Свадебный марш всё ещё звучал в голове Алексея, когда они с Ольгой переступили порог родительской трёхкомнатной квартиры. Отец поднял бокал шампанского, мать украдкой смахнула слезу.
— За вас, дети! — Сергей Иванович обнял жену за плечи. — Живите с Богом.
— И с умом, — добавила Мария Петровна, окидывая невестку цепким взглядом.
Алексей знал этот взгляд с детства — так мать смотрела на его школьные тетради, отыскивая помарки. Ольга этого взгляда не заметила — она была слишком увлечена своим новым статусом. Замужем. Наконец-то!
— Спасибо, что приютили нас, — Ольга поцеловала свекровь в щёку. — Это временно, мы накопим и съедем.
— Какое «временно»? — возмутилась Мария Петровна. — Живите, сколько нужно. В тесноте, да не в обиде.
Алексей промолчал. Он все эти годы так и не научился спорить с матерью — все бунты заканчивались её слезами и его чувством вины. Проще было соглашаться.
Через восемь месяцев Мария Петровна поставила перед сыном кружку крепкого чая и нервно постукивала ногтями по столу.
— Лёш, это не жизнь, а какой-то кошмар, — голос матери звенел. — Ты на работе пропадаешь, а твоя… Ольга… где? Где она?
— Ма, она на собеседовании, — он отхлебнул чай, обжигая язык.
— Третий месяц на собеседованиях? — Мария всплеснула руками. — А посуда немытая, а пыль по углам? Я вчера пришла — она в ванной два часа сидела. Два часа, Лёша! Маски, скрабы…
— Ты залезла к ней в ванную?
— А что мне, в туалет на лестничную клетку бегать? — Мария подбоченилась. — Я у себя дома, между прочим.
Алексей чувствовал, как внутри закипает раздражение — на мать, на жену, на себя. Почему они до сих пор в родительской квартире? Зачем он согласился с этой идеей?
— Лёш, вы взрослые люди, — мать села напротив. — Это ваша жизнь. Но я на твоём месте задумалась бы — она даже готовить не умеет. Что это за щи вчера были? Трава с водой, честное слово!
— А может, вы просто друг к другу привыкаете? — Алексей пытался оправдать жену, хотя сам уже замечал, как она часами валяется с телефоном.
— Привыкаем? — Мария почти задохнулась от возмущения. — К чему тут привыкать? Либо человек хочет семью строить, либо хочет, чтобы его обслуживали. И ты, Лёша, себя не бережёшь! У тебя круги под глазами, ты похудел — в кого ты превращаешься?
Алексей молчал, глядя в чашку. Как объяснить матери, что ему стыдно принимать еду, которую она готовит, жить в квартире, которую она убирает, слушать, как она отчитывает его жену?
— Мам, я поговорю с ней, — он поднялся. — Всё наладится.
— Наладится? — Мария тихо фыркнула. — Помяни моё слово, эта девочка не создана для семейной жизни. Не мучайте друг друга.
Дверь хлопнула — Ольга вернулась.
— О, чаепитие! — она бросила сумку в углу прихожей. — А мне?
— Иди на кухню, — Алексей поднялся. — Нам надо поговорить.
— Опять твоя мама жаловалась? — Ольга закатила глаза. — Да что ей вечно не так? Я же сказала — устроюсь на работу и будем снимать. Я что, не человек? Мне отдохнуть нельзя?
— Три месяца отдыхаешь, — Алексей сжал кулаки. — Я с восьми до восьми на работе, прихожу — ты в телефоне. Мама права.
— В чём она права? — Ольга прищурилась. — В том, что ты маменькин сыночек, который из-под её юбки выйти не может? Я тут задыхаюсь от её контроля! Утром встала — почему так поздно? Днём легла — почему не убрала? Поела — почему не помыла? Это невыносимо!
Они кричали друг на друга, не замечая, как за стеной напряжённо вслушивается Мария. Сергей Иванович похлопал жену по плечу:
— Не лезь, Маш. Пусть сами разбираются.
— Как же не лезть? — прошептала она. — Лёшка голодный ходит, осунулся весь. А эта бездельница…
— Мы разводимся.
Мария замерла с половником в руках, Сергей отложил газету.
— Что случилось? — отец нахмурился.
— Вчера пришёл с работы, — Алексей смотрел в пол, — а её нет. Записка на столе: «Это не жизнь, а ад. Подаю на развод».
— Слава богу, — выдохнула Мария. — Ты даже не представляешь, от какой обузы избавился!
— Мам! — Алексей повысил голос. — Это моя жена! Была… моя жена.
— Да какая она жена? — Мария воинственно взмахнула половником. — Ты надорвался бы, пока она собиралась взрослеть! Спасибо, Господи, что вразумил её, пока детей не нарожали!
Алексей встал из-за стола. Горло сдавило. Неужели мать права? Неужели их семья была обречена с самого начала?
— А чего ты хотел? — продолжала мать. — Вы же друг друга не знали. Сыграли свадьбу через два месяца после знакомства. Ни характеров, ни привычек, ни целей общих. Куда торопился?
— Жить хотел, мам, — Алексей качнул головой. — Просто жить.
Наталья сидела напротив, и Алексей не мог оторвать от неё взгляд. Изящная, с умными глазами, она говорила о психологии отношений, а он слышал музыку.
— Так ты психолог? — наконец спросил он, прерывая её монолог.
— Заканчиваю, — она улыбнулась. — У меня практика. Твой случай интересен — молодой человек, который всю жизнь под маминым крылом, пытается вырваться из созависимых отношений.
— Я не созависимый, — обиделся Алексей.
— Правда? — Наталья прищурилась. — А кто выбрал специальность инженера? Ты сам или родители?
Алексей открыл рот, чтобы возразить, но не смог. Выбирала мама. «Инженеру всегда работа найдётся, это стабильность!»
— Видишь? — Наталья накрыла его ладонь своей. — Я могу помочь тебе стать свободным.
Её рука была тёплой, и Алексей впервые за долгие месяцы почувствовал, что дышит полной грудью.
— Ты с ума сошёл? — Мария металась по кухне. — Только развёлся, и сразу жениться? На этой… психологине?
— Психологе, мам, — Алексей устало потёр виски. — И да, мы женимся. Наталья беременна.
— Да она тебя развела, как мальчишку! — Мария всплеснула руками. — Тебе сколько лет? Двадцать четыре? А соображать начнёшь когда?
— Маша, успокойся, — Сергей удержал жену за плечи. — Лёша взрослый человек. Это его выбор.
— Выбор? Какой это выбор? — Мария почти кричала. — Эта девица его окрутила! Год не прошёл после развода!
— Я люблю её, — Алексей произнёс это тихо, но твёрдо. — И мы будем жить отдельно. Я уже нашёл квартиру.
— Откуда деньги? — Мария подозрительно прищурилась. — У тебя же все накопления…
— Снимать будем, — перебил её Алексей. — Наталья тоже работает.
— О, прекрасно, — ядовито процедила Мария. — Жить в съёмном углу, платить чужому дяде, а потом ещё и ребёнок. Она-то сама кем работает, эта твоя психологиня?
— В частном центре консультирует, — огрызнулся Алексей. — И не называй её так!
— Лёшенька, — Мария вдруг сменила тон, — сынок, я же беспокоюсь о тебе. Знаю я этих современных девиц — найдут работящего парня и виснут. Посмотри, что с Ольгой получилось!
— Наталья не Ольга, — отрезал Алексей. — И хватит меня опекать. Я справляюсь.
Мария безнадёжно покачала головой. Сергей сжал её плечо, давая понять — отступи.
Наталья осматривала светлую гостиную с панорамными окнами, а риелтор деловито листала документы.
— Это идеальный вариант, — щебетала она. — Новый коттеджный посёлок, все коммуникации, охрана, до города всего пятнадцать минут.
— Лёш, это наш дом, — Наталья прижалась к мужу. — Ты чувствуешь? Здесь будет расти наш малыш, здесь мы будем счастливы.
Алексей смотрел в окно на соседские крыши. Сто двадцать квадратов, три спальни, два санузла. Ипотека на пятнадцать лет.
— Дорого, — прошептал он.
— Это инвестиция, — Наталья стиснула его руку. — В наше будущее, в нашу семью. Я хочу, чтобы наш сын рос в хорошем районе, с правильными детьми.
— А если не потянем? — он нервно сглотнул.
— Потянем, — Наталья улыбнулась. — Ты хороший инженер, я буду больше клиентов брать. Мы справимся. Главное — не рассказывай своей маме. Она опять начнёт причитать.
Алексей усмехнулся. За год брака Наталья успела хорошо изучить тактику его матери.
— Объясни мне, как мы это потянем? — он сел на подоконник. — У нас же только на первый взнос…
— Ты так долго жил с мамой, что разучился мечтать, — Наталья поцеловала его в лоб. — Я верю в тебя. Ты всё сможешь. Ради нас.
В эту минуту он готов был свернуть горы.
— Что нужно подписать? — обратился он к риелтору.
Маленький Кирилл спал в кроватке, пока Наталья сидела перед зеркалом, накладывая макияж. Алексей тихо вошёл в спальню:
— У него температура, может, не пойдёшь?
— Лёш, это первый корпоратив у Марины, — Наталья даже не повернулась. — Ты же знаешь, какая она теперь важная шишка. Не могу её подвести.
— Но ребёнок…
— У него режущийся зуб, чего ты паникуешь? — она раздражённо отмахнулась. — Дай ему нурофен и ложись спать.
— У меня завтра совещание, — Алексей потёр переносицу. — Я должен подготовиться, а всю неделю не высыпаюсь.
— Так отец у нас кто — ты или я? — Наталья обернулась, окинув его насмешливым взглядом. — И вообще, в детстве не пролечили дистонию? Что ты вечно дёргаешься? Ребёнок должен поспать, ты должен поспать, всего делов-то.
Алексей молча вышел. Какой смысл спорить? Наталья всё равно поступит по-своему. А завтра — к девяти на работу, потом к подрядчикам, потом отчёты… Когда он вернётся, сын уже будет спать.
Будильник прозвенел в пять утра. Алексей с трудом разлепил глаза. Кирюшка ночью плакал, температура подскочила до 38,5. Пришлось звонить в скорую. У сына оказалось воспаление среднего уха. Наталья вернулась после двух ночи, от неё пахло вином и сигаретами, она пошатывалась и смеялась невпопад.
— Как Кирилл? — она обняла мужа.
— Отит, — отрезал Алексей. — Врач приходил, уколы поставил.
— Ой, бедненький, — Наталья прошла мимо детской. — Я так устала, голова раскалывается. Разбуди меня в обед, ладно?
Алексей посмотрел на часы — полпятого. Через полчаса вставать, через час выходить, к семи быть на объекте. Он осторожно присел на кровать сына. Кирюша спал, щёчки раскраснелись.
— Папа с тобой, малыш, — прошептал Алексей, касаясь горячего лобика. — Папа никуда не уйдёт.
В шесть он позвонил начальнику, объяснил ситуацию. Как ни странно, тот всё понял:
— Сиди с пацаном, сам знаю, что такое отит. Ты своё отработаешь.
Наталья проснулась в час дня, благоухая парфюмом. Кирилл сидел на руках у отца, они смотрели мультики.
— Вы ещё дома? — удивилась она. — А где моя чашка?
— Какая чашка? — не понял Алексей.
— Кофейная, — она закатила глаза. — С совой. Я ищу-ищу, а её нет. Куда дел?
— Я даже не знаю, о чём ты, — Алексей поудобнее перехватил сына. — Лучше возьми Кирюшу, мне надо в душ и на работу. Я сегодня с утра отпрашивался.
— Только проснулась, дай в себя прийти, — Наталья отмахнулась. — Я сегодня к маникюрше, между прочим. Полгода не могла записаться к ней!
— Наташ, у нас ребёнок болеет, — Алексей еле сдерживался. — Мне нельзя пропускать работу, у нас ипотека, забыла?
— Боже, да я помню про ипотеку! — Наталья резко развернулась. — Только это и слышу: ипотека, работа, дом, аптека! Мне что, теперь похоронить себя в этих стенах? Ты хоть представляешь, каково это — сидеть тут безвылазно?
— А я, по-твоему, развлекаюсь? — Алексей повысил голос. Кирюша захныкал. — Я пашу как проклятый, чтобы ты могла ходить по салонам и сидеть в инстаграме! А ты даже ребёнком не хочешь заниматься!
— Ах вот как! — Наталья презрительно сощурилась. — Я, значит, только в инстаграме и сижу? А ты у нас великий труженик! А кто принёс в семью этот дом? Кто нашёл риелтора, кто оформил ипотеку? Я! Пока ты трясся, что мамочка скажет!
Алексей тяжело выдохнул:
— Давай не будем при ребёнке.
— Конечно, — Наталья скривилась. — Всегда так: давай потом, давай не сейчас, давай не будем. Трус!
Она вылетела из гостиной, хлопнув дверью. Кирюша разрыдался.
Мария накрывала на стол, поглядывая на сына. Он приехал один, без жены и внука, выглядел измотанным.
— Натальи нет? — словно невзначай поинтересовалась она.
— У неё дела, — Алексей пожал плечами. — Тренинг какой-то. Кирюшу соседке оставили.
Он не упомянул, что утром они снова поругались. Наталья собиралась на очередной «обучающий интенсив», а он возражал — слишком дорого, слишком много таких тренингов.
«Ты меня душишь!» — она кричала так, что Кирюша испуганно хныкал в своей кроватке.
— Держи, — Мария поставила перед сыном дымящуюся тарелку. — Не ел небось нормально со вчерашнего дня?
Алексей молча кивнул. Аппетита не было, но маму обижать не хотелось.
— Как Кирюша? — спросил отец, подсаживаясь к столу.
— Нормально, — Алексей прокашлялся. — В садик пошёл. Болеет часто.
— А что ты хотел? — Мария поджала губы. — В садике всегда так. Наталья-то работает?
— Да, — Алексей неопределённо махнул рукой. — Клиентов консультирует.
Он утаил, что от «консультаций» жены денег в семье не прибавлялось — только расходов на внешность, одежду и эти бесконечные тренинги.
— И как ипотеку тянете? — Мария заглянула сыну в глаза.
— Справляемся, — он отвёл взгляд.
— Не похоже, — она покачала головой. — Осунулся весь, круги под глазами. Может, помочь?
— Не надо, — отрезал Алексей. — У меня всё хорошо. Дом отличный, сын растёт, жена красавица.
Сергей Иванович дёрнул Марию за рукав, но она словно не заметила.
— Лёшенька, — голос у неё задрожал, — ты какой-то потерянный. Наталья… она заботится о тебе? Вообще, как у вас?
— Мам, — Алексей отложил вилку, — не начинай, пожалуйста. Ты же знаешь, как это бывает — ипотека, маленький ребёнок, работа. Устаю просто.
— И давно вы с Натальей разговаривали нормально? — не унималась Мария. — Вместе ужинали? Гуляли?
— Мам!
— Маша, хватит, — вмешался Сергей. — Не дави на парня.
— А я что? — Мария всплеснула руками. — Я просто спрашиваю! Материнское сердце чувствует — что-то не так. Может, вам с Кирюшей к нам переехать? Поможем, поддержим.
Алексею захотелось встать и уйти. Как объяснить матери, что из-за этих разговоров у них с Натальей бесконечные скандалы? Как признаться, что они почти не разговаривают, что Наталья неделями пропадает на своих тренингах, что все заботы о ребёнке и доме он взвалил на себя?
— Мам, я справлюсь, — он через силу улыбнулся. — Правда. Всё наладится.
— Тренинг стоит сто двадцать тысяч, — Наталья протянула Алексею проспект. — Это инвестиция в будущее. Я смогу брать больше денег за консультации.
— Мы и так еле сводим концы с концами, — Алексей покачал головой. — Последний ремонт машины, дополнительные занятия для Кирилла, твои процедуры… У меня уже в долг берут!
— Ты меня не поддерживаешь, — Наталья скрестила руки на груди. — Я пытаюсь развиваться, а ты тянешь нас на дно. Знаешь, сколько женщин учатся на этом курсе? И все находят деньги! Все, кроме меня!
— Наташ, — Алексей потёр виски, — я не против твоего развития. Но давай будем реалистами. После каждого твоего тренинга наш бюджет трещит по швам. Когда ты начнёшь зарабатывать на этих знаниях?
— Ах вот как? — Наталья вскочила. — Значит, я для тебя обуза? Посчитал, сколько я трачу? А что ты дома делаешь? Сидишь в телефоне! А на кухне бардак, а Кирюша с немытой головой! Кто за ним следит? Я! Кто его развивает? Я! Кто поддерживает в тебе мужчину, а не тряпку? Я!
Алексей сжал кулаки.
— Я устал, — тихо произнёс он. — Боже, как же я устал.
— От меня устал? — Наталья обвиняюще ткнула пальцем ему в грудь. — От сына? От семьи? Ты жалкий, Лёша. Тебе бы только кредит платить да на диване валяться!
— Да откуда ты знаешь, что я чувствую? — голос Алексея сорвался. — Когда ты последний раз спрашивала, как я? Что со мной? Тебя интересует только то, сколько я могу заплатить за твои хотелки!
— Моя жизнь не должна останавливаться, потому что мы завели ребёнка! — Наталья почти кричала.
— Наша жизнь, Наташа, наша, — Алексей опустил плечи. — Понимаешь? Мы — семья. Или я ошибаюсь?
Наталья смотрела на него с презрением:
— Ты предлагаешь мне деградировать вместе с тобой? Нет, спасибо. Я найду деньги на этот тренинг. И не смей мне указывать, как жить!
Мария открыла дверь и ахнула. На пороге стоял Алексей с Кирюшей на руках, осунувшийся, с покрасневшими глазами.
— Можно к вам? — глухо спросил он.
— Лёшенька, — Мария втянула его в прихожую, — что случилось?
— Мама, ты была права, — он поставил сына на пол. — Всегда права.
Сергей выглянул из комнаты, увидел внука:
— Кирюха! Иди к деду!
Мальчик с радостным писком бросился к дедушке, а Мария увлекла сына на кухню.
— Рассказывай, — она усадила его за стол. — Что эта… твоя жена натворила?
— Я больше не могу, — Алексей запустил пальцы в волосы. — Наталья… она не жена, не мать. Ей нужны только деньги и развлечения. А я как выжатый лимон.
— Говорила я тебе, — Мария поджала губы, гремя чашками. — Но ты же умнее всех, да? Маму не слушал. А теперь что делать будешь?
— Не знаю, — он поднял на неё потерянный взгляд. — Кредит, ипотека, ребёнок… Наташа как с цепи сорвалась — тренинги, шоппинг, подруги. А я пашу на двух работах, с Кирюшей сижу.
— Ничего, — Мария решительно кивнула. — Разведёшься, вернёшься домой. Будем внука растить вместе.
— А ипотека? А квартира?
— Продадите, долги закроете, — пожала плечами мать. — Не ты первый, не ты последний. Зато опыт получил.
Алексей смотрел на скатерть, где когда-то он, маленький, рисовал каракули цветными карандашами. Мир сузился до одной мысли: мама снова спасает его. И как ни странно, на душе было легче от этой мысли.
— Вы что, с ума сошли? — Наталья металась по гостиной. — Продать дом? Вернуться к твоим родителям? Это твой гениальный план?
— Наташ, у нас нет выбора, — Алексей устало смотрел на жену. — Мы в долгах как в шелках. Платёж по ипотеке каждый месяц съедает почти всю зарплату, кредиты за твои тренинги, за машину… Мы не вытягиваем.
— А кто виноват? — Наталья остановилась перед ним. — Кто отказывается от повышения? Кто боится просить прибавку? Кто не хочет расти?
— Я пашу на двух работах, — в голосе Алексея зазвучал металл. — Я с ног валюсь, а ты швыряешься деньгами направо и налево! Кому нужны эти тренинги? Ты хоть одного клиента нашла после них?
— О, теперь мы считаем мои расходы? — Наталья скрестила руки на груди. — А давай посчитаем, сколько ты спускаешь на свою машину? На эти дурацкие инструменты в гараж? На подарки родителям?
— Хватит, — Алексей поднял руку. — Я устал от этого цирка. Либо мы продаём дом и разгребаем долги, либо я подаю на развод.
Наталья замерла, её глаза сузились:
— Вот оно что… Ты всё спланировал. Сбежать к мамочке, бросить меня с долгами…
— Нет никакого плана! — Алексей повысил голос. — Есть факт — мы на грани финансового краха! Что непонятного?
— Мне всё понятно, — Наталья вдруг успокоилась. — Ты сдался. Как всегда. Но знаешь что? Я на это не подписывалась. Я выходила замуж за мужчину, а не за тряпку.
Она медленно подошла к нему, почти прижалась губами к уху:
— Если ты уйдёшь, Лёша, я тебя уничтожу. Забудь про Кирилла. Ты его больше не увидишь.
Алексей отшатнулся, глядя на жену как на незнакомку:
— Ты не посмеешь.
— Проверим? — Наталья улыбнулась. — Кто у нас тут депрессивный трудоголик с неуравновешенной психикой? Кто срывается на ребёнке? Кто не способен обеспечить семью? Что скажет суд, как думаешь?
Алексей сжал кулаки до побелевших костяшек:
— Наталья, опомнись…
— Выбирай, дорогой, — она отвернулась. — Либо ты мужчина и решаешь финансовые проблемы нашей семьи, либо ты никто. И Кирюша для тебя потерян.
— Сынок, что с тобой? — Мария нахмурилась, глядя на осунувшееся лицо Алексея. — На тебе лица нет.
— Всё хорошо, мам, — он через силу улыбнулся. — Просто много работы. Как вы тут?
Они сидели на кухне родительской квартиры. Алексей заехал по дороге с работы, сказав Наталье, что у него совещание. За последние полгода это была уже привычная ложь.
— Лёша, я же вижу, — Мария положила ладонь на его руку. — Что-то случилось. С Кирюшей всё в порядке?
— Да, — он кивнул. — Растёт. В садик ходит.
— А Наталья? — Мария выделила это имя особой интонацией.
— Нормально, — Алексей отвёл взгляд. — Слушай, мам, я вас давно спросить хотел… Вы не смогли бы одолжить немного денег? С зарплаты верну.
Мария многозначительно переглянулась с мужем.
— Конечно, сынок, — Сергей Иванович кивнул. — Сколько надо?
— Тысяч… пятьдесят, — Алексей с трудом выдавил это из себя. — Совсем прижало.
— А что случилось? — Мария подалась вперёд. — Опять она на своих курсах деньги спустила?
— Мам, пожалуйста, — Алексей потёр виски. — Не надо. Просто… ипотека, кредиты, Кирюше на развивашки…
— Знаем мы эти развивашки, — фыркнула Мария. — Её развивашки! Ногти, брови, шмотки… За пять лет ни копейки в дом не принесла, только тянет и тянет! А ты горбатишься, на глазах таешь! Лёш, ну до каких пор? Когда это кончится?
Алексей смотрел в пол. Что он мог ответить? Что Наталья шантажирует его ребёнком? Что он уже третий кредит берёт, чтобы закрыть её долги? Что просыпается по ночам от ужаса перед новым днём?
— Маш, перестань, — Сергей Иванович обнял жену. — Дадим денег, конечно. Ты же видишь — парню тяжело.
— Вижу, — в глазах Марии стояли слёзы. — Я всё вижу! Она его в гроб вгонит! Лёшенька, родной, уйди от неё! Не мучай себя!
— Не могу, — он покачал головой. — Кирюша…
— Что Кирюша? Отсудишь! Ты отец! У тебя права!
— Мам, не всё так просто, — он устало выдохнул.
— Ох, Лёша, — Мария покачала головой. — Не о такой жизни я для тебя мечтала. Ты же умница, работящий… Что же ты с собой сделал?
Алексей молчал. В голове стучало: «Что я с собой сделал? Что я с собой сделал?»
Наталья вальяжно расположилась в кресле, пока Кирилл сосредоточенно играл с конструктором.
— Представляешь, что Маринка мне рассказала? — она листала ленту в телефоне. — У неё муж машину разбил, а теперь говорит, что денег на ремонт нет. Нашёл отмазку, лентяй! Все мужики одинаковые.
Алексей смотрел на жену, не слыша её слов. В кармане лежала очередная квитанция с красной полосой. Третий просроченный платёж по ипотеке. Банк уже звонил, угрожал судом.
— А чего ты молчишь? — Наталья подняла глаза от телефона. — Что-то случилось?
— Банк звонил, — глухо ответил он. — Если не внесём платёж до конца недели, они запускают процедуру взыскания. Дом отберут.
— И что ты предлагаешь? — Наталья выпрямилась. — У тебя же была премия!
— Была, — Алексей кивнул. — Ушла на твои курсы. На погашение прошлой просрочки. На сад Кирюше. На продукты, в конце концов.
— Ты что, не можешь занять? — она раздражённо отбросила телефон. — У родителей, у друзей?
— Я уже занял у всех, у кого мог, — он смотрел в одну точку. — Больше никто не даст.
— Замечательно, — Наталья всплеснула руками. — И что? Нас выселят прямо на улицу? Ты этого добивался?
— Я? — Алексей горько усмехнулся. — Ну да, конечно. Это я тратил деньги, не считая. Это я покупал шубу, новый телефон, сумку за сто тысяч.
— Начинается! — Наталья закатила глаза. — Давай, попрекай меня! Я не имею права выглядеть хорошо? Я должна ходить в обносках, как твоя мать?
Алексей вздрогнул. Что-то внутри него надломилось:
— Хватит. Собирай вещи, забирай сына, и уезжайте к твоей матери. Я продаю дом.
— Что? — Наталья вскочила. — Я никуда не поеду! Это мой дом! Мой!
— Наш дом, — Алексей устало покачал головой. — Который мы теряем. Я больше не могу, понимаешь? Просто не могу.
— Ты бросаешь нас? — в голосе Натальи прозвучала неприкрытая угроза. — Помнишь, что я тебе обещала?
— Помню, — он сглотнул. — Но выбора нет. Дом заберут принудительно. Из-за твоих безумных трат у нас долгов на три миллиона! Если сейчас продать добровольно, хоть что-то останется. А если ждать суда — не будет ничего.
— Сволочь, — прошипела Наталья. — Ты всё подстроил! Решил от меня избавиться! А я ведь любила тебя… верила в тебя!
— Наташа, — Алексей смотрел на неё с грустью, — ты никогда не любила меня. Я был просто кошельком. Удобным, молчаливым, работящим.
Она резко развернулась:
— Кирилл! Собирай игрушки, мы уезжаем!
— Куда? — мальчик поднял голову.
— К бабушке. А папа тут останется. Он нас больше не любит.
Алексей опустился перед сыном на колени:
— Неправда, малыш. Папа тебя очень любит. Но нам придётся переехать. Понимаешь, мы больше не можем жить в этом доме.
— Почему? — Кирилл хлопал глазами.
— Потому что твой папа — неудачник, — Наталья дёрнула сына за руку. — Идём. Нечего с ним разговаривать.
Мария накрыла одеялом спящего внука и тихонько вышла из комнаты. На кухне Алексей сидел, обхватив голову руками, а Сергей Иванович молча наливал чай.
— Как он? — Алексей поднял голову.
— Спит, — Мария присела рядом. — Наплакался и заснул, бедняжка. Что эта ведьма ему наговорила?
— Что я их предал, — Алексей сжал кулаки. — Что из-за меня они теперь нищие. Что я плохой, никчёмный…
— А сама даже пальцем не пошевелила, чтобы помочь, — фыркнула Мария. — Вещи собрала и к мамочке умотала, а ребёнка тебе подбросила. Хоть на том спасибо.
— Она знает, что мне надо разбираться с продажей дома, — Алексей потёр глаза. — Говорит, раз я всё затеял, мне и расхлёбывать.
— И правильно, — неожиданно произнёс Сергей Иванович. — Пусть только документы подпишет, а дальше сам. Она бы только мешала.
— Пап, ты не представляешь, какой там бардак, — Алексей покачал головой. — Долги, просрочки, коллекторы звонят… Не знаю, удастся ли вообще продать по нормальной цене.
— Удастся, — Сергей похлопал сына по плечу. — Не впервой людям из таких передряг выбираться. Главное, ты жив, здоров, сын с тобой. Остальное — дело наживное.
— А что Наталья? — осторожно спросила Мария. — Какие у неё требования?
— Треть от продажи дома, — Алексей горько усмехнулся. — И не меньше двух миллионов, иначе пойдёт в суд, будет лишать меня родительских прав.
— Да как она смеет! — Мария всплеснула руками. — Ты пять лет пахал, а она только и знала, что деньги тратить!
— Маш, успокойся, — Сергей взял жену за руку. — Не накручивай парня. Он и так на пределе.
— Я просто хочу, чтобы всё закончилось, — Алексей уткнулся лицом в ладони. — Чтобы она подписала документы, забрала деньги и исчезла. Я больше не могу.
— Лёшенька, — Мария погладила сына по плечу, — всё наладится. Мы с отцом поможем. И с Кирюшей, и с деньгами, если что. Главное — не раскисай.
Алексей поднял глаза на мать:
— Прости, что не слушал тебя. Ты была права. И про Ольгу, и про Наталью.
— Ну что ты, сынок, — Мария вздохнула. — Это жизнь. Все шишки набивают.
— Не надо ничего говорить, — Наталья подняла руку. — Подписала я твои бумаги. Деньги мне на карту кинешь.
Они стояли в коридоре её материной квартиры. Алексей приехал за документами для банка — дом удалось продать на полмиллиона дешевле рынка, но всё же хватило закрыть ипотеку и основные долги.
— Спасибо, — он неловко переминался с ноги на ногу. — Как ты?
— Не надо делать вид, что тебе не всё равно, — она скривилась. — Ты разрушил нашу семью. Мне пришлось устроиться на работу, представляешь? Администратором в клинику! Я — администратором!
Алексей промолчал. Наталья всегда была мастером манипуляций, но теперь её слова не находили отклика в его душе.
— Кирюша скучает? — спросила она внезапно.
— Да, — Алексей кивнул. — Спрашивает о тебе. Звонит вам, но твоя мама говорит, что ты занята.
— Я и правда занята, — Наталья отвела взгляд. — Работа, личная жизнь… Знаешь, я, кажется, встретила настоящего мужчину. Не то что ты.
— Я рад за тебя, — Алексей не чувствовал ничего, кроме усталости. — Когда ты хочешь увидеть Кирюшу?
— Пока не знаю, — она дёрнула плечом. — Мне нужно обустроиться, встать на ноги. Не могу же я принимать его в этой конуре.
— Наташ, — Алексей вздохнул, — он скучает. Каждый день спрашивает, где мама. Может, хоть на пару часов? Погулять в парке?
— А тебе не приходило в голову, что мне больно его видеть? — её глаза подозрительно заблестели. — Что для меня это травма — встретиться с ребёнком, которого я не могу обеспечить?
— Ты его мать, — Алексей покачал головой. — Деньги тут ни при чём.
— Лёша, — Наталья поджала губы, — иди уже. Свои бумажки получил, деньги я тоже получу. На этом всё. Кирилла заберу, когда будет возможность.
— Через полгода можно будет подавать на лишение её родительских прав, — Мария разливала чай по чашкам. — Она же ни разу не пришла, не позвонила даже. Совести у человека нет.
— Не надо на лишение, — Алексей покачал головой. — Это травма для Кирюши. Пусть сам со временем поймёт, какая она.
— А что с квартирой? — спросил Сергей.
— Завтра смотреть поеду, — Алексей улыбнулся. — Хорошая двушка, недалеко от вас. На первый взнос хватило, остальное в ипотеку.
— Опять ипотека? — Мария всплеснула руками. — Лёша, ты ничему не научился!
— Мам, — он усмехнулся, — а что делать? Жить же где-то надо. Не могу я с вами вечно, вам и так с Кирюшей хлопотно.
— Да какие хлопоты? — фыркнула Мария. — Радость одна. Сынок, ты лучше с девушкой познакомься какой хорошей. Чтобы у Кирюши мама была.
— Мама у него есть, — Алексей вздохнул. — Пусть и такая. А я пока один побуду. Привыкну к новой жизни, к новой работе.
Он устроился в другую компанию, с меньшей нагрузкой, но и с меньшей зарплатой. Зато теперь мог забирать сына из садика, проводить с ним вечера, не падая от усталости.
— Ты счастлив, Лёш? — вдруг спросил отец.
Алексей задумался. Счастлив ли он? После пяти лет выживания в кредитной кабале, после бесконечных упрёков и манипуляций, после чувства вины и страха?
— Знаешь, пап, — он улыбнулся, — наверное, да. Я свободен. Я могу дышать. Я вижу, как растёт мой сын. И мне хватает денег на то, что действительно важно. Да, я счастлив.
Мария смахнула слезу:
— Видишь, Серёжа, не всё потеряно. Выкарабкался наш мальчик.
В соседней комнате тихо посапывал Кирилл. Завтра они с отцом пойдут выбирать обои для его новой комнаты. А послезавтра — в зоопарк. И потом — целая жизнь впереди.
Без ипотечных истерик, без бесконечного страха, без изматывающего чувства вины.
Настоящая жизнь.
