Не было ни торта, ни открытки, ни смс. А главное — не было взгляда, будто я важен. И мне стало ясно: она давно празднует что-то другое. Не со мной.
Пока я ждал хотя бы короткого поздравления с годовщиной, она, вероятно, готовила особенный вечер для кого-то другого. Пока я хранил наши общие воспоминания, она создавала новые — с посторонним человеком.
Холодок пробежал по спине от мысли, что рядом со мной давно живет чужая женщина, которая лишь изображает мою жену. А её настоящие улыбки и радость достаются кому-то, кого я даже не знаю.
Наша годовщина. Пятнадцать лет вместе. Я нёс букет лилий и гортензий — Анжелика всегда говорила, что они напоминают ей о нашей первой встрече на фермерском рынке, где я продавал саженцы редких сортов. Теперь у меня своя сеть садовых центров, а она… она стала кем-то, кого я перестал узнавать.
Пятнадцать лет. И теперь этот день, который должен был стать особенным, превратился в очередное доказательство, что наши пути расходятся.
***
Мы познакомились, когда мне было двадцать шесть, а ей двадцать три. Анжелика появилась в дождливый вторник, когда посетителей почти не было. Она искала растения для нового офиса компании, в которой начала работать программистом.
Пока я рассказывал о цветах, начался настоящий ливень. Мы укрылись под навесом моего прилавка, и разговор с растений перешёл на литературу, путешествия, мечты.
Через два часа я знал, что она обожает научную фантастику и хочет увидеть северное сияние. Она ушла с клубнями самых красивых лилий и моим номером телефона. А через неделю мы встретились снова — уже специально.
Вспомнил, как нервничал перед свадьбой, как переживал, что опоздает, как забыл кольца в машине и бежал за ними под смех гостей. Анжелика смеялась громче всех, и в её глазах светилось что-то такое, от чего дух захватывало. В тот день я был самым счастливым человеком на планете.
А теперь иду по улице, сжимая в руках букет, и чувствую, как эти воспоминания тускнеют, словно старые фотографии, забытые на солнце.
***
Дочь встретила меня в коридоре нашего просторного дома. Мы купили его три года назад, когда мой бизнес пошёл в гору — светлый, с большим участком для моих экспериментальных посадок.
Долго выбирали, ездили на просмотры каждые выходные почти полгода. Анжелика настояла именно на этом варианте — двухэтажный, с большими окнами и хорошей планировкой. Мы оформили ипотеку, но смогли погасить её за два года.
— Папа, — Яна, наша двенадцатилетняя дочь, выглядела растерянной. — Мама сказала, что задержится. Просила не ждать с ужином.
Яна — наше сокровище. Умная, талантливая, с абсолютным слухом и аналитическим складом ума. В чём-то похожа на мать — та же привычка теребить прядь волос, когда нервничает, тот же чуть насмешливый взгляд. Но в ней есть и моё — любовь к живой природе, терпение, умение видеть красоту в мелочах.
Я поставил букет в вазу сам. Что-то надломилось внутри. Не просто очередное «задержится». В наш день. Когда я специально освободил вечер, отменил встречу с поставщиками из Голландии. Готовился, даже заказал столик в том самом ресторане, где сделал ей предложение.
— Пап, хочешь я могу приготовить ужин? — спросила Яна.
— Спасибо. Но знаешь что? Давай лучше закажем что-нибудь вкусное и посмотрим тот фильм о путешествиях, который ты хотела.
Мы заказали пиццу — маргариту для меня и с ананасами для Яны.
Во время фильма телефон Яны издал звук уведомления. Она быстро прочитала сообщение и напряглась.
— Что там? — спросил я, делая вид, что просто интересуюсь.
— Мама написала, что задержится ещё больше. Какие-то проблемы на работе, — Яна произнесла это ровным голосом, но отложила телефон экраном вниз. — Пап, а почему ты не позвонишь ей?
Хороший вопрос. Раньше я бы так и сделал. Раньше я названивал, волновался, предлагал забрать её с работы. Но последние месяцы что-то изменилось. Постепенно, день за днём, звонок за звонком, я начал понимать, что мои звонки не приносят ей радости. Они стали обязанностью, бременем.
— Если у неё проблемы на работе, не хочу отвлекать, — ответил я. — Давай досмотрим фильм.
Яна кивнула, но уже не смотрела на экран с прежним интересом. Между нами повисло невысказанное напряжение. Она чувствовала, что что-то не так, а я не знал, как об этом говорить. Как объяснить ребёнку, что люди меняются? Что жизнь — это не сказка с вечным «долго и счастливо»?
В половине одиннадцатого я отправил Яну спать, а сам остался в гостиной. Открыл ноутбук, чтобы доделать проект нового зимнего сада для торгового центра, но не мог сосредоточиться. Мысли крутились вокруг одного и того же: где она? с кем? почему?
— Звонил Антон, — Анжелика вошла в дом после одиннадцати, от неё пахло незнакомым парфюмом. — Возникли проблемы с программным обеспечением, пришлось задержаться.
Она работала руководилем отделом разработки — талантливый программист, ценный сотрудник. По крайней мере, так она всегда говорила.
— Сегодня наша годовщина, — сказал я, не поднимая глаз от ноутбука, где просматривал бухгалтерию.
Она замерла в дверном проёме, её лицо на мгновение изменилось.
— Илья, прости… Совсем из головы вылетело.
Обычно я бы сказал «ничего страшного». Обычно я бы улыбнулся и предложил отметить в выходные. Но что-то в её глазах — какая-то отстранённость, будто она мыслями где-то далеко — заставило меня молчать.
— С кем ты была? — вопрос вырвался сам собой.
Анжелика напряглась, положила сумку на столик в прихожей слишком аккуратно.
— Я же сказала: на работе. С командой устраняли проблему.
— И поэтому от тебя пахнет чужим парфюмом? — я говорил тихо, чтобы не разбудить Яну.
— Это духи Марины, нашего нового специалиста по кибербезопасности. Мы сидели рядом, — она провела рукой по волосам, поправляя прядь. — Слушай, я устала. Давай завтра отметим, ладно?
Я закрыл ноутбук.
— Покажи телефон.
— Что?
— Покажи. Свой. Телефон, — каждое слово давалось с трудом.
— Ты с ума сошёл? — её голос поднялся на октаву выше.
— Наверное. Пятнадцать лет брака, и вдруг я задаю такие вопросы. Действительно странно, правда?
Она прижала сумочку к груди:
— Я не буду показывать тебе телефон. Это вопрос доверия.
— Именно.
Мы стояли друг напротив друга, как чужие люди. Между нами была пропасть шириной в пятнадцать лет. Годы, которые когда-то связывали нас, теперь лежали грузом на плечах.
— Мне не нравится твой тон, — сказала она наконец. — И твои подозрения. Если у тебя есть какие-то вопросы или претензии, давай обсудим их завтра. Сейчас я хочу принять душ и лечь спать.
Она прошла мимо меня, задев плечом. От неё пахло чужой жизнью — жизнью, в которой для меня не было места.
Я остался стоять в гостиной. На столе стоял букет лилий и гортензий — символ нашей встречи, нашей истории. Рядом — фотография с нашей свадьбы. Мы смеёмся, глядя друг на друга. Кажется, это было в другой жизни.
Ночью я не спал. Лежал рядом с женой, слушал её дыхание. Я повернулся к ней — она спала, отвернувшись к стене. Между нами на кровати было расстояние — физическое воплощение той пропасти, что разделяла наши сердца.
***
Утром Анжелика встала рано, быстро собралась и ушла, сказав, что у неё важная встреча. Даже не позавтракала с нами. Я приготовил для Яны омлет с сыром и помидорами, собрал ей перекус в школу.
— Пап, вы поссорились с мамой? — спросила она, наблюдая, как я нарезаю яблоко для её контейнера с обедом.
— Просто небольшое недопонимание, — ответил я, стараясь улыбаться. — Такое бывает у взрослых.
— Вы часто не понимаете друг друга в последнее время, — заметила она, собирая учебники в рюкзак.
Наблюдательность Яны иногда пугала. Она видела и понимала больше, чем мы думали.
— Всё наладится, — солгал я. — Не переживай.
Следующую неделю мы почти не разговаривали. Яна чувствовала напряжение, но молчала. Умная девочка, слишком умная для своих лет.
Анжелика стала «задерживаться» чаще. Я не проверял её — не следил, не нанимал детективов. Что-то внутри меня уже знало правду. Нужно было только решить, что с ней делать.
Я погрузился в работу. Проектировал новый садовый центр, встречался с поставщиками, проводил инвентаризацию питомника. В четверг я пообедал с другом, Кириллом. Мы знакомы с университета, вместе учились на биологическом.
Он выбрал академическую карьеру, теперь преподаёт и занимается исследованиями. Мы встречались нечасто, но каждый раз разговор получался откровенным.
— Ты сам не свой, — заметил он, когда официант принёс нам бизнес-ланч. — Что-то случилось?
Я хотел отшутиться, сказать, что просто устал или что проблемы с поставщиками. Но вместо этого выложил всё как есть — про годовщину, про поздние возвращения, про чужой парфюм и отстранённость.
— И что ты будешь делать? — спросил Кирилл, когда я закончил.
— Нельзя удержать человека, который уже ушёл. Даже если физически он ещё рядом.
Кирилл долго молчал, вертя в руках вилку.
— Знаешь, моя первая жена тоже мне изменила, — сказал он наконец. — Я простил, мы попытались начать заново. Даже к семейному психологу ходили. Но через полгода всё повторилось. А знаешь почему?
Я покачал головой.
— Потому что дело было не в том парне, с которым она мне изменила. Дело было в том, что она перестала видеть во мне того, кого любит. И никакая терапия, никакие цветы и романтические ужины не могли это исправить.
Его слова попали точно в цель. Я думал об этом всю дорогу обратно в офис. Дело не в том, что Анжелика встретила кого-то другого. Дело в том, что я перестал быть тем, кого она любит. Или она перестала быть той, кто способен любить меня. В любом случае, что-то безнадёжно сломалось между нами.
В пятницу я забрал Яну из музыкальной школы — она занималась фортепиано, показывала удивительные успехи. Учительница даже предлагала подготовить её к городскому конкурсу.
— Пап, — она смотрела в окно машины, — вы с мамой расстаётесь?
Вопрос ударил под дых.
— С чего ты взяла?
— Вы не разговариваете. И… — она замялась, — я видела, как мама обнималась с каким-то мужчиной возле торгового центра. Они не заметили меня, я была с Соней и её мамой.
Мир остановился. Я сильно сжал руль. Но быстро взял себя в руки. Не хватало ещё напугать ребёнка.
— Яна, — я постарался, чтобы голос звучал ровно, — спасибо, что сказала мне. Не беспокойся, мы с мамой во всём разберёмся.
— Я останусь с тобой? Если что? — её голос дрогнул.
От этих слов защемило сердце. Моя маленькая девочка уже продумывает, с кем ей жить в случае развода родителей. Что за жестокий мир.
— Мы оба всегда будем твоими родителями, что бы ни случилось, — ответил я. — Обещаю.
Весь вечер я не находил себе места. Информация, полученная от Яны, требовала действий. Но каких? Устроить скандал? Начать слежку? Всё это казалось мелочным и недостойным. Я хотел сохранить самоуважение, хотел, чтобы Яна видела в отце сильного человека, а не ревнивого мстительного типа.
***
Анжелика вернулась поздно, как обычно. Яна уже спала. Я сидел в кухне, просматривая счета и планируя бюджет на следующий месяц. Удивительно, как обыденность продолжает существовать даже когда мир рушится.
— Привет, — она поставила сумку на стул. — Ты ещё не спишь.
Это прозвучало как утверждение, не как вопрос. Будто она удивлена, что застала меня бодрствующим.
— Нам нужно поговорить, — сказал я, закрывая ноутбук.
Она вздохнула:
— Илья, я очень устала. Может, завтра?
— Нет. Сейчас.
Что-то в моём тоне заставило её остановиться. Она медленно села напротив меня, не снимая пальто.
— Хорошо. Я слушаю.
— Яна видела тебя сегодня. С мужчиной. У торгового центра.
Её лицо изменилось, будто с него сняли маску. Страх, вина, затем — смирение.
— Я не хотела, чтобы она узнала, — прошептала Анжелика.
— Но не то, чтобы я не узнал, да? — горечь прорвалась в моём голосе.
— Я собиралась рассказать тебе. Просто искала подходящий момент.
— Подходящий момент для чего? Чтобы сказать, что ты мне изменяешь? Или что уходишь к другому?
Она вздрогнула от слова «изменяешь». Как будто произнесённое вслух, оно обрело особую тяжесть.
— Это не так просто, Илья.
— Нет, как раз очень просто. Ты встречаешься с другим мужчиной за моей спиной. Наша дочь это видела. Что тут сложного?
Анжелика закрыла лицо руками:
— Ты не понимаешь. Между нами давно всё кончено. Мы живём как соседи, не как муж и жена. Ты всегда занят своими растениями, своим бизнесом…
— Не перекладывай вину, — я почувствовал, как внутри поднимается злость. — Если у тебя были претензии к нашему браку, нужно было говорить. Обсуждать. Работать над отношениями. А не искать утешения на стороне.
— Я пыталась говорить! Ты не слушал! — она повысила голос, потом сразу осеклась, вспомнив о спящей Яне. — Я говорила, что мне одиноко, что нам нужно больше времени проводить вместе. Ты всегда отвечал, что сейчас важный проект, большая поставка, новый центр…
В её словах была доля правды. Я действительно много работал. Но разве не для семьи? Разве не для того, чтобы обеспечить Анжелике и Яне комфортную жизнь?
— И поэтому ты решила завести роман на стороне? — спросил я тихо. — Вместо того чтобы серьёзно поговорить со мной? Или просто честно сказать, что хочешь развода?
Она молчала, опустив голову.
— Кто он? — спросил я, сам не зная, зачем мне эта информация.
— Это имеет значение?
— Для меня — да.
— Его зовут Виктор. Он консультант по международным проектам, — её голос звучал глухо. — Мы встречаемся уже полгода.
— И ты любишь его? — слова царапали горло.
— Не знаю. Может быть. С ним… по-другому.
Я кивнул:
— Дом останется тебе и Яне. Я перееду в квартиру над офисом. График посещений гибкий — я никогда не буду забирать Яну против её воли. Финансовая поддержка в виде алиментов.
— Ты всё продумал, — она смотрела на бумаги, не притрагиваясь к ним.
— Да. За пятнадцать лет я научился всё продумывать.
***
Сложнее всего было объяснить Яне. Мы собрались вместе в воскресенье утром. Анжелика плакала. Я держался.
— Мы по-прежнему любим тебя, — говорил я, глядя дочери в глаза. — Ничего не изменится в наших отношениях с тобой. Просто теперь у тебя будет два дома вместо одного.
— Из-за того мужчины? — Яна смотрела на мать.
— Яна, это сложно… — начала Анжелика.
— Нет, не сложно, — перебила её дочь. — Ты встречаешься с другим мужчиной, а папа уходит. Всё понятно.
— В жизни взрослых иногда случаются такие вещи, — я пытался смягчить ситуацию. — Но ты не виновата, и мы оба всегда будем рядом.
Яна смотрела на нас, и в её глазах читалось разочарование:
— Вы же обещали быть вместе всегда. Обещали.
Через месяц после развода я арендовал новую квартиру — просторную, недалеко от дома, чтобы Яне было удобно приезжать. Оборудовал для неё комнату, купил второе фортепиано.
Анжелика позвонила однажды вечером:
— Илья, я хотела сказать… может, мы поторопились с разводом? Витя… это была ошибка. Я прекратила отношения.
Я смотрел в окно на свой новый сад на террасе — маленький, но уже полный жизни.
— Анжелика, дело не в Вите. Дело в нас. В том, что ты могла так поступить. В том, что я больше не могу тебе верить.
— Люди меняются, учатся на ошибках, — в её голосе слышалась надежда.
— Да. И я изменился. Я научился ценить себя.
Яна приезжала на выходные. Мы готовили вместе, она занималась музыкой, рассказывала о школе. Постепенно боль притуплялась.
В новом садовом центре, который я открыл через полгода после развода, я встретил Наташу — ландшафтного архитектора. Она приехала выбирать растения для проекта. Мы просто говорили о работе, потом пили кофе, обсуждая редкие сорта камелий.
— Папа, она тебе нравится? — спросила Яна, когда случайно встретила нас вместе.
— Мы просто коллеги, — ответил я осторожно.
Яна улыбнулась — впервые за долгое время по-настоящему:
— Знаешь, пап, ты заслуживаешь быть счастливым. Правда.
В тот момент я понял: жизнь продолжается. И теперь она будет другой — честной и настоящей. Без лжи. Без фальшивых улыбок. Без празднования чего-то, чего давно нет.
