— Ты не имеешь права так со мной разговаривать! — Елена Ивановна хлопнула ладонью по столу. — Я тебе мать, а не чужой человек!
Марина медленно выдохнула. Снова начиналось. В последние недели любой разговор со свекровью превращался в перепалку. Казалось, даже воздух в квартире пропитался напряжением.
— Елена Ивановна, я просто предложила рассмотреть другие варианты. Нам не обязательно продавать дачу прямо сейчас, — она старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело.
— А что ты предлагаешь? — свекровь скрестила руки на груди. — Ольге нужны деньги на свадьбу. Ты хочешь, чтобы моя дочь выходила замуж как нищенка?
Марина посмотрела в окно. За три года замужества она так и не сумела найти подход к матери Алексея. Что бы она ни делала — все было не так. Не так готовила, не так воспитывала Мишу, не так относилась к мужу.
— Почему именно дача? — снова попыталась Марина. — Это же память о дедушке Алексея, он сам строил…
— Не указывай мне, что делать с имуществом моей семьи! — отрезала Елена Ивановна. — Ты здесь никто! Просто повезло, что мой сын на тебе женился.
В коридоре послышался детский плач. Трехлетний Миша, разбуженный громкими голосами, стоял в дверях с заплаканным лицом.
— Мамочка, бабушка ругается?
Марина подхватила сына на руки, прижала к себе. От него пахло теплом и детским шампунем.
— Нет, малыш, мы просто громко разговариваем. Пойдем, уложу тебя обратно.
Когда она вернулась, свекровь уже расставила на столе документы.
— Вот бумаги на дачу, — Елена Ивановна постучала пальцем по папке. — Алексей вернется из командировки через три дня. К тому времени все должно быть готово к подписанию.
Марина присела к столу. Ей было двадцать пять, она окончила экономический факультет и работала бухгалтером в небольшой фирме. Умела разбираться в документах. Папка была старая, с пожелтевшими бумагами.
— Я просмотрю, — сказала она. — Но ничего не буду решать без Алексея.
— Как будто от тебя что-то зависит, — фыркнула свекровь и направилась к двери. — Мне пора. Проверь, чтобы все было в порядке. Через неделю уже назначена встреча с покупателями.
Дверь захлопнулась. Марина осталась одна с папкой документов. За окном серело февральское небо. Тесная двухкомнатная квартира, доставшаяся от родителей Алексея, стала их семейным гнездом после свадьбы. Здесь они были счастливы, несмотря на постоянные набеги свекрови.
Марина начала перебирать бумаги. Свидетельство о собственности на дачу, технический паспорт, старые квитанции… На глаза попался конверт, заклеенный и с пометкой «Семейные документы». Марина не собиралась его открывать, но конверт был ветхим и сам разошелся по шву.
Внутри оказалась дарственная. На их квартиру. Оформленная на имя Ольги, сестры Алексея.
Марина несколько раз перечитала документ, не веря своим глазам. Дата — месяц назад. Подпись — Елена Ивановна. Согласие дарителя — Алексей.
Алексей вернулся из командировки поздно вечером третьего дня. Миша уже спал, а Марина ждала мужа на кухне. Последние дни она почти не спала, обдумывая найденную дарственную. Не показала ее свекрови, не позвонила Алексею. Ждала, смотрела на телефон и не могла заставить себя набрать номер.
— Соскучилась? — Алексей обнял ее со спины, поцеловал в шею. От него пахло дорогой и усталостью.
— Очень, — ответила она, не оборачиваясь. — Как командировка?
— Все по плану. Контракт подписали, — он сел напротив нее. — Что-то случилось? Ты какая-то напряженная.
Марина молча положила перед ним дарственную.
— Что это? — он нахмурился, разглядывая бумагу. — Откуда?
— Твоя мама принесла документы на дачу. Я нашла это среди них, — Марина внимательно следила за его реакцией. — Ты знал?
Алексей отвел глаза. Он всегда так делал, когда врал.
— Это… Это просто формальность. Мама настояла.
— Формальность? — Марина почувствовала, как внутри все холодеет. — Ты подписал дарственную на нашу квартиру без моего ведома?
— Послушай, — Алексей потер лицо руками. — Ольга выходит замуж, ей нужно жилье. Это временно, мы потом…
— Временно отдадим нашу квартиру? А где будем жить мы с Мишей?
— У мамы есть план. Мы продаем дачу, добавляем свои сбережения и покупаем однокомнатную. А потом…
Марина встала из-за стола. Ей стало душно.
— То есть мы отдаем двухкомнатную квартиру твоей сестре и переезжаем в однушку? Втроем? И ты согласился на это за моей спиной?
— Мариш, ну пойми, это же временно. Мама сказала…
— Мама сказала, — эхом повторила Марина. — А ты, как всегда, не смог ей возразить.
Она вышла из кухни. В детской тихо посапывал Миша. Его любимый плюшевый заяц съехал на пол; Марина подняла игрушку, поправила одеяло. Три года назад она была на седьмом небе от счастья. Любимый муж, скоро ребенок, своя квартира…
Алексей появился в дверях.
— Давай спокойно все обсудим, — начал он.
— Поздно обсуждать, — ответила Марина. — Ты уже все решил.
— Ты драматизируешь. Подумаешь, немного тесно поживем. Зато Ольга устроит свою жизнь.
Марина повернулась к нему.
— А наша жизнь? А Миша? Ему скоро в садик, потом в школу. Где он будет делать уроки — на кухне?
— Мы справимся, — Алексей положил руки ей на плечи. — Я обещаю, мы накопим на новую квартиру. У меня повышение на работе намечается.
— Когда? Через пять лет? Десять? — Марина стряхнула его руки. — А мы все это время должны ютиться в однушке? Почему твоя сестра важнее твоего сына?
— Никто не важнее Миши, — нахмурился Алексей. — Но Ольга моя сестра, и ей тоже нужна помощь.
— Почему за ее счастье должны платить мы?
Они проговорили до утра. Вернее, говорила в основном Марина, а Алексей слушал и временами вяло оправдывался. К рассвету он проявил характер только в одном: документы нужно подписать, потому что он уже дал слово матери.
На следующий день Елена Ивановна заявилась с самого утра. Она словно чувствовала, что бумаги обнаружены, и теперь требовался ее решающий удар.
— Ну что, обсудили продажу дачи? — с порога спросила она, проходя на кухню.
Марина молча поставила перед ней чашку чая.
— Да, — ответил Алексей. — Только возник вопрос по другому документу.
— Какому еще документу? — Елена Ивановна напряглась.
Марина выложила на стол дарственную.
— Вот этому. На нашу квартиру.
— А, это, — свекровь небрежно отмахнулась. — Обычная формальность.
— Формальность? — Марина почувствовала, как у нее дрожат руки. — Вы за нашей спиной оформляете дарственную на нашу квартиру и называете это формальностью?
— Не заводись, — Елена Ивановна поморщилась. — Квартира принадлежит нашей семье. Ты никаких прав на нее не имеешь.
— Я жена вашего сына. Мать вашего внука.
— И что? — свекровь пожала плечами. — Мало ли что может случиться. Вдруг вы разведетесь? Или, не дай бог, с Алешей что-то случится? Нам нужна гарантия, что имущество останется в семье.
— В семье? — Марина повысила голос. — А я, по-вашему, не семья?
— Успокойся, — Алексей положил руку ей на плечо. — Давай без криков.
— Ты слышишь, что она говорит? — Марина сбросила его руку. — Твоя мать только что назвала меня чужой!
— Я такого не говорила, — отрезала Елена Ивановна. — Ты вечно все переворачиваешь. Алеша, объясни ей, что это для общего блага.
Алексей замялся.
— Мариш, мы же вчера все обсудили. Это временная мера…
— Да-да, — поддержала его мать. — Поживете немного в однокомнатной, это не страшно. Зато Оля сможет обустроиться с мужем.
— А почему бы Оле не пожить в однокомнатной? — спросила Марина. — Почему мы должны уступать свое жилье?
— Потому что у нее будет семья, — отрезала Елена Ивановна. — А вам и так хорошо.
— У нас уже есть семья! — Марина стукнула ладонью по столу. Чашки подпрыгнули, чай выплеснулся на скатерть. — И ребенок, между прочим!
— Да, и вы должны думать о его будущем, — парировала свекровь. — Алеша обещал взять на себя часть расходов Оли на свадьбу. Откуда у вас деньги? А тут и дача удачно продается.
Марина повернулась к мужу.
— Ты обещал платить за свадьбу сестры? Когда ты собирался мне об этом сказать?
Алексей снова отвел глаза.
— Это не такая большая сумма…
— А как же наши планы? Мы же хотели в отпуск летом! И Мише нужны развивающие занятия!
— Сначала надо о семье подумать, — отрезала Елена Ивановна. — О сестре, о матери. А развлечения подождут.
Марина сжала кулаки. Они обе смотрели на нее: свекровь — с вызовом, Алексей — виновато. И вдруг она все поняла. Это никогда не закончится. Вечно она будет последней в очереди за счастьем. Сначала мать, потом сестра, потом еще кто-нибудь… А она и Миша — в самом конце списка.
— Хорошо, — сказала Марина неожиданно спокойно. — Давайте ваши бумаги.
Елена Ивановна удивленно моргнула, но быстро достала из сумки папку. Торжествующая улыбка скользнула по ее лицу.
— Вот, все готово. Тут на продажу дачи и согласие на дарственную.
Марина подписала бумаги, даже не читая. Она чувствовала себя выжатой, опустошенной. Будто что-то оборвалось внутри.
— Вот и славно, — Елена Ивановна собрала документы. — Знала, что ты поймешь. Теперь Оля может спокойно планировать свадьбу.
Она ушла, довольная, не заметив странного спокойствия невестки. Алексей неуверенно улыбнулся.
— Спасибо, Мариш. Я знал, что ты поймешь.
— Не поняла, — тихо ответила Марина. — Просто устала бороться.
Она встала из-за стола.
— Мне на работу пора. С Мишей посидишь?
— Конечно, — он кивнул, явно обрадованный, что скандал затих. — Я сегодня дома.
Марина вернулась с работы раньше обычного. Елена Ивановна уже ушла, оставив после себя помытую посуду и запах жареной картошки. Алексей возился с Мишей в детской, строил что-то из кубиков.
— Уже дома? — удивился он. — А я ужин не приготовил еще.
— Ничего, — Марина прошла в спальню, открыла шкаф, достала большую дорожную сумку. — Я не голодна.
Она начала складывать в сумку вещи: свои и Мишины.
— Ты что делаешь? — Алексей появился в дверях. — Куда собираешься?
— Ухожу.
— Как уходишь? Куда?
— К родителям. Они давно зовут.
Алексей растерянно моргал.
— Но почему? Мы же все решили. Ты подписала бумаги.
— Именно поэтому и ухожу, — Марина сложила детские футболки. — Я поняла, что в этом доме никогда не буду на первом месте. Ни для тебя, ни для твоей матери.
— Да брось, ты драматизируешь, — Алексей попытался взять ее за руку. — Подумаешь, переедем в квартиру поменьше. Я же обещал, что это временно.
— Дело не в квартире, — Марина аккуратно высвободила руку. — А в том, что ты за моей спиной решаешь такие вопросы. В том, что твоя мать считает меня никем. В том, что ты даже не пытаешься нас защитить.
— Я пытаюсь всем угодить, — возразил он. — Это нелегко, знаешь ли.
— Знаю. Поэтому и ухожу, чтобы тебе было легче. На одну женщину в твоей жизни меньше.
Она закрыла сумку, прошла в детскую.
— Миша, собирайся. Мы едем к бабушке и дедушке.
— А папа? — мальчик поднял голову от игрушек.
— Папа останется дома.
— Марина, давай все обсудим, — Алексей шел за ней по пятам. — Не принимай поспешных решений.
— Я все обдумала, — она помогла Мише надеть куртку. — Четыре дня думала, с того момента, как нашла дарственную. И решила, что с меня хватит.
— Это же истерика! — он повысил голос. — Ты не можешь просто так забрать ребенка и уйти!
— Могу, — Марина застегнула сумку. — И ухожу. Если передумаешь жить по указке матери — знаешь, где меня найти.
Она взяла Мишу за руку, закинула сумку на плечо. Алексей загородил дверь.
— Ты не заберешь сына.
— Не устраивай сцен при ребенке, — тихо сказала Марина. — Отойди.
— Нет, пока мы все не обсудим.
— Нам больше нечего обсуждать.
Они стояли друг напротив друга — муж и жена, когда-то влюбленные и счастливые. Миша испуганно переводил взгляд с одного на другого.
— Папа, пусти маму, — вдруг сказал он. — Ты же обещал мне быть хорошим.
Алексей растерянно посмотрел на сына и сделал шаг в сторону. Марина молча вышла из квартиры, ни разу не оглянувшись. Только уже в лифте, когда двери закрылись, она прижала к себе Мишу и позволила слезам течь.
Елена Ивановна вернулась вечером, нагруженная продуктами. Она собиралась приготовить праздничный ужин в честь успешно подписанных документов. Нужно было поддержать боевой дух — впереди ждал непростой переезд. Хотя Марина сдалась на удивление быстро. Елена Ивановна ожидала большего сопротивления.
Алексей сидел на кухне, уставившись в пустую чашку.
— А где Марина и Миша? — спросила Елена Ивановна, выкладывая покупки.
— Ушли.
— Куда?
— К её родителям, — он поднял на мать пустые глаза. — Навсегда.
Елена Ивановна замерла с пакетом в руках.
— Как это — навсегда?
— Так. Собрала вещи и ушла. Сказала, что возвращаться не собирается.
— Из-за чего?
— Из-за тебя, — неожиданно резко ответил Алексей. — Из-за того, что ты постоянно лезешь в нашу жизнь. Из-за того, что я позволяю тебе это делать.
— Не говори глупостей, — отмахнулась Елена Ивановна. — Поругались, с кем не бывает. Вернется.
— Не вернется, — он покачал головой. — Я видел ее глаза. Она все решила.
— Ну и пусть катится! — Елена Ивановна стукнула ладонью по столу. — Найдешь себе другую, получше! А Мишу мы вернем, никуда не денется.
Алексей встал из-за стола.
— Всё, мама. Достаточно. Я устал от твоего вмешательства. Из-за тебя я потерял семью.
— Из-за меня?! — она задохнулась от возмущения. — Да я всю жизнь только о вас и думаю! Всё для вас делаю!
— Нет, мама. Ты всё делаешь для себя. Для своего спокойствия, для своего комфорта. Ты хочешь контролировать наши жизни.
Елена Ивановна опустилась на стул. Такого бунта от сына она не ожидала.
— Я всегда хотела как лучше.
— Но получилось как всегда, — горько усмехнулся Алексей. — А теперь мне нужно идти. Я должен попытаться вернуть жену и сына.
— Ты уходишь? Сейчас? — не поверила Елена Ивановна. — А как же Оля? Мы собирались обсудить свадьбу!
— Свадьба подождет, — он уже стоял в дверях. — Моя семья важнее.
Елена Ивановна осталась одна на кухне. За окном сгущались февральские сумерки. Она достала телефон, набрала номер дочери.
— Оля? Тут такое дело… С переездом, кажется, придется повременить.
Марина уложила Мишу спать в своей старой комнате. Ничего здесь не изменилось с тех пор, как она вышла замуж: те же обои, те же фотографии на стенах, та же узкая кровать. Только сейчас на ней умещались вдвоем они с сыном.
Родители не задавали вопросов, когда она появилась на пороге с сумкой и заплаканным Мишей. Просто обняли, помогли разобрать вещи, накормили ужином. Потом, когда Миша заснул, она рассказала им всё. Про дарственную, про свекровь, про предательство мужа.
— Поживете пока у нас, — сказал отец, обнимая ее за плечи. — А там видно будет.
Уже за полночь раздался звонок в дверь. На пороге стоял Алексей — растрепанный, с красными глазами.
— Мне нужно поговорить с Мариной, — сказал он отцу, открывшему дверь.
— Поздновато для разговоров, — сухо ответил тот.
— Папа, все в порядке, — Марина появилась в коридоре. — Я поговорю с ним.
Они вышли на лестничную клетку. Марина плотно закрыла за собой дверь.
— Что тебе нужно?
— Вернись домой, — Алексей сделал шаг к ней. — Пожалуйста.
— Зачем? Чтобы снова быть последней в списке приоритетов?
— Я все осознал, — он провел рукой по волосам. — Ты права. Я позволил маме слишком многое. Это изменится, обещаю.
— И как же? — Марина скрестила руки на груди.
— Я позвонил Ольге. Объяснил ситуацию. Она согласна подождать с квартирой. И свадьбу отложим, если нужно.
— А твоя мать?
— Мы… поговорили, — он запнулся. — Она не в восторге, но должна понять. Я больше не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь.
Марина молчала, изучая его лицо. Хотела бы она ему поверить. Но сколько раз уже Алексей обещал изменить отношения с матерью — и всё оставалось по-прежнему.
— Мариш, пожалуйста, — он взял ее за руку. — Дай мне шанс все исправить. Я люблю тебя. И Мишу. Вы — моя настоящая семья.
Она осторожно высвободила руку.
— Мне нужно время, Алеша. Я должна подумать.
— Сколько?
— Не знаю. Неделю, месяц… Я хочу быть уверена, что ты действительно изменишься.
— А как же Миша? Он будет скучать…
— Ты можешь приходить к нему. Или забирать на выходные.
Алексей кивнул, принимая условия.
— Я докажу тебе, что могу быть хорошим мужем и отцом. Без маминого контроля.
— Поживем — увидим, — Марина открыла дверь в квартиру. — Спокойной ночи, Алеша.
— Спокойной ночи, — эхом отозвался он, глядя, как закрывается дверь.
Елена Ивановна сидела в своей квартире, перебирая старые фотографии. Вот Алексей в первом классе, вот Оля на выпускном, вот семейное фото на даче — последнее, где был жив ее муж.
После его смерти десять лет назад она взяла бразды правления в свои руки. Сама вырастила детей, сама тянула хозяйство. Привыкла все решать, всем указывать. А теперь дети выросли, и оказалось, что у них своя жизнь, свои планы. В которых ей, похоже, отводилась совсем не та роль, на которую она рассчитывала.
Телефон зазвонил резко, пронзительно. Ольга.
— Мам, ты что натворила? — без предисловий начала дочь.
— О чем ты?
— Алексей все рассказал. Про дарственную, про давление на Марину. Зачем ты это сделала?
— Я хотела как лучше, — Елена Ивановна поджала губы. — Чтобы у тебя было жилье после свадьбы.
— А ты не думала спросить, чего я хочу? — в голосе Ольги звучало раздражение. — Мы с Игорем собирались снимать квартиру. Нам не нужна была твоя дарственная.
— Но как же… — Елена Ивановна растерялась. — Я думала, молодой семье нужно помочь.
— Помочь — да. Но не ценой счастья Алексея. Ты разрушила их семью, мам.
— Ничего я не разрушила! — возмутилась Елена Ивановна. — Подумаешь, немного поругались. Помирятся.
— Не факт, — голос Ольги стал жестче. — И знаешь что? Я отказываюсь от этой дарственной. Не хочу быть причиной их развода.
— Но, Оля…
— Нет, мам. Хватит манипулировать нами. Я люблю тебя, но твое вмешательство зашло слишком далеко. Даже Игорь говорит, что не хочет, чтобы ты так же лезла в нашу семью.
— Да как ты смеешь! — задохнулась от возмущения Елена Ивановна. — Я все для вас делаю!
— Нет, мам. Ты делаешь все, чтобы мы жили так, как хочешь ты, а не мы сами. И хватит. Я уже взрослая. Алексей тоже.
Телефон замолчал. Елена Ивановна осталась одна в пустой квартире. Впервые в жизни она почувствовала себя по-настоящему старой и одинокой.
Прошел месяц. Марина по-прежнему жила с Мишей у родителей. Алексей приходил каждый день, играл с сыном, приносил подарки, пытался наладить отношения с женой. Однажды вечером, когда Миша уже заснул, они сидели на кухне родительской квартиры.
— Я нашел нам новую квартиру, — сказал Алексей, разливая чай по чашкам. — Трехкомнатную, в хорошем районе. Недалеко от садика, куда ходит Миша.
Марина подняла на него взгляд.
— Новую?
— Да. Я продал дачу и добавил деньги с премии. Первый взнос уже внесен, — он протянул ей ключи. — Это наша новая квартира. Только наша. Без маминого участия.
Марина осторожно взяла ключи, повертела их в пальцах.
— А как же твоя мать? Она знает?
— Знает, — кивнул Алексей. — Я поставил ее перед фактом. Она… не в восторге, конечно. Но начинает понимать, что должна уважать наши границы.
— А Ольга? И ее свадьба?
— Оля отказалась от дарственной. Сказала, что им с Игорем и однушка подойдет для начала. Они сами хотят всего добиться, — он улыбнулся. — Оказывается, моя сестра взрослее, чем я думал.
Марина молчала, разглядывая ключи.
— И я был у юриста, — продолжил Алексей. — Аннулировал все те документы, что ты подписала. Квартира снова наша. Будем сдавать ее, пока не выплатим ипотеку за новую.
— Ты серьезно настроен, — заметила Марина.
— Более чем, — он взял ее за руку. — Я многое понял за этот месяц. Как чуть не потерял самое ценное, что у меня есть. Тебя и Мишу. Не могу обещать, что моя мать изменится. Но я изменился. И больше не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь.
Марина смотрела на мужа долгим взглядом, словно заново его узнавая. Он действительно изменился за этот месяц. Стал увереннее, решительнее. Наконец-то повзрослел.
— Мне страшно, Алеша, — честно призналась она. — Я боюсь, что все вернется на круги своя. Что твоя мать снова начнет командовать, а ты снова будешь уступать.
— Этого не будет, — твердо сказал он. — Я понял, что чуть не потерял. И больше не допущу этого.
Она сжала его руку. Ей хотелось верить. Очень хотелось.
— Давай попробуем, — наконец решилась Марина. — Но при одном условии. Первые полгода твоя мать не переступает порог нашей новой квартиры. Нам нужно время, чтобы наладить свою жизнь. Без ее участия.
— Согласен, — кивнул Алексей. — Я уже сказал ей об этом.
— И она приняла?
— Не сразу, — он усмехнулся. — Устроила истерику, обвинила тебя в том, что ты настраиваешь меня против нее. Но когда я сказал, что это мое решение, и я не изменю его… она успокоилась. Кажется, впервые увидела во мне мужчину, а не мальчика.
Марина кивнула. Она знала, как непросто было Алексею противостоять матери. Его воспитывали в безоговорочном послушании, в культе материнского авторитета. И то, что он нашел в себе силы переломить эту ситуацию, внушало надежду.
— Когда переезжаем? — спросила она.
— Как только решишь, — улыбнулся Алексей. — Квартира готова. Я даже занавески повесил. Синие, как ты любишь.
Марина почувствовала, как к глазам подступают слезы. Этот новый, решительный Алексей ей нравился. И ей хотелось верить, что их семья наконец-то станет по-настоящему их семьей.
— В эти выходные, — сказала она. — Поедем смотреть в субботу, а если понравится — сразу перевезем вещи.
Он поднес ее руку к губам, поцеловал.
— Спасибо, что даешь мне шанс все исправить.
Елена Ивановна расставляла на столе праздничные салаты. Сегодня Миша заканчивал первый класс, и вся семья собралась отметить это событие. Прошло три года с того февральского вечера, когда Марина ушла из дома. Три года, которые многое изменили.
— Бабушка, смотри, как я умею! — Миша вбежал на кухню, размахивая детской книжкой. — Я сам прочитал целую страницу!
— Молодец, золотце мое, — Елена Ивановна обняла внука. — Настоящий отличник!
Ольга с Игорем уже накрывали на стол в гостиной. Их дочке Полине исполнился год, и она сидела в детском стульчике, увлеченно размазывая пюре по подносу.
— Мама, не перетруждайся, — Ольга забрала у матери тяжелую салатницу. — Присядь, отдохни.
Елена Ивановна не стала спорить. В последнее время она быстро уставала; сказывался возраст. Впрочем, деятельную натуру было не усмирить, и она продолжала руководить всем процессом, только теперь делала это сидя.
Дверной звонок возвестил о прибытии последних гостей. Алексей и Марина вошли, нагруженные пакетами.
— Прости за опоздание, — Алексей поцеловал мать в щеку. — Пробки жуткие.
— Ничего страшного, — Елена Ивановна улыбнулась невестке. — Как ты, Марина? Не устаешь с двумя малышами?
— Справляюсь, — Марина передала ей сверток с младшей дочкой, трехмесячной Аней. — Алексей помогает. И няню нашли хорошую, на полдня.
Елена Ивановна осторожно приняла правнучку, с нежностью разглядывая крошечное личико. Кто бы мог подумать три года назад, что она будет сидеть вот так, в окружении детей и внуков, испытывая не раздражение, а умиротворение.
Тогда, после ухода Марины, она была уверена, что невестка просто капризничает и скоро вернется. Когда этого не произошло, а сын купил новую квартиру без ее участия, Елена Ивановна пережила настоящий шок. Впервые в жизни дети решительно вышли из-под ее контроля. Сначала она злилась, обижалась, пыталась манипулировать. Но постепенно, видя, как счастливы Алексей и Ольга в своих семьях, начала понимать, что, может быть, именно ее чрезмерная опека мешала им жить полноценно.
— Кто хочет шампанского? — Игорь появился с открытой бутылкой.
— Я пас, — Марина покачала головой. — Еще кормлю.
— А мне немного можно, — Елена Ивановна протянула бокал. — За нашего первоклассника!
Все поддержали тост. Миша гордо выпятил грудь, демонстрируя новенький значок отличника.
Вечер проходил в теплой, семейной атмосфере. Елена Ивановна смотрела на эту картину — два ее ребенка, счастливые в браке, трое внуков, любящие мужья и жены — и думала о том, как могла все это разрушить своим упрямством и желанием контролировать.
Потребовалось время и немало разговоров, чтобы научиться уважать границы детей. Были и ссоры, и слезы, и обиды. Но постепенно она поняла, что может быть счастлива, просто наблюдая за их счастьем, не пытаясь все решать за них.
Позже, когда дети уложили малышей спать, а взрослые собрались на кухне за чаем, Елена Ивановна решилась на разговор, который давно откладывала.
— Я хотела извиниться, — она посмотрела на Марину. — За то, что пыталась разрушить вашу семью. Я была неправа. И благодарна, что вы нашли в себе силы простить меня.
Марина переглянулась с Алексеем. Это было неожиданно; Елена Ивановна не славилась умением признавать ошибки.
— Спасибо, — просто ответила Марина. — Для меня это важно.
— И еще кое-что, — Елена Ивановна достала из кармана конверт. — Вот, хочу отдать вам.
Алексей открыл конверт, просмотрел бумаги, удивленно поднял брови.
— Это дарственная на твою квартиру? На нас с Мариной?
— Да, — кивнула Елена Ивановна. — Я становлюсь старой, мне тяжело за всем следить. А вам пригодится — растить троих детей не дешево.
— Троих? — переспросила Марина. — У нас двое.
— Пока двое, — загадочно улыбнулась свекровь.
Марина покраснела, а Алексей рассмеялся.
— Мама, ты неисправима! Но спасибо за дарственную. Только мы бы предпочли, чтобы ты жила в своей квартире как можно дольше.
— Разумеется, — кивнула Елена Ивановна. — Я никуда не собираюсь. Просто хочу, чтобы вы знали — я больше не держусь за контроль. Я учусь доверять вам и вашим решениям.
Марина внезапно встала и обняла свекровь. Это был первый настолько теплый жест между ними за все годы. Елена Ивановна застыла от неожиданности, а потом крепко обняла невестку в ответ.
В эту минуту она поняла, что наконец-то обрела то, к чему всегда стремилась, — настоящую семью. Не ту, где она командует и всех контролирует, а ту, где все любят и уважают друг друга, принимая такими, какие есть.
И пусть для этого понимания потребовалось пройти через боль, ссоры и разочарования — оно стоило того. Потому что теперь, глядя на счастливые лица детей и внуков, Елена Ивановна впервые чувствовала не тревогу и желание все исправить по-своему, а умиротворение и благодарность.
