Телефон завибрировал в кармане халата. Анна вытерла мокрые руки о полотенце и достала трубку. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это Анна? — женский голос звучал напряжённо.
— Да, а кто это?
— Меня зовут Вера. Я… я работаю с вашим мужем. Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
Анна почувствовала, как сердце пропустило удар.
— О чём?
— Не по телефону. Можно я приеду? Через полчаса буду у вас.
Трубка замолчала. Анна опустилась на табурет. Что могло случиться? Авария? Нет, тогда бы позвонили из больницы. Проблемы на работе? Но зачем тогда ехать домой?
Оставшиеся полчаса тянулись как резина. Анна машинально протирала и без того чистые поверхности, переставляла чашки в шкафу, поправляла занавески.
Звонок в дверь прозвучал как выстрел.
На пороге стояла женщина лет тридцати пяти. Тёмные волосы собраны в хвост, на лице минимум косметики, в руках — папка с документами.
— Проходите, — Анна отступила в сторону.
Они прошли в гостиную. Вера села на край дивана, сжимая папку.
— Я не знаю, как начать… — она подняла глаза на Анну. — Ваш муж… Павел… он ведёт двойную жизнь.
Анна почувствовала, как комната поплыла перед глазами.
— Что вы имеете в виду?
— У него есть другая семья. В соседнем городе. Жена, двое детей. Я узнала об этом случайно, когда готовила документы для командировки. Перепутала папки и увидела его второй паспорт.
— Это какая-то ошибка, — Анна покачала головой. — Павел не может…
Вера молча протянула папку. Внутри — копии документов, фотографии. Павел с незнакомой женщиной и двумя мальчиками. На пляже, в парке, возле ёлки.
— Он ездит к ним каждые выходные. Говорит вам, что командировки, а сам…
Анна смотрела на фотографии. Счастливые лица. Павел держит младшего на плечах, старший тянет его за руку. Обычная семья.
— Зачем вы мне это показываете?
— Потому что это неправильно. Вы имеете право знать. Я не могла молчать.
Вера встала.
— Простите, что вот так… Я оставлю папку. Решайте сами, что с этим делать.
Дверь закрылась. Анна осталась одна с чужой жизнью своего мужа, разложенной по фотографиям.
Она сидела не двигаясь, пока не стемнело. Потом встала, включила свет, заварила чай. Руки не дрожали. Странно.
В девять вечера повернулся ключ в замке.
— Я дома! — голос Павла звучал как обычно. — Что на ужин?
Он вошёл в кухню, поцеловал её в щёку. Пахло его одеколоном, немного — сигаретами. Всё как всегда.
— Устал? — Анна поставила перед ним тарелку.
— Жуть как. Опять эти отчёты. Хорошо, что завтра суббота. Поеду на рыбалку с Серёгой, ты не против?
Рыбалка. Конечно.
— Не против.
Они поужинали в тишине. Павел рассказывал что-то про работу, Анна кивала, не слушая. Смотрела на его руки. Интересно, он снимает кольцо, когда едет туда?
— Ты какая-то странная сегодня, — Павел отодвинул тарелку. — Случилось что-то?
— Нет. Устала просто.
Ночью она не спала. Лежала рядом с ним и думала: как? Как он умудрялся? Пятнадцать лет брака, и она ничего не замечала. Или не хотела замечать?
Утром Павел собрался быстро. Поцеловал на прощание, пообещал вернуться к вечеру воскресенья.
— Если клёв будет хороший, привезу карасей.
— Хорошо.
Дверь закрылась. Анна подождала десять минут, потом набрала номер такси.
— Мне в Северск, улица Садовая, дом четырнадцать.
Адрес она нашла в папке.
Дорога заняла час. Обычный спальный район, пятиэтажки, детские площадки. Дом четырнадцать ничем не отличался от соседних.
Анна стояла во дворе, не зная, что делать дальше. Зачем она приехала? Что скажет?
— Мам, смотри, я забил!
Мальчик лет десяти бежал к подъезду с футбольным мячом. За ним — Павел.
— Молодец, сынок! Покажешь маме?
Они не заметили её. Вошли в подъезд, хлопнула дверь.
Анна села на скамейку. Вот и всё. Не нужно никаких объяснений, никаких сцен. Всё и так ясно.
Она достала телефон, нашла фотографию. Их с Павлом свадьба. Молодые, счастливые. Куда это всё делось?
Хотя… было ли? Может, она просто придумала себе счастье, а жила с призраком?
— Вы что-то ищете?
Рядом стояла женщина с коляской. Молодая, симпатичная.
— Нет, просто… присела отдохнуть.
— А, понятно. Хороший район, тихий. Мы год назад переехали, не нарадуемся.
Женщина покачивала коляску. В ней спал малыш месяцев шести.
— У вас дети есть?
Анна покачала головой.
— Жалко. Дети — это такое счастье! Вот мы с мужем пять лет не могли, а потом — раз, и получилось. Не теряйте надежду.
Коляска укатилась по дорожке. Анна смотрела ей вслед.
Дети — это счастье. У Павла есть это счастье. Здесь.
Она встала и пошла к остановке. Хватит. Достаточно увидено.
Дома она методично собрала вещи. Немного — влезло в два чемодана. Оставила записку на столе: «Я всё знаю. Не ищи меня».
В дверях обернулась. Пятнадцать лет. Целая жизнь. Чужая жизнь.
Сестра открыла сразу, будто ждала.
— Что случилось?
— Можно я поживу у тебя?
— Конечно. Проходи.
Вечером, когда племянники улеглись спать, они сидели на кухне с чаем.
— Расскажешь?
Анна покачала головой.
— Потом. Может быть.
— Ладно. Живи сколько нужно. Места хватит.
Павел начал звонить в воскресенье вечером. Анна не брала трубку. Потом пришли сообщения — сначала недоумённые, потом злые, потом жалобные.
В понедельник он приехал к сестре. Анна смотрела из окна, как он стоит у подъезда. Постарел. Или она раньше не замечала?
Ушёл через час.
Прошла неделя. Анна устроилась администратором в фитнес-клуб — сестра помогла. Работа простая, люди приветливые.
— У нас тут благотворительная акция, — сказала управляющая. — В детский дом ездим, подарки возим. Поедешь в субботу?
Анна согласилась. Почему нет?
Детский дом оказался уютным. Не казённым, а почти домашним. Дети встретили их радостно, хотя в глазах у многих пряталась настороженность.
— Тётя, а вы ещё приедете? — девочка лет семи дёргала Анну за рукав.
— Не знаю. Наверное.
— Приезжайте. Вы добрая.
По дороге назад Анна молчала. В голове вертелись детские лица. Глаза, в которых слишком много взрослой печали.
В следующую субботу она поехала сама. Просто так, без подарков. Почитала малышам сказки, помогла старшим с уроками.
— Вы учительница? — спросил мальчик с математикой.
— Нет. Но могу помочь, если нужно.
— Здорово. А то Марь Ивановна объясняет непонятно.
Поездки стали регулярными. Два раза в неделю, потом три. Директор сначала удивлялась, потом привыкла.
— Анна Сергеевна, может, оформитесь волонтёром официально? Проще будет.
Анна оформилась.
Та девочка, Лиза, привязалась к ней. Ждала, готовила рисунки, рассказывала новости.
— А у вас есть дети? — спросила однажды.
— Нет.
— Жалко. Вы были бы хорошей мамой.
Вечером Анна долго сидела над чашкой остывшего чая. Хорошей мамой. Она?
На следующий день позвонила директору.
— Скажите, а что нужно, чтобы… чтобы взять ребёнка?
— Под опеку или усыновить?
— Усыновить.
Пауза.
— Приезжайте, поговорим.
Разговор вышел долгим. Документы, проверки, собеседования. Долго, сложно, но возможно.
— У вас есть кто-то на примете?
— Лиза.
— Я так и думала. Хороший выбор. Девочка сложная, но вы найдёте общий язык.
Сбор документов занял два месяца. Самым сложным оказался вопрос жилья — своего у Анны не было, а в съёмную квартиру ребёнка не отдадут.
Пришлось встретиться с Павлом.
Он похудел. Под глазами мешки, щетина.
— Аня, вернись. Давай всё обсудим.
— Нет. Мне нужна квартира.
— Что?
— При разводе мне положена половина. Но я прошу только однокомнатную на окраине. Остальное — твоё.
— Ты с ума сошла? Какая однокомнатная? Живи дома!
— Это не мой дом. Наверное, никогда и не был.
Павел сдался через неделю. Подписал всё, что нужно.
— Зачем тебе квартира? У тебя кто-то есть?
— Да. То есть, будет. Надеюсь.
Она не стала объяснять.
Квартира досталась крошечная, но своя. Анна покрасила стены в жёлтый — Лизин любимый цвет. Купила кровать, стол, полки для игрушек.
Когда всё было готово, позвонила директору.
— Я готова. Что дальше?
— Дальше — комиссия. Но я думаю, всё получится.
Получилось. Не сразу, не просто, но получилось.
В день, когда Анна приехала забирать Лизу, шёл снег. Первый в этом году.
— Это ты за мной? — Лиза стояла в дверях с маленьким чемоданчиком.
— Я.
— Насовсем?
— Насовсем.
По дороге домой Лиза молчала, прижимая к себе потрёпанного зайца.
— Знаешь, — сказала вдруг, — я думала, меня никто не заберёт. Я же большая уже.
— Семь лет — не так уж много.
— Для детдома — много. Маленьких быстрее забирают.
Дома Лиза осторожно прошла по комнатам, трогая вещи.
— Это правда моё?
— Твоё. Всё твоё.
Вечером, укладывая её спать, Анна услышала:
— Мам… можно я буду тебя так звать?
— Конечно.
— Мам, а ты меня не вернёшь?
— Никогда.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Лиза уснула, держа её за руку.
Анна сидела рядом и думала: как странно устроена жизнь. Потеряла одну семью — призрачную, построенную на лжи. Нашла другую — настоящую.
Телефон завибрировал. Сообщение от Павла: «Прости меня».
Она удалила его, не читая до конца. Прощать или не прощать — уже неважно. Важно то, что спит рядом, доверчиво посапывая в подушку.
Её дочь. Её семья. Её настоящая жизнь.
