Алюминиевая ложка звякнула о край кастрюли, когда Галя отложила её в сторону. Бабушкины слова ещё звенели в воздухе — «Ты варенье не так варишь». В этой фразе было всё: и её тридцатилетнее несовершенство, и её восьмидесятилетняя уверенность в собственной правоте.
Галя молча вытерла руки о фартук, повесила его на крючок и вышла из кухни. В прихожей она взяла сумку, накинула куртку и, не оборачиваясь, закрыла за собой дверь.
Галя сидела в автобусе, держась за поручень. Это был последний автобус до города, а ещё предстояло пересесть на маршрутку до своего района. За окном проплывали одинаковые деревенские домики, тонущие в апрельских сумерках.
Каждую субботу одно и то же. Приезд в бабушкин дом, уборка, готовка обеда на неделю, стирка. А в ответ — бесконечный поток замечаний.
«Пол не так моешь», «Занавески не так развесила», «Суп недосолила». А теперь вот — «Варенье не так варишь». Что значит «не так»? Как можно варить варенье «не так»?
Слишком жидкое? Слишком густое? Недоварила? Переварила? В какой-то момент Галя осознала, что совершенно не понимает, что именно было не так с вареньем. Просто в глазах бабушки всё, что делала внучка, было заведомо неправильным.
Когда-то в этом деревенском доме жили они все вместе: бабушка, дедушка, папа с мамой и Галя. Галя выросла здесь, бегала по этим улочкам, ходила в местную школу. Потом не стало дедушки. Через пять лет папы не стало в автомобильной аварии.
А три года назад мама, всегда мечтавшая о городской жизни, наконец получила приглашение на работу в крупную фармацевтическую компанию в Перми и переехала туда.
Галя к тому времени уже два года как жила в городе — после окончания института она устроилась в салон сотовой связи и сняла комнату. Теперь у неё была своя квартира, и возвращаться в деревню она не хотела. С тех пор вся забота о бабушке легла на её плечи.
Телефон в кармане завибрировал. На экране высветилось: «Бабуля». Галя сбросила вызов и отключила звук.
***
— Может, хватит уже обижаться? — голос Нади, лучшей подруги, прозвучал из динамика телефона. — Прошла неделя. Валентина Ивановна уже все телефоны оборвала.
Галя стояла перед зеркалом в ванной и красила ресницы. Через пятнадцать минут нужно было выходить на работу.
— Я не обижаюсь, — ответила она, отложив тушь. — Я просто решила, что с меня хватит.
— Она старенькая уже, — продолжала увещевать Надя. — Ей нужна помощь. У неё, кроме тебя, никого нет. Особенно после того, как твоя мама уехала в Пермь.
— У неё есть соцработник, — парировала Галя. — Она приходит по вторникам и четвергам. И соседка Зинаида Петровна заглядывает каждый день.
— Но она твоя бабушка! И ты единственная родня, которая может её навещать.
— И что? Это даёт ей право постоянно меня критиковать? — Галя вздохнула. — Знаешь, я ведь даже на море съездить не могу. Потому что каждые выходные — это обязательная поездка в деревню. А иначе я плохая внучка, которая бросила старую женщину на произвол судьбы.
В трубке повисло молчание.
— Ладно, — наконец произнесла Надя. — Я тебя понимаю. Но может, стоит поговорить с ней?
— Обязательно, — кивнула Галя, хотя подруга не могла её видеть. — Но не сейчас. Мне нужно время, чтобы всё обдумать.
***
После звонка Галя закончила собираться и вышла из квартиры. Это была небольшая однушка в новостройке на окраине города, которую она купила год назад, взяв ипотеку на пятнадцать лет.
Платёж съедал почти половину её зарплаты специалиста по поддержке клиентов в салоне сотовой связи. Но эта квартира была её домом, её местом, где никто не мог сказать ей, что она делает что-то «не так».
Рабочий день тянулся медленно. Галя консультировала клиентов, помогала оформлять договоры, решала проблемы с обслуживанием. Часы на стене показывали шесть вечера, когда к ней подошла Марина, администратор салона.
— Галь, у меня к тебе просьба, — начала она. — Света заболела, а у нас завтра поставка оборудования. Сможешь выйти в субботу?
Галя уже открыла рот, чтобы ответить про семейные обязательства, но вдруг осознала, что этих обязательств больше нет.
— Да, конечно, — улыбнулась она. — Без проблем.
Суббота без поездки к бабушке оказалась неожиданно свободной. После рабочей смены Галя зашла в продуктовый магазин и накупила всего, что хотела: свежей клубники, сыра, вкусных пирожных. Вечером она собиралась посмотреть фильм, который давно откладывала.
Но стоило ей только устроиться на диване, как телефон снова завибрировал. Номер бабушки. Галя проигнорировала вызов. Через пять минут телефон зазвонил снова. И снова. И снова. После шестого звонка Галя не выдержала и ответила.
— Алло.
— Галина? — голос бабушки звучал одновременно сердито и встревоженно. — Почему ты не приехала? Я весь день жду! У меня огород не вскопан, грядки не политы!
Галя закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Бабуль, у меня сегодня рабочий день. Я тебе об этом писала в сообщении.
— Какие ещё сообщения? Я в них ничего не понимаю! — возмутилась бабушка. — Ты обязана была предупредить меня заранее! Я всю неделю готовилась, пирог испекла…
— Бабуль, я не смогла сегодня приехать, — твёрдо сказала Галя. — И завтра тоже. У меня свои дела.
— Какие ещё дела? — в голосе бабушки зазвучали знакомые нотки. — Что может быть важнее, чем помочь родной бабушке?
— Бабуль, я перезвоню позже, — прервала её Галя и нажала отбой.
Следующий час телефон разрывался от звонков. Звонила бабушка, потом Надя, потом какой-то незнакомый номер, который Галя заподозрила как телефон соседки бабушки. Наконец, она выключила телефон. Фильм уже не хотелось смотреть.
***
Следующая неделя прошла в напряжённом ожидании. Галя включила телефон только в понедельник утром и обнаружила двадцать три пропущенных вызова и длинное сообщение от Нади, в котором та сообщала, что Галя поступает эгоистично.
В среду на работе Галя столкнулась с клиентом, который напомнил ей о бабушке. Это был пожилой мужчина, который пришёл разбираться со счетами за интернет.
Он был растерян и недоволен, считал, что его обманывают, и не хотел слушать объяснения. Галя потратила почти час, терпеливо объясняя ему каждую строчку в квитанции, пока за её спиной собиралась очередь посетителей.
— Всё равно не верю, — заявил в конце пенсионер. — Раньше такого не было. Раньше всё было понятно и честно.
Галя вдруг поняла, что он прав. Раньше действительно всё было понятнее. Мир стремительно менялся, и пожилым людям было трудно за ним угнаться. Они цеплялись за свои правила и привычки, потому что это было единственное, что давало им чувство контроля в меняющемся мире.
Вечером того же дня Галя набрала номер бабушки, но та не ответила. Позвонила соседке — та сказала, что Валентина Ивановна не в настроении, почти не выходит из дома и ни с кем не разговаривает. Галя почувствовала тревогу, но убедила себя, что с бабушкой всё в порядке. Она просто обиделась, только и всего.
В пятницу вечером, когда Галя собиралась домой после работы, к ней подошёл Сергей из технического отдела.
— Привет, — улыбнулся он. — Слушай, завтра ребята собираются на природу, шашлыки и всё такое. Не хочешь присоединиться?
Галя задумалась. С одной стороны, компания коллег — это то, что нужно, чтобы отвлечься от мыслей о бабушке. С другой — завтра суббота, и какая-то часть её чувствовала, что она должна быть в деревне. После двух недель отсутствия это было бы правильным.
— Спасибо за приглашение, но у меня есть планы, — ответила она наконец. — Нужно навестить бабушку.
— Жаль, — искренне огорчился Сергей. — Может, в следующий раз?
— Обязательно, — кивнула Галя.
Дома она собрала сумку с продуктами для бабушки, проверила расписание автобусов и легла спать пораньше. Утром ей предстояло встать в пять, чтобы успеть на первый автобус.
***
Деревня встретила её тишиной и прохладой раннего утра. Галя шла по знакомой дороге, и каждый шаг давался ей всё труднее. Что она скажет бабушке? Как объяснит своё двухнедельное отсутствие? Что, если бабушка не захочет её видеть?
Калитка была не заперта. Галя прошла через двор, заметив, что грядки всё-таки политы, а в огороде кто-то поработал — наверное, соседка или соцработник. У крыльца она остановилась, сделала глубокий вдох и нажала на кнопку звонка — внутри дома раздалась мелодичная трель.
— Бабуля? — позвала Галя, проходя в кухню.
Валентина Ивановна сидела за столом. Перед ней стояла чашка с чаем и банка с вареньем.
— Здравствуй, — сухо произнесла она, не поднимая глаз.
Галя поставила сумку с продуктами на стол и села напротив.
— Как ты? — спросила она.
— Нормально, — бабушка пожала плечами. — Живу потихоньку.
Повисла неловкая пауза. Галя не знала, с чего начать. Извиниться? За что? За то, что не стала терпеть постоянные придирки? Или за то, что исчезла на две недели без объяснений?
— Чаю будешь? — спросила бабушка, всё ещё не глядя на внучку.
— Буду, — кивнула Галя.
Бабушка встала, достала ещё одну чашку, налила чай и поставила перед Галей. Потом взяла ложку и положила немного варенья на блюдце.
— Держи, — она подвинула блюдце к внучке.
Галя смотрела на это варенье, такое прозрачное и густое, с идеально сохранёнными ягодами. Именно так бабушка всегда варила варенье — ни жиже, ни гуще.
— Спасибо, — Галя зачерпнула варенье ложечкой и попробовала. — Вкусно. Клубника из твоего сада?
— А откуда ж ещё? — фыркнула бабушка.
Они пили чай в тишине. За окном пели птицы, где-то вдалеке лаяла собака. В кухне работал старый радиоприёмник, тот самый, который стоял здесь, сколько Галя себя помнила.
— Бабуль, — наконец решилась она. — Я хотела поговорить… насчёт того, что произошло.
Валентина Ивановна подняла глаза, и Галя увидела в них не гнев, а усталость.
— Чего тут говорить? — вздохнула бабушка. — Обиделась ты на меня, я понимаю.
— Нет, не обиделась, — покачала головой Галя. — Просто… мне тяжело, когда ты постоянно говоришь, что я всё делаю не так.
Бабушка нахмурилась.
— Я просто хочу, чтобы ты делала правильно. Чему тебя в городе учат? Ничему путному! Вот и приходится мне тебя жизни учить.
— Бабуль, мне тридцать лет, — мягко напомнила Галя. — Я уже давно взрослая. У меня своя жизнь, своя работа, своя квартира.
— И что? — бабушка поджала губы. — Думаешь, если у тебя квартира в городе, то ты уже всё знаешь? Да что ты видела в своей жизни?
Галя почувствовала, как внутри снова поднимается волна неприятных эмоций. Всё начиналось по новой.
— Я многое видела, — ответила она как можно спокойнее. — И многому научилась. И я благодарна тебе за всё, что ты для меня сделала. Но я хочу, чтобы ты уважала меня и мой выбор. Даже если он отличается от того, как поступила бы ты.
— Я не прошу тебя меняться, бабуль. Я только прошу… принять меня такой, какая я есть. Со всеми моими ошибками и неправильно сваренным вареньем.
Уголки губ Валентины Ивановны дрогнули в слабой улыбке.
— Варенье ты и правда варишь неправильно, — проворчала она, но в её голосе уже не было прежней категоричности. — Но, наверное, это не так уж и важно.
— Может, ты меня научишь? — предложила Галя. — Покажешь, как правильно?
Бабушка удивлённо посмотрела на неё, потом кивнула.
— Давай, — она взяла ложку и подвинула к себе небольшую кастрюльку. — Смотри, сначала нужно подготовить ягоды, вот так…
Следующий час они провели за тем, что бабушка показывала Гале разные хозяйственные премудрости. Но теперь это были не приказы или упрёки, а настоящие уроки. И Галя с удивлением обнаружила, что ей действительно интересно.
***
Вечером, когда все дела были сделаны, они сидели на веранде и пили чай с бабушкиными пирожками.
— Знаешь, — сказала Галя, — я думаю, что могла бы приезжать не каждую субботу, а, может быть, раз в две недели. И я бы не так уставала.
Бабушка задумалась, потом кивнула.
— Можно и так, — согласилась она. — Только ты звони мне почаще. А то я волнуюсь.
— Обязательно, — пообещала Галя. — И ты тоже звони. Или пиши сообщения — я тебя научу.
— Какие ещё сообщения? — фыркнула бабушка. — В моём возрасте уже поздно всяким новомодным штукам учиться.
— Никогда не поздно, — улыбнулась Галя. — Вот увидишь, тебе понравится.
Они договорились, что в следующий раз Галя привезёт бабушке новый телефон с большими кнопками и научит ею пользоваться. А ещё — что бабушка приедет к ней в город на несколько дней, чтобы посмотреть, как живёт внучка.
И, возможно, они вместе созвонятся с мамой по видеосвязи — Валентина Ивановна давно не виделась со своей дочерью, и Галя знала, что бабушка скучает, хоть и не признаётся в этом.
Когда пришло время уезжать, Галя обняла бабушку на прощание. И вдруг поняла, какая она хрупкая и маленькая. Время неумолимо, и неизвестно, сколько его осталось. Но теперь каждая их встреча будет не по обязанности, а по любви. И это изменило всё.
В автобусе, возвращаясь в город, Галя думала о том, как странно устроена жизнь. Иногда нужно набраться смелости и уйти, чтобы потом вернуться — но уже на других условиях.
Иногда нужно отложить ложку и выйти из кухни, чтобы потом за этим же столом научиться варить варенье правильно. Не по принуждению, а по собственному желанию.
И, возможно, в этом и заключается настоящая любовь — в умении найти баланс между заботой о других и заботой о себе.
