Он пошёл за мороженым, а я сидела у воды и думала, почему мне хорошо одной. Когда он вернулся, я сказала: «Я останусь. Без тебя». Он рассмеялся. А я купила билет в маленькую гостиницу и больше не вернулась в номер.
***
Это случилось в среду. Обычный июльский день на черноморском побережье — шумный, жаркий и наполненный туристами. Мы с Иосифом приехали в Сочи пять дней назад, сняли номер в отеле на две недели. Пять лет брака, которые нужно было отпраздновать. А я подарила ему развод.
Всё началось с телефона. Иосиф оставил его на столике на пляже, когда пошел плавать. Я никогда не проверяла его сообщения — я считала, что мы полностью честны друг с другом. По крайней мере, я так думала. Телефон завибрировал, и я машинально посмотрела на экран. «Ева» и рядом сердечко. И сообщение, от которого у меня перехватило дыхание:
«Скучаю каждую минуту. Две недели без тебя — так долго. Я уже готовлю для нас особенный вечер, когда ты вернёшься. Люблю тебя. Очень!»
Три года. Они встречались три года, как выяснилось позже. Большую часть нашего брака.
— Кристина, ты серьёзно? — Иосиф держал в руках два вафельных рожка с мороженым, которое уже начало таять, стекая по его пальцам. — Что за глупость?
— Это не глупость, — мой голос звучал так спокойно, что я сама себе удивилась. Внутри я дрожала, но внешне оставалась собранной. — Я видела твои сообщения от Евы.
Его лицо изменилось. Ни растерянности, ни раскаяния — только досада, как будто его поймали на мелкой шалости.
— И что? Решила устроить разбирательство посреди отпуска? — он протянул мне мороженое, но я не взяла. — Давай обсудим это как взрослые люди.
— Нам нечего обсуждать. Три года, Иосиф. Три года ты жил двойной жизнью.
Он вздохнул и сел рядом. Одно из мороженых упало на песок.
— Ты всё неправильно поняла, — сказал он тоном, каким обычно объяснял мне, почему я неправильно загрузила посудомоечную машину. — Это ничего не значит. Между нами ничего серьёзного. Обычная физиология.
Я внимательно рассмотрела человека, с которым прожила пять лет. Он продолжал что-то говорить — про напряжённую работу в компании по созданию мобильных приложений, про то, что это просто физическая связь, про то, что он всё равно любит только меня.
А я смотрела на море и думала, что оно будет здесь всегда — синее, солёное, безразличное к человеческим историям. И мне хотелось быть таким же морем — бескрайним и свободным.
— …так что давай просто забудем об этом и продолжим отпуск, — закончил он и попытался взять меня за руку.
Я отстранилась.
— Нет, Иосиф. Я не вернусь в номер. И в Москву тоже. Мне нужно время подумать, — сказала я, сама удивляясь своей решимости.
Иосиф уставился на меня с недоверием.
— И где ты собираешься жить? Здесь, что ли? — он усмехнулся, словно я сказала что-то нелепое. — У тебя ни вещей толком, ничего. А работа в бюро переводов? Ты серьёзно думаешь, что сможешь вот так просто остаться?
— Я что-нибудь придумаю.
И я действительно придумала. Через час я стояла у стойки администратора маленького гостевого дома в двух кварталах от набережной и оплачивала неделю проживания в крохотной комнате с окнами на соседский двор.
***
Иосиф не оставлял попыток связаться со мной. Сначала звонил каждые пятнадцать минут. Потом засыпал сообщениями. На третий день он нашел гостевой дом и долго стоял под окнами, пытаясь меня убедить, что я все неправильно истолковала, что у нас же столько планов вместе. Я не отвечала. На четвертый день он пропал — видимо, вернулся в Москву, к Еве.
Первую неделю я просто бродила по городу, заходила в кафе, сидела на пляже и смотрела на линию горизонта. Удивительно, но после того, как первое потрясение прошло, я не чувствовала ни боли, ни возмущения. Только пустоту и странное облегчение.
Я словно очнулась после долгого сна. Когда мы познакомились с Иосифом, мне было двадцать три. Я работала переводчиком с испанского, мечтала путешествовать, учиться танцевать фламенко, может быть, когда-нибудь перебраться в Барселону. А потом появился он — уверенный в себе, красивый, с планами на будущее. И мои мечты как-то незаметно стали нашими планами, а потом и вовсе растворились в его жизни.
Квартира, которую мы купили в ипотеку в спальном районе Москвы, была его выбором — я просто согласилась. Моя работа в бюро переводов стала временной — до тех пор, пока Иосиф не построит свою успешную карьеру. Я даже готовила те блюда, которые нравились ему.
Теперь, сидя в маленьком кафе на набережной, я смотрела на меню и не могла вспомнить, что люблю я. Какие блюда? Какую музыку? Какие фильмы?
— Что будете заказывать? — спросил официант, немного нервничая под моим внимательным взглядом.
— Не знаю, — честно ответила я. — Что бы вы посоветовали человеку, который разучился выбирать?
Он улыбнулся:
— Тогда начните с малого. Может быть, лимонад? У нас есть домашний лимонад с мятой и имбирём.
Я согласилась. Лимонад оказался освежающим — с ароматом мяты и лёгкой остринкой имбиря. Мне понравилось.
— Вкусно, — сказала я официанту, когда он проходил мимо. — Теперь я знаю, что мне нравятся необычные сочетания.
Он рассмеялся, и я тоже. Впервые за долгое время.
***
Деньги заканчивались. Иосиф перестал звонить, и я была благодарна за это маленькое милосердие. В московской квартире остались все мои вещи, документы, ноутбук. У меня был только телефон, немного наличных и карта.
На десятый день я решила, что пора действовать, а не ждать спасения. В том же кафе, где я открыла для себя необычный лимонад, я познакомилась с хозяйкой — энергичной женщиной средних лет по имени Анна.
— Ищу работу, — сказала я прямо, без лишних извинений и объяснений. — Временную. Могу переводить с испанского и английского, но без диплома. Могу… что угодно делать, если честно.
Анна окинула меня внимательным взглядом. И взяла на работу официанткой.
Так я стала официанткой в кафе. Работа была тяжёлой — с утра до вечера на ногах, постоянно с подносом в руках, среди шума, гама и запахов еды. Но я не жаловалась.
Мне нравилось чувствовать себя независимой, зарабатывать свои деньги, пусть и небольшие. Я разговаривала с туристами, шутила, помогала выбрать блюда, рассказывала о местных достопримечательностях.
— Ты здесь живёшь? — спросил меня как-то испанец средних лет, заказывая кофе.
— Теперь да, — ответила я, удивившись, как легко слетели с языка эти слова.
Однажды вечером Анна подсела ко мне после закрытия кафе.
— Слушай, у меня есть предложение, — сказала она, разливая по чашкам зелёный чай. — Моя сестра сдаёт маленькую студию недалеко отсюда. Ничего особенного, но для одного человека в самый раз. И цена разумная, особенно не в сезон.
— Я… я не знаю, останусь ли здесь, — ответила я. — Это всё так неожиданно получилось.
— А что тебя держит в Москве? — просто спросила Анна.
Я задумалась. Работа, которую можно найти и здесь? Квартира, взятая в ипотеку? Приятели, которые на самом деле больше его друзья, чем мои?
— Ничего, — ответила я и почувствовала, как плечи расправляются от осознания этой простой истины. — Абсолютно ничего.
***
Через месяц я переехала в маленькую студию с видом на горы. Работала в кафе, а по вечерам вела онлайн-уроки испанского. Мы договорились с Иосифом по телефону: он собрал и выслал мне коробки с моими вещами, документами и ноутбуком. Потом прислал сообщение, что подал заявление на расторжение брака, и я только кивнула телефону — так будет проще.Нашу квартиру мы решили продать и разделить деньги поплам.
Я купила подержанную машину, чтобы ездить по окрестностям, и записалась на курсы садоводства. Не потому, что мечтала стать садовником, а просто потому, что мне хотелось учиться видеть мир по-новому.
Однажды, стоя на смотровой площадке и глядя на закат над морем, я подумала о том, что случилось бы, если бы я не увидела то сообщение. Может быть, мы с Иосифом так и жили бы дальше — он со своей тайной жизнью. А я со своей иллюзией счастливого брака.
Телефон завибрировал в кармане. Сообщение от Иосифа:
«Кристина, нам нужно поговорить. Я прилетаю завтра. Мы с Евой расстались. Я сделал ошибку. Дай мне шанс всё исправить.»
Я посмотрела на сообщение, потом на море, потом снова на сообщение. И вдруг чётко осознала — я не хочу возвращаться в прошлое. Не хочу снова становиться той Кристиной, которая перестала различать свои мечты.
«Нет, Иосиф. Не прилетай. Всё кончено,» — напечатала я твёрдыми пальцами и отправила сообщение. Затем выключила телефон, не дожидаясь ответа. Решение было принято.
Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в оттенки розового и золотого. Впереди была ночь, а за ней — новый день. И он принадлежал только мне. Я улыбнулась этой мысли — не горько, не злорадно, а с тихой радостью освобождения.
***
В тот вечер я долго сидела на берегу, слушая шум волн и глядя на звёзды. Рядом расположилась компания молодых людей с гитарой. Они пели песни, смеялись, передавая друг другу термос с чаем.
— Присоединяйтесь! — позвал меня парень с гитарой. — У нас много чая и песен!
Раньше я бы отказалась. Сказала бы, что муж ждёт в отеле, или просто покачала головой и ушла. Но теперь…
— С удовольствием, — ответила я и пересела ближе к их кругу.
Один из парней налил мне чай в пластиковый стаканчик и представился:
— Марк. Приехал на месяц, а застрял на три года.
— Кристина, — улыбнулась я. — Приехала на две недели, а осталась навсегда.
Кто-то заиграл новую мелодию, и я закрыла глаза, чувствуя, как ветер с моря касается моего лица. Где-то далеко, в другой жизни, Иосиф собирал чемодан, чтобы прилететь и «всё исправить». Но эта история уже не про меня.
Я сделала глоток чая и почувствовала вкус свободы.
***
Иосиф всё-таки прилетел — конечно, прилетел. Он не из тех, кто легко меняет свои планы.
Я сидела в кафе, когда он появился на пороге — загорелый, в белой рубашке, с букетом хризантем. Таким я когда-то его полюбила.
— Кристина, — он подошёл к моему столику. — Выслушай меня, пожалуйста.
Я спокойно кивнула на стул напротив. Уже не было ни гнева, ни боли — только ясность и твёрдость в решениях.
— Я всё понял, — начал Иосиф, глядя мне в глаза с той искренностью, которая так убедительно выглядела пять лет назад. — То, что произошло с Евой… это была ошибка. Я поступил неправильно. Я запутался.
— Три года — долгий срок для «ошибки», — заметила я спокойно.
— Я знаю, — он опустил глаза. — Но я никогда не любил её так, как тебя. С ней было просто… иначе. Но без будущего.
— А со мной — с будущим?
— Да! — он оживился. — У нас есть всё для счастья. Мы можем начать сначала. Уехать куда-нибудь, если хочешь.
Я покачала головой:
— Ты даже не знаешь, о чём я мечтаю, Иосиф.
— Тогда расскажи мне, — он взял мою руку в свои. — Я готов слушать. Готов меняться.
И в этот момент я поняла, что разговор бессмысленен. Не потому, что я не верила в его раскаяние или способность измениться. А потому, что я сама изменилась. Я больше не была той женщиной, которая вышла за него замуж.
— Прости, Иосиф, — я мягко высвободила руку, но взгляд мой был твёрдым. — Но поезд ушёл.
— Ты всё ещё обижаешься, — кивнул он с пониманием. — Это нормально. Я заслужил. Но со временем…
— Дело не в обиде, — перебила я его, мягко, но решительно. — И не в ссоре. Просто я наконец-то начала жить свою собственную жизнь. И мне это нравится.
Он долго смотрел на меня, словно видел впервые.
— Ты совсем другая теперь, — наконец произнёс он с оттенком удивления.
— Я просто наконец-то стала собой, — ответила я. — Знаешь, иногда потеря оказывается находкой.
Мы ещё немного поговорили — о нашей квартире, о расторжении брака, о моих вещах, которые ещё оставались в Москве. Он обещал отправить оставшие коробки с моими книгами и одеждой. Я поблагодарила его.
Когда он уходил, то обернулся у двери:
— Знаешь, что самое ироничное? Я никогда не видел тебя такой красивой, как сейчас.
Я улыбнулась:
— Это называется «быть собой», Иосиф. Попробуй как-нибудь, — ответила я с улыбкой, в которой не было ни капли сожаления.
***
Прошло полгода. Сезон закончился, туристы разъехались, и Сочи превратился в спокойный приморский город, где местные наконец-то могли свободно ходить по набережной.
Я всё ещё работала в кафе у Анны, но теперь ещё и вела группу разговорного испанского в местном центре языковой практики. Мы с Марком — тем самым парнем с гитарой — иногда встречались, чтобы выпить чай или прогуляться по берегу. Ничего серьёзного — просто два человека, которым интересно вместе.
В январе выпал снег — редкость для этих мест. Я гуляла по берегу, наблюдая, как белые хлопья падают в тёмную воду и исчезают. Как следы прошлой жизни.
Телефон звякнул — сообщение от Марка:
«Гуляешь? Мы с друзьями на набережной. Присоединишься?»
Я улыбнулась и написала в ответ:
«Уже иду.»
Не задумываясь, не колеблясь — так же решительно, как я когда-то сказала Иосифу, что остаюсь. Без него.
И пошла вперёд, оставляя чёткие следы на снегу, — к новым людям, к новым историям, к себе настоящей. Каждый шаг давался легко, без сомнений и оглядки назад.
Море оставалось позади — тёмное, бескрайнее, хранящее тайны прошлого. А передо мной была дорога, полная неожиданностей. И это радовало.
