Когда Галина Петровна увидела свой чемодан, стоящий возле калитки, она не сразу поняла, что происходит. Подумала, что кто-то из соседей собрался в поездку и оставил вещи у её дома.
— Мам, там всё, что тебе понадобится первое время, — голос сына звучал глухо, будто из-под воды.
Она обернулась, и только тогда заметила коробки с посудой, стопку постельного белья и свой старый телевизор, аккуратно упакованный в одеяло. Всё её нажитое добро стояло у дороги, как ненужная рухлядь.
— Что это значит, Николай? — её голос дрогнул, но она выпрямила спину, как делала всегда, когда вызывала к доске нерадивого ученика.
— Ты сама знаешь. Мы договаривались. Деньги получены, теперь дом наш.
Галина Петровна перевела взгляд на невестку, стоявшую за спиной сына. Арина держала на руках Полину и смотрела куда-то поверх её головы.
— Вы выставляете меня на улицу? Меня? Из моего собственного дома?
— Бабушка, а куда ты едешь? — Софья выглянула из-за маминой юбки, и в её голосе слышалось больше любопытства, чем сочувствия.
Галина Петровна проигнорировала вопрос. Эта девчонка, дочь другого мужчины, всегда была ей чужой.
— Мы уже всё решили, мам. Автобус до Лесного через полчаса. Твоя комната у Зинаиды готова.
— Я никуда не поеду! — она шагнула к калитке, но Николай загородил проход.
— Пожалуйста, не заставляй нас вызывать участкового, — тихо произнёс он, и в этих словах Галина Петровна услышала что-то новое – твёрдость, которой никогда не было в голосе её сына.
Она вдруг поняла, что проиграла.
Арина впервые увидела Николая три года назад, когда устроилась работать на птицеферму. После Петербурга деревенская жизнь казалась ей забвением, но именно этого она и хотела – исчезнуть с радаров, спрятаться от прошлого. От Дениса, который превратил их брак в кошмар.
— Ты городская? — спросил немолодой механик, помогая ей справиться с заклинившим конвейером в первый рабочий день.
— Заметно? — улыбнулась она, поправляя выбившуюся из-под косынки прядь.
— Руки выдают, — кивнул он на её ладони, ещё не огрубевшие от деревенской работы.
Николай оказался немногословным, но надёжным. Именно надёжности ей так не хватало после жизни с Денисом, где каждое слово могло спровоцировать бурю. С Николаем было спокойно.
Когда он пригласил её на свидание в единственное сельское кафе, Арина долго колебалась. Софье было всего два года, и мысль о новых отношениях пугала. Но что-то в этом немолодом, немного неуклюжем мужчине внушало ей доверие.
— Почему ты до сих пор один? — спросила она тогда, помешивая остывший чай.
Николай помолчал, разглядывая свои руки.
— Мать, — коротко ответил он. — Сложно найти женщину, которая уживётся с Галиной Петровной.
Арина тогда только рассмеялась. Ей казалось, что после Дениса никакая свекровь не сможет её напугать.
Как же она ошибалась.
— Зачем тебе эта разведёнка с чужим ребёнком? — Галина Петровна не скрывала неодобрения, когда Николай впервые привёл Арину в дом. — У неё даже своего угла нет!
— Мама, не начинай, — устало ответил Николай, и Арина заметила, как он сутулится в присутствии матери, словно пытается стать меньше.
— Что не начинать? Я для кого дом сохраняла? Чтобы первая встречная могла здесь командовать?
— Галина Петровна, я не собираюсь ничем командовать, — попыталась вставить Арина, но свекровь словно не услышала.
— А девчонка эта? С ней-то что делать будем? У неё же отец есть? Или он тоже от вас сбежал?
Арина вздрогнула. О Денисе она старалась не вспоминать. Развод дался тяжело – бывший муж угрожал, преследовал, пытался отобрать дочь. Переезд в глухую деревню стал единственным способом скрыться.
— Мама, Софья теперь часть нашей семьи, — твёрдо сказал Николай, и Арина благодарно сжала его руку.
— Какой семьи? — фыркнула Галина Петровна. — Вы даже не расписаны!
В тот вечер Арина плакала, запершись в ванной. Ей казалось, что она совершила огромную ошибку, согласившись жить под одной крышей с этой женщиной.
— Мне нужно искать другое жильё, — сказала она Николаю.
— Подожди, она привыкнет, — убеждал он. — Мама просто боится перемен.
Она поверила. И осталась.
Первый год совместной жизни был похож на холодную войну. Галина Петровна не упускала случая подчеркнуть временность пребывания Арины и Софьи в её доме.
— Это не твоё, не трогай, — говорила она, когда Арина пыталась переставить что-то в гостиной.
— Софья, не бегай здесь, тут взрослые живут, — одёргивала она девочку.
Но постепенно напряжение стало спадать. Когда Арина и Николай расписались, Галина Петровна даже испекла пирог, хотя и ворчала весь день о современных браках без пышных церемоний.
— Она оттаивает, — шепнул Николай жене вечером. — Видишь, я же говорил?
Арине хотелось верить. Они обсуждали планы на будущее – собственный дом, возможно, второго ребёнка. Николай обещал, что как только они встанут на ноги, то съедут от матери.
Мир в семье казался хрупким, но возможным.
Всё изменилось, когда Арина забеременела.
— Я не потяну ещё одного ребёнка в доме! — Галина Петровна швырнула полотенце на стол, когда Арина поделилась новостью о беременности.
— Мам, мы же говорили об этом, — начал Николай.
— Вы говорили! А меня кто-нибудь спросил? В мой дом вы притащили чужого ребёнка, теперь ещё одного собираетесь? На какие шиши?
— Я работаю, мама. И Арина тоже.
— А кто с детьми сидеть будет? Опять я, да? Снова нянькой заделаться?
Арина закусила губу, сдерживая слёзы. За два года Галина Петровна ни разу не посидела с Софьей. Всегда находила причины отказать – то давление, то сериал любимый, то собрание ветеранов педагогического труда.
— Галина Петровна, мы справимся сами, — сказала она тихо.
— Конечно, справитесь! Вы молодые, а я уже старая, мне на покой пора, — голос свекрови звенел от обиды. — Только вот куда мне деваться?
— Никто тебя никуда не гонит, мама, — вздохнул Николай.
— Ещё бы вы меня выгнали! Из моего собственного дома!
Этот разговор повторялся с вариациями всю беременность Арины. К моменту рождения Полины отношения в семье накалились до предела.
— Вы хотите, чтобы я продала вам дом? — Галина Петровна неверяще посмотрела на сына, когда тот озвучил предложение.
Это была идея Арины. После рождения Полины они получили материнский капитал, и появилась возможность решить жилищный вопрос.
— Мам, послушай, это выгодно для всех. Ты получишь деньги, сможешь купить себе квартиру в Лесном, поближе к поликлинике и магазинам. А мы останемся здесь с детьми.
— И куда я поеду на старости лет? От родного дома отказываться?
— Зинаида давно зовёт тебя к себе, сама говорила. У неё дом большой, комната для тебя есть.
Галина Петровна долго молчала, поджав губы. Потом внимательно посмотрела на Арину, державшую на руках спящую Полину.
— Сколько?
Они договорились быстро. Сумма материнского капитала устроила свекровь, а документы оформили через знакомого Николая в сельсовете. Всё казалось решённым.
— Я перееду к Зинаиде через месяц, — объявила Галина Петровна. — Надо вещи разобрать, с соседями попрощаться.
Арина и Николай вздохнули с облегчением. Вскоре деньги ушли на счёт свекрови, дом официально перешёл в их собственность.
Но прошёл месяц, а Галина Петровна и не думала съезжать.
— Мама, мы договаривались, — напомнил Николай после ужина, когда прошло уже два месяца с момента сделки.
— Зинаида комнату ремонтирует. Не могу же я в краске жить, — отмахнулась Галина Петровна.
Прошла ещё неделя.
— Галина Петровна, Зинаида говорит, что ремонт закончен, — осторожно заметила Арина, столкнувшись со свекровью на кухне.
— Не лезь не в своё дело!
Арина с трудом сдержалась, чтобы не ответить резко. Это был уже их дом, купленный за их деньги. Но свекровь продолжала вести себя хозяйкой, раздавая указания и критикуя каждое действие невестки.
— Она не собирается уезжать, — сказала Арина мужу вечером, когда они укладывали детей. — Она получила деньги и теперь просто тянет время.
— Нужно ещё немного подождать, — ответил Николай, но в его голосе уже не было уверенности.
Терпение лопнуло, когда Галина Петровна начала вмешиваться в воспитание Полины.
— Ты неправильно её держишь, — заявила она, вырывая плачущую внучку из рук Арины. — Дай сюда, я покажу, как надо.
— Отдайте ребёнка, — Арина старалась говорить спокойно, но руки дрожали.
— Что значит отдайте? Я её бабушка! И знаю о детях побольше твоего, учительница недоделанная!
— Мама! — вмешался Николай. — Отдай Полину.
— И ты туда же? Против родной матери? — Галина Петровна возмущённо всплеснула руками, но ребёнка вернула. — Я вижу, как вы сговорились. Выгнать меня хотите!
— Мы не хотим тебя выгонять, — устало произнёс Николай. — Мы хотим, чтобы ты выполнила условия договора и переехала к Зинаиде. Ты получила деньги, дом теперь наш.
— Я никуда не поеду! Это мой дом! Я здесь всю жизнь прожила!
— Тогда верни деньги, — сказала Арина, укачивая дочь.
— Какие деньги? Я всё потратила!
Вечером, уложив детей, Арина и Николай долго говорили. Ситуация зашла в тупик. Свекровь не собиралась съезжать, а жить дальше в такой атмосфере становилось невыносимо.
— Дай мне ещё неделю, — попросил Николай. — Я поговорю с ней серьёзно.
Неделя прошла, но ничего не изменилось. А потом разразилась буря.
— Ты что, с ней спишь? — Галина Петровна кричала так громко, что было слышно на всю улицу. — Она тебя окрутила, деньги выманила, а теперь мать родную выгоняет!
— Мама, прекрати! — Николай пытался успокоить разбушевавшуюся мать. — Соседи всё слышат!
— Пусть слышат! Пусть знают, какой у меня сын вырос! Неблагодарный! Я всю жизнь ему отдала, а он меня на улицу выставляет!
Арина спешно увела детей в дальнюю комнату, включила мультики погромче. Софья испуганно жалась к ней, а Полина, почувствовав напряжение, расплакалась.
Вечером, когда Галина Петровна наконец ушла к соседке, Николай выглядел разбитым.
— Я не знаю, что делать, — признался он. — Она сказала, что обратится в опеку. Скажет, что мы плохо обращаемся с детьми.
У Арины похолодело внутри. Она слишком хорошо знала, как работает система. Достаточно одного звонка, одного анонимного заявления – и начнутся проверки, бесконечные визиты социальных работников. А что если они заинтересуются её прошлым? Что если выйдут на Дениса?
— Она не посмеет, — сказала она, но голос дрогнул.
— Посмеет, — тихо ответил Николай. — Ты её плохо знаешь.
В ту ночь они приняли решение.
Утром, когда Галина Петровна ушла в магазин, они быстро собрали её вещи. Чемодан, коробки с посудой, телевизор. Выставили всё у ворот, а замки в доме поменяли.
Когда она вернулась и увидела свои вещи у дороги, лицо её побледнело.
— Что это значит, Николай?
Потом были крики, угрозы, слёзы. Соседи выглядывали из окон, кто-то даже вышел на улицу, но вмешиваться не стал.
— Ты пожалеешь об этом, — сказала Галина Петровна сыну, когда подъехал автобус до Лесного. — Оба пожалеете.
Она не взглянула на Арину, не попрощалась с внучками. Просто села в автобус и уехала, оставив часть вещей у дороги.
Вечером Николай был непривычно тих. Арина понимала его чувства – как бы ни складывались отношения с матерью, выставить её из дома было тяжелым решением.
— Мы поступили правильно? — спросил он, когда они легли спать.
Арина не знала, что ответить. Дом теперь был их, дети могли спокойно играть, не боясь окриков, она могла готовить на кухне, не ожидая критики за каждое действие. Но какой ценой?
— Мы сделали то, что должны были, — наконец сказала она. — Это наш дом. Наша семья.
Николай молча кивнул, но Арина видела сомнение в его глазах. И где-то глубоко внутри, она тоже сомневалась.
Через неделю после отъезда Галины Петровны в дверь постучали. На пороге стоял участковый Сергей Иванович.
— Жалоба поступила, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу. — От Соколовой Галины Петровны. Говорит, вы её из дома выгнали незаконно.
Арина почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— У нас документы есть, — твёрдо сказал Николай. — Дом мы купили, всё оформлено.
— Да я верю, Коля, — махнул рукой участковый. — Просто формальности. Покажите бумаги, и я в протоколе отмечу.
Пока Николай искал документы, Сергей Иванович тихо сказал Арине:
— Галина Петровна там всем в соцзащите мозг вынесла. Грозится в опеку жаловаться, прокуратуру привлечь. Будьте готовы.
— Что нам делать? — спросила Арина, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха.
— Документы держите в порядке. С детьми всё нормально — это главное. А Галина Петровна покричит и успокоится. Не первый раз с ней дело имею.
Когда участковый ушёл, Арина долго не могла успокоиться.
— А вдруг она правда в опеку обратится? Что если они начнут проверять моё прошлое? Если выйдут на Дениса?
— Этого не будет, — Николай обнял её. — Сергей сказал, что документы у нас в порядке. Дом наш законно.
Но страх не отпускал. Каждый стук в дверь, каждый звонок телефона заставлял её вздрагивать.
— А как же твоя мама? — спросила Арина вечером. — Ты не будешь с ней общаться?
Николай долго молчал, глядя в окно.
— Я не знаю, — наконец сказал он. — Я сорок лет прожил с ней под одной крышей. И никогда не думал, что всё так закончится.
В его голосе была такая боль, что Арина решилась:
— Может, нам стоит съездить к ней? Проверить, как она устроилась?
Николай посмотрел на жену с удивлением, потом медленно кивнул.
— Спасибо, — тихо сказал он.
В воскресенье они всей семьёй отправились в Лесное. Дом Зинаиды находился на окраине посёлка — большой, добротный, с ухоженным садом.
— Приехали голубки? — Зинаида, полная женщина с добрым лицом, встретила их у калитки. — А Галя-то не сказала, что вы собираетесь.
— Она дома? — спросил Николай.
— А где ж ей быть? С утра в огороде копается. Свой угол облюбовала, грядки разбила. Говорит, без дела сидеть не привыкла.
— Как она… вообще? — осторожно спросила Арина.
Зинаида понимающе улыбнулась.
— Первую неделю плакала да ругалась. А потом отошла. У меня тут внуки часто бывают, ей есть кем командовать. А вечером сериалы вместе смотрим, чай пьём. Ей тут, между нами говоря, лучше, чем в деревне. Магазин рядом, аптека. А ей с её давлением врачи нужны.
Арина с облегчением выдохнула. По крайней мере, физически Галина Петровна была в порядке.
— Бабуля! — закричала Софья, увидев в огороде знакомую фигуру.
Галина Петровна выпрямилась, вытерла руки о фартук и внимательно посмотрела на приехавших. Лицо её было непроницаемым.
— Здравствуй, мама, — сказал Николай, подходя ближе.
— Здравствуй, сынок, — голос Галины Петровны был ровным, без тени прежнего надрыва. — Проведать решили? Или выселили меня, а теперь совесть замучила?
— Мама, не начинай. Мы просто… хотели узнать, как ты тут.
— Нормально я тут, — она оглядела Арину с детьми. — А у вас как? В моём доме хорошо устроились?
— В нашем доме, мама, — тихо, но твёрдо сказал Николай. — Мы его купили, помнишь?
Галина Петровна поджала губы, но промолчала.
— Бабушка, посмотри, какую куклу мне папа купил! — Софья протянула новую игрушку.
К удивлению Арины, свекровь наклонилась к девочке.
— Красивая, — сказала она после паузы. — А ты уроки делаешь?
— Делаю! Мама мне помогает!
— Ну-ну, — Галина Петровна перевела взгляд на коляску с Полиной. — А эта как? Растёт?
— Да, уже сидит, скоро ползать начнёт, — ответила Арина.
Странный разговор продолжался около получаса. Галина Петровна не выказывала открытой враждебности, но и не стремилась к примирению. Она показала свою комнату, рассказала о работе в огороде, даже поинтересовалась, как ремонт в доме продвигается.
Но когда Николай предложил ей заходить к ним в гости, она резко отказалась.
— Нет уж. Выгнали – значит выгнали. Я свою гордость ещё не растеряла.
— Мама, это ты отказалась выполнять условия договора, — начал Николай, но Арина тронула его за руку.
— Давайте не будем сейчас об этом, — тихо сказала она. — Галина Петровна, мы рады, что у вас всё хорошо. Мы будем приезжать, если вы не против.
— Как хотите, — пожала плечами свекровь. — Только не нужно делать вид, что вы обо мне заботитесь. Вы своё получили, а я теперь сама о себе позабочусь.
Когда они уезжали, Арине показалось, что в глазах Галины Петровны блеснули слёзы. Но, возможно, это был просто солнечный свет.
Дома Арина долго не могла успокоиться. Визит оставил тяжёлый осадок. Галина Петровна не выглядела несчастной или брошенной, но в её глазах была такая горечь, что Арине стало не по себе.
— Мы поступили правильно? — снова спросила она мужа, когда дети уже спали.
Николай смотрел в окно, на тёмный сад, который теперь был их собственностью.
— Не знаю, — честно ответил он. — Но это был единственный выход. Она бы никогда добровольно не ушла. А жить вместе мы больше не могли.
Арина обняла его сзади, прижалась щекой к спине.
— Я боюсь, что она всё-таки обратится в опеку, — тихо сказала она.
— Не обратится. Ты видела – у неё там новая жизнь. И Зинаида говорит, что ей там даже лучше.
Арина хотела верить, но тревога не отпускала. Слишком легко всё разрешилось. Слишком спокойно вела себя Галина Петровна.
Их опасения подтвердились через месяц, когда участковый снова постучал в дверь.
— Проверка из опеки будет, — сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Анонимная жалоба поступила. Якобы дети у вас голодные ходят, а мать непутёвая.
— Галина Петровна, — выдохнула Арина, чувствуя, как ноги подкашиваются.
— Не знаю, — пожал плечами Сергей Иванович. — Жалоба анонимная. Но кроме неё некому.
— Что нам делать? — спросил Николай.
— Да ничего особенного. Детей в порядке держите, в доме чисто чтоб было. Я им уже сказал, что семья у вас нормальная, работящие вы. Но проверить они обязаны.
Когда участковый ушёл, Арина разрыдалась.
— Я так и знала! Она не успокоится, пока не отомстит! А если они начнут проверять моё прошлое? Вдруг Денис объявится?
— Не объявится, — Николай обнял жену. — Всё будет хорошо. Детей мы воспитываем нормально, в доме порядок, работа у нас есть. Не о чем беспокоиться.
Но Арина не могла не беспокоиться. Весь вечер она мыла, чистила, готовила, перестилала постели. Софья сидела тихая, напуганная маминым состоянием.
— Мамочка, у нас всё хорошо? — спросила она, когда Арина укладывала её спать.
— Конечно, солнышко, — Арина обняла дочь. — Просто к нам придут гости, нужно, чтобы всё было красиво.
— Бабушка вернётся?
Арина помедлила с ответом.
— Нет, милая. Бабушка живёт теперь у тёти Зины. Но мы будем её навещать, ты же хочешь?
Софья кивнула, но как-то неуверенно. Галина Петровна никогда особо не занималась внучкой, считая её чужой. Но для Софьи она всё равно была бабушкой — единственной, которую девочка знала.
Проверка из опеки прошла лучше, чем ожидалось. Полная женщина средних лет внимательно осмотрела дом, задала несколько вопросов о режиме дня детей, их питании и развитии. Похвалила чистоту и порядок.
— У вас хорошая семья, — сказала она на прощание. — Не беспокойтесь, в отчёте я так и напишу.
— А анонимная жалоба? — не выдержала Арина.
Женщина вздохнула.
— Знаете, у нас каждый второй развод сопровождается такими жалобами. Родственники, бывшие супруги… Мы обязаны проверять, но это не значит, что мы верим всему, что пишут.
Когда она ушла, Арина почувствовала такое облегчение, что ноги подкосились.
— Всё позади, — сказал Николай, обнимая жену. — Теперь заживём спокойно.
Но дни шли, а спокойствия не было. Арина постоянно ждала нового удара. Может быть, Галина Петровна затаилась, чтобы нанести его, когда они расслабятся? Или уже смирилась?
Ответ пришёл неожиданно, когда в один из выходных в дверь позвонили.
На пороге стоял Денис.
— Привет, Ариша, — он улыбнулся так, словно они расстались вчера. — Не ждала?
Арина застыла, не в силах вымолвить ни слова. Как он нашёл их? Откуда узнал адрес?
— Кто там? — Николай вышел в прихожую и остановился за спиной жены.
— Денис Морозов, — представился бывший муж. — Отец Софьи. А вы, видимо, новый муж Арины?
— Что вам нужно? — холодно спросил Николай.
— Всего лишь повидаться с дочерью. Я имею право, знаете ли.
— Нет, — выдохнула Арина, обретя наконец голос. — Ты потерял это право, когда поднял на меня руку.
— Ну что ты, Ариша, — Денис покачал головой. — Мы же всё решили. У меня и документы с собой. Решение суда о порядке общения с ребёнком, помнишь?
Конечно, она помнила. Перед побегом из города было длительное бракоразводное процесс, где Денис использовал свои связи в юридических кругах. Суд постановил, что отец имеет право видеться с дочерью два раза в месяц. Право, которым он ни разу не воспользовался за три года.
— Как ты нас нашёл? — спросила Арина, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
— Птичка напела, — усмехнулся Денис. — Очень заботливая птичка, кстати. Рассказала, что моя дочь живёт в ужасных условиях, с мачехой, которая её не любит.
Галина Петровна. Кто же ещё.
— Софья живёт прекрасно, — твёрдо сказал Николай. — И если у вас есть вопросы, давайте обсудим их без криков и в другое время.
— А я и не собираюсь кричать, — Денис поднял руки в примирительном жесте. — Я просто хочу увидеть свою дочь. Это моё законное право.
Его глаза были холодными, но губы растянуты в улыбке. Арина слишком хорошо знала это выражение. Денис что-то задумал, и это не сулило ничего хорошего.
— Лучше уходи, — сказала она дрожащим голосом. — Софьи сейчас нет дома. Она у подруги.
Ложь была очевидной — Софья в этот момент смотрела мультики в гостиной, и звук телевизора был отчётливо слышен.
— Я подожду, — Денис сделал шаг вперёд, но Николай преградил ему путь.
— Нет, — твёрдо сказал он. — Сегодня не подходящий день. Позвоните, договоримся о встрече.
Что-то в его голосе заставило Дениса остановиться.
— Ладно, — он достал из кармана визитку и протянул Арине. — Позвони, когда будешь готова. Иначе придётся обращаться в суд за исполнением решения. А это лишние хлопоты, верно?
Когда он ушёл, Арина закрыла дверь и сползла по ней на пол, сотрясаясь от рыданий.
— Это она, это Галина Петровна, — повторяла она сквозь слёзы. — Она нашла его и всё рассказала. Теперь он заберёт Софью!
— Не заберёт, — Николай присел рядом с женой. — Мы этого не допустим.
Но в его голосе не было прежней уверенности.
На следующий день они поехали в Лесное. Софью оставили с соседкой, взяли только Полину.
Галина Петровна работала в огороде, когда они подъехали. Увидев невестку и сына, она выпрямилась, но продолжила копать грядку.
— Зачем пожаловали? — спросила она, не глядя на них.
— Ты нашла бывшего мужа Арины, — без предисловий сказал Николай.
Галина Петровна отложила лопату и наконец посмотрела на них.
— И что?
— Зачем? — Арина шагнула вперёд. — Зачем вы это сделали? Вы знаете, что он… что он был с нами? Вы подвергаете опасности Софью!
— Не драматизируй, — Галина Петровна скривила губы. — Я просто восстановила справедливость. Отец имеет право видеть свою дочь.
— Даже если этот отец избивал и мать, и дочь? — Николай смотрел на мать с таким разочарованием, что та на мгновение отвела взгляд.
— Он сказал, что ничего такого не было, — неуверенно произнесла Галина Петровна. — Сказал, что ты всё выдумала, чтобы увезти ребёнка.
— И вы ему поверили? — Арина сжала кулаки. — Поверили первому встречному, но не мне, не вашему сыну?
— Вы выкинули меня из моего дома! — вспыхнула Галина Петровна. — Как я могу вам верить после этого?
— Мама, — тихо сказал Николай. — Мы купили этот дом. Заплатили тебе деньги. По договоренности ты должна была съехать.
— Это был мой дом! — в глазах Галины Петровны блеснули слёзы. — Я всю жизнь там прожила! А вы меня выставили, как собаку!
— Потому что вы не выполнили условия договора, — Арина старалась говорить спокойно, но голос дрожал. — Вы обещали съехать, взяли деньги, а потом отказались.
— Я просила немного времени!
— Два месяца – это не немного, мама, — вздохнул Николай. — Но сейчас речь не об этом. Ты подвергла опасности Софью.
— Не преувеличивай, — Галина Петровна махнула рукой. — Что он может сделать? Он её отец, в конце концов.
— Он может забрать её, — тихо сказала Арина. — У него есть решение суда о встречах. Если он подаст на исполнение, нас могут обвинить в том, что мы препятствуем общению с отцом.
Что-то в её голосе, возможно, искренний страх, заставило Галину Петровну впервые задуматься.
— Он правда… бил вас? — неуверенно спросила она.
— Да, — Арина расстегнула верхние пуговицы блузки и показала шрам на ключице. — Это когда он толкнул меня на стеклянный столик. А на Софье до сих пор есть следы от ремня на спине. Хотите увидеть?
Галина Петровна побледнела.
— Он сказал… он сказал, что вы уехали из-за другого мужчины, — пробормотала она. — Что вы украли его дочь.
— И вы поверили, — Арина горько усмехнулась. — Конечно, поверили. Потому что вам было нужно отомстить. Не думая о последствиях.
Галина Петровна молчала, опустив голову.
— Что теперь делать? — спросила она тихо.
— Не знаю, — честно ответил Николай. — Но если с Софьей что-то случится… я тебе этого не прощу, мама.
Они уехали, оставив Галину Петровну в смятении. По дороге домой Арина и Николай долго говорили о том, что делать дальше. Решили обратиться к юристу, подготовить все документы, доказывающие, что Денис представляет опасность для дочери.
Целую неделю они жили в напряжении, ожидая нового визита. Софья почувствовала тревогу родителей, стала беспокойной, плохо спала.
А потом произошло неожиданное.
В воскресенье утром в дверь постучали. На пороге стояла Галина Петровна с небольшой сумкой.
— Я пришла помочь, — сказала она вместо приветствия.
Арина и Николай переглянулись, не понимая, что происходит.
— Я поговорила с юристом, — продолжила Галина Петровна, проходя в дом. — С Кузьминым Виктором Сергеевичем, может, помнишь его, Коля? Он сказал, что можно оспорить то решение суда, если есть доказательства жестокого обращения.
— Зачем вам это? — недоверчиво спросила Арина.
Галина Петровна посмотрела на невестку долгим взглядом.
— Я ошиблась, — наконец сказала она. — Я была зла на вас и хотела отомстить. Но я не хочу, чтобы ребёнок пострадал. Тем более… — она замолчала, подбирая слова. — Тем более, что я видела те шрамы. У нас в школе были такие дети. Я должна была понять сразу.
Она прошла в гостиную, где Софья рисовала, сидя на ковре.
— Здравствуй, Сонечка, — голос Галины Петровны неожиданно смягчился. — Что рисуешь?
Девочка подняла голову, удивлённо посмотрела на бабушку, но ответила:
— Нашу семью. Вот мама, папа, я и Полина.
— А бабушка? — спросила Галина Петровна после паузы.
Софья задумалась, потом взяла карандаш и нарисовал ещё одну фигуру.
— Вот бабушка. Она у нас в гостях.
Галина Петровна некоторое время смотрела на рисунок, потом тихо спросила:
— А можно, я буду приходить к вам в гости почаще?
Девочка пожала плечами.
— Можно. Только не кричи на маму, хорошо?
Галина Петровна растерянно оглянулась на Арину, словно ожидая поддержки.
— Она не будет, — ответила за свекровь Арина. — Правда, Галина Петровна?
— Правда, — кивнула та. — Не буду.
Денис появился через три дня. Но на этот раз его встретила не только Арина с Николаем, но и Галина Петровна, Сергей Иванович и адвокат Кузьмин.
— У меня решение суда, — начал Денис, но адвокат прервал его:
— А у нас заявление в полицию о домашнем насилии, медицинские справки и новый иск об ограничении родительских прав. Вы уверены, что хотите продолжать?
Денис оценил ситуацию и отступил.
— Я ещё вернусь, — бросил он на прощание, но в его голосе уже не было прежней уверенности.
— Не советую, — сказал Сергей Иванович. — У нас тут все друг друга знают, чужаков не любят. Особенно таких, что детей обижают.
Когда Денис уехал, Арина, наконец, расслабилась. Впервые за долгое время она почувствовала себя в безопасности.
— Спасибо, — сказала она, обращаясь ко всем, но глядя на Галину Петровну.
Та смущённо отмахнулась.
— Я должна была сразу понять, — сказала она. — Я же с детьми всю жизнь работала. Знаю, как это бывает.
Николай обнял мать, и та неловко похлопала его по спине.
— Ну всё, всё, — проворчала она. — Не нужно сантиментов.
Но Арина заметила, как подозрительно блестят её глаза.
Так началась их новая жизнь. Галина Петровна не вернулась в дом — она действительно прижилась у Зинаиды, нашла там свой круг общения, да и с транспортом в Лесном было лучше. Но каждое воскресенье она приезжала в гости, привозила гостинцы для внучек.
Поначалу отношения оставались натянутыми. Слишком много было сказано обидных слов, слишком сильны были взаимные претензии. Но постепенно лёд таял.
Галина Петровна впервые по-настоящему заинтересовалась Софьей, стала помогать ей с домашними заданиями. И девочка, изголодавшаяся по бабушкиной любви, тянулась к ней.
Николай наконец-то перестал метаться между двумя дорогими ему женщинами — матерью и женой. Он спокойно занимался домом, работой, воспитанием детей, не ожидая постоянных скандалов.
Арина боялась поверить в то, что всё наладилось. Но с каждым днём страх отступал, а уверенность в завтрашнем дне крепла.
Иногда, сидя вечером на крыльце и глядя, как Николай возится с детьми в саду, она думала о том, что могло бы быть, если бы они тогда не выставили вещи Галины Петровны за ворота. Если бы нашли другой способ решить конфликт. Может, всех этих бед можно было избежать?
Но прошлого не изменишь. Можно только извлечь из него уроки и двигаться дальше. Именно это они и стараются делать каждый день — Арина, Николай, Галина Петровна и две девочки, ради которых, в конечном счёте, всё и делается.
А вещи у ворот… Что ж, иногда приходится идти на решительные меры, чтобы начать новую главу жизни. Даже если путь к миру лежит через конфликт.
