— Ты где была? — Кирилл стоял в коридоре, скрестив руки на груди. — Я звонил тебе пять раз.
Алина замерла на пороге, привычно просчитывая в голове возможные варианты ответа. Слишком подробный — вызовет новые вопросы. Слишком короткий — покажется, что скрывает.
— В бухгалтерии завал, — она аккуратно повесила плащ на вешалку, стараясь не встречаться с ним глазами. — Квартальный отчёт сдаём. Телефон в сумке был, не слышала.
Кирилл молча взял её сумку и вытащил телефон. Алина почувствовала, как внутри всё сжимается, пока он просматривал её звонки и сообщения.
— А это что за номер? — он развернул к ней экран. — Три раза звонил.
— Это… наверное, банк. Мне на работу звонили по поводу зарплатной карты.
— Наверное? — Кирилл приподнял бровь. — То есть, ты не уверена?
Алина мысленно обругала себя за неточную формулировку. За пять лет брака она должна была уже научиться отвечать увереннее.
— Это банк, — твёрдо сказала она. — У меня просто голова разрывается от цифр, я даже не помню, обедала ли сегодня.
Кирилл смягчился, но лишь слегка.
— Давай я проверю? — он уже набирал номер.
— Кирилл, хватит! — она сама не ожидала, что повысит голос. — Мне тридцать лет, а ты проверяешь меня, как школьницу. Это просто банк!
— Тебе что, скрывать нечего? — его глаза опасно сузились.
— Конечно нечего, — Алина глубоко вздохнула. — Просто… это унизительно.
— Унизительно? — Кирилл вдруг рассмеялся. — Интересно, что бы ты сказала, если бы я приходил домой в одиннадцать вечера с отключенным телефоном? Это было бы тоже «унизительно»?
Алина промолчала. Спорить было бесполезно, это она усвоила давно. Как и то, что после таких сцен он умеет качнуться в другую сторону — стать заботливым, даже нежным, купить цветы, приготовить ужин. Чтобы потом, когда она расслабится, ударить снова.
— Я просто беспокоюсь о тебе, — его голос смягчился, как по сценарию. — Сейчас такое время неспокойное. Ты слишком наивная.
Отработанным движением он притянул её к себе, обнял, поцеловал в макушку.
— Хочешь, я завтра отпрошусь пораньше, сходим куда-нибудь? В тот итальянский ресторан, который тебе нравится?
Алина кивнула, уткнувшись ему в плечо. Так было проще — согласиться, чем объяснять, что ресторан всегда нравился ему, а не ей.
Марина смотрела на неё с недоверием.
— Подожди, я не поняла. У вас дома камеры? Внутри квартиры?
Они сидели в маленьком кафе недалеко от бизнес-центра, где работала Алина. Эти редкие встречи с подругой всегда приходилось оправдывать перед мужем задержкой на работе — что было достаточно рискованно, учитывая его склонность иногда приезжать за ней без предупреждения.
— Он говорит, это для безопасности, — Алина отвела глаза. — Мало ли что может случиться, когда я дома одна.
— Аля, — Марина взяла её за руку, — это ненормально. И дело не в камерах. Я же вижу, как ты изменилась. Вечно напряжённая, вздрагиваешь от каждого звука. Постоянно проверяешь телефон.
— У всех семей свои проблемы, — автоматически ответила Алина фразой, которую часто повторяла сама себе.
— Но не во всех семьях муж читает переписки жены и ставит камеры слежения, — отрезала Марина. — И не везде жёны худеют до состояния скелета и перестают улыбаться. Когда ты последний раз видела свою сестру?
Алина замолчала. С Соней она действительно почти не общалась последние пару лет. Кирилл считал, что сестра плохо влияет на неё — слишком самостоятельная, разведённая, с собственным бизнесом. «Она завидует твоей семейной жизни, — говорил он. — Хочет, чтобы ты была такой же одинокой, как она».
— Аля, это абьюз, — прямо сказала Марина. — Самый настоящий. Тебе нужно уходить.
— Куда? — горько усмехнулась Алина. — К маме в однушку? Или сразу на улицу? У меня ничего нет — ни квартиры, ни сбережений. Я даже зарплату с ним пополам на ипотеку отдаю.
— Можешь пожить у меня, — предложила Марина. — Сколько нужно. Или у Сони.
Алина покачала головой.
— Ты не понимаешь… Он не отпустит меня просто так.
Телефон Алины зазвонил, и она вздрогнула.
— Это он? — тихо спросила Марина.
Алина кивнула, глядя на экран с ужасом.
— Возьми трубку и скажи, что ты в супермаркете, — быстро сказала Марина. — Покупаешь продукты на ужин. Я буду молчать.
— Алло, — Алина старалась, чтобы голос звучал спокойно. — Да, я скоро буду… Задержалась в супермаркете… Да, для запеканки… Хорошо, через полчаса.
Она положила трубку и зажмурилась.
— Он рядом с офисом. Ждёт меня на парковке, — тихо сказала она. — Мне надо идти.
— Аля, — Марина крепко сжала её руку, — обещай мне, что подумаешь о том, что я сказала. Это не любовь и не забота. Это контроль и насилие.
— Как думаешь, почему он не пришёл сюда? — вдруг спросила Алина. — Ведь он наверняка отследил мой телефон.
Марина замолчала, и по её глазам Алина поняла ответ.
— Он хочет посмотреть, солгу я или нет, — она встала, механически поправляя волосы. — Проверяет меня.
— Позвони мне, — сказала Марина. — В любое время.
Алина кивнула, но они обе знали, что она не позвонит.
— Тебе звонила Марина, — Кирилл протянул ей телефон. — Дважды.
Алина застыла с половником в руке. Она только вернулась с работы и готовила ужин, а Кирилл смотрел футбол в гостиной. По крайней мере, она так думала.
— Почему ты проверяешь мой телефон? — тихо спросила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
— Он на диване лежал, и я принёс тебе. Что такого? — он пожал плечами с деланным равнодушием. — Это я должен спрашивать, почему она звонит тебе во время рабочего дня. Ты чем вообще занимаешься на работе?
— Кирилл, — Алина глубоко вздохнула, — мы не виделись с Мариной несколько месяцев. Она просто хотела пригласить меня на день рождения.
— И когда ты собиралась мне сказать? — Кирилл скрестил руки на груди. — Или планировала пойти без меня?
— Я даже не говорила с ней! — воскликнула Алина. — Ты же видишь — пропущенные звонки. Откуда я знаю, что она хотела?
— Перезвони ей, — вдруг сказал Кирилл. — Прямо сейчас. Я хочу слышать, о чём вы говорите.
Алина посмотрела на него с недоумением.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — он протянул ей телефон. — Давай, я жду.
Она взяла телефон трясущимися руками и набрала номер Марины. Внутри всё сжалось от унижения и страха.
— Привет, Марина, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал нормально. — Извини, что не ответила, я была занята… Да, Кирилл рядом… Правда? На день рождения? Конечно, мы придём…
Она поймала его довольный взгляд на словах «мы придём» и почувствовала к нему такую острую ненависть, что на секунду испугалась сама себя.
— Хорошо, передам, — закончила она разговор и положила трубку. — Она приглашает нас на день рождения в эту субботу.
Кирилл кивнул.
— Видишь, ничего страшного, — сказал он, словно делая ей одолжение. — Мы сходим вместе. Только учти — я работаю до семи, так что сама никуда не уходи. Подождёшь меня, и поедем вместе.
Алина молча кивнула. Им обоим было очевидно, что никакого дня рождения не было — это был спонтанный ответ Марины на её странный звонок. Но она сыграла идеально, и Алина была ей благодарна.
Вечером, лёжа рядом с уже спящим Кириллом, она думала о том, что ещё совсем недавно видела в нём того, с кем хотела провести всю жизнь. Надёжный, сильный мужчина, который, как он говорил, «решит все её проблемы». И ведь правда решил — теперь у неё была только одна проблема. Он.
Всё случилось внезапно, как ураган или цунами. Через два месяца после той сцены с телефоном Кирилл не пришёл домой. Не пришёл ни на следующий день, ни через неделю. Перестал отвечать на звонки и сообщения. А потом позвонил и сухо сообщил, что встретил другую женщину и уходит к ней.
Он появился дома, только чтобы забрать вещи, и сказал фразу, которая навсегда врезалась в её память:
— Ты стала совершенно безжизненной. Как робот. С тобой даже разговаривать неинтересно.
Алина смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Человек, который пять лет методично уничтожал в ней всякую искру радости и самостоятельности, теперь обвинял её в отсутствии жизни.
Формальности с разводом заняли несколько месяцев. Квартиру пришлось продать, чтобы закрыть ипотеку. Алина сняла маленькую студию и полностью погрузилась в работу, потому что в пустой квартире её настигала такая оглушительная пустота, что хотелось выть.
Она перестала отвечать на звонки Марины и Сони, не выходила в соцсети, жила, как автомат: работа-магазин-дом. Даже радовалась, что Кирилл забрал половину мебели — меньше вещей напоминало о прошлой жизни.
Иногда она ловила себя на абсурдной мысли, что скучает по нему. Не по тому, каким он был, а по идее защищённости, пусть и ложной. По тому, что не нужно было принимать решения — он всё решал за неё.
Месяцы сливались в одно безликое пятно. Зима сменилась весной, но Алина почти не замечала этого, выходя из офиса всегда в одно и то же время, когда уже темнело, поднимая воротник пальто и стремясь быстрее добраться до дома.
Однажды в субботу, почти через год после развода, она проснулась с мыслью, что больше не может находиться в четырёх стенах. Накинув куртку, она вышла в парк недалеко от дома. День был пасмурный, но тёплый. Алина брела по дорожкам, глядя под ноги и не замечая окружающих, пока не услышала музыку.
На одной из аллей играл пожилой скрипач. Его седые волосы растрепал лёгкий ветерок, а морщинистое лицо, несмотря на возраст, казалось удивительно живым. Но главное — его музыка. Она проникала прямо в душу, заставляя что-то сжиматься и одновременно расправляться внутри.
Алина остановилась, не в силах двинуться с места. Мелодия была одновременно печальной и полной надежды. Она почувствовала, как к горлу подступает ком, а глаза начинают щипать. И вдруг, впервые за много месяцев, она заплакала.
Слёзы текли по её щекам, смывая что-то тяжёлое и тёмное, что сидело внутри. Она плакала и чувствовала, как с каждой слезой к ней возвращается что-то давно забытое — способность чувствовать.
Музыкант заметил её и улыбнулся, не прекращая играть. В этот момент сквозь тучи пробился одинокий солнечный луч, коснувшись его скрипки. Это было так нереально, что Алина невольно улыбнулась сквозь слёзы.
Когда музыка стихла, она обнаружила, что стоит в луже солнечного света. Музыкант поклонился немногочисленным слушателям. Алина машинально бросила в его футляр для скрипки всю мелочь, что была в кармане.
— Спасибо, — прошептала она.
— Вам спасибо, — ответил скрипач с лёгким поклоном. — За то, что слушали.
— Вы… вы здесь часто играете? — неожиданно для себя спросила она.
— По субботам, обычно, — кивнул он. — Если погода позволяет.
— Я приду послушать ещё, — пообещала Алина.
Она сдержала обещание. В следующую субботу снова пришла в парк, и музыкант был там. Он, казалось, ждал её, потому что, увидев, улыбнулся и заиграл ту же мелодию, от которой она плакала в прошлый раз.
На этот раз слёз не было. Было что-то другое — словно дверь, которая долгое время была заперта, медленно начала открываться.
Но на третью субботу музыканта в парке не оказалось. Ни на четвёртую, ни на пятую. Алина почувствовала странное разочарование, словно потеряла что-то важное, едва обретя.
Однако изменения в ней уже начались. Однажды вечером она достала акварельные краски, купленные ещё до замужества, и впервые за много лет начала рисовать. Неловко, почти по-детски, но с таким наслаждением, что просидела за мольбертом до глубокой ночи.
Потом записалась на курсы рисования. Потом — на йогу. Потом зашла в соцсети и ответила на десятки сообщений от обеспокоенных друзей и родственников. И однажды согласилась на свидание с коллегой из соседнего отдела, который давно проявлял к ней интерес.
— Мама, смотри! — трёхлетняя Полина тянула её за рукав, указывая в окно. — Там дедушка со скрипкой!
Алина подошла к окну и замерла. Внизу, у их подъезда, стоял тот самый скрипач из парка. Он играл ту же мелодию, что когда-то вернула ей способность чувствовать.
— Постой тут, милая, — сказала она дочери и быстро накинула куртку.
Сбежав по лестнице, она выскочила на улицу. Увидев её, музыкант улыбнулся и закончил мелодию.
— Здравствуйте, — выдохнула Алина. — Я думала, что никогда вас больше не увижу.
— А я знал, что мы встретимся, — ответил скрипач. — Просто не знал когда.
— Мы переехали сюда два года назад, — сказала Алина. — Как вы…?
— Случайность, — он пожал плечами. — Или судьба. Мне нравится думать, что второе.
В его глазах было что-то такое, что заставило Алину понять — их встреча действительно не была случайной. Как и та, первая, в парке.
— Я хотела поблагодарить вас, — тихо сказала она. — Ваша музыка… она помогла мне, когда ничто другое не могло.
— Музыка лечит душу, — кивнул старик. — Но исцеляемся мы сами. Я только немного помог.
— Не хотите зайти к нам на чай? — предложила Алина. — Познакомиться с моей семьёй?
— В другой раз, — мягко отказался музыкант. — Сегодня у меня ещё много мест, где нужно сыграть.
Он поклонился и, аккуратно упаковав скрипку, пошёл по улице. А Алина смотрела ему вслед, думая о странных зигзагах судьбы, которые иногда приводят нас к неожиданным встречам, меняющим всю жизнь.
Вернувшись в квартиру, она обняла выбежавшую ей навстречу дочь. Из кухни выглянул муж.
— Кто там был? — спросил он с любопытством.
— Старый друг, — ответила Алина, улыбаясь. — Очень важный для меня человек.
Она поймала своё отражение в зеркале — глаза сияли, щёки порозовели. И подумала, что Кирилл не узнал бы её сейчас, эту живую женщину с искрящимся взглядом. А если бы и узнал — это уже не имело никакого значения.
— Расскажешь? — спросил муж, обнимая её.
— Обязательно, — кивнула Алина. — Это долгая история.
И она знала, что расскажет её — всю, без утайки. Потому что больше не боялась своего прошлого. Оно осталось позади, превратившись в урок, который помог ей стать той, кем она была сейчас.
А где-то на улицах города играла скрипка, даря надежду тем, кто ещё не нашёл свой путь к свету.
