Телефон зазвонил, на экране высветился незнакомый номер. Услышав холодный голос, объявивший, что моей семье по наследству перешла задолженность, я невольно остановилась. Никогда не думала, что придётся разбираться в подобных вопросах: наши с Максимом дела были хоть и скромные, но стабильные. Мы планировали завести второго ребёнка, искали варианты расширения жилья, говорили о будущем. И тут внезапно — эта история с долгами.
— Здравствуйте, — сказала я, пытаясь сохранить спокойствие. — Можете поподробнее объяснить, в чём дело?
— Это банк, — проговорил мужской голос. — Ваш свёкор оформил у нас несколько кредитов, и теперь, после его кончины, обязательства автоматически переходят к наследникам. Вы должны понимать всю юридическую сторону вопроса.
— Я ничего не оформляла, — насторожилась я. — Да и не собираюсь. Мой свекор оставил наследство?
— Нам ничего не известно по поводу его имущества, — произнес мужчина. — Но обязательства ложатся на наследников. Так что лучше приходите к нам для консультации. Не затягивайте.
Я машинально сказала «до свидания» и отключилась, чувствуя напряжение от осознания, что теперь придётся с этим разбираться.
Максима дома ещё не было. Я сделала ужин, села ждать мужа. Голова была забита мыслями о том, что эту ситуацию нужно быстро решить, либо она повлечёт за собой тяжёлые последствия. Мой опыт ограничивался случаем, когда умерла пожилая тётя и оставила маленький домик в деревне. Но она не обременяла своих близких неподъемным кредитом.
Когда Максим появился, я сразу подошла к нему. Он выглядел уставшим, поставил сумку в коридоре и негромко спросил:
— Ты чего такая встревоженная? Случилось что-то?
— Мне сегодня звонили из банка, — сообщила я. — Сказали, что от твоего отца остались долги, и теперь все обязательства переходят на нас.
— Да… Я только что был у мамы, — кивнул он. — Она уже в курсе.
— И что ты думаешь делать? — я старалась говорить мягче, чтобы не накалять ситуацию.
— Наверное, нужно обсудить это всем вместе, — развёл руками Максим. — Мама переживает, она говорит, что пока оплачивать долги нечем. И… в общем, мы должны что-то придумать.
Я отложила все домашние дела (сын, к счастью, сейчас был у моих родителей), переоделась и мы пошли к свекрови. По дороге спросила мужа:
— А долги большие?
— Огромные, — признался он. — Я даже не знаю, как отец успел столько набрать. Там несколько кредитных карт, плюс потребительский кредит. Вроде как он пытался помочь кому-то из родни, но сам не тянул.
— И что теперь? — спросила я, хотя понимала, что конкретного ответа не услышу.
В квартире свекрови нас встретили родственники: младший брат Максима Саша и их двоюродная сестра, племянница отца. Все были растеряны. На столе лежала кипа бумаг: договоры, расписки, письма из банка. Свекровь — Ирина Валентиновна — тяжело вздохнула, увидев меня.
— Ты уже знаешь? — тихо спросила она.
— Да, — кивнула я. — Но я не понимаю, зачем отец Максима брал все эти кредиты.
— Он пытался помочь своему племяннику, моему брату, — горестно сказала сестра Максима. — Там были проблемы…
— И что теперь? — я повторила тот же вопрос. — По закону можно отказаться от наследства полностью и тогда долги не переходят, как и имущество. Или я что-то путаю?
— А вдруг всплывёт что-то ценное? — вмешался Саша. — Мы, конечно, не знаем наверняка, но может, у отца что-то было.
— Нет у нас ничего, — покачала головой Ирина. — Квартира моя полностью, у отца был только старый дом в глухой деревне, который мы вряд ли продадим.
Минут десять все вполголоса переговаривались. Вдруг я почувствовала, что все смотрят на меня, словно ждут решения. Мне не хотелось никого обижать, но связываться с чужими долгами было страшно. Эти деньги мы бы потом годами отдавали.
— Может, Настя оформит кредит на себя? — вдруг предложил Максим так, будто эта идея приходила ему в голову уже не раз. — У неё зарплата самая стабильная, банк точно одобрит.
— В каком смысле? — я аж отшатнулась. — Ты предлагаешь мне взять на себя вашу семейную задолженность?
— Да это ж общая проблема, — подала голос свекровь. — Если вместе взялись жить, теперь и трудности надо вместе решать.
— Это проблема, которая возникла из-за отца, — уточнила я. — Он не говорил со мной об этом. И я не могу взять кредит просто потому, что у меня хорошая кредитная история.
Повисла неловкая тишина, заполненная кряхтением родственников и тяжёлыми вздохами. Наконец сестра Максима произнесла:
— Может быть, стоит подождать ещё немного? Узнать у банка все детали, сумму процентов.
— Да какие там детали, — махнула рукой Ирина Валентиновна. — Мы же в одной лодке, а нужную сумму могут дать только Насте!
Я поймала на себе укоризненные взгляды: если откажусь, значит, не поддерживаю мужа. Но идея брать такой кредит казалась мне безумием. У нас ипотека за свою квартиру, ребёнку нужно оплачивать секции, да и себе хотелось бы что-то позволять.
— Мне жаль, — наконец сказала я. — Но я не хочу этого.
— Почему? — тут же выпрямился Максим.
— Потому что я считаю, что это не моя ответственность. Я не могу рисковать своей финансовой безопасностью.
— Что значит «не моя ответственность»? — вспылил он. — Мы же одна семья, это был мой отец. Теперь выходит, что мы должны взять на себя его обязательства.
Я хотела ему ответить мягко, но слова сами сорвались:
— Это твой отец, не мой. Я не обязана платить за него. Более того, и ты не обязан!
Родственники притихли, свекровь недовольно поморщилась. Видимо, все рассчитывали, что я соглашусь без споров.
— А ты могла бы помочь, — заговорила Ирина Валентиновна. — Разве тяжело оформить кредит на пару лет?
— Судя по сумме, парой лет тут не отделаться! — повысила голос я. — И проценты будут большими. Даже если все скидываться будем, на мне останется ответственность перед банком.
— Ты же не хочешь, чтобы мы лишились всего, — выступил Саша, обращаясь скорее к Максиму. — С женой нужно поговорить, она должна понять, что семью спасать надо.
Я хотела поуточнять, почему «спасать семью» означает только кредит на моё имя, но поняла, что Максима и свекровь это задело ещё сильнее.
— Мы сами найдём решение, — бросил Максим, хмуро смотря на меня. — Пошли домой.
Дорога домой прошла молча. Как только мы зашли в квартиру, я поставила сумку и посмотрела ему в глаза.
— Скажи честно, ты собираешься давить на меня в этой ситуации?
— Да мне просто обидно, — он начал ходить по комнате. — Я рассчитывал, что ты поймёшь: сейчас надо подставить плечо.
— У нас есть ипотека, у меня работа, которую я очень ценю, — напомнила я. — Ты понимаешь, что, в случае чего, банк пойдёт ко мне?
— Понимаю, — кивнул он. — Но ведь мы вместе всё это делаем. Разве нет?
— Нужно найти другой путь, — я не уступала. — Почему нельзя просто официально отказаться от наследства, если никакой выгоды от него все равно не будет?
— Мама против, — нахмурился Максим. — Ей кажется, что это стыдно. Как же так — отказаться от памяти отца, да ещё и всем вокруг говорить, что не хотим выплачивать долги?
— Да память отца тут ни при чём, — повысила я голос. — Долги — это совершенно другая история. Ты хочешь влезть на десяток лет в ещё одно обязательство?
Максим ничего не ответил, лишь резко выдохнул и сел на диван.
На следующий день я ждала от мужа хотя бы небольшого компромисса. Но вместо этого вечером он снова принёс кипу бумаг, отобрал основные договора и положил передо мной:
— Посмотри. Здесь вся сумма, проценты и прочее. Банк требует, чтобы кто-то взял на себя обязательства. Они дают отсрочку два месяца, а потом дело могут передать коллекторам или в суд.
— И что ты предлагаешь? — я уже устала повторять один и тот же вопрос.
— Давай оформим кредит на твоё имя, но платить будем все вместе, — он заторопился, словно хотел поскорее убедить меня. — Мама уже пообещала подрабатывать, я тоже найду варианты.
— Это не решит основной проблемы, — покачала головой я. — Даже если мы делим платежи, всё будет на мне. Если вдруг кто-то не сможет платить, банк спросит с меня, а не с вас. И я уже молчу про то, что с этими подработками ты вообще перестанешь появляться дома и видеть сына.
— Зато мы спасаем честь семьи, — упрямо сказал он. — А твоя гордость что, дороже?
Я ощутила внезапную вспышку раздражения: что значит «спасаем честь семьи»? Разве мало того, что я и так постоянно поддерживала его родню морально и финансово? Брать на себя весь груз — это слишком.
— Я не буду этого делать, — отрезала я. — И если твоя мама или другие родственники считают меня эгоисткой, то я ничего не могу поделать.
— Значит, так, — криво усмехнулся он. — Понятно.
Мы перестали разговаривать на эту тему, но атмосфера дома ощутимо изменилась. Максим ушёл спать на диван, объясняя это тем, что ему надо рано вставать. На выходные он вдруг собрал вещи и уехал к матери. Сказал, что хочет побыть с ней, поддержать.
Я осталась одна с сыном. Ребёнок бегал по комнате и несколько раз спросил, когда придёт папа. Мне пришлось соврать, что он задержится.
В понедельник я шла на работу, всю дорогу обдумывая, как правильно объяснить мужу, что я не изменю своего решения. Но часов в пять вечера раздался звонок от свекрови.
— Настя, — сразу начала она резким тоном. — Я надеялась, что ты одумаешься, но Максим сказал, что ты упёрлась, как баран. Зачем ты позоришь нашу семью?
— Погодите, — я старалась говорить как можно спокойнее. — При чем здесь позор? Это решение, которое я считаю единственно верным.
— Потому что у тебя есть возможность помочь! — не слушала она. — А ты отворачиваешься, делаешь вид, что проблемы нет. Мы просим тебя взять на себя ответственность? Да. Но это общий долг, ты ведь жена Максима.
— Я не делаю вид, что проблемы нет, — выдохнула я. — Я понимаю, что долг существует, и сочувствую вам. Но это не повод вешать всё на меня.
— Я думала, ты часть семьи. Теперь вижу, что нет.
Мне стало горько, но я не чувствовала себя виноватой. Я понимала, что они давят на меня эмоционально. Повесила трубку, а руки дрожали.
Вечером сын спросил:
— Мама, а мы будем жить вместе с папой?
— Конечно, — ответила я тихо. — Просто сейчас у него сложный период, и он помогает бабушке.
На следующий день, ближе к вечеру, с нами связался представитель банка, предложил встретиться. Я пришла одна, хотя изначально думала, что Максим тоже появится там. Удивилась, но выяснилось, что он даже не позвонил. Меня встретил молодой человек в костюме, разложил передо мной документы.
— Согласно закону, — объяснил он, — если вы не откажетесь от наследства, то вместе с имуществом получаете и долги. Вы лично на что рассчитываете?
— Я не собираюсь оформлять что-либо на себя, — сказала я. — И, скорее всего, от наследства мы будем отказываться. Если мой муж хочет иначе, пусть сам оформляет. Я даже не вхожу в число наследников по закону.
Менеджер выглядел разочарованным. Он явно надеялся повесить на меня новый кредитный договор, чтобы закрыть текущие долги свёкра, и не ждать решения вопросов с наследством. Я вышла из офиса, осознавая, что муж до сих пор топит за идею с моим участием и эту встречу в банке организовал явно он.
Вернувшись домой, я обнаружила Максима с чемоданом в коридоре. Он даже не посмотрел в мою сторону, только спросил:
— Ты чего отказываешься идти на контакт с банком? Могла бы хоть послушать условия.
— Я послушала. Меня они не устроили, — я положила ключи на полку. — Максим, пойми, эта история кончится плохо. Зачем нам влезать в долги, которых можно избежать?
— Ты говоришь, словно чужая, — он встал напротив меня. — А я думал, мы семья.
Вдруг раздался звонок на его телефон. Он ответил. По обрывкам фраз стало понятно, что это кто-то из родственников. Максим кивал, пару раз негромко переспросил. Когда завершил звонок, посмотрел на меня.
— Все считают, что ты бросаешь нас в сложный момент.
— Пусть считают что хотят, — устало ответила я. — А моё мнение тебя волнует? Почему никто не думает, что я тоже имею право не рисковать собой ради каких-то выдуманных понятий?
Он ничего не ответил, забрал свои вещи и ушёл. Я не стала его останавливать.
Несколько дней мы обменивались лишь короткими сообщениями по поводу ребёнка. Потом Максим пришёл вечером, сел на табурет на кухне, посмотрел на меня:
— Я поговорил с юристом, — негромко начал он. — Мама настаивает, что мы не должны отказываться от наследства. Говорит, это предательство.
— Но ты понимаешь, что наследство без имущества, а только с долгами, — это бремя?
— Да, — кивнул он. — Но мама считает, что если сейчас не платить, то нас замучают коллекторы, и всё равно придётся отвечать.
— Не нас, а тех, кто в наследство вступит, если такие найдутся, — поправила я. — Я-то как раз писать никаких заявлений не хочу.
— И что ты мне предлагаешь? Развестись? — его голос звучал обречённо.
— Я надеюсь, что до этого не дойдёт, — аккуратно произнесла я. — Думаю, что тебе лучше оформить отказ от наследства и жить спокойно. Если твоя мать хочет выплачивать — пусть выплачивает сама.
Он опустил глаза, поколебался, затем сказал:
— Но ей одной это не потянуть. Да и кредит ей скорее всего не одобрят.
— Ну, тогда это не моя проблема, — устало повторила я. — Ты можешь поддерживать её, пока не найдутся другие варианты. В крайнем случае, у неё есть родственники, пусть подключаются. Вы же клялись все вместе выплачивать этот кредит за меня, вот и вперёд.
Максим ничего не сказал, встал и пошёл в комнату к сыну. Я слышала, как он разговаривал с ребёнком, спрашивал, как прошёл день. Эта сцена выглядела мирной, но на самом деле за ней стоял гигантский раскол между нами.
Через неделю я собралась с силами и сама позвонила свекрови. Хотелось расставить точки над «i».
— Ирина Валентиновна, — сказала я. — Я не против вашей семьи, но заочно виноватой быть не хочу.
— Ты сама выбрала эту роль, — резко ответила она. — Не желаешь помогать, значит, всё.
— У меня нет ни желания, ни возможности брать эту ответственность на себя. Я готова, если нужно, помочь с документами, оплатить какую-то часть в разумных пределах, но кредит оформлять не стану.
— И что мы будем делать? — в её голосе слышалась досада. — У Максима и так ипотека, ему тоже не дадут нужную сумму.
— Вы можете отказаться от наследства. Иначе придется оформлять все документы на себя, — предложила я.
— Я уже поняла, что с тобой говорить бесполезно, — отрезала свекровь и повесила трубку.
После этого начались звонки от других родственников, которые в одно голос утверждали, что я не имею права так поступать, что «женщина в семье должна помогать мужу» и так далее. Я слушала их наставления и отмалчивалась. Никто не хотел понять мою позицию.
Через несколько дней вернулся Максим. Он прошёл в комнату ребёнка, потом вышел ко мне на кухню.
— Кажется, я понял одну простую вещь, — сказал он, глядя в пол. — Нельзя заставить человека делать то, что он считает ошибочным.
— Спасибо, что понял, — осторожно отозвалась я. — Мне жаль, что всё так получилось.
— У мамы там всё очень серьёзно, она действительно не хочет отказываться от наследства. Говорит, что будет выплачивать долг, сколько бы лет на это ни ушло. Но ей нужны поручители для банка.
— Найдите других, — предложила я. — Больше в семье никого нет?
— Есть, но все, как только услышали слово «кредит», предпочли не ввязываться.
— Вот и всё, — вздохнула я. — Значит, вопрос закрыт.
Максим подошёл ближе, выглядел подавленным.
— Скажи, как нам теперь жить?
— А почему мы должны жить иначе? — спросила я. — Я тебя люблю, у нас есть ребёнок, и я не говорила, что хочу расстаться. Просто считаю неправильным брать на себя огромную задолженность, которой можно избежать.
— Значит, мама считает тебя предательницей, а ты считаешь её безумцем, взваливающим на себя непосильное бремя. Как будем решать это?
— Время расставит всё по местам. Я не собираюсь с ней ссориться, — пожала я плечами. — Но доказывать, что я права, — бессмысленно.
Он потер ладонью лицо, потом опустился на стул.
— Пойми, мне не хочется разрывать отношения ни с тобой, ни с мамой. Но ситуация выходит из-под контроля. Родственники уже распускают слухи, что ты бросила меня одного с долгами.
— Они могут говорить, что хотят. Выход всё равно один — отказаться от наследства или выплачивать самим. Я не впишусь в этот кредит.
Максим медленно кивнул.
— Наверное, придётся нам делать отказ от наследства. Хотя мама будет против.
— Пусть подаёт на себя, если хочет, — пожала я плечами. — Но без твоего согласия никто тебя не заставит.
Ночью я долго ворочалась, думала, сможет ли наша семья преодолеть эту непростую ситуацию. Мне было важно сохранить отношения с мужем, но чувствовала, что если уступлю сейчас, то всю жизнь придётся тащить на себе чьи-то долги.
Через месяц настал момент определиться: подписывать документы о вступлении в наследство или об отказе. Максим выслушал все аргументы матери, посоветовался со мной и сказал:
— Я не буду вступать. Мне жаль отца, но жить в его долгах я не хочу.
Свекровь оформила всё на себя, попутно обвиняя меня в разрушении семьи. Но, как бы ей ни было горько, это решение стало хоть каким-то выходом.
Мы с Максимом ещё долго обсуждали, сможет ли он наладить отношения с матерью. Я предложила:
— Дай ей время. Возможно, она поймёт, что ты не мог иначе.
— Ты могла бы для неё сделать исключение, но выбрала этот путь, — заметил он с тихой печалью. — А я оказался между двух огней.
— Я понимаю, что тебе непросто. Но у каждого есть право выбора, — повторила я. — И я не отказываюсь помогать, просто не хочу ставить под угрозу наше будущее.
Через пару месяцев страсти улеглись. Родственники перестали нападать на меня с обвинениями — поняли, что не продавлюсь. Максим поддерживал связь с матерью, но к нам она не приезжала. Я знала, что в её глазах останусь «жадной и чужой», но готова была нести это клеймо, потому что не считала правильным рисковать своей финансовой стабильностью за долги свёкра.
В тот день, когда выяснилось, что свекрови наконец одобрили кредит, Максим вернулся домой задумчивым.
— Мама подписала договор, будет платить, как сможет, — сказал он.
— Я готова помогать деньгами в разумных пределах, — предложила я.
— Она не возьмёт, — покачал головой он. — Сказала, что от тебя никакой помощи не нужно.
Я была не в восторге, но понимала, что конфликт не решится быстро. Возможно, когда-нибудь всё забудется, и мы сумеем снова общаться с ней. Пока же я была рада, что наша семья не подписывала никаких бумаг и я нашла в себе смелость отстоять право не выплачивать чужие долги.
Максим сел рядом, взял мою руку.
— Я всё-таки хочу поблагодарить тебя, — сказал он через некоторое время. — Ты пошла против нашего давления и осталась верна себе. Может, мне тоже стоит этому поучиться.
— Главное, чтобы мы оставались семьёй, — улыбнулась я. — Я понимаю, что твоя мама расстроена, но у каждого своя жизнь. Надеюсь, она когда-нибудь поймёт и примет это.
Так и получилось: хоть обида осталась, мы продолжили жить вместе. Я не чувствовала вины за то, что отказалась платить за родителей мужа. Считаю, что мои силы и наши совместные деньги должны идти на семью и будущее детей, а не на сомнительные кредиты. И пока мы с Максимом вместе, я готова выдержать любые перипетии, даже если ради этого пришлось поссориться с кем-то из родных.
