Когда я открыла дверь, меня встретил чужой запах. На кухне стояли новые чашки. На полке появились незнакомые книги. А в прихожей висело женское пальто. Только вот муж говорил, что будет все время на работе.
Я застыла в дверном проеме, сжимая в руках маленький чемодан. Семь дней. Всего семь дней понадобилось Максиму, чтобы превратить нашу квартиру в чужое пространство.
Мне стало трудно дышать.
Вообще-то я не должна была вернуться так рано. Планировала побыть у мамы все выходные. Но она вдруг заявила, что ей нужно срочно уехать к подруге. Спорить с ней было бесполезно. Мама всегда поступала так, как считала нужным.
— Миланочка, ты же понимаешь, моя подруга совсем одна после развода. Ей нужна поддержка, — сказала она, застегивая свое пальто. — Переночую у нее, вернусь завтра. А ты можешь остаться или поехать домой.
Домой. Какое странное слово. У меня больше не было дома.
Я медленно прошла в гостиную, стараясь не шуметь. На журнальном столике стоял недопитый кофе в незнакомой чашке. Это было так странно — видеть чужие вещи в своем доме. Квартира, которую мы с Максимом выбирали вместе, в которой планировали вырастить детей, теперь пропахла чужими духами.
Я присела на диван, пытаясь собраться с мыслями. Часы показывали пять вечера. Максим обычно возвращался с работы около семи. У меня было два часа, чтобы решить — уйти или остаться и устроить разговор, которого мы оба избегали последние полгода.
Мы с Максимом познакомились у общих друзей. Я работала в маркетинге, он — в финансовом отделе крупной компании. Максим подошел ко мне с бокалом сока и неловкой улыбкой.
— Здесь слишком шумно. Может, выйдем на террасу? — предложил он.
Той ночью мы проговорили до утра. Через полгода поженились, а еще через год купили эту квартиру, влезая в ипотеку на пятнадцать лет.
В первые два года все было идеально. Мы много работали, но находили время друг для друга. Ужинали вместе, по выходным ходили в кино, планировали отпуск. А потом что-то случилось. Что-то неуловимое, что медленно разрушало наш брак.
Максим стал задерживаться на работе. Сначала на час-два, потом до ночи. Я пыталась говорить с ним, но он отмахивался — много работы, важные проекты, повышение на горизонте.
— Это все для нас, Милана, — говорил он. — Чтобы мы могли жить лучше.
А я чувствовала, как с каждым днем становлюсь все более одинокой в этой квартире. Наши разговоры превратились в обмен информацией — что купить, что приготовить, кому позвонить. Мы перестали обсуждать наши мечты, планы, надежды.
Любовь — как хрупкое растение. Без заботы и внимания она вянет.
Я пыталась спасти наш брак. Готовила его любимые блюда, устраивала романтические вечера, предлагала поговорить. Но каждый раз натыкалась на стену равнодушия.
Максим был рядом физически, но эмоционально — далеко от меня. Мои попытки достучаться до него вызывали только раздражение.
— Милана, давай не сейчас, я устал, — повторял он каждый вечер.
А потом начались ссоры. Мелкие, незначительные сначала. О немытой посуде, о не оплаченных счетах, о планах на выходные. Но постепенно они становились все серьезнее.
— Ты совсем не стараешься понять меня! — кричала я однажды вечером после очередного отмененного совместного ужина.
— А ты думаешь только о себе! — отвечал он, хлопая дверью.
В ту ночь он не пришел домой. Вернулся только утром, с красными глазами и запахом чужих духов. Я ничего не сказала тогда. Сделала вид, что не заметила. Трусость? Возможно. Или нежелание признать очевидное — наш брак трещал по швам.
После этого случая Максим стал еще более отстраненным. Иногда я ловила на себе его взгляд — смесь вины и жалости. Он смотрел на меня так, будто мысленно уже попрощался.
А я не знала, что делать. Любила ли я его еще? Не уверена. Но точно боялась остаться одна, начинать все заново, признавать свое поражение.
Моя мама, Роза, никогда не одобряла Максима.
— Этот мальчик думает только о себе, — говорила она. — Он не сделает тебя счастливой, Милана.
Возможно, она была права. Но признать это означало признать собственную ошибку. И я упрямо цеплялась за наш брак, за воспоминания о первых счастливых днях, за надежду, что все наладится.
***
Неделю назад мы снова поссорились. Из-за ерунды — я хотела, чтобы мы съездили навестить моих родителей на выходных, а Максим отказался, ссылаясь на работу.
— Твоя работа всегда важнее меня! — выпалила я.
— А твои родители всегда важнее нашей семьи! — парировал он.
— Какой семьи, Максим? У нас давно нет никакой семьи! — слова вырвались прежде, чем я успела подумать. — Ты живешь своей жизнью, я — своей. Мы просто соседи по квартире!
Он смотрел на меня долго, не моргая. Потом тихо сказал:
— Если ты так считаешь, может, нам стоит это прекратить.
Я не ответила. Собрала чемодан и уехала к маме. Трусливый побег? Да. Но мне нужно было время подумать, решить, что делать дальше.
И вот теперь я вернулась. И обнаружила, что Максим не терял времени даром.
В прихожей послышался звук ключа в замке. Я вздрогнула и поднялась с дивана. Глубоко вдохнула, готовясь к разговору, который должен был состояться.
Дверь открылась, и на пороге появился Максим. Не один. Рядом с ним стояла высокая блондинка.
ЗАСТЫВШАЯ СЦЕНА.
Максим смотрел на меня с изумлением и… страхом? Женщина рядом с ним непонимающе переводила взгляд с него на меня.
— Милана… — наконец выдавил Максим. — Ты… рано вернулась.
Какая банальная фраза для такого момента.
— Очевидно, — ответила я, чувствуя, как внутри растет холодная ярость. — Не представишь нас?
Блондинка сделала шаг вперед и протянула руку:
— Софья. А вы, должно быть, сестра Максима? Он говорил, что вы похожи.
Я чуть не рассмеялась. Сестра. Как оригинально.
— Нет, — покачала я головой. — Я его жена.
Лицо женщины изменилось. Она отступила назад и повернулась к Максиму:
— Жена?! Ты же говорил, что уже подал на развод!
— Софья, я могу объяснить… — начал Максим, но она уже схватила свою сумку.
— Не трудись, — бросила она и выбежала из квартиры, хлопнув дверью.
Мы остались вдвоем.
— Это не то, что ты думаешь, — начал он.
— Правда? — я подняла бровь. — Тогда что это, Максим? Репетиция спектакля? Социальный эксперимент?
Он опустился на стул и закрыл лицо руками.
— Я запутался, Милана.
— В чем именно? В количестве женщин или количестве лжи?
Я никогда не думала, что способна на такую желчь.
Максим поднял на меня глаза:
— Мы с тобой давно не живем как муж и жена. Ты сама сказала это перед отъездом. Мы просто соседи.
— И ты решил тут же завести другую женщину?
— Мы с Софьей… это началось несколько месяцев назад. Она моя коллега. Я не планировал… Оно просто случилось.
Оно просто случилось. Как дождь или автобусная авария. Что-то неизбежное, не зависящее от воли человека.
— И ты привел ее в наш дом, — это был не вопрос, а утверждение.
— Я думал, ты вернешься только в воскресенье, — пробормотал он. — Хотел все подготовить, поговорить с тобой…
— О разводе? — спросила я прямо.
Он молчал долго. Потом кивнул:
— Да, Милана. О разводе.
Странно, но я почувствовала не боль, а облегчение. Словно тяжелый груз упал с плеч. Все стало предельно ясно.
— Знаешь, что самое грустное, Максим? — сказала я, присаживаясь напротив него. — Ты даже не боролся за нас. Не пытался спасти наш брак. При первых трудностях просто сдался и нашел другую.
— Это неправда! — возразил он. — Я пытался! Но ты никогда не слушала меня. Всегда делала все по-своему. Твоя карьера, твои друзья, твои интересы — все всегда было важнее нас.
Я покачала головой:
— Не перекладывай вину, Максим. Если бы ты действительно хотел сохранить наш брак, мы бы сейчас не имели этого разговора.
Он смотрел куда-то мимо меня:
— Может, нам обоим нужно было больше стараться.
Возможно, он был прав. Возможно, мы оба виноваты в том, что наш брак развалился. Но сейчас это уже не имело значения.
— Я соберу вещи и уеду, — сказала я решительно.
— Куда ты пойдешь? — в его голосе мелькнула нотка беспокойства.
— Не твоя забота, Максим, — ответила я, поднимаясь. — Ты сделал свой выбор. Я сделаю свой.
Я методично собирала вещи, складывая их в чемодан. Одежда, косметика, украшения, несколько книг. Удивительно, как мало по-настоящему важных вещей оказалось у меня после пяти лет брака.
Максим сидел на кухне. Я слышала, как он разговаривал по телефону. Наверное, с той женщиной, Софьей. Объяснял ситуацию, просил прощения, убеждал в серьезности своих намерений.
Мне было все равно. Странное оцепенение охватило меня. Я двигалась как автомат, не чувствуя ни боли, ни гнева. Просто выполняла необходимые действия.
Сняла с пальца обручальное кольцо и положила его на туалетный столик. Пять лет совместной жизни, умещенные в маленький золотой кружок.
В спальне я заметила незнакомую косметичку на прикроватной тумбочке. Открыла — дорогая помада, крем, духи. Все она же. Интересно, сколько ночей она провела здесь, пока я была у мамы? Спала в моей постели, пользовалась моими вещами!
Какая теперь разница.
В дверь спальни постучали. Максим.
— Я заказал тебе такси, — сказал он тихо. — Если скажешь куда, водитель отвезет.
— К маме, — ответила я, защелкивая чемодан. — Я поживу у нее, пока не найду квартиру.
Он кивнул:
— Я оплачу расходы. Это меньшее, что я могу сделать.
— Не нужно, — отрезала я. — Я справлюсь сама.
Максим стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу:
— Мне жаль, что все так получилось, Милана. Я не хотел причинять тебе боль.
Я подняла на него глаза:
— Но причинил. И знаешь что? Я переживу. А вот ты… Ты упустил что-то настоящее ради иллюзии. Надеюсь, оно того стоило.
Такси приехало быстро. Максим помог донести чемодан, хотя я отказывалась от помощи. Перед тем как сесть в машину, я в последний раз оглянулась на наш дом. Пять лет жизни. Столько надежд и разочарований.
— Прощай, Максим, — сказала я, протягивая ему ключи от квартиры.
— Милана… — он взял меня за руку. — Может, нам стоит еще подумать? Дать друг другу время?
Я высвободила руку:
— Время было. Пять лет. Его оказалось недостаточно.
В такси я не плакала. Смотрела в окно на проносящийся мимо город.
Мама встретила меня в халате и с чашкой чая в руках. Увидев мой чемодан и выражение лица, все поняла без слов.
— Ах, Миланочка, — вздохнула она, обнимая меня. — Что случилось?
Я рассказала ей все. Про запах чужих духов, про женское пальто в прихожей, про Софью и признание Максима.
Мама слушала молча, только качала головой иногда. Когда я закончила, она взяла меня за руки:
— Знаешь, что я скажу тебе, доченька? Это к лучшему.
— К лучшему? — переспросила я недоверчиво.
— Да, — кивнула она. — Лучше узнать правду сейчас, чем прожить всю жизнь во лжи. Ты молода, красива, умна. У тебя все впереди. А Максим… Что ж, он сделал свой выбор.
Выбор. Это слово звучало как приговор и как освобождение одновременно.
— Поживешь пока у меня, — продолжала мама. — А потом посмотрим. Может, снимешь квартиру или… — она замялась.
— Или что? — спросила я.
— Или переедешь в Петербург, как давно мечтала. Начнешь новую жизнь.
Новая жизнь. Звучало заманчиво и пугающе одновременно.
— Я не знаю, мам, — честно призналась я. — Сейчас я ничего не знаю.
— И не нужно, — она погладила меня по голове, как в детстве. — Просто отдохни. А решения придут сами.
В ту ночь я спала в своей старой комнате, где провела детство и юность.
Я лежала с открытыми глазами и думала о том, как странно повернулась жизнь. Еще неделю назад у меня был муж, дом, планы на будущее. А сейчас… Сейчас у меня не было ничего, кроме чемодана с вещами и неопределенности впереди.
Странно. Но это не пугало меня.
Следующие дни прошли как в тумане. Я оформила отпуск на работе, начала процесс развода. Максим не возражал против моих условий — он оставлял себе квартиру, но выплачивал мне половину ее стоимости.
Мама суетилась вокруг меня, готовила мои любимые блюда, пыталась отвлечь разговорами. Иногда мне хотелось крикнуть: «Оставь меня в покое!». Но я сдерживалась. Она хотела как лучше.
На третий день после моего возвращения к маме, раздался звонок в дверь. Максим пришел к маме с огромным букетом цветов и виноватым выражением лица.
— Милана, нам нужно поговорить, — начал он, едва я открыла дверь.
— О чем? — холодно спросила я, не приглашая его войти.
— О нас, — он протянул мне цветы. — Я совершил ужасную ошибку. Я запутался, думал, что с Софьей будет лучше, но… Я люблю тебя, Милана. Всегда любил.
Как легко ему говорить эти слова. И как трудно в них верить.
— А где Софья? — поинтересовалась я, не принимая букет.
Он замялся:
— Мы… расстались. Она не ты, Милана. Никто не сможет заменить тебя.
Какая предсказуемая линия.
— Максим, — я посмотрела ему прямо в глаза. — Ты не любишь меня.
— Неправда! — возразил он. — Я действительно осознал, что люблю тебя, когда потерял.
— Я подала на развод, Максим, — сказала я твердо. — Бумаги уже у адвоката. Всё кончено.
— Нет! — он шагнул ко мне. — Мы можем все исправить, начать заново. Дай мне шанс, Милана!
Я покачала головой:
— Поздно. Я больше не люблю тебя, Максим. И не уверена, что когда-либо любила по-настоящему. Может, мы оба принимали за любовь что-то другое — привязанность, привычку, страх одиночества.
Он стоял на пороге, все еще держа цветы, которые начали увядать в его руках. В его глазах я видела не любовь, а страх и растерянность человека, потерявшего точку опоры.
— Что мне делать, Милана? — спросил он тихо.
— Научиться жить самостоятельно, — ответила я. — Это то, чему я сейчас учусь.
Прошло три месяца. Наш развод был оформлен быстро и без лишних споров. Максим выплатил мне компенсацию за квартиру, как и обещал.
Однажды, разбирая старые вещи, я нашла нашу свадебную фотографию, которую забрала из квартиры. Посмотрела на нее долго, вспоминая тот день, наши клятвы, наши надежды. Потом аккуратно убрала фото в альбом. Это была часть моего прошлого, и я больше не боялась смотреть на нее.
Вечером того же дня мне позвонила подруга:
— Милана, помнишь, ты говорила, что всегда мечтала поехать в Петербург? У меня есть знакомая, которая ищет специалиста по маркетингу для своей компании там. Я рассказала ей о тебе, она заинтересовалась.
Я замерла. Петербург. Город, о котором я мечтала с детства. Возможность начать все с чистого листа, вдали от воспоминаний и призраков прошлого.
— Пришли мне ее контакты, — сказала я решительно. — Я подумаю.
Положив трубку, я подошла к окну. Город расстилался передо мной, мерцая огнями в вечерней темноте. Мой город, моя жизнь. Все то, что я знала и к чему привыкла. Но разве не в этом была суть перемен — выйти из зоны комфорта, рискнуть, довериться судьбе?
На следующее утро я созвонилась с той компанией в Петербурге, прошла собеседование по видеосвязи и получила предварительное предложение о работе. Затем позвонила маме.
— Мама, — сказала я официальным тоном, который всегда забавлял её. — Как ты смотришь на то, чтобы приезжать ко мне в гости в Петербург?
— Что?! — мама чуть не поперхнулась. — Милана, ты серьезно?
— Абсолютно. Мне предложили работу там. И я… я хочу попробовать.
Молчание на другом конце трубки. Потом вздох.
— Ты всегда была упрямой, — сказала мама наконец. — Вся в меня. Конечно, я буду скучать, но… Петербург не так далеко. Езжай, если чувствуешь, что должна.
Я знала, что за этими словами скрывается её забота и тревога. И гордость.
Две недели спустя я стояла на пероне вокзала с двумя чемоданами. Мама утирала слезы, друзья обещали приезжать в гости. А я чувствовала странную легкость, будто сбросила невидимый груз.
— Не забывай звонить, — строго сказала мама, обнимая меня на прощание.
— Обещаю, — улыбнулась я.
Когда поезд тронулся, я не испытала сожаления или страха. Только предвкушение. Впереди — новый город, новая работа, новые люди. Новая я.
Я не знала, что ждёт меня в Петербурге. Найду ли я там дом, о котором мечтала, встречу ли новую любовь, сложится ли карьера.
Новая глава моей жизни только начиналась. И в этой истории я была уже не персонажем — а автором.
