет, как вдруг дверь отворилась, и в холл вошла старушка.
Пожилая женщина, явно стеснённая в средствах. Об этом свидетельствовал её внешний вид — чистая и опрятная, но очень старая и дешёвая одежда, стоптанная обувь.
Такие люди редко посещают рестораны.
Роман и охранник с удивлением смотрели на посетительницу, а та держала в руках бумажник Романа.
— Вот, вы обронили около кассы в супермаркете. Я за вами в очереди стояла, заметила, бежала за вами, кричала. Вы не слышали.
Роман улыбнулся. Надо же, повезло встретить порядочного человека! Пожилая женщина сама явно нуждается, могла бы забрать кошелёк и деньги себе, а заодно он лишился бы тогда некоторых важных документов, восстанавливать которые было бы долго и муторно. А старушка кинулась за ним, догнала и вручила потерю.
— Спасибо вам огромное! — Роман взял из рук пожилой женщины бумажник. — Даже не представляете, от скольких проблем вы меня избавили.
— Представляю, — кивнула старушка. — Потому и бежала за вами так, будто мне двадцать лет.
— Давайте я вас хотя бы кофе угощу.
Роман жестом подозвал официанта из утренней смены.
— Что вы предпочитаете к напитку? Кусок пирога, пирожное…
Старушка смущённо смотрела на Романа.
— Да нет, что вы…
Но Роман привык быть благодарным. Он уже подхватил честную посетительницу под локоть и вёл её к самому уютному столику в зале.
— Присаживайтесь, даже не возражайте.
Затем мужчина вытянул из бумажника купюру и протянул её женщине.
— Это вам за труды. Такую пробежку совершили! В вашем возрасте это непросто.
— Да что вы…
Пожилая женщина явно испытывала неловкость.
— Я ведь просто так… Не стоит…
Но Роман понимал — старушка нуждается в деньгах. Кроме того, ему действительно очень хотелось её отблагодарить. Такого честного и порядочного человека редко сейчас встретишь. Будучи в бизнесе не первый год, Роман прекрасно это осознавал.
В этот момент снова звякнул колокольчик у двери. Новый посетитель. Активность, однако, в столь ранний час!
Роман и старушка одновременно обернулись.
В зал вошла Виктория.
Лицо мужчины сразу озарила счастливая улыбка. Столько лет они вместе! После того, как случайно столкнулись в центре, и он узнал её историю. С тех пор они не расставались уже. Сама судьба их свела.
Они восемь лет как женаты. А всё никак не привыкнет Роман. Не стала для него семейная жизнь обыденностью. Вот и сын у них уже в школу пошёл, а сердце Романа по-прежнему замирает при виде любимой.
— Привет! — поздоровалась Виктория, подходя ближе. — Я у тебя в машине сумку с документами забыла. Приехала забрать.
Увидев пожилую женщину, Виктория осеклась.
— Здравствуйте, — пролепетала она каким-то странным голосом. — А вы… Это вы? Вы как здесь?
Пожилая женщина вскочила со своего места и смотрела на Викторию округлившимися глазами, в которых собирались слёзы.
— Неужели ты?! Я ведь искала вас! Знала, что вы здесь, потому приехала сюда, когда Кристина, жена новая Павла, выгнала меня из дома! Искала вас, но не нашла. Думала, уже всё, потерялись мы навсегда!
— Так вы что, знакомы? — Роман поочерёдно смотрел то на жену, то на старушку.
— Это Валентина Петровна, бабушка Софьи. Она очень помогла нам тогда — деньги дала, все свои сбережения. Мы бы пропали, если б не это. Павел запретил нам общаться. Я думала, что у вас всё хорошо более-менее. Павел ведь сын ваш, а вы…
— Павел полностью подчиняется Кристине, — покачала головой Валентина Петровна. — А я… я только мешала ей. Она настроила сына против меня. Это было легко. Выставили меня из моего же дома. Я в Петербург приехала. Снимаю здесь квартирку, гардеробщицей подрабатываю, так как пенсии не хватает. Живу вот как-то. Выживаю, точнее. Вас найти не смогла. Сына потеряла, считай. Думала, что одна на земле осталась.
— Не одна, — Виктория подошла к Валентине Петровне и обняла её. — Я очень рада, что мы так вот случайно встретились. Я скучала по вам. Вы мой близкий человек. Вы теперь не одна.
Они обнимались и плакали.
Ночной охранник взирал на них с удивлением. Официант из утренней смены — с некоторой тревогой.
Роман смотрел на эту сцену и понимал: у них с Викторией появился новый близкий человек.
Жена много рассказывала ему о доброте Валентины Петровны, говорила, что скучает по ней, но встреч с бывшей свекровью не искала. Боялась навредить. Павел ясно дал понять, что не потерпит никакого общения. Да и думала Виктория, что живётся Валентине Петровне спокойно и хорошо. Всё же с сыном родным осталась.
А тут вот оно что…
— Знаете, а у нас ведь гостевой дом пустует, — обратился Роман к Валентине Петровне, когда женщины немного успокоились. — На нашем же участке он стоит. Да и сыну нашему присмотр нужен — свой человек. Вы всё же лучше, чем няня чужая. Так как вы на это смотрите? Согласитесь жить с нами в отдельном гостевом домике, но совсем рядом?
Виктория бросилась мужу на шею с радостной улыбкой на губах.
Ради такой её улыбки Роман был готов на всё что угодно.
