— То есть не перепишешь квартиру на сына? — возмущалась свекровь. — А зачем он тогда тебя в жены брал? За красивые глаза?
Марина медленно отложила чашку с недопитым чаем. Кухня внезапно показалась ей слишком тесной, воздух — слишком густым. Свекровь сидела напротив, её лицо было красным от негодования, а глаза блестели той особой злобой, которая накапливается годами.
— Валентина Петровна, квартира была моей ещё до замужества, — спокойно сказала Марина. — Я её покупала сама, работала на трёх работах.
— Работала! — фыркнула свекровь. — А кто тебе помогал? Кто на тебе женился, когда ты была никем? Продавщицей в магазине!
— Я была не продавщицей, а менеджером, — поправила Марина, но в голосе не было обиды, только усталость.
— Какая разница! — махнула рукой Валентина Петровна. — Мой Серёжа мог найти себе любую. Образованную, из хорошей семьи. А выбрал тебя. И теперь что? Живёт в съёмной квартире, как студент!
Марина посмотрела в окно. На дворе стоял серый октябрь, деревья почти сбросили листву. Скоро будет зима — их первая зима после развода. Она думала, что самое трудное уже позади, но оказалось, что родственники бывшего мужа не собираются оставлять её в покое.
— Серёжа может снимать квартиру, сколько захочет, — тихо сказала она. — У него хорошая работа.
— Хорошая работа! — взвилась свекровь. — Да он из-за тебя карьеру загубил! Сколько раз начальство намекало, что семейный мужчина должен быть обеспеченным, должен иметь собственное жильё!
— Валентина Петровна, мы развелись три месяца назад. Зачем вы приехали?
— Затем, что ты разрушила мою семью! — голос свекрови дрожал. — Серёжа теперь пьёт, на работе проблемы. А всё из-за чего? Из-за твоих принципов! Не могла нормально жить, не могла быть благодарной!
Марина встала и подошла к окну. Внизу, во дворе, играли дети. Кто-то из них упал и плакал, а мать бежала к нему, раскрыв объятия. Простая, понятная любовь без условий.
— Вы знаете, почему мы развелись, — сказала она, не оборачиваясь.
— Знаю! — свекровь стукнула кулаком по столу. — Потому что ты жадная! Потому что тебе квартира дороже семьи!
— Потому что Серёжа изменял мне с моей подругой. И когда я узнала, он сказал, что это я виновата. Что если бы я переписала квартиру на него, он бы чувствовал себя увереннее, и никого бы не было.
Свекровь замолчала. В кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов.
— Мужчины… они такие, — наконец произнесла Валентина Петровна. — Им нужна поддержка. Понимание.
— Понимание измены? — Марина обернулась. — Вы серьёзно?
— А что такого? — свекровь всё ещё пыталась защищать сына. — Мужчина есть мужчина. Главное — семья. А у тебя что семья? Ты думаешь только о себе!
— Я думала о семье четыре года, — сказала Марина. — Я готовила, стирала, убирала. Я отдавала зарплату в семейный бюджет и сидела дома, когда Серёжа гулял с друзьями. Я не покупала себе новую одежду, чтобы мы могли откладывать на отпуск. Что ещё нужно было делать?
— Нужно было переписать квартиру на мужа! — упрямо повторила свекровь. — Это же элементарно! Какая жена не доверяет мужу?
— Та, которая помнит, как он просил у неё денег в долг ещё до свадьбы и не вернул, — спокойно ответила Марина. — Та, которая видела, как он тратил семейные деньги на подарки другим женщинам. Та, которая понимала, что квартира — это единственное, что у неё есть.
— Да что ты себе позволяешь! — вскочила свекровь. — Да мой Серёжа — золотой человек! Он тебя любил!
— Он любил мою квартиру, — тихо сказала Марина. — И, видимо, не только он.
Валентина Петровна резко остановилась. Её лицо побледнело.
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего особенного. Просто вспомнила, как вы в первый же месяц после свадьбы предложили Серёже «случайно» потерять мой документ о праве собственности. Помните? Сказали, что восстановить будет легко, но можно будет «всё правильно оформить».
— Я… я не…
— Помните, как предлагали мне взять кредит под залог квартиры на «семейные нужды»? А потом, когда я отказалась, три дня со мной не разговаривали?
— Это было для вашего же блага! — попыталась оправдаться свекровь. — Семья должна быть единой!
— Семья должна быть честной, — сказала Марина. — А вы с первого дня пытались отнять у меня единственное, что я заработала своим трудом.
— Мы хотели помочь!
— Вы хотели получить контроль. Над квартирой, над деньгами, над моей жизнью. А когда не получилось, натравили на меня сына.
Марина прошла к плите, налила себе воды из чайника. Руки дрожали — не от страха, а от усталости. Четыре года она терпела эти разговоры, эти намёки, этот постоянный прессинг. Четыре года она думала, что проблема в ней, что она действительно плохая жена.
— Серёжа мне вчера звонил, — сказала свекровь, внезапно сменив тон на жалобный. — Плачет. Говорит, что скучает. Что готов простить тебя.
— Простить? — Марина чуть не рассмеялась. — За что?
— За то, что разрушила семью. За то, что была упрямой. Он готов вернуться, если ты согласишься на его условия.
— Какие условия?
— Квартира на его имя. Совместное имущество. И никаких больше секретов. Полная открытость в финансах.
— То есть полный контроль с его стороны?
— Это называется семья! — воскликнула свекровь. — Муж должен быть главой!
— Главой семьи, которую он предал?
— Да перестань ты! — махнула рукой Валентина Петровна. — Мужчины все изменяют. Это не повод разрушать семью!
— Для меня повод, — твёрдо сказала Марина. — И знаете что? Я не собираюсь больше оправдываться. Не перед вами, не перед Серёжей, не перед кем-либо ещё.
— Значит, это окончательно? — в голосе свекрови появились слёзы. — Ты не дашь сыну шанс?
— Я дала ему четыре года шансов, — сказала Марина. — А он дал шанс моей подруге. В моей же квартире, пока я была на работе.
— Но он же жалеет!
— Жалеет, что попался. Это не одно и то же.
Марина подошла к прихожей и достала пальто свекрови.
— Валентина Петровна, я понимаю, что вы волнуетесь за сына. Но наш разговор окончен. Квартира останется моей, потому что я её купила и имею на это право. А Серёжа пусть учится жить самостоятельно.
— Ты пожалеешь, — сказала свекровь, натягивая пальто. — Останешься одна. Кому ты нужна в твои двадцать восемь? Разведёнка без детей!
— Возможно, — спокойно ответила Марина. — Но это будет моя жизнь. И мои решения.
— Серёжа найдёт себе другую! — выкрикнула свекровь уже из-за двери. — Молодую, красивую! И жить будет с ней в большой квартире!
— Очень хорошо, — сказала Марина. — Значит, он будет счастлив.
— А ты будешь жить одна в своей драгоценной квартире!
— Да, — улыбнулась Марина. — Буду жить одна. В своей квартире, которую я заработала сама. И знаете что? Впервые за четыре года я не боюсь этого.
Дверь захлопнулась. Марина прислонилась к ней спиной и глубоко вздохнула. В квартире стало тихо — по-хорошему тихо. Никто не кричал, не упрекал, не требовал. Просто тишина.
Она прошла в зал, села на диван и посмотрела вокруг. Небольшая однокомнатная квартира в панельном доме. Ничего особенного. Но это было её место. Место, где она могла быть собой.
Телефон зазвонил. Серёжа.
— Мама сказала, что ты её выгнала, — сказал он без приветствия.
— Я попросила её уйти, — спокойно ответила Марина.
— Она хотела помочь нам помириться.
— Серёжа, мы не помиримся. Я же объясняла.
— Из-за этой квартиры?
— Из-за того, что ты спал с Леной. В моей квартире. В моей постели.
— Я же сказал, что это больше не повторится!
— Знаешь, что странно? — сказала Марина. — Ты ни разу не извинился. Ни перед мамой, ни сейчас. Только обещаешь, что больше не будет. Как будто это моя вина, что было.
— Но ведь не будет же! Зачем ворошить прошлое?
— Потому что прошлое — это наша история. А в нашей истории ты предал меня с человеком, которого я считала другом.
— Да ладно тебе! — голос Серёжи стал раздражённым. — Подумаешь, переспал пару раз! Я же не собирался на ней жениться!
— Вот именно, — сказала Марина. — Ты не собирался. Это было просто развлечение. А я была просто удобством.
— Ты меня не понимаешь.
— Понимаю. Лучше, чем мне хотелось бы.
— Марина, — голос Серёжи стал мягче. — Я готов всё забыть. Давай начнём сначала. Переедем в другую квартиру, если хочешь.
— В какую?
— Ну… снимем.
— На чьи деньги?
— На наши.
— То есть на мои? Серёжа, у тебя долги по кредитам. Ты тратишь больше, чем зарабатываешь. У тебя хорошая работа, но ты спускаешь все на свои прихоти!
— Это временно!
— Да, временно. Как и наш брак был временным.
— Ты серьёзно думаешь, что я женился на тебе из-за квартиры?
— А разве нет? — Марина удивилась, что задала этот вопрос. Она боялась услышать ответ.
Серёжа молчал долго. Слишком долго.
— Я… я любил тебя, — наконец сказал он.
— Любил? В прошедшем времени?
— Люблю. Но ты такая… сложная. Всегда всё усложняешь.
— Я усложняю?
— Ну да. Вот эта история с квартирой. Мы же семья! Какая разница, на кого оформлено?
— Разница в том, что если бы квартира была твоей, я бы осталась на улице. С долгами и без крыши над головой.
— Да не оставил бы я тебя!
— Серёжа, ты изменял мне полгода. Думаешь, после развода ты бы позаботился о моём благополучии?
— Это другое дело…
— Нет, это то же самое дело. Ты не думал о том, что я чувствую, когда встречал Лену. Почему ты стал бы думать о том, где я буду жить?
— Марина, — голос Серёжи стал умоляющим. — Я понимаю, что был не прав. Но люди меняются. Я изменился.
— За три месяца?
— Да! Я понял, что потерял. Ты самая лучшая, что у меня было.
— Было. Это в прошлом.
— Есть! Ты самая лучшая, что у меня есть!
— Серёжа, у тебя меня нет. Нет уже три месяца.
— Но может быть снова! Если ты захочешь.
Марина посмотрела в окно. На улице зажглись фонари, начинался вечер. Где-то там, в других окнах, другие люди решали свои проблемы, любили, ссорились, мирились. Жизнь продолжалась.
— Серёжа, ответь мне честно. Если бы у меня не было квартиры, ты бы на мне женился?
— Какой странный вопрос…
— Ответь.
— Я… не знаю. Может быть, не тогда. Может быть, подождал бы.
— Вот видишь. А я знаю точно: если бы у меня не было квартиры, мы бы не поженились. Потому что тебе нужна была не я. Тебе нужна была стабильность, которую я могла дать.
— Но я же любил тебя!
— Любил за что? За то, что я готовила? За то, что убирала? За то, что не требовала подарков и развлечений? Или за то, что у меня была квартира?
— За всё! За то, что ты хорошая!
— Хорошая, — повторила Марина. — Удобная, послушная, экономная. Хорошая.
— Да не так я имел в виду!
— А как?
— Ты… ты добрая. Умная. Красивая.
— Серёжа, ты описываешь собаку из приюта. «Добрая, умная, красивая, в хорошие руки».
— Марина!
— Что «Марина»? Ты не можешь назвать ни одного качества, которое отличает меня от других женщин. Ни одной особенности, которая делает меня единственной для тебя.
— Я… ты…
— Вот именно. А знаешь, что я поняла за эти три месяца? Что я тоже не могу назвать, за что я тебя любила. Кроме привычки.
— Значит, всё? — голос Серёжи стал глухим.
— Всё, — сказала Марина. — И не звони больше. Не приходи. Не присылай маму. Мы чужие люди.
— Квартира не сделает тебя счастливой!
— Может быть. Но и несчастной она меня не сделает. В отличие от нашего брака.
— Ты пожалеешь, — сказал Серёжа. — Все женщины жалеют, когда остаются одни.
— Серёжа, я не осталась одна. Я освободилась.
— От чего?
— От необходимости притворяться счастливой. От страха потерять то, чего у меня никогда не было. От иллюзии, что я кому-то нужна.
— Ты мне нужна!
— Нет. Тебе нужна квартира. И женщина, которая будет её содержать. Это разные вещи.
Марина положила трубку и выключила телефон. Встала, прошла к окну, открыла его. Октябрьский воздух был свежим и холодным. Пахло дождём и опавшими листьями. Пахло переменами.
Завтра она позвонит в агентство недвижимости. Не для того, чтобы продать квартиру — продавать она её не собиралась. Но хотела узнать, сколько она стоит сейчас. Просто чтобы знать. Чтобы понимать цену своей свободы.
А послезавтра она, может быть, пойдёт в театр. Одна. Или в кино. Или в музей. Она так долго не была нигде одна, что забыла, каково это — выбирать, что делать, исходя только из собственных желаний.
В квартире стало совсем тихо. Но это была хорошая тишина — тишина дома, где никто не кричит, не упрекает, не требует. Тишина места, где можно быть собой.
Марина улыбнулась. Впервые за много месяцев она улыбнулась не потому, что так надо, а потому, что хотела. И это было прекрасно.
