Щелчок замка прозвучал как выстрел. Людмила торжествующе улыбнулась, глядя на растерянное лицо свекрови через дверную щель.
— Мы сменили замки! — её голос звенел от плохо скрываемого удовлетворения.
Светлана Сергеевна застыла на лестничной площадке, словно громом пораженная. Её губы дрожали, а в глазах появился тот особенный блеск, который бывает только у глубоко обиженного человека.
— Люсенька, девочка моя, что происходит? — голос свекрови дрогнул. — Почему ты не даёшь мне видеться с собственным сыном? Разве я сделала что-то плохое?
Она прижала руку к груди, будто пытаясь унять бешено колотящееся сердце:
— Я же… я же после работы не домой бегу — к вам спешу! Готовлю, убираю, стираю… Какая ещё свекровь так старается для невестки?
История этого семейного конфликта началась четыре года назад, когда Людмила стала женой Владимира. Поначалу всё складывалось как в сказке — двое влюблённых, понимающих друг друга с полуслова. Казалось, ничто не может омрачить их счастье… кроме чрезмерной заботы Светланы Сергеевны.
Людмила помнила, как ещё до свадьбы расставила все точки над «i».
— Те же деньги — банку, зато своё! — глаза Людмилы загорелись, когда она представила собственную квартиру.
Светлана Сергеевна всплеснула руками так, словно услышала что-то невообразимое:
— Господи, Вовочка! Какая ипотека?! Это же кабала настоящая! — она перешла почти на крик. — Пятнадцать лет в долговой яме… А ради чего?
Её голос стал медовым:
— У меня же четыре комнаты пустуют. Две ваши будут. Только переезжайте!
Людмила поджала губы. Сколько раз они уже это обсуждали?
— Нет, Светлана Сергеевна. Мы с Вовой решили — будем жить отдельно. В своём доме я сама себе хозяйка.
— Людочка! — в голосе свекрови зазвучали трагические нотки. — Да разве ж я помешаю? Я ж о вас пекусь! — она театрально прижала руки к груди. — Вот даже спальню свою уступлю… А ты… такая неблагодарность!
— Извините, но решение окончательное. Приходите в гости, всегда рады.
«В гости» Светлана Сергеевна восприняла по-своему. Как только молодые купили квартиру, она практически переселилась к ним.
— Вова, это уже слишком! — взорвалась однажды Люда. — Четыре ночёвки за неделю! Она что, забыла про свою квартиру?
Владимир только плечами пожал:
— Ну скучно ей одной… Разве мешает?
— Мешает! — Люда не сдержалась. — Лезет с советами, тебя от меня оттирает… — она перевела дыхание. — И готовит… Боже, как она готовит! Рыба эта вечная… А мясо — ни-ни, «по личным причинам»!
Владимир попытался успокоить жену:
— Я поговорю с ней. Мягко объясню…
Но Светлана Сергеевна была в недоумении:
— Вовочка, милый! Да я ж помогаю! — она расплылась в улыбке. — Прихожу — квартира убрана, ужин готов, рубашечки твои наглажены… Пусть Людочка отдыхает! Я же для вас стараюсь, деточки!
— Мам, — Владимир устало потёр переносицу, — пойми, мы с Людой взрослые люди. Самостоятельные. — Он помолчал, подбирая слова. — Нам не нужна… опека.
Его голос смягчился:
— Представь себя на месте Люды. Приходишь домой, а там… — он запнулся, — кто-то уже похозяйничал. В твоём доме. Без спроса.
***
Но Светлана Сергеевна и не думала отступать. Она просто изменила тактику — теперь она успевала «навести порядок» и ускользнуть до возвращения молодых с работы. В её понимании она творила добро — ведь эта неопытная Людочка явно не справится без её мудрого руководства!
Мастерская слов | Артур А
— Вова! — раздался из спальни возмущённый крик Люды. — Иди сюда! Немедленно!
— Что стряслось? — откликнулся муж из ванной. — Я только собрался…
— Она! Она выкинула мои вещи! — Людмила металась по комнате как раненая тигрица. — Новое бельё, сорочка… Всё, что я позавчера получила! Исчезло!
Её голос дрожал от ярости:
— Мы что, квартиранты в собственном доме? У твоей матери совесть есть?!
Владимир, на ходу вытирая лицо, схватил телефон. Светлана Сергеевна ответила мгновенно:
— Вовочка! Как ты, сынок?
— Мама, — его голос звучал глухо, — что происходит?
— О чём ты, милый? — в голосе свекрови зазвучало наигранное удивление.
Люда не выдержала:
— Дай сюда! — она выхватила трубку. — Светлана Сергеевна, куда делся пакет из спальни?
— А, эти пустые коробки? — беззаботно отозвалась свекровь. — На помойку отнесла! Лёгкие такие, явно мусор…
— Всё! — Люда побелела. — Вова, звони в службу замены замков. Сейчас же! Твоя мама только что выбросила восемнадцать тысяч рублей!
— Мама, ты слышала? — голос Владимира звучал непривычно жёстко. — Придётся возместить ущерб.
— Что?! — Светлана Сергеевна задохнулась от возмущения. — Восемнадцать тысяч за какие-то картонки? Вы с ума сошли!
— Это были не картонки, мама! — он повысил голос. — Это личные вещи моей жены! Ты их выбросила — ты и возмещаешь!
Короткие гудки были красноречивее любого ответа. Светлана Сергеевна в сердцах швырнула трубку.
«И это благодарность? — кипела она. — За заботу, за чистоту, за уют?! Неблагодарные! Пусть теперь сами… сами… варятся в своей грязи!»
***
Две недели пролетели в блаженной тишине. Свекровь словно испарилась — видимо, перспектива расстаться с приличной суммой отбила охоту к незваным визитам. Но Людмила не собиралась отступать.
— Светлана Сергеевна? — в её голосе звенел металл. — Зарплату уже получили?
— Ты что это?! — свекровь мгновенно перешла на крик. — В мой кошелёк заглядываешь?!
— В ваш кошелёк залезли как раз вы сами, когда выбросили мои вещи! — отрезала Люда. — Восемнадцать тысяч — и мы в расчёте.
— Ха! — фыркнула Светлана Сергеевна. — Докажи сначала, что там вообще что-то было! Может, ты просто решила на мне нажиться?
Людмила глубоко вздохнула, сдерживая рвущиеся наружу эмоции:
— У меня есть все чеки, дорогая свекровь. На каждую вещь! Хотите — деньгами, не хотите — покупайте такое же бельё. Но не думайте, что отвертитесь!
Её голос дрожал от едва сдерживаемой ярости:
— Вы же как танк — ни просьбы, ни уговоры! Всё лезете и лезете в чужой дом, как воровка, пока хозяев нет!
— И ещё кое-что, — в голосе Людмилы появились торжествующие нотки. — Мы сменили замки! Все до единого! И даже добавили новый — чтобы уж наверняка прекратить ваши набеги!
***
Гроза разразилась к вечеру. Светлана Сергеевна ворвалась в квартиру сына как ураган:
— Вова! — её голос дрожал от праведного гнева. — Немедленно отдай мне ключи! Это мой дом!
Владимир, никогда не видевший мать в таком состоянии, растерянно моргал:
— Мам, ну зачем… — он запнулся. — После того случая с вещами… Я же просил, объяснял. Мы не дети, мам. Не нужна нам опека.
— Что?! — Светлана Сергеевна побелела. — Ты… отказываешься от родной матери?!
— Хватит этого театра! — Людмила выступила вперёд. — Лучше долг верните. У меня, между прочим, новая посылка на подходе.
Свекровь словно прорвало:
— Ты! — она ткнула пальцем в невестку. — Змея подколодная! Неряха! Тунеядка! — её голос сорвался на визг. — Как только сын такую терпит?!
Она перевела дыхание:
— Ни еды, ни порядка! Я вам помогала! Брак ваш спасала! А вы…
— Не стоит, — Людмила оставалась невозмутимой. — Справимся без вашей… помощи. Номер карты скину. А теперь — до свидания. Не задерживайтесь.
***
Деньги Светлана Сергеевна возвращала со скрипом — растянула выплату на полгода. В квартиру больше не приходит, с невесткой не разговаривает, а с сыном общается только по телефону. И то — ждёт, когда он первый позвонит.
Она уверена — во всём виновата невестка. А она, Светлана Сергеевна, просто хотела как лучше…
