— И сколько на этот раз? — Анна оперлась на кухонный стол, наблюдая, как мать неловко перебирает пальцами чашку.
— Двадцать тысяч, — Елена Петровна не поднимала глаз. — Саше нужен компьютер для школы. Марии на зарплату няни его не купить.
— Компьютер в первом классе? Серьезно? — Анна покачала головой. — А месяц назад был лагерь, а до этого лекарства…
— Ты что, не хочешь помочь племяннику? — мать наконец взглянула на неё. — У тебя ведь есть деньги.
Анна вздохнула и потянулась за телефоном.
— Хорошо, переведу. Только я не понимаю, почему Мария сама не может попросить?
— Ты же знаешь свою сестру, — Елена Петровна пожала плечами. — Она считает, что ты… что твои деньги…
— Что я проститутка? — Анна усмехнулась, отправляя перевод. — Пусть так. Но моих «грязных» денег хватает, чтобы помогать всей семье. А её моральное превосходство не купит Саше компьютер.
Три дня спустя телефон Анны разразился гневным сообщением от сестры: «Ты специально такой дешевый ноутбук купила? Чтобы я выглядела нищебродкой перед другими мамашами?»
Анна уставилась на экран. Она только что заплатила сорок тысяч за ноутбук — вдвое больше, чем просила мать. И для семилетнего ребенка он был более чем достаточен.
— Что происходит, почему у тебя такое лицо? — спросил Игорь, её покровитель, прервав чтение газеты.
— Ничего особенного, — Анна убрала телефон. — Семейные дела.
Она не хотела вовлекать Игоря в свои проблемы. Меньше всего ей хотелось, чтобы он узнал, как бесконечны запросы её родных. Квартира, в которой она жила, машина с водителем, ежемесячное содержание — всё это могло исчезнуть в любой момент. Игорь был щедр, но он был женат, и у него были свои правила.
— Почему ты снова перевела деньги Марии? — Елена Петровна выглядела растерянной, когда Анна зашла проведать мать. — Она вчера сделала себе губы и брови.
— Что? — Анна застыла в дверях кухни. — Она просила на лекарства для Саши! Сказала, что у него аллергия.
Елена Петровна тяжело вздохнула.
— У Саши действительно аллергия. Я водила его к врачу. Но лекарства стоят три тысячи, а ты перевела пятнадцать.
Анна опустилась на стул, чувствуя, как внутри поднимается гнев.
— Почему она так поступает? Мне не жалко денег, но зачем врать? Я бы и так дала ей на косметолога.
— Не знаю, — мать покачала головой. — Она всегда завидовала тебе. Даже когда вы были маленькими. Ты красивая, яркая. А после развода она совсем ожесточилась.
— Я звоню ей, — Анна решительно достала телефон. — Это уже слишком.
— Не надо, — Елена Петровна испуганно схватила дочь за руку. — Будет только хуже. Ты же знаешь, какая она.
Это было правдой. Мария умела превращать любой конфликт в затяжную войну с обвинениями и истериками. После смерти отца четырнадцать лет назад она стала неуправляемой, и мать всегда избегала конфронтации с ней.
— Хорошо, — Анна убрала телефон. — Но так больше продолжаться не может.
Встреча сестер произошла случайно. Анна привезла матери продукты и лекарства и столкнулась с Марией в подъезде.
— Ого, какая сумочка, — Мария оценивающе посмотрела на аксессуар Анны. — Тысяч сто, наверное?
— Триста, — машинально ответила Анна и тут же пожалела об этом.
Лицо Марии исказилось.
— Ну конечно. А я вот думаю, из чего Саше ужин приготовить. Денег до зарплаты не хватает.
— Я на прошлой неделе отправила тебе…
— Ты считаешь мои деньги? — перебила Мария. — Думаешь, мне легко свести концы с концами? У Саши кружки, питание в школе, одежда. А у меня униформа для садика порвалась, новую купить надо.
Анна сдержала вздох.
— Сколько тебе нужно?
— Тысяч тридцать до зарплаты дотянуть, — Мария мгновенно стала деловитой. — И еще немного на платье. У нас корпоратив в саду.
— Хорошо, — Анна достала телефон и перевела деньги. — Купи, что нужно.
— Спасибо, — буркнула Мария без особой благодарности. — Легко быть щедрой, когда тебе всё достается просто так.
Анна хотела возразить, что в её жизни нет ничего «просто так», но промолчала. Объяснять сестре, что значит быть любовницей пятидесятилетнего бизнесмена, было бессмысленно. Для Марии она была просто «содержанкой», которой повезло.
— Я уволилась, — сообщила Мария матери по телефону, когда Анна была в гостях. — Заведующая совсем оборзела. Требовала, чтобы я задерживалась после смены бесплатно.
Елена Петровна включила громкую связь и растерянно посмотрела на младшую дочь.
— И что теперь? Как ты будешь жить?
— Найду что-нибудь получше, — беззаботно ответила Мария. — А пока… Ань, ты же поможешь с деньгами? По-семейному?
Анна застыла, глядя на телефон. Вот оно что. Мария просто решила, что сестра теперь будет её содержать.
— Мария, я не могу полностью обеспечивать тебя и Сашу, — медленно сказала она. — У меня нет таких денег.
Это была ложь. Деньги у неё были, но перспектива стать банкоматом для сестры её не радовала.
— Да ладно! — в голосе Марии звучало возмущение. — Ты тратишь на одну сумку больше, чем я зарабатываю за три месяца! Неужели тебе жалко помочь родной сестре?
— Дело не в жалости…
— А в чем? — перебила Мария. — В гордости? В том, что твои деньги чище моих? Да кого ты обманываешь? Я работаю как проклятая с утра до вечера, меняю подгузники чужим детям! А ты просто…
— Хватит! — вмешалась Елена Петровна. — Мария, нельзя так говорить с сестрой.
— Почему это нельзя? Потому что она вам всем кости бросает? — в голосе Марии звенели слезы. — Я тоже хочу нормально жить! Почему ей можно, а мне нет?
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Эта боль была знакомой — сестра никогда не упускала случая напомнить ей о её «недостойном» образе жизни.
— Я помогу тебе, пока ты ищешь работу, — сказала она тихо. — Но это временно, Маша. Хорошо?
— Конечно, — тон Марии мгновенно изменился. — Я быстро что-нибудь найду, обещаю.
Но Анна уже знала, что никакой работы не будет. Сестра нашла источник дохода попроще.
Прошел месяц. Мария не искала работу. Вместо этого её запросы становились всё больше. Новая одежда для Саши, абонемент в бассейн, планшет в дополнение к ноутбуку — список был бесконечен.
Анна платила, но с каждым разом всё неохотнее. Она начала понимать, что стала не помощницей, а дойной коровой.
Однажды вечером Елена Петровна позвонила ей в слезах.
— Аня, это уже слишком, — голос матери дрожал. — Мария требует, чтобы ты сняла ей квартиру. Говорит, что с мной жить невыносимо.
— Что? — Анна едва не выронила телефон. — Какую еще квартиру?
— Двухкомнатную, в центре. Я видела список, который она составила. Там аренда не меньше ста тысяч в месяц.
Анна закрыла глаза, пытаясь справиться с гневом.
— Дай ей трубку.
Послышалась возня, а затем самоуверенный голос Марии:
— Да, Анечка? Мама уже рассказала? Мы с Сашкой просто задыхаемся тут. Ему нужна своя комната для развития.
— Мария, я не буду снимать тебе квартиру, — четко сказала Анна. — Это перебор.
— Почему? — в голосе сестры звучало искреннее удивление. — Тебе что, жалко? Твой папик и не заметит этих денег! Или ты боишься, что он узнает, куда ты их тратишь?
Анна стиснула зубы.
— Дело не в деньгах. Дело в том, что ты не ищешь работу, не пытаешься содержать себя сама. Просто хочешь жить за мой счет.
— А почему бы и нет? — огрызнулась Мария. — У тебя всё легко получается! Подумаешь, раздвинула ноги — и квартира есть, и деньги, и шмотки! А я пахала как лошадь, вышла замуж, родила, а потом муж спился и свалил! Это справедливо, по-твоему?
Анна почувствовала, как к глазам подступают слезы. Каждое слово сестры било точно в цель.
— Жизнь вообще несправедлива, Маша, — сказала она тихо. — Но я не виновата в твоих проблемах.
— Нет, виновата! — закричала Мария. — Ты могла бы помочь по-настоящему! Не подачками, а реальными деньгами! Сними нам квартиру на год вперед, и я найду нормальную работу с хорошей зарплатой!
— На год вперед? — Анна не верила своим ушам. — Это же… больше миллиона!
— И что? Для тебя это мелочь! Просто признай, что ты жадная эгоистка!
В этот момент что-то в Анне переломилось. Все эти годы она пыталась загладить свою «вину» перед семьей за выбранный путь. Позволяла сестре манипулировать собой, оскорблять себя, использовать.
— Знаешь что, Мария, — голос Анны стал ледяным. — Я больше не дам тебе ни копейки. Ни на квартиру, ни на одежду, ни на еду. Хватит. Ищи работу. Живи своим умом.
— Что? — Мария явно не ожидала такого поворота. — Ты не можешь так поступить! Мы же семья!
— Семья? — горько рассмеялась Анна. — Семья не вытягивает деньги, не манипулирует, не оскорбляет. Ты никогда не относилась ко мне как к сестре. Только как к банкомату.
— Аня, пожалуйста, — тон Марии резко изменился, став умоляющим. — Я не хотела тебя обидеть. Просто мне так тяжело одной с ребенком…
— Найди работу, Маша. Это не обсуждается.
Анна завершила вызов и впервые за долгое время почувствовала облегчение. Она знала, что будет буря. Мать будет звонить, сестра будет кричать и плакать. Но она больше не собиралась платить за их «любовь».
Через неделю Анна встретилась с матерью в небольшом кафе. Елена Петровна выглядела уставшей, но спокойной.
— Как Мария? — спросила Анна, помешивая кофе.
— Устроилась обратно в садик, — ответила мать. — Заведующая взяла её, но с испытательным сроком. Говорит, что Маша единственная умеет находить подход к сложным детям.
Анна кивнула, чувствуя странное удовлетворение.
— А Саша?
— В порядке. Скучает по тебе. Спрашивает, когда тетя Аня придет в гости.
Анна вздохнула.
— Я не уверена, что Мария захочет меня видеть.
— Дай ей время, — Елена Петровна накрыла руку дочери своей. — Она злится, но это пройдет. Знаешь… я думаю, ты правильно поступила. Для вас обеих.
Анна посмотрела на мать с удивлением.
— Правда?
— Да. Я закрывала глаза на то, как Мария использует тебя, потому что боялась конфликтов. Но ты помогла ей больше, отказав, чем давая деньги. Она должна научиться стоять на своих ногах.
Анна почувствовала, как напряжение, копившееся годами, наконец отпускает. Она не потеряла семью, отказавшись платить. Наоборот, она, возможно, наконец обрела настоящие отношения — без манипуляций и вины.
— Спасибо, мам, — тихо сказала она. — За то, что не осуждаешь меня. Ни за что.
Елена Петровна сжала её руку крепче.
— Я люблю обеих моих дочерей, Аня. Со всеми их недостатками и решениями. И всегда буду любить. Бесплатно.
Анна улыбнулась, чувствуя, как глаза наполняются слезами. В этих словах было больше ценности, чем во всех деньгах, которые она когда-либо тратила на семью.
