Анна привычно толкнула тяжелую дверь подъезда бедром — в одной руке пакеты, в другой сумка, на голове мысли — все как обычно. Вечер, судорожный пересчет дел: кому ответить, кого срочно послать… куда подальше, кого жалеть. И в этом плотном расписании ей чудом нашлось место для мужа. Точнее, нашлось бы, если бы Алексей не встретил её известием, способным выбить почву из-под ног.
— Я уволился, — спокойно, почти лениво сообщил Алексей, сидя за кухонным столом в шортах и с чашкой кофе.
Анна даже не сразу поняла. Поставила пакеты на пол, аккуратно, чтобы не упали йогурты, откинула волосы со лба.
— Что ты сделал? — переспросила она, с трудом выговаривая слова.
— Уволился, — повторил Алексей, пожимая плечами так, словно речь шла о заказе новой пиццы, а не о крушении их общей жизни.
Она молча села на стул напротив. Стул скрипнул, как будто поддержал её негодование.
— Лёш, ты… ты что, с ума сошёл? — наконец произнесла Анна, чувствуя, как в горле встаёт комок. — Мы же только что начали собирать на первый взнос! Ты помнишь вообще об этом?
— Да какая разница! — легко отмахнулся он. — Всё равно ипотека — это кабала. А я хочу жить свободно. Искать себя. Делать что-то настоящее, понимаешь?
Анна уставилась на мужа. Её Алексей. Её когда-то самый надёжный и заботливый. Тот самый, кто в университете чинил ей ботинок пуговицей и скрепкой. Тот самый, кто носил её на руках, когда она вывихнула ногу на корпоративах. Где он теперь? Где?
— А на что мы будем жить, Алексей? — хрипло спросила она, чувствуя, как начинает подниматься волна бешенства. — На твои поиски себя?
— Ты работаешь, — с невинной улыбкой напомнил он. — У тебя хорошая зарплата. Ты всегда справляешься.
— Конечно, справляюсь! — взорвалась Анна. — Я и мусор выношу, и квартплату плачу, и в отпуск еду за свой счёт, потому что ты каждый раз «не можешь»…
Он оперся локтем на стол, прищурился:
— Ну вот видишь. Ты сильная. Настоящая женщина XXI века. Разве это плохо?
Анна взяла со стола ближайшую ложку. Секунду подумала, стоит ли кинуть ею в этого нахала. Решила, что кухня всё-таки дорогая.
— Лёша, — проговорила она дрожащим голосом. — Уволься ещё раз. Только в этот раз — из нашей жизни.
Алексей засмеялся, как будто она рассказала ему бородатую шутку.
— Перестань, Ань. Ты загоняешь себя. Я просто хочу жить по-настоящему. Без расписаний. Без вот этого всего, — он обвёл рукой кухню: плита, холодильник, чайник. Их маленькая крепость, построенная вдвое тяжелее, чем кому-то казалось.
Анна смотрела на него и видела перед собой чужого человека. Самодовольного, уверенного в своей великой миссии гения, который забыл о реальности.
— Какую хрень ты читаешь в последнее время? — устало спросила она.
— Это всё из-за курсов личностного роста, — радостно сообщил Алексей. — Я понял, кто я есть на самом деле! Понимаешь, это так круто! Я больше не винтик в машине! Я — творец своей жизни!
Анна скривилась.
— Творец? Творцы, между прочим, часто умирают в нищете. И совсем не от вдохновения.
Алексей поднял брови:
— Уж лучше умереть свободным, чем прожить жизнь рабом.
— Не переживай, свободным ты скоро станешь очень быстро, — процедила Анна сквозь зубы. — Только без меня.
Она встала, сняла пальто с вешалки, и направилась в спальню, хлопнув дверью так, что задребезжали стеклянные дверцы шкафа.
В голове стучала одна мысль: Как он мог?
И заодно другая, ехидная: Ладно, зато теперь хоть йогуртами одним ртом меньше делиться.
Прошла неделя.
Анна уже не рыдала в подушку. Она работала. Как заведённая. Поднималась в шесть утра, бежала на работу, возвращалась поздно вечером. Всё ради одной цели — не видеть этого клоуна с его очередной «миссией».
Алексей же… Алексей «искал себя». Иногда на курсах по стартапам, иногда в коворкинге, иногда просто в баре за пивом.
В пятницу вечером Анна вернулась домой и застала на кухне целую делегацию.
— Аня! Привет! — воскликнула Лизка, бывшая однокурсница Алексея, с которой он периодически мутил сомнительные «проекты». — Присоединяйся! Мы тут бизнес-идею обсуждаем!
Анна молча осмотрела стол: дешёвое вино, бумажные стаканчики, листки с каракулями, какие-то визитки…
— Бизнес? — медленно переспросила она, чувствуя, как сжимается желудок.
— Да! Алексей предложил классную тему! — завопила Лиза, захлопав ресницами. — Кофейня-антикафе на крыше бизнес-центра! Всё будет эко-френдли, минималистично и… атмосферно!
Анна медленно поставила сумку на пол. Повернулась к Алексею:
— Ты с ума сошёл? — спокойно спросила она, будто между ними не было толпы пьяных предпринимателей.
Алексей пожал плечами:
— Ты же всегда говорила, что я должен развиваться.
— Я говорила, что ты должен работать. А не сжигать последние деньги на чушь!
Тут вмешалась Лиза, жеманно потягивая вино:
— Анечка, ну зачем так? Надо поддерживать друг друга! Верь в мечту!
Анна повернулась к ней, глаза холодные, как мартовский лёд:
— Знаешь, Лиза… У тебя мечты, как у дешёвой глянцевой брошюрки. Много блеска — ноль толку.
В комнате повисло неловкое молчание. Алексей потянулся к бутылке, наливая себе ещё.
Анна смотрела на него и понимала: он не остановится. Не опомнится. Ему хорошо. Ему удобно.
— Значит, так, — твёрдо сказала она. — Я подаю на развод.
— Подожди, — хмыкнул Алексей, ставя стакан на стол. — Это из-за кофейни?
— Нет, Лёша. Это из-за того, что ты стал чужим. И чужой ты мне не нужен.
Она отвернулась и ушла в спальню собирать вещи. В душе не было истерики. Только усталость. Только ледяная ясность: всё кончено.
Перед уходом она остановилась на пороге кухни:
— И ещё, Алексей… — голос был ровным, как у хирурга перед разрезом. — Надеюсь, твои курсы научат тебя хоть чему-нибудь. Потому что жизнь этому уже не научила.
Она захлопнула дверь за собой и впервые за долгое время почувствовала: она свободна.
Прошло шесть месяцев.
Анна сидела в кафе напротив офиса, неторопливо мешая ложкой кофе. За окном тёплый весенний вечер медленно накрывал город. В телефоне мигал мессенджер: сотни рабочих сообщений, какие-то мемы от коллег… И одно странное сообщение из прошлого: «Аня, прости. Мне нужна помощь. Пожалуйста.»
Она долго смотрела на экран, размышляя, стоит ли открывать. Потом, вздохнув, всё-таки нажала.
Сообщение было от Алексея.
Короткое. Беспомощное. Такое незнакомое. За ним не было ни бравады, ни дурацкой уверенности в собственной уникальности. Только голая растерянность.
Анна допила кофе и вызвала такси. Ехать нужно было на другой конец города — в какой-то облезлый район, который ещё пять лет назад назывался «перспективным», а теперь больше напоминал свалку.
В подъезде пахло кошками и сыростью. Лифт не работал. Пришлось тащиться пешком на четвёртый этаж. На звонок двери никто не ответил. Только после третьего удара дверь тихонько приоткрылась.
На пороге стоял Алексей. Или то, что от него осталось.
— Привет, Ань, — пробормотал он, отводя глаза.
Анна невольно моргнула. За эти полгода Алексей словно сдулся. Осунулся, похудел, постарел лет на десять. Щёки ввалились, под глазами тени. Одежда висела на нём мешком. А в глазах — бездонная пустота.
— Что случилось? — холодно спросила Анна, не заходя внутрь.
Он склонил голову, как побитая собака.
— Меня… выселяют. За неуплату.
— А родители? Друзья? — Анна с трудом сдержала раздражение. — Где твоя гениальная кофейня?
Он криво усмехнулся:
— Всё развалилось. Лиза смылась с деньгами. Курсы — туфта. Работы… нет. А маме я соврал, что всё хорошо. Не хочу её расстраивать.
Анна смотрела на него молча. И в голове звучало только одно: Слава Богу, что я ушла тогда.
— Что ты от меня хочешь, Лёша? — устало спросила она.
Он поднял глаза. И в них было столько безысходности, что ей вдруг стало стыдно за свою злость.
— Можешь… занять денег на первое время? Я нашёл работу курьером. Нужен залог за квартиру…
Анна вздохнула. Тяжело. Откуда-то из самой глубины.
Она знала, что он не вернёт. Знала, что это будет последний раз, когда она видит этого человека. Этого бывшего мужа. Эту тень своей первой любви.
— Ладно, — коротко сказала она. — Пойдём.
Они дошли до банкомата молча. Алексей брёл рядом, сутулясь, как старик. Даже пытался пошутить по дороге:
— Помнишь, как ты говорила, что я талантливый бездельник? Вот… пророчество сбылось.
Анна только усмехнулась:
— Талант — это тоже надо уметь реализовать.
Она сняла деньги и протянула ему.
— Всё. Это последний раз. Больше не приходи.
Он взял купюры обеими руками, как будто боялся, что они исчезнут.
— Спасибо, Ань… — хрипло сказал он. — Прости меня, если можешь.
Анна долго смотрела на него. На этого чужого мужчину в дешёвой куртке. И вдруг поняла: она больше не злится. Не боится. Не ждёт.
Она просто больше его не любит.
— Прощаю, Лёша, — спокойно сказала она. — Но назад дороги нет.
Развернулась и ушла. Не оборачиваясь.
На улице пахло весной. Город гудел, как огромный живой организм. Где-то пели птицы, где-то ругались бабушки, где-то стучали колёса по мостовой.
Анна шла легко. Как будто вместе с деньгами отдала Алексею весь груз прошлого.
Жизнь продолжалась. И впереди у неё был весь мир — без иллюзий, без боли, но с новой силой жить.
А Алексей…
Алексей остался там, за её спиной. В своём вчера.
Навсегда.
