— Света, опять про сиделку начинаешь? — Игорь даже не поднял глаз от телефона. — Сколько раз объяснять: денег нет, и точка.
Светлана стояла в дверях кухни, вытирая руки фартуком. За спиной у неё доносилось тихое покашливание — Нина Петровна звала её. Опять нужно было переворачивать, поправлять подушки, менять памперс.
— Игорь, мне действительно тяжело одной справляться, — тихо сказала она. — Твоя мама уже год не встаёт с постели.
— А кто тебя заставляет? — муж наконец оторвался от экрана. — Хочешь, отвези её в дом престарелых. Я не против.
Светлана резко обернулась. Как он мог такое предложить? Нина Петровна три года назад сама отдала им свою трёхкомнатную квартиру в центре, переехав к ним в тесную двушку. «Молодым семьям нужно больше места», — сказала тогда свекровь. А когда заболела, даже не думала о том, чтобы стать обузой.
— Светочка, — слабый голос донёсся из комнаты. — Можно водички?
Игорь демонстративно включил телевизор погромче.
Светлана прошла к свекрови, помогла приподняться, поднесла стакан к губам. Нина Петровна смотрела на неё благодарными глазами.
— Прости меня, милая, — прошептала старая женщина. — Я же вижу, как ты устала. Осунулась вся.
— Не говорите так, мама. Всё в порядке.
— Нет, не в порядке, — Нина Петровна покачала головой. — И я всё слышу. Как он с тобой разговаривает. Как телефонные разговоры ведёт, когда думает, что я сплю.
Светлана замерла. Значит, свекровь тоже знала про Анжелу? Про те ночные звонки, когда Игорь шёптал в трубку нежности, которых она, его жена, не слышала уже давно?
— Ты хорошая девочка, Светочка. А я… я плохая мать. Вырастила эгоиста.
— Мам, не надо, — Светлана поправила одеяло.
— Надо. Пора правду говорить. — Нина Петровна с трудом повернулась к тумбочке. — Открой верхний ящик.
Светлана послушно выдвинула ящик. Среди лекарств лежал маленький ключик.
— Возьми его, — прошептала свекровь. — И запомни: банк на Советской, ячейка номер 247. Всё остальное потом узнаешь.
— Мама, что вы говорите?
— Поздно объяснять. — Нина Петровна закрыла глаза. — Только помни: что за тебя не доплатят, то заберут в полном объёме.
Эти слова оказались пророческими. Через неделю Нина Петровна скончалась во сне. Светлана рыдала над её постелью, а Игорь первым делом полез в шкаф искать документы на квартиру.
— Странно, — бормотал он, перекладывая бумаги. — Где же договор дарения?
Светлана промолчала. Она помнила, как три года назад свекровь собирала документы, куда-то ездила, что-то оформляла. Тогда все думали — переписывает квартиру на сына.
На похороны пришло много людей. Нина Петровна работала в школе, потом была активисткой в ТСЖ, помогала соседям. Светлана удивилась, узнав, как много хорошего говорили о свекрови.
— Золотой была человек, — качала головой соседка тётя Зина. — Всегда протянет руку помощи. А как внуков любила чужих! Жалко, что у вас своих не было.
Игорь стоял рядом с каменным лицом. Светлана знала: он винил её в бездетности. «Карьеру строишь, а часики тикают», — говорил он раньше. Но когда она заговаривала о детях, находились отговорки. То кредит за машину, то ремонт, то «погодим ещё годик».
После поминок Игорь исчез до поздней ночи. Вернулся навеселе и злой.
— Документов на квартиру нет! — заявил он с порога. — Искал везде. Может, мать где-то спрятала?
— Зачем тебе они? — устало спросила Светлана. — Квартира же наша.
— Наша, наша… А если продать захочу? Или в залог сдать?
Светлана похолодела. Продать? Квартиру, в которой прошла половина её жизни, где умерла Нина Петровна?
— Игорь, ты о чём говоришь?
— О деньгах говорю! — Он размахивал руками. — Надоела мне эта жизнь! Хочу на курорт съездить, машину поменять. А ты только хныкаешь да капаешься.
Светлана молча прошла в спальню. Лежала и слушала, как муж гремит посудой на кухне, потом слышала его приглушённый голос — он кому-то звонил.
«Анжи, ну что ты нервничаешь… Конечно, всё будет, как договаривались… Сразу после оформления документов…»
Светлана зажмурилась. Значит, вот как. А она всё надеялась, что это просто трудный период, что любовь можно вернуть.
Утром Игорь ушёл на работу, не попрощавшись. Светлана сидела за кухонным столом, вертела в руках маленький ключик. Нина Петровна явно что-то знала, что-то предчувствовала.
«Банк на Советской, ячейка 247», — вспомнила она слова свекрови.
В банке её встретил менеджер — приятная женщина средних лет.
— Вы родственница Нины Петровны Кольцовой? — уточнила она. — У нас есть документы о том, что в случае её смерти доступ к ячейке получаете вы.
Светлана показала паспорт и свидетельство о смерти свекрови. Менеджер проверила документы и проводила в комнату с сейфами.
— Ячейка оформлена на ваше имя уже два года, — объяснила она. — Видимо, Нина Петровна всё заранее продумала.
Сердце колотилось, когда Светлана повернула ключик. В ячейке лежали документы и толстый конверт. Первым она взяла свидетельство о собственности на квартиру. На её имя. Светланы Михайловны Кольцовой.
Руки дрожали, когда она читала дату оформления — три года назад. Получается, Нина Петровна никогда не дарила квартиру сыну. Она сразу переписала её на невестку.
В конверте лежало письмо:
«Светочка, моя дорогая! Если ты читаешь это, значит, меня уже нет. Не плачь. Я прожила хорошую жизнь, но в конце поняла главное: я вырастила неблагодарного сына. Прости меня за это.
Квартира твоя. Я оформила документы сразу, как поняла, какой Игорь на самом деле. Ты заслужила эту квартиру своей добротой, своим терпением, своей любовью. А ещё здесь немного денег — мои сбережения. Потрать их на себя, на своё счастье.
Не живи больше с тем, кто тебя не ценит. Ты достойна большего.
Твоя благодарная свекровь, Нина.»
В конверте лежали ещё триста тысяч рублей. Немного по нынешним меркам, но достаточно, чтобы начать новую жизнь.
Светлана долго сидела в машине у банка, переваривая случившееся. Нина Петровна всё знала. Про измену сына, про его планы, про то, что он за кем-то ухаживать не будет. И позаботилась о невестке больше, чем о собственном ребёнке.
Домой она вернулась к вечеру. Игорь сидел на кухне с какими-то бумагами.
— Где ты была? — спросил он, не поднимая головы.
— По делам.
— Завтра приедет нотариус, — объявил муж. — Будем оформлять наследство. Квартира должна по закону мне достаться, раз мать завещания не оставила.
Светлана молча поставила на стол свидетельство о собственности.
Игорь схватил документ, прочитал, побледнел.
— Это как понимать? — прохрипел он.
— Квартира моя, — спокойно сказала Светлана. — Нина Петровна оформила дарение три года назад.
— Не может быть! Она же мне обещала!
— Видимо, передумала.
Игорь вскочил, начал размахивать руками, кричать что-то про обман, про то, что она подделала документы. Светлана слушала молча. Впервые за много лет она видела мужа таким, какой он есть — жалким, алчным, неспособным принять ответственность за свои поступки.
— Если тебе здесь не нравится, можешь съехать, — сказала она тихо.
— Куда это я буду съезжать? Это мой дом!
— Нет. Это мой дом. И я больше не хочу здесь видеть ни тебя, ни твою Анжелу.
Игорь замолчал. Видимо, понял, что тайна раскрыта.
— Слушай, Света, — заговорил он уже другим тоном. — Давай не будем ссориться. Ну, была интрижка небольшая, с кем не бывает? Зато теперь у нас квартира хорошая, можем жить счастливо…
— Нет, — Светлана покачала головой. — Счастье — это когда за тебя доплачивают, а не когда с тебя по полной берут.
Она развернулась и пошла в комнату. Игорь ещё что-то кричал вслед, но она уже не слушала.
На следующий день он съехал. Забрал вещи и исчез, оставив только номер телефона «на всякий случай».
Светлана впервые за годы осталась одна в тишине. Никто не требовал ужина, не включал громко телевизор, не вёл долгих телефонных разговоров с любовницей. Она ходила по квартире, привыкая к мысли: это теперь её дом.
Вечером позвонил сосед с верхнего этажа — Максим Владимирович. Вдовец, работает инженером, иногда помогал Нине Петровне с ремонтом мелких поломок.
— Светлана Михайловна, соболезную, — сказал он. — Нина Петровна была замечательным человеком. Если что-то понадобится по хозяйству — обращайтесь, не стесняйтесь.
— Спасибо, — ответила Светлана. — Очень добро с вашей стороны.
— Да не за что. Мы же соседи. И потом… — он помолчал. — Я помню, как вы за ней ухаживали. Не каждая невестка на такой подвиг способна.
После разговора Светлана долго стояла у окна, смотрела на город. Впереди была новая жизнь. Пока непонятно какая, но точно — без унижений, без постоянного чувства вины за то, что она недостаточно хорошая жена.
А через месяц позвонила Анжела. Голос дрожал от злости:
— Ты всё подстроила! Игорь говорит, что квартира твоя, что денег у него нет! Я же не для этого с ним связывалась!
— Понимаю твоё разочарование, — спокойно ответила Светлана. — Но это ваши проблемы.
— Да как ты смеешь! Я требую…
Светлана положила трубку. И впервые за много лет улыбнулась по-настоящему.
Что за тебя не доплатят, то заберут в полном объёме. Нина Петровна оказалась права во всём.
