Когда Ира вышла из больницы после аварии, ей казалось, что всё наладится. Раньше она планировала проекты для своего дизайнерского блога. Теперь мир сузился до размеров головной боли.
— Главное, жива осталась, — сказал Стас. От него пахло сигаретами и незнакомым парфюмом.
Свекровь встречала на пороге с безупречно чистой кухней:
— У нас места немного, но уж как-нибудь… потерпим.
В этом «потерпим» Ира услышала знакомые интонации. Так Людмила Петровна говорила о её «современных взглядах на семью» при первой встрече.
Сын бросился к ней:
— Мама! Я выучил стих! Про звёзды!
Артём с его любовью к космосу. Ира обняла его, превозмогая головокружение. Сорок дней в больнице, три операции – всё из-за пьяного водителя на встречке.
Первую ночь Ира не спала. Из гостиной доносились приглушенные голоса Стаса и его матери.
— …не могу больше…
— …твоя семья, твои проблемы…
— …тебе легко говорить…
Раньше Ира вмешалась бы, нашла компромисс. Теперь не было сил.
Сын просыпался с криками о «больших машинах». Ира путала числа — последствия травмы. А свекровь на второй день положила на стол квитанции.
— Ты, конечно, поправляйся, Ириш, но коммуналка сама себя не заплатит.
— Мам, мы только на месяц… — сказала Ира. Перед глазами встали счета из больницы, оплаченные продажей её рабочего ноутбука и планшета.
Она хотела сказать: я же только очнулась. Но произнесла:
— Поняла.
И решила: я не сдамся. Ради Артёма. Ради себя.
До аварии у неё был успешный дизайнерский бизнес и планы открыть школу интерьеров. Теперь осталась лишь папка с эскизами.
Дни сливались. Ира заставляла себя рисовать, возвращая навыки.
— Тебе по-другому надо думать о работе, — сказал Стас, увидев её с карандашом. — Дизайнерам сейчас несладко.
Его слова задели. Он никогда не верил в её профессию, хотя она мечтала создавать уют для их семьи.
Стас стал работать курьером. Возвращался поздно, молчал, всё чаще сидел в телефоне.
Однажды Ира увидела на его экране женское имя с сердечком. Промолчала, словно всегда это знала.
Она пыталась консультировать клиентов удалённо, но буквы двоились, а голова раскалывалась.
— Мама, почему ты плачешь, когда рисуешь? — спросил Артём.
— Потому что мама ещё учится заново, — ответила она.
Артём просыпался по ночам, спрашивал про их квартиру с «космическими звёздами». Здесь он спал на раскладушке рядом с родителями.
А потом появился Мишка.
— Брат Стаса. Не навсегда, — объявила свекровь.
Ира помнила его – сорокалетний любитель неудачных браков и провальных бизнес-проектов.
Он втащил рюкзак и крикнул:
— Живы-здоровы, и слава богу!
Наклонившись к Ире, добавил:
— А ты, смотрю, подрихтовали крепко. На лице видно.
Шрам на скуле напомнил о себе.
Мишка моментально заполнил квартиру: носки на батарее, бритва в ванной, полуночные разговоры. Он съедал продукты Артёма, спал в гостиной и постоянно повторял:
— У меня временно, Ириш. Квартиру отобрали…
— Может, Мишке поискать другое жильё? — спросила она у Стаса.
— Он мой брат. Семья должна держаться вместе.
Семья. Раньше это слово грело, теперь обжигало.
Вечерами Ира учила Артёма буквам. Мальчик схватывал быстро. По ночам она изучала старые учебники дизайна, возвращаясь к забытым навыкам.
Однажды она услышала разговор на кухне:
— Сама на шее сидит, ещё и обижается, — говорила свекровь. — А я в свои шестьдесят пашу!
— Ирка всегда такая была, — отвечал Мишка. — Стаська говорил, характер — швах. Теперь ещё и болезная…
Внутри что-то щёлкнуло. Ира вернулась в комнату и открыла свой старый ежедневник.
«Дизайн не только про красоту. Это про исцеление пространством».
Пришло время исцелиться.
Суббота. Все дома.
Ира замечает, как Стас прячет телефон при ее появлении. Как сын жмется к ней, предчувствуя конфликт.
Свекровь выкладывает на стол квитанции.
— Вот. Газ, свет, вода. Твоя часть. И за Мишу – он же твой родственник.
Ира встает. Проблема не в аварии. Проблема была всегда.
— Вы серьезно? Вы нас позвали временно. Теперь я должна платить за всех?
Стас откладывает телефон:
— Ириш, мы все в сложной ситуации.
— Все? Ты, который пропадает часами? Мишка, который съедает продукты Артёма?
— Я не обязана вас тянуть, — отрезает свекровь. — Кто тебе доктор, что ты в аварию попала?
Наступает тишина.
Артём подходит и берет маму за руку:
— Мама болеет. Вы её не любите.
Ира смотрит на сына – своего крошечного защитника.
— Не авария всё испортила, — говорит она. — А вы. Я выжила. Но не для того, чтобы быть вашей дойной коровой.
— Мы же семья, — возражает Стас.
— Семья? Ты навещал меня дважды за месяц в больнице. И привез сюда, чтобы твоя мать считала каждую крошку?
Стас неожиданно показывает телефон:
— Я не изменял. Это координатор реабилитационного центра. Я искал программу восстановления для тебя. Бесплатную.
Ира видит медицинские термины, адреса. Внутри что-то дрогнуло, но свекровь перебивает:
— А толку? Всё равно калекой останется.
— Мама! — вскрикивает Стас.
— Спасибо, что показал правду, — говорит Ира. — Всю правду. Теперь я знаю, что делать.
Ночью Ира собрала вещи, книги и старую кружку с надписью «Верь в себя» – подарок первого клиента.
Артём проснулся:
— Мы едем домой?
— К тёте Маше. Помнишь её кошку и аквариум?
— А папа?
— Папе нужно многое обдумать. И нам тоже.
Она позвонила сестре.
— Маш, мы переезжаем. Пусть на диван, но не здесь.
— Приезжайте завтра, — ответила сестра. — Только не молчи больше. Я не знала, что у вас так…
Ира улыбнулась впервые за долгое время.
Стас вошёл в комнату:
— Ты уходишь?
— Да. Мы уходим.
— Даже после того, что я показал? Я стараюсь…
Ира вспомнила их знакомство – студенческая вечеринка, его шутки, танцы. Когда всё изменилось?
— Иногда стараться недостаточно. Мы перестали быть командой давно. Ещё до аварии.
— Я могу измениться, — сказал он. — Мама перегнула палку…
— Дело не только в ней. Дело в нас. Мы не боремся друг за друга.
Она показала ему их свадебное фото:
— Помнишь, ты говорил: «Мы всегда будем друг за друга горой»? А теперь я вынуждена защищаться от твоей семьи. И от тебя.
— Я буду приезжать к Артёму каждые выходные, — сказал Стас. — Может, попробуем семейную терапию?
Ира кивнула:
— Может быть. Но сначала я должна вспомнить, кто я.
Ира смотрела в окно на ночной город. Где-то там — её новая жизнь.
Она открыла блокнот и начала рисовать. Линии выходили неровными, но это был проект — детская с космической тематикой для Артёма в квартире сестры.
Внутри что-то ожило. Медленно, но уверенно. Похожее на надежду. На силу.
Впереди будет тяжело. Но теперь она идёт сама. И знает, куда.
