Олег уже полчаса сидел в комнате, уткнувшись в свой ноутбук. Звук клацанья по клавишам раздражал Наташу до скрипа зубов. Сама она сидела в кресле и пыталась читать. Книга была скучной, она никак не могла вникнуть в сюжет, и мысли были далеко.
Она хотела новую сковородку. Просто хорошую, добротную сковородку, а не ту, что сейчас, с облезлым покрытием, к которой пригорает все, что ни положишь. Просила она о ней уже недели две, наверное. А воз и ныне был там.
— Олег, — позвала она, стараясь придать голосу максимально нейтральные нотки. — Ты не забыл про сковородку?
В ответ молчание, только клацанье чуть ускорилось.
— Олег! — чуть громче повторила Наташа.
— Что? — наконец откликнулся он. Голос был недовольным, как будто он не хотел отрываться от своего занятия.
— Сковородка. Ты посмотришь в интернете? Или зайдешь куда-нибудь?
— Наташ, давай потом, — вздохнул он. — Что, горит она?
— Горит, Олег! Горит все, что я на ней жарю! — не выдержала Наташа. — Я уже устала от этой старой рухляди!
— Ну купи, — безразлично бросил он.
— На что? — Наташа отложила книгу. Вот оно, начинается. Каждый раз одно и то же.
— Как на что? У тебя что, денег нет?
— У меня есть пятьдесят рублей на проезд и тридцать на хлеб! Ты же сам даешь мне деньги каждый день! Ровно на то, что нужно! — Голос Наташи дрогнул. — А на остальное надо у тебя просить, так? Сначала просить, потом объяснять, зачем мне это надо, а потом слушать, что это не срочно!
Олег вышел на кухню. Он был в своих домашних брюках и старой футболке, которую Наташа давно хотела выбросить. Вид у него был такой, будто его оторвали от чего-то очень важного.
— Наташ, ну перестань, — он попытался обнять ее, но Наташа отстранилась. — Что ты начинаешь из-за мелочей?
— Мелочей? — Наташа встала. — Для тебя это мелочи? Для меня это нормальная жизнь! Я хочу спокойно пойти и купить себе то, что мне нужно, а не просить у тебя постоянно!
— Я же тебя обеспечиваю, — начал Олег. — У тебя есть все, что нужно. Дом, еда…
— Еда? Ты выдаешь мне деньги на продукты! По списку, который ты же и составил! Я не могу купить себе даже шоколадку без твоего разрешения!
Олег почесал затылок.
— Наташ, ты все преувеличиваешь. Мы просто экономим. Я тебе говорил, что мы копим на машину.
— На машину! — Наташа рассмеялась горьким смехом. — На машину, которую ты хочешь, чтобы ездить на рыбалку по выходным! А я должна жить как монашка?
— Почему монашка? — Олег нахмурился. — Я же не говорю, что мы не можем ничего себе позволить. Просто нужно разумно подходить к тратам.
— Ты прячешь от меня свои деньги! Я знаю, что у тебя есть заначки, Олег! Зачем? Зачем ты их копишь отдельно от меня? Разве мы не семья? Разве мы не должны вместе планировать наш бюджет?
— Я просто откладываю на будущее, — Олег старался говорить спокойно. — Это на черный день, Наташ.
— Черный день? А каждый мой день — это не черный день, когда я должна пересчитывать каждую копейку и просить у тебя на самое элементарное? — Наташа чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Я устала от этого, Олег. Устала.
Олег подошел к ней и попытался взять за руку, но Наташа отдернула ее.
— Наташ, ну что ты? Я же все для нас делаю.
— Для нас? Или для себя? Для своего «на потом»? А мое «сейчас»? Мое «сейчас» — это убитая сковородка и чувство унижения каждый раз, когда я должна у тебя просить!
Разговор зашел в тупик, как и всегда. Олег ушел обратно к своему ноутбуку, а Наташа осталась стоять посреди кухни, чувствуя себя опустошенной.
Она знала, что он не изменится. Он всегда был таким, всегда «на потом», всегда что-то копил, но никогда не делился своими накоплениями с ней. Они были его, его личные, его заначки. И даже в их совместной жизни, он умудрялся сохранять эту финансовую границу.
На следующий день Наташа пошла в магазин. Не в тот, что по пути, а в тот, что подальше, в торговом центре. Она шла туда без списка, без точного плана. Просто шла. В кошельке у нее лежали те самые пятьдесят рублей на проезд и тридцать на хлеб, которые Олег дал ей вчера. И еще пара сотен, которые она нашла в старой куртке, когда убиралась. Забытые им деньги, которые, по ее мнению, теперь были ее собственностью.
Она бродила между рядами, разглядывая яркие этикетки, трогая разные товары. И вдруг увидела ее. Сковородка. Большая, блестящая, с антипригарным покрытием, толстым дном и удобной ручкой. Она взяла ее в руки, ощутила ее вес. Это была та самая сковородка, о которой она мечтала.
Цена на ней была… не то чтобы заоблачной, но для ее текущего бюджета — неподъемной. Она посмотрела на свои найденные двести рублей, потом на ценник. Десять тысяч.
Наташа вздохнула. И прошла мимо. Но через несколько шагов она остановилась. Развернулась. Вернулась к полке со сковородками.
«Почему я должна себе отказывать? — подумала она. — Почему я должна себя ограничивать? Это всего лишь сковородка. И я ее хочу».
Она взяла телефон, открыла приложение банка. У нее была небольшая сумма на карте, которую она копила себе на подарок ко дню рождения. Тысяч пять. Совсем не то, что нужно. Но у нее был еще один счет, о котором Олег не знал. Старый счет, куда приходили небольшие суммы от ее фриланс-проектов, которые она брала втайне от Олега. Он считал, что она должна сидеть дома и заниматься хозяйством, а не «тратить время на ерунду». На том счету было чуть больше пяти тысяч.
Наташа глубоко вздохнула. Десять тысяч. Все, что у нее есть, если сложить. Она стояла и смотрела на сковородку.
— Выбираете? — спросила консультант.
— Да, — Наташа кивнула. — Вот эту.
Она подошла к кассе. Сердце колотилось. Она чувствовала себя одновременно виноватой и… свободной. Впервые за долгое время она покупала что-то для себя, без объяснений, без просьб. Просто потому, что ей это нужно.
Когда сковородка оказалась в ее руках, она почувствовала себя победительницей. Это была не просто сковородка, это был символ. Символ ее небольшого бунта, ее права на себя.
Вечером, когда Олег вернулся с работы, он сразу заметил новую сковородку, стоящую на плите. Он поднял бровь.
— Ого, — сказал он. — Купила все-таки?
Наташа стояла, скрестив руки на груди.
— Купила.
— А на что? — в его голосе проскользнули нотки подозрения. — Я же тебе давал деньги только на продукты.
— Нашла, — коротко ответила Наташа. — Нашла деньги.
Олег нахмурился. Он не любил, когда что-то шло не по его сценарию. Он всегда знал, сколько у нее денег, и контролировал каждую трату.
— Что значит, «нашла»? — он подошел ближе.
— Это значит, что я купила ее за свои деньги, — Наташа посмотрела ему прямо в глаза. — За деньги, которые я заработала сама.
Олег открыл рот, чтобы что-то сказать, но Наташа опередила его.
— Знаешь, Олег, — она говорила тихо, но твердо. — Мне это надоело. Я устала просить у тебя на каждую мелочь. Устала от твоих «на потом» и твоих заначек, о которых я даже не знаю. Я устала чувствовать себя ребенком, который должен отчитываться за каждую копейку.
Олег был ошарашен. Он никогда не видел ее такой. Она всегда была спокойной, немного смиренной.
— Наташ, что ты такое говоришь? — он попытался взять жену за руку, но она отдернула ее.
— Я говорю то, что думаю, Олег. Я хочу быть твоей женой, а не твоей подчиненной. Я хочу, чтобы у меня были свои деньги, которые я могу тратить, как считаю нужным. Без твоего разрешения. Без твоих вопросов.
— Но ведь у нас общий бюджет! — воскликнул Олег.
— Нет, Олег. У нас твой бюджет. И ты его контролируешь. И ты прячешь от меня деньги. А я? Я должна жить на то, что ты мне выдашь.
— Я же это делаю для нашего будущего! — Олег повысил голос.
— Какое будущее, Олег, если нет настоящего? Если в настоящем я чувствую себя нищенкой? — Наташа подошла к нему вплотную. — Так и будешь от меня деньги прятать? Тогда и живи один с этими заначками!
Олег отшатнулся. Ее слова пронзили его. Он никогда не думал, что она зайдет так далеко. Он всегда считал, что все делает правильно, что он заботится о семье, откладывая деньги. Но он не замечал, как его «забота» душит ее, лишая самостоятельности и достоинства.
Наташа развернулась и пошла в спальню. Олег остался стоять на кухне, глядя на новую сковородку. Впервые за долгое время он почувствовал не раздражение, а… страх. Страх потерять ее. Страх, что она действительно может уйти. Он всегда думал, что она никуда не денется, что она будет терпеть. Но сейчас он увидел другую Наташу. Ту, которая устала.
Он медленно пошел в спальню. Наташа сидела на кровати, отвернувшись к окну.
— Наташ, — тихо сказал он.
Она не повернулась.
— Наташ, давай поговорим.
Наташа обернулась. Глаза ее были красными от слез, но взгляд был твердым.
— Что говорить, Олег? Я все сказала. Либо мы начинаем жить по-другому, либо…
Она не договорила, но смысл был понятен.
— Что ты хочешь? — спросил Олег. Он чувствовал себя загнанным в угол.
— Я хочу, чтобы мы были партнерами. Во всем. В том числе и в деньгах. Я хочу знать, сколько ты зарабатываешь. Я хочу знать, где лежат твои заначки. Я хочу, чтобы у меня была своя часть этих денег, которой я могу распоряжаться. И я хочу, чтобы мы вместе планировали наши траты.
Олег молчал. Для него это было непросто. Всю жизнь он привык контролировать свои финансы, считать их своей личной территорией. Но сейчас он видел, что его привычки разрушают их отношения.
— Я… я попробую, — наконец выдавил он из себя.
Наташа посмотрела на него. Она видела, что ему тяжело, но знала, что это единственный путь.
— Попробуй, Олег. Потому что иначе… иначе я не смогу так дальше.
Олег подошел к ней и сел рядом. Он осторожно взял ее руку, сжал ладонь, чувствуя тепло.
Ему предстоял сложный путь, но он понял главное: никакие заначки, никакие «на потом» не стоят того, чтобы потерять человека, которого любишь. И ради ее «сейчас» он был готов измениться.
