Марина смотрела на недостроенный второй этаж. Серые блоки, арматура, торчащая из бетона, брезент вместо крыши. Четыре года назад они с Вадимом выбирали этот участок — тихое место в пригороде, березы по краю, речка в получасе ходьбы. Идеальное место для семьи.
«Семья» — слово царапало изнутри.
Вадим вошел в комнату, держа в руках очередные чертежи. Ему было сорок три, ей — тридцать два. Одиннадцать лет разницы казались пропастью именно в такие моменты.
— Смотри, я передумал насчет мансарды. Лучше сделать полноценный второй этаж. Дороже, но практичнее.
Марина не отвернулась от окна.
— Для кого практичнее?
— Что значит для кого? Для нас.
— Нас двоих?
Вадим положил чертежи на стол с той аккуратностью, которая означала раздражение.
— Опять начинаешь.
— Я не начинаю. Я продолжаю. Четыре года продолжаю.
Она устала считать месяцы. Сорок восемь циклов надежды и разочарования. Сорок восемь раз она покупала тест, сорок восемь раз видела одну полоску. И каждый раз Вадим говорил: «Ну и что? Значит, не время».
— Марина, мы же договорились. Сначала дом, потом…
— Потом что? Потом гараж? Потом баня? Потом новая машина? Что именно должно случиться, чтобы настало это твое «потом»?
Он подошел к ней, попытался обнять. Она не отстранилась, но и не ответила на объятие.
— Ты же знаешь, я хочу детей. Просто…
— Просто что?
— Просто хочу, чтобы всё было правильно. Чтобы ребенок родился в готовом доме, чтобы была стабильность.
Марина развернулась к нему.
— А если дом так и не будет готов? Если стабильность так и не наступит? Мне тридцать два года, Вадим.
— Это не старость.
— Это и не юность.
Визит к врачу
Кабинет доктора Елены Сергеевны был обставлен так, чтобы успокаивать: мягкие кресла, приглушенный свет, фотографии счастливых семей на стенах. Марина сидела одна.
— Все анализы в норме, — доктор листала медицинскую карту. — Гормоны, проходимость труб, овуляция — всё работает как часы. С вашей стороны препятствий для беременности нет.
— А с его?
Елена Сергеевна подняла глаза от бумаг.
— Ваш муж сдавал анализы?
— Нет.
— Почему?
Марина пожала плечами. Как объяснить, что Вадим считает само предположение о своих проблемах оскорблением? Что каждая попытка заговорить об этом заканчивается скандалом?
— Он считает, что у него всё в порядке.
— На чем основано это мнение?
— У него есть дети от первого брака.
— Это было давно?
— Пятнадцать лет назад.
Доктор сняла очки, протерла их.
— Марина, мужская фертильность может меняться. Стресс, возраст, образ жизни — всё влияет. Без обследования обоих партнеров сложно понять причину.
Марина знала это. Читала статьи, форумы, медицинские журналы. Знала статистику: в 40% случаев проблема в женщине, в 40% — в мужчине, в 20% — в обоих или причина неясна. Но Вадим жил в мире, где мужчины не бывают бесплодными.
Семейный ужин
Дом Тамары Аркадьевны пах лавандой и осуждением. Свекровь встретила их в прихожей, окинула Марину взглядом — от туфель до прически.
— Похудела опять. Неудивительно, что ничего не получается.
Вадим поцеловал мать в щеку.
— Мам, не начинай.
— Я просто констатирую факт. В наше время девушки морили себя голодом, чтобы в платье влезть, а не чтобы детей родить.
За столом собралась вся семья: брат Вадима с женой и тремя детьми, сестра с дочкой-подростком. Марина сидела как на иголках.
— А вы когда нас внуками порадуете? — спросила невестка брата, укачивая младшего.
— Работаем над этим, — буркнул Вадим.
— Да какая там работа, — фыркнула Тамара Аркадьевна. — Марина всё по врачам бегает. Лучше бы дома сидела, мужа кормила нормально.
— Я прохожу обследование, — тихо сказала Марина.
— Вот именно! Здоровая женщина по врачам не бегает. Значит, что-то не так.
— Мам! — Вадим стукнул вилкой по тарелке.
— Что «мам»? Я правду говорю. У тебя с Ленкой двое за три года родилось. А тут четыре года — и ничего. Выводы сами напрашиваются.
Марина встала из-за стола.
— Извините, мне нужно в туалет.
Она заперлась в ванной и включила воду, чтобы не слышать, как за стеной обсуждают её неполноценность. В зеркале отражалось усталое лицо. Когда она стала такой?
Попытка номер один
Марина записала Вадима к андрологу, заплатила за прием, даже договорилась, чтобы его приняли в удобное время — суббота, утро, никаких отговорок про работу.
— Я не пойду, — сказал он, увидев напоминание в телефоне.
— Почему?
— Потому что это унизительно. Я здоровый мужчина.
— Откуда ты знаешь, если не проверялся?
— Я знаю свой организм.
— Вадим, пожалуйста. Это просто анализ. Как кровь сдать.
— Это не как кровь сдать! — он повысил голос. — Это… Короче, я сказал — не пойду.
— А я что, должна одна ходить, сдавать, проверяться?
— Ты сама захотела.
— Я захотела ребенка! И делаю для этого всё возможное!
— Если бы ты расслабилась и перестала зацикливаться, всё бы давно получилось.
Расслабиться. Любимый совет всех, кто не понимает, каково это — хотеть ребенка и не мочь его завести. Расслабься, съезди в отпуск, не думай об этом. Как не думать о том, что кричит внутри каждую секунду?
Хитрость
Подруга Марины, Алена, работала в частной клинике. Именно она подсказала план.
— Есть домашние тесты. Купишь в аптеке, результат за двадцать минут. Не так точно, как лабораторный анализ, но для начала сойдет.
— Он не согласится.
— А ты не спрашивай. Подсунь баночку с утра, скажи, что анализ мочи нужен. Для страховки там, или медосмотра.
План сработал. Вадим, сонный и невнимательный, выполнил просьбу. Марина отнесла образец в ванную и провела тест.
Результат был неутешительным.
Она сидела на краю ванны, держа в руках полоску с показателями. Низкая концентрация, сниженная подвижность. Не приговор, но серьезная проблема.
Вечером она попыталась поговорить с ним снова. Показала результаты теста, объяснила, что это значит.
Вадим побагровел.
— Ты что сделала?
— Я пытаюсь помочь нам.
— Ты меня обманула! Втайне, исподтишка!
— Потому что по-другому ты не соглашался!
— И не соглашусь! Это бред какой-то! Тест из аптеки! Да они показывают что угодно!
Он выхватил у нее бумажку и разорвал.
— Больше никогда так не делай. Слышишь? Никогда.
Через два дня
Тамара Аркадьевна позвонила рано утром.
— Вадик мне всё рассказал. Как ты могла?
Марина зажмурилась. Конечно, он побежал к мамочке.
— Я пытаюсь разобраться в проблеме.
— Проблема в тебе! Нормальная жена не унижает мужа такими проверками!
— А нормальный муж не боится сдать анализ.
— Да как ты смеешь! У моего сына двое прекрасных детей! Это ты бесплодная!
Бесплодная. Слово ударило как пощечина.
— Если я бесплодная, почему вы боитесь, что он сдаст анализ? Что он покажет?
В трубке повисла тишина. Потом Тамара Аркадьевна выдохнула:
— Не смей разрушать мою семью своими комплексами.
Гудки.
Пауза
После того разговора что-то сломалось. Марина перестала заводить разговоры о детях. Перестала считать дни цикла. Выбросила тесты на овуляцию.
Вадим воспринял это как капитуляцию. Стал нежнее, внимательнее. Дарил цветы, водил в рестораны. Говорил о планах на дом — вот закончим второй этаж, обустроим детскую. Когда-нибудь.
Марина улыбалась и кивала. Но внутри росла пустота.
Она записалась в спортзал — не чтобы подготовить тело к беременности, а просто так. Стала бегать по утрам. Пошла на курсы… нет, не важно какие. Просто захотелось учиться чему-то новому.
Удивительно, как много времени освобождается, когда перестаешь жить ожиданием. Когда не проверяешь каждое утро базальную температуру, не глотаешь витамины для будущих мам, не читаешь форумы о планировании.
Подруги заметили перемены.
— Ты прямо расцвела, — сказала Алена за чашкой кофе. — Что случилось?
— Я сдалась.
— В смысле?
— Приняла, что детей не будет. По крайней мере, с Вадимом.
— Ты о разводе думаешь?
Марина покачала головой. О чем она думала? О пустых комнатах второго этажа. О Вадиме, который стареет, но не взрослеет. О Тамаре Аркадьевне с ее ядовитой правдой.
— Я ни о чем не думаю. Просто живу.
Вечер в ресторане
Корпоратив Алены проходил в новом ресторане в центре. Марина не хотела идти, но подруга настояла — будет весело, познакомишься с моими коллегами, развеешься.
Вадим был в командировке. Или делал вид. В последнее время его командировки участились.
Ресторан оказался уютным — приглушенный свет, живая музыка, смех за соседними столиками. Марина села в углу, потягивала вино и наблюдала, как коллеги Алены пытаются танцевать под джаз.
— Вы не танцуете?
Она подняла глаза. Мужчина лет тридцати пяти, темные волосы, внимательные глаза. Протягивал руку.
— Я не умею танцевать под джаз.
— Никто не умеет. В этом весь смысл.
Она улыбнулась и приняла его руку.
Его звали Илья. Он оказался фотографом, снимал корпоратив. Танцевал он правда не умел, но это не мешало. Они смеялись над собственной неуклюжестью, наступали друг другу на ноги, и Марина вдруг поняла, что давно так не веселилась.
— Можно ваш номер? — спросил он в конце вечера. — Я бы хотел отправить вам фотографии.
Она дала номер.
Три месяца спустя
Они встречались тайно. Кофе в обеденный перерыв. Прогулки в парке. Разговоры обо всем и ни о чем.
Илья был другим. Слушал, когда она говорила. Смотрел на нее так, будто видел что-то особенное. Не спрашивал о детях, о планах, о будущем. Просто был рядом.
Это не должно было случиться. Она не планировала. Не хотела. Но одиночество вдвоем оказалось тяжелее одиночества в одиночку. А Илья… Илья напоминал ей, какой она была до. До бесконечных попыток, разочарований, унижений.
В ту ночь Вадим снова был в командировке. Или где-то еще — Марина перестала проверять.
Илья пригласил ее к себе посмотреть новую серию фотографий. Городские пейзажи, лица прохожих, моменты, пойманные случайно.
— Вы прекрасно выглядите на фото, — сказал он, показывая снимок с корпоратива. — Но вживую еще лучше.
Она не помнила, кто сделал первый шаг. Помнила только его руки, губы, шепот. И абсолютное отсутствие вины.
Две полоски
Марина сидела на полу ванной комнаты и смотрела на тест. Две яркие полоски. Четкие, несомненные.
Четыре года она мечтала увидеть их. Представляла, как расскажет Вадиму, как они будут радоваться, обниматься, строить планы.
Теперь эти две полоски означали конец всего.
Она знала, чей это ребенок. С Вадимом они почти не спали последние месяцы, а с Ильей… Сроки совпадали идеально.
Жизнь обладает жестоким чувством юмора.
Телефон завибрировал. Сообщение от Ильи: «Думаю о тебе. Увидимся?»
Она не ответила. Нужно было думать, решать, планировать. Но впервые за долгое время в голове была абсолютная ясность.
Уход
Марина собирала вещи методично. Только необходимое — одежда, документы, фотографии родителей. Четыре года жизни уместились в два чемодана.
Записку оставила на кухонном столе, рядом с чертежами дома:
«Вадим, я ухожу. Не ищи меня. Второй этаж достраивай для себя. М.»
Ключи положила рядом. Обручальное кольцо сняла в последний момент — палец хранил след, белая полоска на загорелой коже.
Такси ждало у ворот. Водитель помог загрузить чемоданы.
— Куда едем?
Она назвала адрес подруги. Алена обещала приютить на первое время.
Когда машина тронулась, Марина обернулась. Дом стоял недостроенный, нелепый — жилой первый этаж и голый каркас второго. Памятник несбывшемуся.
Последствия
Вадим вернулся через два дня. Звонил сразу, как только нашел записку. Марина не брала трубку. Потом пришли сообщения — сначала недоуменные, потом злые, потом умоляющие.
«Что происходит?» «Мы же можем поговорить!» «Не глупи, возвращайся» «Я тебя люблю» «Ты не имеешь права так поступать» «Пожалуйста»
Тамара Аркадьевна позвонила с незнакомого номера.
— Ну что, добилась своего? Разрушила семью?
— Я ничего не разрушала. Нельзя разрушить то, чего не было.
— Вадик убивается! Он же тебя любит!
— Любит? Он любит идею меня. Удобной жены, которая ждет и молчит.
— Ты обязана вернуться! Что люди скажут?
Марина нажала отбой.
Разговор с Ильей
Они встретились в том же парке, где гуляли. Осень раскрасила деревья, под ногами шуршали листья.
— Я беременна, — сказала она без предисловий.
Илья остановился. На его лице мелькнула целая гамма эмоций — удивление, испуг, что-то еще.
— Это… мой?
Она кивнула.
Он сел на ближайшую скамейку, потер лицо руками.
— Я не знаю, что сказать.
— Можешь ничего не говорить. Я не требую ничего. Просто решила, что ты должен знать.
— Марина, подожди. Это… это серьезно. Ребенок — это не шутка.
— Я знаю. Четыре года мечтала о ребенке.
Он посмотрел на нее внимательно.
— Ты оставишь?
— Да.
— А я? Что ты хочешь от меня?
Она думала об этом всю неделю. Что она хочет? Чтобы он женился на ней из чувства долга? Чтобы исчез? Чтобы любил ребенка, которого не планировал?
— Решай сам. Я справлюсь в любом случае.
Развод
Адвокат оказалась деловитой женщиной лет пятидесяти. Выслушала, кивнула, сказала:
— Стандартная ситуация. Имущество как делим?
— Мне ничего не нужно. Только официальный развод.
— Вы уверены? Дом строили вместе?
— Да. Но мне он не нужен.
Адвокат подняла брови, но промолчала.
Вадим пытался затянуть процесс. Требовал встреч, объяснений, второго шанса. Узнав о беременности, пришел в ярость.
— Ты изменила мне!
— Да.
Простое признание выбило у него почву из-под ног. Он ожидал оправданий, слез, раскаяния.
— Как ты могла?
— Так же, как ты мог четыре года игнорировать мои чувства.
— Я хотел как лучше!
— Для кого?
В итоге он согласился на развод. Дом оставил себе — Марина даже не претендовала. Пусть достраивает свою крепость одиночества.
Новая жизнь
Илья появился через месяц после их разговора в парке.
— Я думал, — сказал он с порога. — Много думал.
Марина пригласила его войти. Живот еще не был заметен, но она уже чувствовала изменения — утренняя тошнота, странные желания, невероятная усталость.
— Я не умею красиво говорить, — Илья нервно теребил ремешок от фотоаппарата. — Но я хочу попробовать. Быть отцом. Быть с тобой.
— Из чувства долга?
— Нет. Потому что… Потому что эти три месяца были лучшими за последние годы. И не только из-за… ну, ты понимаешь. А потому что ты особенная. И если мы создали жизнь, может, это знак?
Она смотрела на него — растрепанного, искреннего, немного испуганного. Такого настоящего.
— Я не буду легкой.
— А я не ищу легких путей.
Эпилог
Счастье оказалось тихим. Не фейерверки и фанфары, а утренний кофе вдвоем. Не клятвы в вечной любви, а рука на растущем животе. Не идеальный дом с двумя этажами, а съемная квартира, где на балконе сушатся пеленки.
Марина сидела в кресле-качалке, кормила сына. Максим родился в срок — здоровый, громкий, требовательный. С глазами Ильи и ее упрямым характером.
Илья возился на кухне — учился готовить пюре. Получалось криво, но старательно.
Телефон молчал уже давно. Вадим перестал звонить после рождения Максима. Может, понял окончательно. Может, Тамара Аркадьевна убедила, что так лучше.
Иногда Марина думала о доме с недостроенным вторым этажом. Завершил ли Вадим стройку? Нашел ли другую женщину, готовую ждать вечное «потом»?
Но эти мысли приходили редко и уходили быстро. У нее была своя жизнь. Настоящая. Несовершенная, сложная, но настоящая.
Максим выпустил грудь и улыбнулся беззубой улыбкой. Марина поцеловала его в макушку, вдохнула запах — молоко и детская присыпка.
— Мам, — позвал с кухни Илья. — Кажется, я сжег кастрюлю.
Она рассмеялась. Тихо, чтобы не разбудить сына.
Счастье пахло горелой кастрюлей и детской присыпкой. И это было прекрасно.
