— Мы можем просто сделать тест ДНК, и это сразу расставит все по своим местам, — спокойно ответил Петр.
— И ты туда же? – крик Юли заполнил комнату. – Ну, если уже и ты мне не веришь, так я не знаю, стоит ли мне с тобой жить! Зачем мне муж, который усомнился в верности жены?
И тут Петр вспомнил, что Павел любить создавать трудности.
— Юль, а может, он это специально?
— Странный у тебя был брат, — морщась от канонады салютов, сказала Юля.
— У богатых свои причуды, — пожал плечами Петр.
— Как только позволили на кладбище и вот это все! – Юля качала головой.
— Деньги все любят, — усмехнулся Петр. – Хотя клоуны и жонглеры – явный перебор!
— Сейчас же во всех газетах и по всем телеканалам… — Юля вздохнула. – И ведь найдутся те, кто скажет, что из жизни нужно уходить красиво! С огоньком!
— Кощунство, конечно, — согласился Петр. – Но, последняя воля покойного… От этой его душеприказчицы многое зависело. А она, как ты заметила, дама исполнительная!
— Более чем! – Юля осмотрела себя, и ей стало еще более некомфортно. – Дресс-код на похоронах не предполагает таких расцветок! Как-то это слишком…
Юля с ненавистью смотрела на свою алую накидку, и таким же недобрым глазом посматривала на изумрудную, что была на муже. А их дети в фиолетовых смотрелись просто отвратительно.
Накидки на входе лично выдавала Оксана Степановна, душеприказчица почившего Павла.
— У богатых свои причуды, — повторил Петр и тяжело вздохнул. – А всегда же был таким грустным человеком. Мне кажется, что он вообще никогда не улыбался…
— Пап, а я и не знал, что у тебя брат был, — сказал Слава, когда салют утих. – Ты никогда не говорил.
— Ты маленьким был, когда наши дорожки разошлись, — ответил Петр. – Хотя вы несколько раз встречались. А вот Дину он даже не видел.
— А он где-то далеко жил, что вы не виделись? – спросила Дина.
— Отчего же, — воскликнула Юля. – Он из нашего города не уезжал. Просто у вашего дяди было очень своеобразное чувство юмора! Он считал, что людей сплачивают трудности!
И столько он всяких трудностей всем всегда создавал, что диву даешься, что он до своих лет дожил! Нехорошо такое на похоронах, но я лично его прибить была готова!
— Успокойся, — Петр с укором посмотрел на жену. – В могиле он! Чего уж сейчас ворошить?
— А разве такое можно забыть? – в глазах Юли вспыхнуло пламя. – Додуматься же было!
— Но, согласись, что это нас сплотило, — ответил Петр. – Мы с тобой вдвоем, против него! Зато, сколько лет прожили, двух детей воспитали!
— Слава Богу, что ты тогда додумался с ним прервать всякое общение! – сказала Юля. – Еще неизвестно, как бы он захотел нас сплотить!
— А что было? – спросили Слава и Дина. – Что такого сделал дядя Павел?
— Вам это не нужно! – сразу же ответила Юля, чтобы Петр не додумался пуститься в объяснения и воспоминания.
А Петр горько вздохнул:
— Он же вместо отца мне был. У нас разница была целых восемнадцать лет! Матери захотелось мужика привязать, а получилось, что сама сгинула.
Мной Пашка занимался. Он меня и вырастил, если разобраться. А я потом с ним так…
— Петя, а ты скажи, что он не заслужил? – возмутилась Юля. – Одно дело – забота, и совсем другое, когда он лез не в свое дело!
— Все равно, грустно. – Петр опять тяжело вздохнул. – Я же все собирался поехать к нему, поговорить. Помириться! Столько лет уже прошло. А вот, не успел…
— И что бы ты ему сказал? – с вызовом спросила Юля. – Прощения просить стал? Так ты не виноват был! А он за все эти годы ни разу не появился!
— Юля, что ты мне сейчас плешь проедаешь? – скривился Петр. – Это же не просто брат! Как отец он мне был! А роднее его…
— Ой, всё! Хватит! – фыркнула Юля. – Мы твоя семья! Я и наши дети! А брат твой, если бы не лез, куда не надо, был бы и дальше тебе братом, а нашим детям дядей!
Он сам выбрал свою судьбу и свою жизнь! А результат его жизни, — она повела рукой в сторону, — сплошной балаган, Прости Господи! Может и хорошо, что вы тогда разбежались!
— Чего разбежались-то? – спросил Слава.
Перепалка родителей лишь подпитывала интерес. И что такое случилось много лет назад, что братья «разбежались» и больше не встречались.
— Дорогие гости! – в мегафон провозгласила Оксана Степановна. – Грузимся в автобусы и едем помянуть усопшего! А в завершении поминок будет оглашено завещание!
— Тоже, наверное, с его искрометным юмором, — проворчала Юля. – Может, хватило ума что-то брату оставить!
Дорога была неблизкая, а потревоженная память разговором с женой, исподволь заставляла Петра погрузиться в воспоминания.
***
Вере Васильевне сорок лет было, когда она решила начать новую жизнь. Сыну Павлу исполнилось восемнадцать, и он был готов вот-вот выпорхнуть из гнезда.
Остаться одной Вере Васильевне не хотелось, а котов она не любила в принципе, чтобы с ними встречать старость.
— Какие мои годы? – с усмешкой спросила она, рассматривая себя в зеркало. – Да я же еще очень даже!
Она всегда была женщиной красивой. Привлекала взгляды. А вот отца Павла она выгнала за патологическую ревность. Изводил и доводил три года. И ничего его не могло успокоить.
Да и потом у нее жизнь с противоположным полом не ладилась.
Кто-то красоты ее боялся, кого-то прицеп в виде сына отталкивал. Хоть выбор был и не сознательный, но прожила она до сорока ради сына.
А сейчас, когда уже красота немного померкла, да и сын уже взрослый, можно было попробовать пожить для себя.
Мужчина в ее жизни появился. Вроде, хороший и надежный. Но была у него неприкрытая полигамность. Вера решила, что родив ему ребенка, отобьет всякое желание гулять.
А получилось, что и рожденный ребенок не спасал ее от похождений любимого мужчины.
Ребенка она, как-то само собой получилось, переправила Павлу, а сама бегала за своим благоверным, чтобы пресекать, не допускать и своевременно осаживать все потенциальные адюльтеры.
Восемь лет Петру исполнилось, когда Вера Васильевна на нервной почве из-за беспощадной любви, не наглоталась таблеток.
Любимый мужчина сразу испарился, а Павел взял опеку над братом официально.
— Что была мать, что не было ее, — вспоминал Петр много позже. – Зато у меня был Паша! Вот уж где золотой человек! Он же семью создавать не стал, потому что меня воспитывал. Хотя мог жениться! Но, после нашей матери женщинам вообще не доверял.
Правильно Петр вспомнил. Павел никогда не улыбался. Так не до улыбок ему было, когда в восемнадцать лет он получил на руки младенца. А надо было учиться, работать. Содержать себя и брата.
Еще Петр помнил, что в его детстве лицо брата было не только без улыбки, но и всегда уставшее. А на что Петр пожаловаться не мог, так это на безразличие.
Павел умудрялся, а Петр, став уже отцом, удивлялся, как, всегда находить для брата время. Они и играли вместе, и поделки всякие делали, уроки те же, гуляли, ходили в кружки и секции.
А еще Петр помнил, как Павел бесился, когда его наниматели прокатывали с зарплатой. Чернее тучи ходил. Однако у Петра всегда была еда, одежда, игрушки. Правда, сам Павел, такое тоже было, несколько лет был болезненно тощим.
Особенно худобой поражал, когда свой бизнес запускал.
И была у Павла еще одна особенность. Когда он выбрался в хороший плюс, требовал от окружения сплоченности.
— Только вместе мы сила!
А чтобы и его работники, и его близкие, и его друзья были в единой сцепке, каждый в своей, естественно, он создавал некоторые сложности и трудности. И просчитывал все так, что решить проблему можно было только сообща.
— Когда группа людей преодолевает проблему, — говорил он, — это их объединяет! И тогда, любая другая проблема не поставит их в тупик, и они с нею справятся.
Но к семье брата Павел, то есть, тогда только к жене и старшему сыну, отнесся негативно.
— Мне она не нравится, — прямо заявил Павел. – Я ей не верю!
— Паша, Юля хорошая девушка, — убеждал Петр. – Просто ей не приходилось выживать, как нам. Поэтому она кажется несколько ветреной.
Горя она не хлебнула. Так, разве это плохо? Может, поэтому она может так радоваться жизни?
— Человек, который не привык бороться, ни с чем не справится! – заявил Павел.
А потом он выкатил подозрение, что сына Славу она родила не от Петра.
— Да как он смеет вообще говорить такое? – кричала Юля. – Я знаю, от кого я родила! От любимого мужа! И даже вариантов быть не может!
— Я тебе верю, — отвечал Петр. – А Паша – нет.
— Ну и черт с ним! Пусть не верит! – продолжала кричать Юля. – Мне плевать, во что он там верит, а во что нет! И вообще, он мне никогда не нравился! Ходит такой весь, злой и агрессивный!
— Юля, я тебе говорил, как нам непросто пришлось.
— Но это не дает ему права обвинять меня! Я честная жена! И родила я от мужа! И пусть твой брат хоть удавится! – негодовала Юля.
— Юля, мы можем просто сделать тест ДНК, и это сразу расставит все по своим местам, — спокойно ответил Петр.
— И ты туда же? – крик Юли заполнил комнату. – Ну, если уже и ты мне не веришь, так я не знаю, стоит ли мне с тобой жить! Зачем мне муж, который усомнился в верности жены?
И тут Петр вспомнил, что Павел любить создавать трудности.
— Юль, а может, он это специально?
— Что именно, — не поняла Юля.
— Ну, его подозрения – это не подозрения, а просто проверка! Как наша семья справится с этим. Вот смотри, только я сказал про ДНК, и ты сразу решила разводиться.
А если мы встанем плечо к плечу, и пошлем его лесом? Мы друг другу верим! Слава – это наш сын! А все его подозрения – это глупость и все! То есть, если мы выстоим против него, то мы, как семья, станем сильнее!
— Твой брат – больной на всю голову! – заявила Юля.
— Если разобраться, то он же для нас старается! Если мы справимся с его испытанием, то и со всем на свете справимся!- Петр старался объяснить.
— А меня это испытание обидело! – сказала Юля.
— Оно еще не окончено, — произнес Петр. – Я думаю, что он будет давить! И давить сильно! А нам надо выдержать!
— Послать его надо, и не мучиться! – зло бросила Юля. – Пусть он свои проверки у себя на фирме делает! Придурок!
Еще было много слов, когда Павел нагнетал, что сын не родной, Юля отбивалась, Петр занимал сторону супруги, ругаясь с братом. А закончилось тем, что Петр и Павел разругались окончательно.
И не просто разругались, а подвели черту под отношениями. Расстались чужими людьми.
И ничего Петр не слышал про брата до своих сорока двух лет, пока не появилась на пороге Оксана Степановна и не сообщила, что она душеприказчик его брата Павла.
— Вас велено пригласить на погребение и на поминальный обед. Так же вы упомянуты в завещании, оглашение которого будет после. Настоятельно рекомендую явиться, ибо такова была воля покойного! Машина за вами будет подана послезавтра в десять часов утра!
***
После поминального обеда, большинство гостей покинуло зал, поэтому Оксана Степановна зачитывала завещание в камерной обстановке:
— Когда все имущество покойного будет продано, то двадцать пять процентов полученных средство будет направлено на оплату самого погребения и сопутствующих расходов.
Оставшиеся средства из этой четверти отходят вашей покорной слуге! – Оксана Степановна сдержанно кивнула. – Остальные семьдесят пять процентов покойный завещал своему брату и его семье, но и одним условием!
Брат Петр должен сделать генетический анализ на своих детей от Юлии. Если результат покажет, что детей Юлия родила от Петра, то сумма будет разделена между всеми членами семьи в равных долях.
Если выяснится, что Юлия родила не от Петра, то деньги Петр получит только в случае развода и отмены своего отцовства.
Если произойдет отказ от теста ДНК или подтвердится, что дети не его, а он откажется разводиться и оспаривать свое отцовство, деньги будут направлены на благотворительность.
Спасибо за внимание!
— Это его очередная проверка? – севшим голосом спросила Юля.
— Нет, это его желание, — ответила Оксана Степановна. – Мы с покойным обсуждали эту тему. Он говорил, что не верит, что Юля была верна Петру.
Поэтому выставил именно такие условия. Если вам это неприемлемо, можете просто отказаться от наследства.
— Юль, ты же уверена, — сказал Петр. – А деньги там не шуточные!
— Это оскорбительно! – вскрикнула Юля. – Променять доверие на какие-то там деньги!
— Не какие-то! – заметила Оксана Степановна. – Ориентировочно, сумма будет с восемью нулями!
— Это какая-то жуткая шутка! – произнесла Юля. – Мы столько лет в браке! Славе восемнадцать, Дине шестнадцать! Зачем это все сейчас?
— Ради правды, — Оксана Степановна улыбнулась. – Такой ответ вас устроит?
— Юля, если ты уверена, в чем проблема?
Тест показал, что ни Слава, ни Дина рождены были не от Петра.
Не из-за денег разводился Петр и оспаривал отцовство. Обидно было. И за то, что его обманывали столько лет, и за то, что род его может на нем прерваться.
И особенно за то, что с единственным родным человеком он порвал все связи ради той, что его обманывала всю жизнь.
Дети, по сути, были не виноваты. Но, разведясь с женой, глупо было отказываться от огромных денег. В завещании ничего не говорилось, что дети не должны продолжать жить с Петром.
Но они ушли с матерью.
— Ты же сразу все понял, — говорил Петр на могиле брата, — а я только сейчас. Спасибо, что продолжаешь меня оберегать даже оттуда!
