— Два года назад я, что называется, отбрыкалась от этой почетной миссии, а теперь вопрос снова возникает. И главное — снова я крайняя, не сын, не внучка, именно я, — злится Елизавета.
-Нормально так, — усмехается подруга. — Ему она — мать, ей она — бабушка, а ты чужой человек, но будь добра?
-Вот именно. Главное, муж теперь тыкает меня тем, что я единственная могу безболезненно сесть дома: уйти на льготную пенсию и ухаживать за его матерью. К совести взывает, мол, дочери же нужна квартира, зачем ей заедать жизнь. А мою жизнь можно заедать? Знаешь, ничего удивительного: два года назад наше общее решение мне подали под соусом: «Да, так тебе действительно будет легче». Мне, ты поняла?
-И что будешь делать теперь?
-Если муж решится на то, чтобы забрать свекровь, то на развод подам и квартиру нашу с ним поделю. Ничего, уйду на свою льготную пенсию, уеду туда, где смогу жилье купить, найду работенку и буду жить, — в сердцах говорит Елизавета. — И гори оно все огнем. Посмотрю я тогда, как он и за мамой будет ухаживать, и дочку жильем обеспечит. Да, родственные отношения потеряю. Но что это за отношения такие, где все норовят решить свои проблемы за мой счет?
Подруга успокаивает Елизавету как может, но чем успокоить? Ситуация действительно такая, как говорит женщина, и мотивы поступков ее мужа и дочери — на ладони.
Елизавете немного за 50 лет, в молодости у нее была работа на производстве с вредным условиями. Пока, слава Богу, на здоровье это не сказалось, но льготный, раньше обычного срока выход на пенсию, женщина заработала.
А еще у Елизаветы семья: муж и взрослая дочь, которой сейчас 25 лет. У мужа, правда, есть мать, свекровь Елизаветы. Но со свекровью они не ладили никогда, а несколько лет назад стало ясно, что поведение мамы мужа не только следствие дурного характера, но и следствие серьезного заболевания, от которого нет лекарств.
-Деменция, — сердит говорит Елизавета. — Она у нее врожденная. Шучу, конечно, но та еще у меня свекровь была ненавистница. Пару раз так меня с мужем сталкивала лбами в молодости, что чуть не развелись. Я же провинциалка, охмурившая приличного столичного мальчика.
В свое время Лиза с мужем, чтобы семья не распалась, договорились, что жена к свекрови не подойдет и на пушечный выстрел, а муж не станет посвящать маму в их отношения. Внучку видеть? Пожалуйста, муж, бери и вези бабушке внучку. Как-то наладили жизнь, жилье купили общее, трехкомнатную квартиру.
Есть квартира и у свекрови, точнее, двушка матери мужа несколько лет назад была по дарственной оформлена на мужа Елизаветы. Так сама свекровь посчитала нужным, она всегда говорила, что хочет внучке единственной жилье оставить.
-Лет 8 назад вообще-то начались первые звоночки, — вспоминает Елизавета. — Потихонечку все разгонялось. Муж рассказывал, я же с его матерью вообще не контактировала. То она забудет что-то купить и ищет потом по квартире, уверенная, что купила. То забывала, как называется какой-то предмет или действие. Я сразу сказала — к врачу. Но сразу меня и не послушали.
Специалистам все пришлось показаться. И их предупредили сразу: можно попытаться замедлить процессы, но совсем остановить не получится. И уже призвали подумать, как быть, когда свекровь не сможет уже жить одна.
Какое-то время действительно мать мужа могла с периодическим контролем существовать автономно. Сын приезжал, навещал, делал покупки, решал иные вопросы, нанимал для дома помощницу. А потом стал замечать, что мама забывает принимать лекарства, забывает закрыть дверь, конфликтует с соседями по надуманным поводам, якобы за ней следят, что-то у нее украли и так далее.
-Не может она больше жить одна, к сожалению, надо что-то решать, — вздыхал муж. — Может, к нам? Да, вы не ладили, но столько лет прошло, да и не вспомнит мать через некоторое время, что вы не ладили и вообще, кто ты такая. У нас же все же чаще дома кто-то бывает, то ты, то я, то дочь. И комната есть…
Елизавета, прекрасно понимая, что муж и дочь сольются и весь уход за дементной свекровью ляжет на нее, от почетной миссии дохаживать чужую неприятную старуху отказалась. Через скандал. Предложила частное специализированное учреждение: они работают, плюс, сдавать квартиру свекрови можно, вот и деньги.
-Дорого, хочешь дешевле? Сиди с ней сам, — заявила она мужу и тот согласился, да, там и старушке спокойнее, и дома будет тихо, и жена на иной расклад не согласна.
Два года супруги платят немалые деньги за частный дом престарелых со специфическим уклоном. Фактически ячейка общества Елизаветы и ее супруга существует сейчас на заработки жены, львиная часть зарплаты мужа и аренды квартиры свекрови уходит на оплату ее проживания и уход.
-Физически она — конь, — мрачно шутит Елизавета. — Нет у нее ни давления повышенного, ничего другого. С головой беда, с остальным — нет. Так что речь не об уходе в период года или меньше. Но даже месяц с ней — это ад. Муж напирает, что у него зарплата выше и возраста пенсионного он не достиг, а я считаю, что просто наша дочь обойдется.
«Обойтись» дочь должна, по мнению Елизаветы, без двушки для жизни с мужем. Дочь собралась замуж, свадьба в начале лета. И очень хотят муж и его наследница, чтобы молодой семье не пришлось снимать квартиру. Мол, бабушка же всегда хотела свое жилье внучке передать, снимать — чужой тете деньги отдавать.
Вопрос проживания молодой семьи с родителями в трешке тоже не рассматривается, не хотят этого ни будущий зять, ни дочь, ни сама Елизавета. Но если отдать квартиру дочке, то чем платить за пребывание свекрови в пансионате? Жить же тоже надо на что-то. Этот вопрос муж предложил решить за счет Лизы: «Ты же можешь просто сесть дома уже. И денег меньше не станет».
Елизавета надежд родственников подставить шею для их проезда не оправдала. Дочери предложила: можете забирать бабушку в свою молодую семью, не затягивать с ребеночком и сидеть дома три года. С младенцем и бабулей.
-Ты, мам, вообще что ли? — обиделась дочь. — Младенец и дементная бабка, которая дерьмо по стенам будет размазывать?
-Своя, между прочим, бабка, — возразила Елизавета. — Которая двушку тебе мечтала оставить. Да, со своим дерьмом, но как иначе? А мне она вообще кто? То-то, никто. Или на съеме живите, многие живут и ничего. Попытаетесь поставить меня перед фактом — я вывернусь. Точка. Даже если ты меня потом знать не захочешь, я вывернусь, уж извини, но не хочу я решать чужие проблемы за свой счет, даже если это проблемы мужа и дочери.
