Марина узнала о решении отца случайно — подслушала его телефонный разговор с адвокатом.
— Да, Анатолий Фёдорович, всё правильно поняли. Завещание составлю только на младшего сына. Старшая дочь получит символическую долю, как полагается по закону, но не более того.
Сердце ёкнуло. Марина прижалась к стене в коридоре, стараясь не дышать.
— Нет-нет, она об этом знать не должна. Пусть думает, что всё будет поровну, как я всегда говорил.
Трубка легла на место. Марина тихо прошла на кухню, машинально включила чайник. Руки дрожали.
Всю жизнь Борис Иванович делил детей на «удачного» и «не очень». Марина родилась первой, но отец ждал сына. Когда через четыре года появился Денис, отцовская любовь досталась ему целиком.
— Ты же девочка, тебя всё равно замуж выдадут, — объяснял Борис Иванович жене, когда та робко возражала против такого явного неравенства. — А сын мне фамилию продолжит, дело моё возьмёт.
Мальчик рос под стеклянным колпаком. Лучшие игрушки, одежда, еда — всё доставалось Денису. Марина довольствовалась остатками внимания и подарками «по случаю».
В школе Марина училась отлично, Денис — кое-как. Но отец гордился сыном и раздражался на дочь:
— Что ты выпендриваешься со своими пятёрками? Жизнь — не школа. Вот Денис у меня практичный, смекалистый.
Смекалка младшего брата проявлялась в том, что он умел выпрашивать у родителей деньги, ловко врать учителям и сваливать вину на других.
В восемнадцать лет Марина поступила в медицинский институт в другом городе. Отец пожал плечами:
— Ну и зачем тебе это? Выйдешь замуж — будешь детей рожать. Денег на твоё обучение нет.
Марина работала в кафе по вечерам, брала подработки, жила в общежитии. Денису же отец купил квартиру, машину и отправил «изучать бизнес» в Европу.
После института Марина устроилась врачом в районную больницу. Зарплата была небольшой, но работу она любила. Замуж не спешила — после пережитого в детстве не очень-то верила людям.
Денис вернулся из-за границы с дипломом непонятного вуза и грандиозными планами. Отец дал ему денег на «стартап», который благополучно прогорел за полгода.
— Ничего, сынок, опыт дело наживное, — утешал Борис Иванович. — Главное, не опускать руки.
Следующие «бизнес-проекты» Дениса терпели крах один за другим. Но отцовская поддержка не иссякала.
— Предпринимательство — это риск, — философски замечал он. — Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Когда Марине исполнилось тридцать пять, умерла её мать. Рак забрал её за полгода. Дочь металась между больницей и работой, ухаживала за матерью, искала лучших врачей.
Денис появился на похоронах и исчез, сославшись на «срочные дела». Борис Иванович горевал искренне, но недолго. Через год привёл в дом новую жену — сорокалетнюю Ольгу с десятилетней дочкой.
— Надоело одному, — объяснил он Марине. — Ольга хорошая женщина, хозяйка отличная.
Ольга действительно была неплохой — тихой, услужливой, готовой угождать новому мужу. Её дочка Катя сразу очаровала Бориса Ивановича.
— Умница какая! И красавица! — умилялся он. — Вылитая принцесса.
Катю он баловал не меньше, чем когда-то Дениса. А вот к Ольге относился прохладно — она была нужна ему как хозяйка и няня для падчерицы.
Денис к тому времени женился на дочери местного чиновника. Отец был в восторге:
— Вот это связи! Теперь у моего сына всё будет хорошо!
Действительно, дела у Дениса пошли в гору. Правда, больше благодаря тестю, чем собственным талантам, но Борис Иванович предпочитал этого не замечать.
Марина так и осталась одна. Несколько отношений не сложились — то ли не везло с мужчинами, то ли сама была слишком осторожной. Зато работе она отдавалась полностью, стала заведующей отделением, пользовалась уважением коллег и любовью пациентов.
— Карьеристка, — пренебрежительно бросал отец. — Семью не завела, детей не родила. Зачем тогда вообще живёшь?
Эти слова больно ранили, но Марина не показывала вида. Привыкла.
Три года назад у Бориса Ивановича обнаружили диабет. Болезнь прогрессировала быстро, требовала постоянного контроля. Ольга, конечно, ухаживала, но медицинских знаний у неё не было.
Марина взяла на себя заботы о здоровье отца. Ездила к нему каждые выходные, корректировала лечение, возила к врачам, объясняла, как правильно питаться и измерять сахар.
— Хорошо, что у меня дочь-врач, — с гордостью говорил Борис Иванович знакомым. — Лучше любого доктора лечит.
Дома же продолжал её критиковать:
— Что ты мне всё время указываешь, что есть, что не есть? Я сам знаю, что мне нужно!
Денис появлялся изредка, на праздники. Привозил дорогие подарки, весело рассказывал о своих делах, но к болезни отца относился легкомысленно:
— Да ладно, пап, ты ещё сто лет проживёшь! Не накручивай себя.
Отец просто млел от такого оптимизма.
Полгода назад состояние Бориса Ивановича резко ухудшилось. Марина настояла на госпитализации, заставила пересмотреть лечение. Врачи сказали прямо: ещё немного — и было бы поздно.
— Ты мне жизнь спасла, дочка, — со слезами на глазах говорил отец, лёжа в больнице. — Как же я тебе теперь отплачу?
Марина думала, что отношения между ними наконец наладились. Отец стал ласковее, чаще звонил, интересовался её делами. Она даже начала мечтать о том, что они станут по-настоящему близкими людьми.
А теперь этот подслушанный разговор с адвокатом разрушил все иллюзии.
Вечером Марина сидела в своей маленькой квартире и пыталась понять, что чувствует. Обиду? Злость? Скорее, тупую боль разочарования.
Всю жизнь она пыталась заслужить отцовскую любовь. Училась, работала, ухаживала за ним, жертвовала личным временем и отношениями. А он до сих пор считал её недостойной равного наследства.
Телефон зазвонил. Высветился номер отца.
— Маринка, дочка, как дела? — голос звучал как обычно, тепло и заботливо.
— Нормально, пап.
— Слушай, а что это ты сегодня рано ушла? Я хотел ещё с тобой поговорить.
— О чём?
— Да так, по душам. Знаешь, я тут думаю… Когда меня не станет, всё моё достояние вы с Денисом поделите поровну. Справедливо ведь, да?
Марина молчала. В горле стоял ком.
— Ты согласна, дочка? — продолжал отец. — Хоть у тебя и нет детей, но ты тоже мой ребёнок. Хочу, чтобы ты знала: папа тебя любит.
— Знаю, пап, — хрипло ответила Марина. — Конечно, справедливо.
Она положила трубку и заплакала. Не от жалости к себе — от жалости к отцу. Он так и не понял, что такая ложь больнее любой правды.
На следующий день Марина поехала к Денису. Брат встретил её в своём роскошном доме, угостил дорогим кофе.
— Слушай, мне нужно тебе кое-что сказать, — начала она.
— Давай, — беззаботно улыбнулся Денис.
Марина рассказала о подслушанном разговоре. Лицо брата стало серьёзным.
— И что теперь? — спросил он.
— Ничего. Просто хотела, чтобы ты знал.
— Марин, ну ты же понимаешь… У меня семья, дети. Мне эта квартира нужнее. Ты же врач, у тебя стабильная работа…
— Конечно, понимаю, — спокойно сказала Марина. — Ты же любимчик. Всегда им был.
Денис покраснел:
— Ты из-за чего так? Я же не виноват, что так получилось!
— Не виноват, — согласилась сестра. — Никто не виноват. Так звёзды сошлись.
Она встала и пошла к выходу.
— Марин, подожди! — крикнул брат. — Ты что, обиделась?
— Нет, — обернулась она. — Просто поняла кое-что важное.
— Что именно?
— Что семья — это не те, с кем ты связан кровью. А те, кто тебя искренне любит.
Марина ушла и больше не приезжала к отцу по выходным. На его звонки отвечала вежливо, но холодно, ссылалась на занятость на работе.
— Что с тобой, дочка? — недоумевал Борис Иванович. — Я что-то не так сказал?
— Всё в порядке, пап. Просто очень много работы.
Через месяц случилось то, чего все ждали. Борис Иванович умер во сне, тихо и спокойно. Марина искренне горевала — несмотря ни на что, она любила отца.
На чтении завещания присутствовали она, Денис, Ольга с дочкой и адвокат. Как и ожидалось, квартира досталась сыну, Марине оставили лишь обязательную долю — небольшую сумму денег.
— Ну что, сестрёнка, не обижаешься? — неуверенно спросил Денис после процедуры.
— С чего бы? — искренне удивилась Марина. — Всё честно. Папа всегда говорил, что будет поровну.
Брат смутился. Он ждал скандала, слёз, упрёков. А получил спокойное принятие.
Через полгода Денис позвонил сестре:
— Марин, у меня проблемы. Бизнес рухнул, кредиты висят. Хочу квартиру продать, но покупатели просят скидку из-за того, что ты можешь потом претендовать на долю. Ты не могла бы официально от неё отказаться?
— Конечно, — без колебаний согласилась Марина. — Только скажи честно: ты хоть раз за всю жизнь почувствовал, что поступаешь со мной несправедливо?
Денис долго молчал.
— Знаешь… Я думал, что ты сильная. Что тебе всё равно.
— Я действительно сильная, — тихо сказала Марина. — Но это не значит, что мне было всё равно.
— Прости меня, — неожиданно попросил брат.
— За что?
— За то, что был эгоистом. За то, что не заступался за тебя. За то, что принимал отцовскую любовь как должное, а твою жертвенность — как обязанность.
Марина почувствовала, как что-то тёплое всколыхнулось в груди. Впервые за много лет брат говорил с ней честно.
— Денис, а знаешь, что самое странное? — сказала она. — Я не жалею ни о чём. Даже о том, что ухаживала за папой, зная про завещание. Потому что я это делала не ради наследства. А ради себя — чтобы остаться человеком.
— Я тебе завидую, — признался Денис. — У тебя есть то, чего никогда не было у меня.
— Что именно?
— Самоуважение.
Марина подписала отказ от наследства без всяких условий. А через месяц получила неожиданную новость: Ольга завещала ей отцовскую квартиру.
— Я давно хотела это сделать, — объясняла пожилая женщина. — Твой отец был хорошим человеком, но несправедливым. А ты… ты была единственной, кто по-настоящему о нём заботился.
— Но у вас есть дочь, — возразила Марина.
— Катя выросла, устроилась в жизни. А ты всё отдавала семье и ничего не получала взамен. Хочется хоть как-то это исправить.
Денис узнал об этом завещании и не возмутился, как могло бы быть раньше.
— Пожалуй, справедливо, — сказал он сестре. — Ты этого заслуживаешь больше любого из нас.
Марина переехала в отцовскую квартиру, но не из корысти. Просто поняла, что дом — это не стены, а люди, которые тебя ждут. А ждать её теперь было кому: пациенты, коллеги, ученики-интерны, которых она обучала профессии.
Она так и не вышла замуж, но больше не чувствовала себя одинокой. У неё была семья — большая, разношёрстная, но настоящая. Та семья, которую она сама себе выбрала.
А Денис постепенно менялся. Потеря бизнеса и честный разговор с сестрой заставили его пересмотреть многое в жизни. Он устроился на обычную работу, стал больше времени проводить с детьми, перестал считать, что мир ему что-то должен.
— Знаешь, — сказал он как-то Марине, — наверное, папа оказал мне медвежью услугу, балуя всю жизнь. Я привык получать всё просто так и не ценил то, что имел.
— Каждый человек рано или поздно взрослеет, — ответила сестра. — Главное, что ты это понял.
Иногда они встречались на семейных праздниках. Говорили обо всём и ни о чём, как обычные брат и сестра. И Марина думала, что, возможно, им понадобилось пройти через эту боль, чтобы стать по-настоящему близкими людьми.
Потому что настоящая семья — это не та, где тебя любят за что-то. А та, где тебя любят несмотря ни на что. И такую семью нельзя получить по наследству — её можно только создать.
