Наталья перечитала сообщение мужа и положила телефон экраном вниз. Восемь вечера. Сергей снова не придет к ужину. Третий раз за неделю. За окном темнело, а в детской Лиза уже засыпала под бабушкины сказки.
Когда-то они с Сергеем тоже рассказывали друг другу сказки. О том, как купят квартиру с видом на реку. Как будут ездить в отпуск каждое лето. Как вырастят двоих детей. Сказки закончились три года назад, когда они въехали в эту квартиру на шестнадцатом этаже, подписав ипотечный договор на пятнадцать лет.
— Чай будешь? — мать вышла из детской, прикрыв дверь. Морщинки вокруг глаз стали глубже с тех пор, как она приехала помогать с Лизой. — Уснула наконец. Целый день скакала как лошадка.
Наталья кивнула, не находя сил для разговора. Три месяца безуспешных поисков работы. Три месяца напряжения, повисшего в квартире, словно невидимый дым.
— Он сегодня не придет? — мать достала чашки, те самые, из сервиза, подаренного на свадьбу Сергеевыми родителями. Синий ободок на первой чашке давно облупился. На второй держался — как их брак — из последних сил.
— Задерживается, — Наталья пожала плечами. — Дедлайн у них там. Или совещание.
Мать поставила чашку перед ней и присела напротив.
— Я прожила с твоим отцом двадцать семь лет, — она размешивала сахар, не глядя на дочь. — Знаешь, сколько раз он задерживался на работе за все эти годы? Шесть. И каждый раз звонил трижды, чтобы предупредить.
Наталья промолчала. Ее родители всегда были для нее примером. Крепкие отношения, взаимное уважение, поддержка. Даже когда отец умер пять лет назад, мать говорила о нем без горечи — с благодарностью за прожитые вместе годы.
Чего нельзя было сказать о ее отношениях с Сергеем.
— Я не хочу сказать, что у вас что-то не так, — продолжала мать, все еще не поднимая глаз. — Просто… Когда мужчина перестает возвращаться домой, обычно он уже нашел другое место, куда ему хочется приходить.
— Мама, давай не будем, — Наталья сделала глоток чая. — У Сергея правда много работы. К тому же, если он потеряет эту должность, мы не вытянем ипотеку. Особенно сейчас, когда я… — она прикусила губу.
— Когда ты сидишь с ребенком? — мать наконец подняла взгляд. — Деточка, ты не виновата в том, что растишь дочь. И хватит слушать эти мужские отговорки. Я вижу, как ты угасаешь день за днем. Как шарахаешься от звонков. Как проверяешь карту, прежде чем купить ребенку йогурт.
Наталья опустила голову. Перед глазами всплыл вчерашний разговор с Сергеем. «Ты хоть представляешь, сколько я один тяну? Пять лет брака, а ты даже зарплату нормальную не можешь получать».
— Это временные трудности, — произнесла она заученную фразу. — Все наладится.
Мать вздохнула.
— Я завтра уезжаю обратно в Тверь, — сказала она неожиданно.
— Что? Почему? — Наталья растерялась. — Ты же говорила, что побудешь со мной до конца месяца.
— Я вижу, что только мешаю. Вам нужно самим разобраться в ваших отношениях. Без свидетелей.
Телефон завибрировал. Наталья развернула экран. Не Сергей. Алина, подруга, которая работала в том же банке, что и муж.
«Ты дома? Нам нужно срочно поговорить. Это важно».
Алину Наталья знала еще с института. Познакомились на первом курсе, вместе снимали квартиру, вместе плакали из-за несчастных влюбленностей. Именно Алина познакомила ее с Сергеем шесть лет назад на корпоративе банка. «Он хороший, Наташ. Положительный. Такие сейчас редкость».
Сейчас эта «редкость» стояла на пороге с опухшими от слез глазами и бутылкой вина.
— Твоя мама дома? — спросила Алина, разуваясь.
— Спит уже. Что случилось? Ты выглядишь…
— Ужасно, — Алина сняла пальто. На шее виднелся кровоподтек, который она пыталась скрыть шарфом. — Я знаю. Можем мы сесть?
Они устроились на кухне. Молчание повисло между ними, нарушаемое только тиканьем часов на стене.
— Сережа увольняется из банка, — наконец произнесла Алина, не глядя на подругу. — Забрал трудовую сегодня.
Наталья замерла с чашкой в руке. Увольняется? Почему он не сказал ей? И почему этот разговор требовал личной встречи среди ночи?
— Я не понимаю, — медленно ответила она. — Он ничего не говорил мне об увольнении. Наоборот, вчера рассказывал о новом проекте.
Алина наконец подняла глаза. В них стояли слезы.
— Наташ, у Сергея проблемы. Серьезные проблемы. Он… — она запнулась. — Я не знаю, как сказать.
— Просто скажи.
— Он играет. Давно уже. Сначала это были ставки на футбол, потом покер, потом… он проиграл крупную сумму. Очень крупную.
Наталья почувствовала, как немеют кончики пальцев.
— О чем ты говоришь? Сергей ненавидит азартные игры. Он даже лотерейные билеты не покупает.
— Так было раньше, — Алина крутила в руках бокал с вином. — Но последние два года он… другой. С тех пор, как родилась Лиза.
— Погоди, два года? — Наталья вцепилась в стол. — И ты молчала все это время?
— Я узнала полгода назад! — в голосе Алины звучало отчаяние. — Мы с Димой случайно увидели его в казино. Поговорили. Он обещал завязать.
— А потом?
— А потом он начал занимать у Димы. Сначала по-мелкому, потом все больше. В итоге должен нам почти триста тысяч. Дима пошел требовать долг, они… поссорились.
Так вот откуда синяк на шее. Наталье стало трудно дышать.
— Сколько, Алина? — ее голос звучал чужим. — Сколько он проиграл?
— За последний год? — Алина опустила глаза. — Около четырех миллионов.
Цифра отказывалась укладываться в голове. Четыре миллиона? Это было больше, чем их годовой доход. Больше, чем вся мебель в этой квартире.
— Он брал кредиты, Наташ, — продолжала Алина. — На твое имя тоже. Ты подписывала что-нибудь в последнее время?
Наталья покачала головой, но вдруг вспомнила. Полгода назад Сергей принес какие-то бумаги. «Это для налогового вычета по ипотеке, — сказал он. — Подпиши тут и тут». Она подписала, не читая. Доверяла.
— Я пришла предупредить тебя, — голос Алины дрогнул. — Банк закрывает глаза на его увольнение, без скандала. Но есть другие… люди. У которых он брал деньги.
— Какие люди? — Наталья почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Не самые приятные, — Алина залпом допила вино. — Тебе нужно быть готовой, Наташ. Они могут прийти сюда.
В этот момент в прихожей хлопнула дверь. Женщины вздрогнули. Алина побледнела.
— Мне пора, — она вскочила. — Димка ждет в машине.
— Подожди, — Наталья схватила ее за руку. — Я не знаю, что делать.
Алина обняла ее.
— Поговори с ним. Заставь признаться во всем. А потом… — она на секунду задержалась на пороге. — Возможно, тебе стоит подумать о разводе. Пока не стало хуже.
Когда Алина ушла, Наталья осталась сидеть на кухне. Из коридора доносились звуки — Сергей разувался, вешал куртку. Она слышала, как он открыл холодильник, достал бутылку воды. Знакомые, привычные звуки. Звуки мужа, вернувшегося домой.
Но теперь она знала, что это фальшивка. Что этот человек, с которым она прожила пять лет, больше не был ее Сергеем. Может быть, никогда им не был.
Когда он вошел на кухню, она подняла голову. В полумраке его лицо казалось осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Привет, — он щурился от света. — Почему не спишь?
На мгновение она почти поверила в его невиновность. Этот уставший мужчина с потухшим взглядом, ее муж, отец ее ребенка. Может, Алина ошиблась? Или преувеличила?
— Почему ты уволился? — ее голос звучал ровно.
Сергей замер с бутылкой воды в руке. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на страх. Или на облегчение?
— Кто тебе сказал?
— Это правда? Ты проиграл четыре миллиона?
Он медленно опустился на стул напротив. Лицо побледнело, и он вдруг стал похож на испуганного мальчишку. Наталья невольно вспомнила их первое свидание. Тогда он так же смущался, не зная, куда деть руки.
— Все сложнее, чем ты думаешь, — наконец сказал он. — Это не просто ставки или игра. Это… система. Я почти нашел способ обыграть их.
— Обыграть кого? Казино? — Наталья почувствовала, как внутри нарастает глухое раздражение. — Серёж, ты соображаешь, что говоришь?
— Ты не понимаешь, — в его голосе появились оборонительные нотки. — Я почти вернул все. Еще пара месяцев, и я выйду в плюс. У меня есть схема…
— А эти два месяца мы будем жить на что? — она старалась говорить тихо, чтобы не разбудить мать и Лизу. — Ты вообще понимаешь, что натворил? Четыре миллиона, Сережа! Это три года нашей ипотеки!
Он вздохнул и провел рукой по лицу.
— Да, я облажался. Но я все исправлю. Я уже нашел новую работу. С хорошей зарплатой. С процентами от сделок.
— В какой компании?
Он замешкался. Всего на секунду, но Наталья заметила.
— В инвестиционной. Международной.
— Как называется?
— Слушай, хватит допроса! — он повысил голос, но тут же опомнился и продолжил тише: — Да, я облажался! Но я все еще твой муж! И я все еще забочусь о вас.
Наталья посмотрела на него. По-настоящему посмотрела. На запавшие щеки. На воспаленные глаза. На нервно подрагивающие пальцы. Это был не тот мужчина, за которого она выходила замуж.
— Почему ты начал играть? — спросила она устало.
Он помолчал, крутя в руках бутылку.
— Не знаю, — наконец ответил он. — Сначала это были пустяки. Ставки с коллегами на футбол. Потом… после рождения Лизы… началась эта ипотека, счета, ты не работала, и мне казалось, что я топчусь на месте. А там, в казино, я чувствовал, что могу что-то изменить. Один крупный выигрыш — и мы свободны. Понимаешь?
Наталья кивнула. Она действительно понимала. Сергей всегда хотел быть героем. Решать проблемы одним махом. Когда родилась Лиза, и начались бессонные ночи, колики, усталость, он просто… сбежал. В иллюзию быстрого решения. В мир, где можно одним броском кубика изменить судьбу.
— Ты брал кредиты на мое имя? — спросила она тихо.
Он опустил глаза.
— Нам нужны были деньги на первый взнос по ипотеке. Я хотел… сделать тебе сюрприз. Показать, что могу обеспечить семью.
— И эти документы полгода назад… для «налогового вычета»?
— Да, — он поморщился. — Прости.
— И сколько на мне висит?
— Около миллиона, — он произнес это так буднично, что у Натальи перехватило дыхание. — Но я все верну! Клянусь, я уже договорился насчет новой работы…
— Алина говорит, тебя ищут какие-то люди, — перебила Наталья. — Это правда?
Сергей напрягся.
— Да. Но я все решу. Они подождут.
— Они знают, где мы живем?
Пауза затянулась. Наконец он кивнул.
— Но не волнуйся, они не придут сюда. Я встречаюсь с ними в другом месте.
Наталья вспомнила синяк на шее Алины. Представила тех «людей», которые могли прийти в их дом. Дом, где спала трехлетняя Лиза.
— Я подаю на развод, — сказала она, удивляясь собственному спокойствию.
— Что? — Сергей вскинул голову. — Из-за денег? Наташа, это просто деньги! Я все верну.
— Нет, не из-за денег, — она смотрела на него, и внутри было пусто. — Из-за лжи, Сережа. Ты два года лгал мне. Каждый день.
— Я скрывал, чтобы не волновать тебя!
— Ты подделывал мою подпись. Брал долги, которые не сможешь отдать. И все это время… — она сделала глубокий вдох, — все это время ты попрекал меня тем, что я не работаю. Что мы «не тянем ипотеку». Говорил, что я трачу слишком много. А сам спускал миллионы?
Сергей опустил голову.
— Я болен, понимаешь? — прошептал он. — У меня зависимость. Это болезнь.
— Болезнь, — эхом отозвалась Наталья. — И когда ты собирался лечиться?
— Я пытался, — он поднял на нее глаза, полные слез. — Ходил к психологу. Трижды. Но потом… мне показалось, что я справлюсь сам.
Три попытки за два года. Наталья покачала головой.
— Знаешь, что самое страшное? — произнесла она. — Не то, что ты играл. А то, что все эти месяцы, когда я пыталась экономить каждую копейку, когда отказывала себе в элементарном, ты смотрел на меня и молчал. Даже не попытался признаться.
— А что бы изменилось? — в его голосе звучало отчаяние. — Ты бы все равно не смогла помочь. Только нервничала бы.
— Я могла бы быть рядом. Поддержать, — Наталья встала. — Но теперь уже поздно. Я не могу доверять тебе, Сережа. А без доверия… ты не муж. Ты обуза.
В его глазах мелькнуло что-то среднее между страхом и облегчением.
— А как же ипотека? Квартира? — он тоже поднялся. — Ты не справишься одна.
— Лучше потерять квартиру, чем уважение к себе, — тихо ответила она. — Пусть забирают. Мне нужна дочь, а не бетонная коробка, полная лжи.
— Это не так просто, Наташ! — его голос стал жестче. — Они знают о моих… проблемах. Если подашь на развод, тебе придется платить мои долги. Все до копейки.
— Ты мне угрожаешь?
— Я предупреждаю, — он шагнул ближе. — Ипотека на нас обоих. Кредиты под твою подпись — тоже. Ты будешь платить до конца жизни.
Наталья почувствовала, как внутри что-то надломилось. Последняя ниточка, связывавшая ее с этим человеком.
— Уходи, — она отступила. — Собирай вещи и уходи.
— Что?
— Уходи из этой квартиры. Прямо сейчас.
— Ты не можешь меня выгнать! Это моя квартира!
— А ты уже проиграл право называть ее своей, — ее голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожало. — Завтра я иду в полицию. Пишу заявление о мошенничестве. О том, что ты подделывал мою подпись.
Сергей побледнел.
— Ты не сделаешь этого. Из-за меня ты потеряешь квартиру. Лизу будет негде растить.
— Из-за тебя я уже потеряла гораздо больше, — тихо ответила Наталья. — Уходи, Сережа. Или я звоню в полицию прямо сейчас.
Он смотрел на нее долгим взглядом, будто видел впервые. Может быть, так и было. Может, она действительно изменилась.
— Когда все это закончится, ты пожалеешь, — тихо сказал он, направляясь к двери.
— Нет, Серёж, — она покачала головой. — Жалеть начинаю уже сейчас. О пяти годах, которые потратила на тебя.
Мать поставила перед ней чашку чая. За окном вагона мелькали деревья и поля. Они ехали уже третий час.
— Хорошо, что ты позвонила мне тогда, — сказала мать, присаживаясь рядом. — Я как чувствовала, что рано уезжать.
Наталья кивнула, глядя, как Лиза увлеченно рисует в альбоме на соседнем сиденье. Три недели прошло с той ночи. Три недели беготни по инстанциям, звонков в банк, переговоров с юристами. Оказалось, что долги Сергея были еще больше, чем говорила Алина. Он подделал не только ее подпись под кредитными договорами, но и документы на продажу машины, которую она получила в наследство от отца.
— Как думаешь, что теперь будет с квартирой? — спросила мать.
— Выставили на продажу, — Наталья вздохнула. — Из вырученных денег погасят ипотеку, остальное пойдет на кредиты. Но мне все равно придется выплачивать еще около полумиллиона.
— Справишься, деточка, — мать сжала ее руку. — Работу найдешь. Лиза подрастет, в садик пойдет. У меня домик маленький, но места всем хватит.
— Спасибо, мам, — Наталья прислонилась к ее плечу. — Я не знаю, что бы делала без тебя.
— А что с Сергеем? Объявился?
Наталья покачала головой. После той ночи он исчез. Звонил пару раз, просил о встрече, но она отказывалась. А потом перестал звонить. Алина сказала, что он уехал из города. Похоже, скрывался от тех самых «людей».
— Мама, а что такое «обуза»? — вдруг спросила Лиза, поднимая голову от альбома.
Наталья вздрогнула. В спальне тогда горел ночник. Она думала, что дочь спит.
— Где ты это слышала, солнышко?
— Ты сказала папе: «Ты не муж, ты обуза». Я проснулась и слышала, — Лиза смотрела на нее серьезно. — Это плохое слово?
Наталья замялась. Как объяснить трехлетнему ребенку?
— Обуза — это когда очень-очень тяжело, — наконец сказала она. — Когда кто-то делает так, что становится тяжело идти дальше.
Лиза нахмурилась, пытаясь осмыслить.
— Как мой большой рюкзак с игрушками? Ты говорила, что он тяжелый, и руки устают его нести?
Наталья улыбнулась сквозь неожиданно подступившие слезы.
— Да, солнышко. Только рюкзак нам нужен. А от других тяжестей иногда лучше избавляться.
Лиза серьезно кивнула, возвращаясь к своему рисунку. Она рисовала дом. Простой, с треугольной крышей и дымком из трубы. Таким, какими рисуют все дети. Таким, каким Наташа мечтала, чтобы он был на самом деле.
— А папа когда к нам приедет? — спросила Лиза, не отрываясь от рисунка.
Наталья обменялась взглядами с матерью.
— Не знаю, милая, — честно ответила она. — Папе сейчас нужно решить свои проблемы.
— А потом он приедет?
В памяти всплыли его последние слова: «Когда все это закончится, ты пожалеешь». Мелькнула мысль: а может, она действительно пожалеет? Может, нужно было дать ему еще один шанс?
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от неизвестного номера, но она знала, от кого оно.
«Прости меня. Я со всем разберусь и вернусь. Я люблю вас».
Наталья выключила телефон и спрятала его в сумку. Было время, когда эти слова значили для нее все. Теперь они казались пустыми. Как и те сказки, которые они рассказывали друг другу когда-то.
— Папа будет тебе звонить, — сказала она дочери. — А пока мы поживем у бабушки. Покажу тебе, где выросла.
За окном мелькали новые пейзажи. Деревья сменились полями, поля — маленьким городком с церковью. Жизнь шла вперед. И впервые за долгое время Наталья почувствовала, что дышать стало легче.
Возможно, когда-нибудь она снова научится верить. Но не сегодня. Сегодня она делала выбор — выбор в пользу себя и дочери. Развод с мужем — это не конец. Это начало новой истории, в которой ей предстояло стать сильнее.
Лиза протянула ей рисунок: дом, три фигурки рядом.
— Это ты, я и бабушка, — пояснила она. — А папа… папа придет потом. Когда решит свои проблемы.
Наталья обняла дочь, прижимая к себе. Может быть, когда-нибудь Сергей действительно решит свои проблемы. Найдет в себе силы измениться. А может быть, и нет.
Но она больше не будет ждать. Не будет держаться за прошлое. Ее дочери нужна мать, которая смотрит вперед, а не назад.
Поезд набирал ход, унося их все дальше от прошлой жизни. Через открытое окно в купе врывался свежий ветер, принося запах полей и обещание новых дорог.
