— Ты что, серьезно отказываешься помочь родной племяннице? — голос Татьяны Павловны в телефонной трубке дрожал от возмущения. — Я уже купила Кате билет до Москвы! Она приезжает в четверг!
Мария на секунду прикрыла глаза. Сердце заколотилось быстрее, но она постаралась сохранить спокойный тон:
— Я ничего ей не обещала, вы все придумали. У меня квартира сдана на год вперед, там живут люди. И вообще, с чего я должна бесплатно отдавать свою недвижимость?
Она отодвинула телефон от уха — из динамика доносился поток возмущений. Всего одна фраза про «помощь в Москве», брошенная пять лет назад на похоронах бабушки, и вот теперь это превратилось в «железное обещание» предоставить жилье.
— У вас четыре дня, чтобы решить вопрос, — отрезала Татьяна Павловна. — Катя поступила в московский вуз, ей нужно где-то жить. Мы рассчитываем на вашу квартиру, как вы и обещали!
Связь прервалась. Мария швырнула телефон на диван и выругалась. Бабушкина однушка в старом доме приносила стабильный доход — эти деньги шли на дополнительное образование дочери и откладывались на её будущее. А теперь эта настырная тетка мужа требует отдать квартиру её дочери. Бесплатно. На несколько лет.
— Что случилось? — Алексей заглянул на кухню, где Мария нервно нарезала овощи для салата.
— Твоя тетя звонила. Купила Екатерине билет в Москву. Говорит, я должна отдать ей бабушкину квартиру. Бесплатно!
Алексей потер переносицу:
— Может, найдем компромисс? Кате действительно негде жить.
— Компромисс? — Мария чуть не порезала палец. — Ты серьезно? А если я скажу твоей маме отдать свою квартиру какой-нибудь дальней родственнице, тоже компромисс искать будем?
— Не передергивай, — поморщился Алексей. — Просто мне кажется, мы могли бы как-то помочь.
— Господи, да чем я еще должна помогать? Я двадцать тысяч перевела на её выпускной! Три года назад ноутбук подарила! А теперь, значит, квартиру отдай?
Алексей виновато вздохнул:
— Мне кажется, ты преувеличиваешь. Может, на первое время…
— О, так теперь я еще и преувеличиваю? — Мария воткнула нож в разделочную доску. — Замечательно! То есть я должна выгнать квартирантов, потерять тридцать тысяч ежемесячного дохода и радоваться, что помогла твоей двоюродной племяннице?
Последняя фраза прозвучала слишком громко. Из комнаты выглянула Анна — их одиннадцатилетняя дочь.
— Мам, что случилось?
— Ничего, солнышко. Иди делай уроки, — натянуто улыбнулась Мария.
Когда Анна ушла, Мария повернулась к мужу:
— Послушай, я не хочу ссориться. Но эта квартира — наша финансовая подушка безопасности. Деньги идут на английский Ани, на накопления для её образования. Я не могу просто взять и отказаться от этого.
Вечером, когда они уложили дочь спать, телефон Марии снова зазвонил. На экране высветился номер свекрови.
— Машенька, здравствуй. Ты чего это надумала? — голос Светланы Ивановны звучал с наигранной доброжелательностью. — Алёша мне всё рассказал. Неужели нельзя помочь девочке? Она же после школы, совсем юная!
— Светлана Ивановна, я не отказываюсь помогать, — Мария крепче сжала телефон. — Но отдавать квартиру бесплатно — это слишком.
— Ой, да что тебе эта квартира? У вас и своя есть. А девочке надо учиться! Тебе что, жалко?
— Дело не в жалости. Квартира приносит доход, который…
— Доход, доход! — перебила свекровь. — Всё вы, молодые, только о деньгах и думаете! А о людях подумать? О родственниках?
Алексей, услышав разговор, сделал знак, что хочет поговорить с матерью. Мария с облегчением передала ему телефон. Несколько минут он что-то объяснял, но Мария видела по его лицу, что разговор идет тяжело.
— Мам, мы правда не можем выгнать квартирантов. У нас договор, — говорил он, но потом вдруг сдался: — Ладно, мы подумаем. Да. Хорошо. Пока.
Он положил трубку и виновато посмотрел на жену:
— Она говорит, что мы могли бы хотя бы снять Кате комнату на первое время…
— За наш счет, разумеется? — Мария смотрела на мужа, не веря своим ушам. — То есть я должна и доход потерять, и еще платить за чужое жилье?
— Давай завтра спокойно всё обсудим, — примирительно сказал Алексей. — Уже поздно.
Но наутро телефон снова разрывался от звонков. Татьяна требовала ответа, угрожала «серьезными последствиями». Екатерина прислала слезное сообщение, что она «так надеялась» и «не знает, что теперь делать». Светлана Ивановна звонила сыну каждый час, а тот все больше склонялся на сторону родственников.
— Ты пойми, это же семья, — говорил он вечером. — Нельзя просто отмахнуться от них.
— А я кто? Не семья? — Мария чувствовала, как горят щеки от обиды. — Почему мои интересы, интересы нашей дочери должны быть принесены в жертву твоей троюродной племяннице?
— Она не троюродная…
— Да какая разница! Почему ты не на моей стороне?
Три дня пролетели как в тумане. От постоянных звонков и сообщений у Марии началась мигрень. Она пыталась объяснить, что исключительно из-за юридических обязательств не может расторгнуть договор с квартирантами, но никто не хотел слушать. Казалось, весь мир ополчился против неё.
Четверг наступил неотвратимо. В 19:40 на московский вокзал прибывал поезд из провинциального городка, где жила Татьяна с дочерью.
— Я не поеду их встречать, — твердо сказала Мария мужу.
— Мне тоже некогда, у меня встреча с заказчиком, — растерянно ответил Алексей. — Но нужно хотя бы позвонить, предупредить…
— Вот ты и звони.
Ночью раздался звонок. Екатерина плакала в трубку:
— Тетя Маша, мне некуда идти! Я на вокзале сижу, мама сказала, что вы меня встретите с ключами от квартиры! Я не знаю, что делать!
Мария почувствовала укол совести, но тут же напомнила себе, что она не отказывалась встречать — она просто изначально говорила «нет».
— Хорошо, я сейчас приеду, — сказала она, глядя на часы. Почти полночь.
На вокзале Екатерина сидела на скамейке в зале ожидания, обхватив руками большой чемодан. Когда она увидела Марию, то вскочила и бросилась к ней:
— Тетя Маша! Я думала, вы не придете!
— Поехали, переночуешь у нас, — сухо сказала Мария, избегая смотреть в заплаканные глаза девушки.
Дома, пока Мария стелила постель на диване в гостиной, Екатерина неловко топталась рядом:
— Тетя Маш, а как же квартира? Мама сказала…
— Екатерина, — Мария выпрямилась, — я никогда не обещала отдать тебе квартиру. Она сдана, там живут люди, у нас договор. Я не могу вот так просто их выгнать.
— Но мне негде жить! Я поступила, учеба через неделю начинается!
— А нужно было сначала решить вопрос с жильем, а потом поступать, — отрезала Мария. — Или хотя бы обсудить этот вопрос заранее, а не ставить перед фактом.
В глазах девушки снова заблестели слезы:
— Я думала, вы мне поможете…
Телефон Марии зазвонил.
— Где моя дочь? — голос Татьяны звучал истерично. — Что вы с ней сделали?
— Она у нас дома, всё в порядке.
— А квартира?
— Я же объяснила: квартира сдана по договору.
— Вы обещали! — закричала Татьяна. — Вы дали слово пять лет назад! У меня свидетели есть!
— Я ничего не обещала.
— Хорошо, — вдруг спокойно сказала Татьяна, и от этого спокойствия у Марии по спине пробежал холодок. — Тогда я подаю на вас заявление в полицию. За мошенничество. За то, что вы обманули мою дочь, заставили её приехать в Москву.
— Вы с ума сошли? Какое мошенничество? Это вы купили билет без согласования!
— Вот пусть следователь и разбирается. Я уже написала заявление.
Связь оборвалась. Мария в шоке смотрела на телефон.
Утром из своего города позвонила мать Марии, Ольга Николаевна:
— Машенька, мне сейчас звонила какая-то женщина, кричала, что ты мошенница, что обманула её дочь.
— Мама, это всё неправда, — устало сказала Мария. — Долго объяснять.
— Она сказала, что подала заявление в полицию. Маша, что происходит?
После этого позвонила соседка по лестничной клетке, потом коллега с работы — все получили странные звонки от «родственницы», которая обвиняла Марию в страшных грехах.
К вечеру позвонила Светлана Ивановна:
— Ну что, довольна? — сразу перешла она в атаку. — Девочка на вокзале ночевала, мать заявление написала! Всех соседей обзвонила! Какой позор на всю семью!
— Мама, перестань, — вмешался Алексей, который был рядом с Марией. — Никто не ночевал на вокзале, Катя у нас дома. И никакого заявления на самом деле нет, это просто угрозы.
— Так решайте уже что-нибудь! — не унималась Светлана Ивановна. — Нельзя же так с родней обращаться!
Когда она отключилась, Мария со слезами на глазах повернулась к мужу:
— Ну и что нам теперь делать?
Алексей обнял её:
— Не знаю. Но мы что-нибудь придумаем.
Ночью, лежа без сна, Мария перебирала варианты. Она не могла расторгнуть договор с квартирантами — это было бы несправедливо по отношению к ним. Но и выгнать Екатерину на улицу тоже не могла. А платить за съемное жилье для девушки казалось верхом несправедливости. Почему она должна тратить свои деньги из-за чужой некомпетентности?
Наутро, за завтраком, когда они втроем сидели за столом в неловком молчании, Мария вдруг вспомнила:
— У Леночки, моей коллеги, сын переехал к девушке. У них комната свободная, она хотела сдавать.
— Думаешь?.. — Алексей бросил на неё благодарный взгляд.
Мария глубоко вздохнула:
— Я позвоню ей. Может, сможем договориться о приемлемой цене.
Комната оказалась небольшой, но чистой и уютной. Леночка, услышав о ситуации, согласилась на символическую плату — пятнадцать тысяч в месяц.
— Я могу оплатить первый месяц, — сказала Мария, глядя на растерянную Екатерину. — Дальше будете решать сами. Это всё, что я могу сделать.
— Спасибо, тетя Маша, — тихо сказала девушка. — Я… я найду подработку. А летом заработаю и верну вам деньги.
Вечером Мария позвонила Татьяне:
— Я нашла вашей дочери комнату и оплатила первый месяц. Вот адрес.
Татьяна помолчала, потом неохотно выдавила:
— Спасибо. Но мы рассчитывали на квартиру.
— А я рассчитывала, что вы будете решать вопросы с жильем для дочери заранее, а не в последний момент, — не выдержала Мария. — И тем более не угрожать мне полицией и не обзванивать моих знакомых.
— Я была в отчаянии!
— Это не оправдание. Я помогла Кате, хотя могла бы и не делать этого после такого отношения. Но больше на мою помощь не рассчитывайте.
— Понятно. Ну что ж, спасибо и на этом, — холодно ответила Татьяна. — Мы как-нибудь справимся.
Через неделю жизнь начала возвращаться в нормальное русло. Екатерина приступила к занятиям в институте, нашла подработку в кофейне. Алексей устыдил мать за давление на Марию, и та неохотно извинилась. Квартиранты продолжали исправно платить за бабушкину квартиру, а деньги по-прежнему шли на дополнительное образование Анны.
— Знаешь, — сказал как-то Алексей, обнимая жену, — я тут много думал о нашей ситуации. И понял, что ты была права. Человек должен планировать свою жизнь. Нельзя просто так взять и потребовать, чтобы кто-то всё бросил и решил твои проблемы.
Мария положила голову ему на плечо:
— Я всё ещё чувствую себя немного виноватой. Может, стоило помочь больше?
— Ты и так сделала много. Нашла жильё, оплатила первый месяц. И вообще, ты не учила Татьяну рожать дочь, чтобы теперь нести за неё ответственность. Каждый отвечает за свою жизнь сам.
— А как же поддержка родственников?
— Поддержка — это не содержание за свой счёт, — серьезно сказал Алексей. — Ты помогла Кате встать на ноги. Дальше она справится сама. Она умная девочка.
Мария кивнула. Глубоко внутри она знала, что поступила правильно. И теперь могла жить дальше с чистой совестью, сохранив и своё достоинство, и финансовое благополучие семьи.
