— Эй, мужчина! – услышал Дмитрий Иванович женский крик за своей спиной. – Вы зачем его трогаете?
— А вы разве не видите? – спросил он, не оборачиваясь.
— Что я должна увидеть? — с недоумением посмотрела на него женщина, когда подошла ближе.
— Что здесь котенок лежит. Он не ел уже несколько дней, а еще, возможно, болен, и ему нужна помощь.
Когда Дмитрий Иванович гулял по улице, то, на первый взгляд, он ничем не отличался от обычного человека в возрасте, который вышел подышать свежим воздухом.
Вот только человеком он был не совсем обычным. Потому что – слепой. С самого рождения.
«Атрофия зрительных нервов обоих глаз» — сказал врач его матери, когда ему, Диме, было всего четыре месяца.
Мама Димы — Лариса — совсем еще молодая женщина, которая только окончила институт, долго плакала.
Но отказываться от ребенка не стала. Хотя многие ей советовали поступить именно так.
Даже муж пытался уговорить её отдать «проблемного дитя», а когда понял, что уговорить не получится, ушел. Навсегда.
И, слава Богу, что ушел.
Потому что жить под одной крышей с человеком, который так легко готов был отказаться от самого дорогого, который, по сути, предал её и сына, она бы не смогла.
«Это же ребенок! Твой ребенок!» — прокричала Лариса вслед мужу и несостоявшемуся папаше, после чего с силой захлопнула дверь.
А когда поняла, что осталась одна, опустилась на корточки и заплакала.
Диму она воспитывала одна.
Да, поначалу было очень тяжело, но потом молодая мама втянулась и постаралась сделать всё, чтобы научить своего сына выживать в этом мире. Да. вы всё правильно поняли: не жить, а именно выживать. Такая вот судьба у тех, кто не такой, как все…
Мама до последнего была рядом с сыном. А потом её не стало, и он остался один. Как какой-нибудь маленький котенок, выброшенный на улицу. Правда, никто его на улицу не выбрасывал, конечно, и был Дмитрий уже далеко не маленьким — пятьдесят лет почти.
Соседи часто спрашивали его после смерти матери: «Тяжело ли быть слепым?», а Дмитрий улыбался и отвечал: «Нет, не тяжело. Я просто по-другому не умею».
И действительно, у него была совсем другая жизнь… Особенная. Причем во всех смыслах особенная.
Дмитрий никогда не видел мир, который его окружает, но познавал его с помощью слуха и других доступных ему чувств.
Стук колес на железнодорожном вокзале, музыка из чужих наушников, холодный гладкий поручень, за который он держался, поднимаясь по ступенькам в магазин.
Он «видел» этот мир совсем иначе, чем зрячие люди. Но всё же видел, как бы странно это не звучало.
Кто-то из слепых часто говорит, что «ослепнув, он стал видеть больше», и это действительно имеет место быть.
Только, в отличие от людей, которые были зрячими, а потом потеряли зрение, Дмитрий Иванович с самых первых дней и на протяжении всей своей жизни «видел больше», чем другие.
— Смотри, голуби опять прилетели к нам на подоконник, — сказал Дима маме, сидя у окна. — Можно я их покормлю?
А мама смотрела на него и не понимала. Не понимала, как он «увидел», что прилетели голуби?
Окно ведь закрыто. И окно хорошее, с шумоизоляцией. Не мог он услышать ни взмахов крыльев, ни воркования птиц.
«Но ведь понял же как-то, что голуби прилетели» — удивлялась мама, доставая пакет с пшеном.
Дима мог «видеть» многое: как его мама грустит, когда просматривает счета за квартиру, как погода портится, как соседка баба Маша, высыпая мусор из ведра в мусорный контейнер, случайно роняет стеклянную бутылку из-под пива и нервно озирается по сторонам (она же никому не рассказывает, что по вечерам позволяет себе пригубить немного).
Так что назвать его обычным человеком язык не поворачивается. Необычный он. Необычный.
Хотя в больнице его постоянно почему-то называли инвалидом. И это сильно резало слух.
Но Дима не обижался. Он понимал, что врачи не специально так говорят, чтобы его обидеть.
Просто они не могли использовать другое слово.
«Галя, сделай пометку в медицинской карточке, что инвалид первой группы» — давала указание своей помощнице врач-терапевт.
Несмотря на свою «особенность», Дмитрий Иванович очень любил гулять, и большой город совсем его не пугал. Мама научила его не бояться. Сначала он гулял с ней, теперь вот один.
Да и чего ему бояться город, если он всю жизнь здесь прожил, и знает его, как свои пять пальцев? Да и гулял он обычно одним и тем же маршрутом.
Дмитрий Иванович даже тростью своей в последнее время почти не пользовался, хоть и носил её всегда с собой. Так, на всякий случай.
В сложенном состоянии она была очень компактной и её удобно было держать в руке.
Сегодня он, как обычно, вышел на прогулку рано утром, и направился в сторону небольшого сквера, где подолгу любил сидеть на скамейке, слушать ветер, пение птиц над головой и…
…смотреть на солнце.
Да, слепые могут спокойно смотреть на солнце. Без очков и совсем не щурясь.
Вот и Дмитрий Иванович тоже так умел. Только вот, как он угадывал, где именно оно, солнце, находится, никто не понимал. Даже его мама, пока была жива.
— Просто в той стороне теплее, — улыбаясь, объяснял маленький еще Дима своей маме.
— Понятно, — отвечала ему мама и гладила по голове. Хотя всё равно не понимала.
Погода сегодня была хорошей.
Можно даже сказать — отличной, и Дмитрий Иванович планировал провести в парке большую часть дня. Вот только…
…до парка в тот день он так и не дошел.
Поскольку было утро, то неудивительно, что город был похож на оживленный муравейник – люди торопились.
Кто-то на работу, кто-то ребенка в детский садик за руку вел, кто-то в поликлинику бежал или на почту. На остановку торопились, в магазин за хлебом, деньги снять в банкомате.
А вот таких людей, как Дмитрий Иванович, которые никуда не торопились, было очень мало, но именно они больше всего раздражали вечно куда-то спешащих своей неторопливостью.
Этим утром по пути в сквер Дмитрия Ивановича пару раз толкнули плечом, и один раз дже чуть не выбили из руки белую тросточку, которая в тот момент была в сложенном состоянии и больше напоминала не тросточку, а такую себе треногу для крепления фотоаппарата.
Может, потому люди и злились: «мол, идет себе очередной фотолюбитель, ищет кого бы запечатлеть на камеру, им, людям, торопиться мешает».
Но, несмотря на всё это, Дмитрий Иванович продолжал неспешно идти по улице, с легкостью обходя небольшие выбоины и бугры, а потом вдруг замер прямо посреди дороги.
Парень лет двадцати, который, уткнувшись в экран смартфона, торопливо шел сзади, врезался в него и громко выругался:
— Дед, ты что, совсем? Чего встал?
— Извините, пожалуйста, — попросил прощения Дмитрий Иванович. – Молодой человек, а вы случайно здесь ничего необычного не видите? Где-то тут совсем рядом.
— Не, ну точно ненормальный. Очки сними свои солнцезащитные, и не задавай больше глупых вопросов.
Парень пошел дальше, а Дмитрий Иванович остался стоять на том же самом месте, где остановился.
Он что-то почувствовал – «увидел» (нет, не глазами, а сердцем), но пока не мог понять, что именно.
Просто чувствовал тепло.
И тепло это было до боли знакомым. Похожим на тепло солнца, но другое. Теплее, что ли…
Дмитрий Иванович постоял еще немного, потом повернулся в сторону кустов роз и медленно, стараясь «не потерять из виду» то, что привлекло его внимание, двинулся в сторону газона. Дошел до бордюра, опустился на корточки и попытался нащупать источник тепла рукой. «Ах, вот оно что…» — улыбнулся мужчина.
Дмитрий Иванович никогда не видел котят, но однажды, когда он гулял на детской площадке рядом с домом, ему дали подержать котенка. Он был такой мягкий, пушистый и…
…теплый.
Он навсегда запомнил это ощущение. И сейчас, спустя много лет, вспомнил снова.
— И что же ты тут лежишь под кустом? – спросил Дмитрий Иванович, осторожно проводя рукой по голове котенка. – Никто тебя не видит, что ли?
А котенка этого действительно никто не видел.
Десятки людей за это утро прошли мимо него, но никто из них не обратил на него внимания. Потому что торопились: кто на работу, кто в детский садик, кто в поликлинику, чтобы успеть занять очередь к терапевту. Некогда было им, понимаете?
Вот и я не понимаю…
И Дмитрий Иванович тоже не понял. Не понял, как можно было не заметить маленького котенка, который лежит здесь всё утро, а может, и больше, под кустами роз.
От него ведь такое тепло исходит, что его с лихвой бы хватило, чтобы согреть десятки, а может, и сотни людских сердец. А люди совсем не замечают его.
— Эй, мужчина! – услышал Дмитрий Иванович женский крик за своей спиной. – Вы зачем его трогаете?
— А вы разве не видите? – спросил он.
— Что я должна увидеть?
— Что здесь котенок лежит. Он не ел уже несколько дней, а еще, возможно, болен, и ему нужна помощь.
— А вы разве не видите, какой он страшненький, этот ваш котенок? – спросила женщина, которая продавала жареные семечки. – Страшненький и грязненький. Как такого можно руками трогать?
— Нет, не вижу.
— Как не видите? – искренне удивилась женщина. — Слепой, что ли? Так вы это, очки свои снимите, глаза разуйте и посмотрите внимательнее. Он, наверняка, еще заразный, а вы потом своими руками будете поручни в троллейбусе или ручки дверей трогать. Совсем ума нет!
Дмитрий Иванович ничего не ответил, потому что зрячий незрячего никогда не поймет.
Такая вот правда жизни.
Он просто взял этого котенка на руки, потом разложил свою «палочку-выручалочку», как он в шутку называл белую трость для слепых, и направился к пешеходному переходу, чтобы перейти дорогу.
Потому что там, на противоположной стороне дороги находится клиника для животных.
Он это точно знает, потому что там еще табличка на стене висит, где шрифтом Брайля черным по желтому написано: «Ветеринарная клиника «Четыре лапы»».
Вот туда он и направился.
Да, Дмитрий Иванович в последнее время редко менял свой маршрут, но сегодня сделал исключение из правил.
Поэтому ему и пришлось воспользоваться своей тростью, которую он всегда носит с собой. На всякий случай. Вот сегодня этот случай как раз и наступил.
— Как он, доктор? – спросил Дмитрий Иванович у ветеринара. – С ним всё будет в порядке?
— Всё будет хорошо, не переживайте, — улыбнулся ветеринар. – Сейчас мы вашего котенка отмоем хорошенько, нам как раз хороший шампунь вчера привезли.
Врач достал из-под стола коробку с шампунем, вытащил одну бутылочку и показал Ивану Дмитриевичу.
А потом вспомнил, что тот ничего не видит, смутился и быстро убрал бутылку обратно в коробку.
— Потом мы его прокапаем, — продолжил как ни в чем не бывало говорить ветеринар, — обработаем глаза и уши, ну и всё — можно будет забирать его домой.
— Спасибо вам огромное.
— Кстати, красивый у вас котенок. Чем-то на маленькое солнышко похож. И тёплый такой.
*****
Вечером Дмитрий Иванович сидел перед телевизором (нет, не смотрел, а слушал), пил чай и «любовался» своим котенком, похожим на солнышко. А как не любоваться, если от него теплом веет.
Нет-нет, совсем не тем теплом, которое исходит от радиатора отопления или электрического обогревателя.
Тепло это не тело, а душу согревает. Будто маленький огонек жизни внутри горит ровным пламенем. Жаль, что некоторые люди не видят этого. Жаль, что не чувствуют…
Что ж, наверное, не каждому это дано.
