Две полоски на тесте смотрели на Наталью с упрёком. Она перевернула пластиковую штучку, встряхнула — может, ошибка? Нет. Розовые линии не исчезали.
В туалете офиса пахло хлоркой и чужими духами. Наталья присела на крышку унитаза, всё ещё держа тест. Руки дрожали. Не от страха — от радости. Наконец-то. После трёх лет попыток.
Она достала телефон, хотела написать Кириллу, но передумала. Нет, такие новости сообщают дома. За ужином. При свечах. Как в кино.
— Наташ, ты там умерла? — постучала в дверь Лена из соседнего отдела.
— Минуту! — Наталья сунула тест в сумочку, вышла и улыбнулась так широко, что Лена подозрительно прищурилась.
— Что с тобой?
— Просто хорошее настроение.
Весь день тянулся как резинка. Наталья каждые пять минут лезла в сумку, проверяя тест. Полоски никуда не делись. В обед купила торт — тот самый, шоколадный, который Кирилл обожал. В цветочном взяла букет белых роз.
Домой она добиралась на крыльях. В подъезде напевала. У двери остановилась, поправила волосы, глубоко вдохнула. Сейчас откроет дверь, Кирилл обнимет её, она скажет: «У меня для тебя сюрприз». Нет, лучше: «Как ты относишься к тому, чтобы стать папой?»
Ключ повернулся легко. В прихожей она сразу увидела их — чёрные лодочки на шпильке. Яна носила только такие. Странно, подруга не предупреждала, что зайдёт.
— Кирилл? — позвала Наталья, снимая пальто. — Я дома!
Тишина. Потом — шорох из спальни, приглушённый мужской голос: «Чёрт!»
Наталья шла по коридору, как во сне. Торт и цветы всё ещё в руках. Дверь в спальню приоткрыта. Она толкнула её плечом.
Кирилл сидел на краю кровати, натягивая джинсы. Яна — под одеялом, волосы растрёпаны, губы опухшие.
— Привет, — сказала Наталья и поставила торт на комод. Голос звучал странно, не её. — Не ожидала гостей.
— Наташ… — начал Кирилл.
— Не надо. — Она повернулась к подруге. — Как давно?
Яна натянула одеяло до подбородка:
— Наташка, мы не хотели…
— Как давно? — повторила Наталья тише.
— Полгода, — выдавил Кирилл.
Полгода. Пока она покупала витамины для беременности, читала форумы, высчитывала овуляцию — у её мужа был роман с лучшей подругой.
— Понятно, — сказала Наталья и пошла к выходу.
— Постой! — Кирилл догнал её у двери. — Давай поговорим.
— О чём?
— Я… — Он потёр лицо ладонями. — Я не планировал. Просто получилось.
— Получилось. — Наталья кивнула. — Как насморк.
— Не иронизируй. Ты же понимаешь, мы с тобой… мы давно не…
— Не что?
— Не те, что раньше. Мы как соседи по квартире. Ты всё время думаешь о детях, а я…
— А ты думаешь о Яне.
Кирилл молчал. Из спальни донеслись звуки — Яна одевалась.
— Я её люблю, — сказал он тихо.
Наталья ощутила, как что-то внутри неё сломалось. Не сердце — что-то глубже. Вера, что ли.
— Хорошо, — сказала она. — Собирай вещи.
— Наташ…
— Собирай. Вещи.
Он ушёл упаковываться. Яна выскользнула из спальни, пробормотала: «Извини» — и выбежала за дверь. Наталья осталась одна в прихожей. В руках всё ещё были цветы.
Она отнесла их на кухню, поставила в вазу. Белые розы смотрелись нелепо на фоне жёлтых обоев. Как свадебный букет на похоронах.
Кирилл собирался быстро. Две сумки, пакет с книгами. За полчаса — вся совместная жизнь.
— Я зайду ещё за остальным, — сказал он, стоя у порога.
— Предупреждай заранее.
— Наташ, я не хотел, чтобы ты узнала таким образом.
— А каким хотел?
Он не ответил. Дверь хлопнула. Наталья осталась одна в трёхкомнатной квартире, которую они купили «для детей».
Она достала тест из сумки, положила на кухонный стол рядом с цветами. Две полоски. Розовые, яркие, ядовитые.
Первые три дня Наталья не выходила из дома. Звонила на работу, говорила, что заболела. Это была правда — её тошнило. От беременности или от горя — не понятно.
На четвёртый день пришла Яна. Стояла у двери, переминалась с ноги на ногу:
— Наташ, открой. Нам нужно поговорить.
Наталья открыла. Подруга выглядела ужасно — без макияжа, в мятой куртке.
— Можно войти?
— Нет.
— Наташка, пожалуйста. Я не могу так больше. Мы ведь двадцать лет дружили.
— Дружили, — согласилась Наталья. — Прошедшее время.
— Я не хотела влюбляться в него. Это просто случилось. Ты же знаешь, как это бывает.
— Не знаю.
— Знаешь. Помнишь, как ты в институте…
— В институте я не спала с твоим мужем.
Яна всхлипнула:
— Он сказал, что у вас всё кончено. Что вы уже год как чужие люди.
— И ты поверила?
— Хотела поверить. — Яна вытерла нос рукавом. — Прости меня. Пожалуйста.
Наталья посмотрела на неё — красивую, яркую, привыкшую получать всё, что захочет. Даже чужих мужей.
— Я тебя прощаю, — сказала она спокойно. — Но мы больше не друзья.
Дверь закрылась тихо, без хлопка.
На следующий день Наталья записалась в клинику. Частную, дорогую — где делают всё быстро и без лишних вопросов. Администратор назначила приём на понедельник.
— Вам понадобится сопровождающий, — предупредила она.
— Приду одна.
— Желательно с близким человеком. На случай осложнений.
Близкие люди кончились, хотела сказать Наталья, но промолчала.
В понедельник она приехала в клинику к десяти утра. Здание из стекла и бетона, как декорации к фильму о будущем. В холле пахло дезинфекцией и дорогими духами.
— Фамилия? — спросила девушка в регистратуре.
— Морозова.
— Кабинет 23, второй этаж. Доктор Петров вас ждёт.
Наталья поднялась по лестнице, нашла нужную дверь. Постучала.
— Входите!
Она вошла — и замерла. За столом сидел Сергей Петров, её одноклассник. Первая любовь. Тот самый мальчик, который в девятом классе читал ей стихи на переменах.
— Наташа? — Он встал, улыбнулся. — Не может быть!
— Привет, Серёжа.
— Садись, пожалуйста. — Он указал на кресло напротив. — Как дела? Замужем? Дети есть?
— Разведена. Детей нет. — Неправда про развод, но почти правда.
— Понятно. — Сергей открыл папку с документами. — Значит, нежелательная беременность?
— Да.
— Срок небольшой, судя по анализам. Две-три недели. Ты уверена в своём решении?
Наталья кивнула. Сергей внимательно посмотрел на неё:
— Наташ, мы же знаем друг друга сто лет. Ты не выглядишь как женщина, которая уверена.
— Выгляжу как женщина, которая осталась одна с ребёнком на руках.
— Отец не поможет?
— Отец съехал к другой.
Сергей откинулся в кресле:
— Понятно. И ты решила, что не справишься?
— А я справлюсь?
— Не знаю. А ты?
Наталья молчала. Справится ли? Декретные выплаты, съёмная квартира попроще, ночные кормления в одиночку…
— Серёж, давай просто сделаем то, за чем я пришла.
— Подожди. — Он достал из ящика стола фотографию. — Видишь этого мальчишку?
На снимке улыбался светловолосый парень лет восьми.
— Мой крестник. Ваня. Мама родила его в семнадцать лет, отец сбежал, когда узнал о беременности. Сейчас Ваня учится в музыкальной школе, играет на скрипке. А его мама — моя сестра — работает в банке, недавно купила квартиру.
— К чему ты это рассказываешь?
— К тому, что она тоже хотела сделать аборт. Я её отговорил.
— У неё была семья. Родители, брат.
— У тебя есть я.
Наталья посмотрела на него:
— Серёж, мы не виделись пятнадцать лет.
— И что? Мы же не враги. — Он наклонился вперёд. — Слушай, давай сделаем так. Ты не принимаешь решение сегодня. Подумаешь ещё неделю. А я…
— Что ты?
— Я тебе помогу. Если решишь оставить ребёнка.
— Зачем тебе это?
Сергей помолчал, потом сказал тихо:
— У меня не может быть детей. Болезнь. Я об этом узнал пять лет назад, когда женился. Жена не выдержала, ушла через год.
— Прости.
— Ничего. — Он пожал плечами. — Просто мне больно видеть, как кто-то отказывается от того, о чём я мечтаю.
Наталья смотрела в окно. Внизу, во дворе клиники, гуляла женщина с коляской. Ребёнок плакал, мама качала его, напевая что-то.
— Неделя? — спросила она.
— Неделя.
Она ушла из клиники, не записавшись на процедуру. Всю дорогу домой думала о словах Сергея. «У меня есть я». Когда он успел стать таким взрослым, серьёзным?
В школе он был застенчивым мальчиком в очках, который краснел, когда она здоровалась с ним. В выпускном классе он набрался смелости пригласить её на выпускной. Она согласилась, но в последний момент поехала с другой компанией. Сергей простил. Он всегда всё прощал.
Потом институты, разные города, новые люди. Она встретила Кирилла на третьем курсе, он показался ей настоящим мужчиной — уверенным, напористым. Не то что Серёжа с его стихами и мечтами стать врачом.
А теперь Сергей — успешный доктор с собственной клиникой. А Кирилл сбежал к подруге, как только жизнь потребовала от него ответственности.
Наталья дошла до дома, поднялась на четвёртый этаж. В квартире было тихо и пусто. Она села на кухне, достала тест, который до сих пор лежал в сумке. Две полоски поблёкли, но всё ещё были видны.
Она положила ладонь на живот. Там, под кожей и мышцами, росла новая жизнь. Размером с горошину. Или с фасолину? Она плохо помнила из биологии.
Телефон зазвонил. Кирилл.
— Алло?
— Привет. Как дела?
— Нормально.
— Наташ, я хотел поговорить. Можно встретимся?
— Зачем?
— Ну… не знаю. Не могу просто так взять и исчезнуть из твоей жизни.
— Можешь. Ты уже исчез.
— Не будь такой жёсткой. Мы же семь лет прожили вместе.
Семь лет. Из них последние полгода он изменял ей с лучшей подругой.
— Кирилл, у меня есть новости, — сказала она неожиданно для себя.
— Какие?
— Я беременна.
Молчание. Потом:
— Что?
— Я беременна. Узнала в тот день, когда застала вас.
— Господи… — Он тяжело дышал в трубку. — И что теб планируешь делать?
— Не знаю пока.
— Наташ, ты же понимаешь, я не могу… То есть, мы с Яной…
— Я ничего от тебя не хочу.
— Но это же… это наш ребёнок.
— Мой ребёнок.
Он снова помолчал:
— Может, всё-таки лучше не рожать? Ты же одна теперь.
— Спасибо за совет.
— Наташ…
Она отключила телефон. Руки дрожали. Значит, и от отца помощи ждать не стоит. Хотя она и не рассчитывала.
Остаток недели прошёл как в тумане. Наталья ходила на работу, делала вид, что всё нормально. Коллеги, конечно, заметили, что она изменилась, но вопросов не задавали. Лена из соседнего отдела пару раз предлагала выпить кофе, поговорить, но Наталья отказывалась.
В субботу позвонил Сергей:
— Как дела? Думаешь?
— Думаю.
— Хочешь встретимся? Съездим куда-нибудь, отвлечёшься.
— Зачем тебе это, Серёж? Честно.
— Не знаю, — признался он. — Может, хочу исправить ошибку пятнадцатилетней давности.
— Какую ошибку?
— Не боролся за тебя тогда. Смирился слишком легко.
Они встретились у метро. Сергей приехал на машине — новой, дорогой. Наталья села в пассажирское кресло, пристегнулась.
— Куда едем?
— Увидишь.
Он довёз её до парка на окраине города. Там, где раньше была свалка, теперь росли молодые деревья, стояли скамейки, работал фонтан.
— Красиво, — сказала Наталья.
— Да. — Сергей остановился у фонтана. — Знаешь, я иногда привожу сюда крестника. Он любит кормить уток.
— Серёж, ты же понимаешь, что я не смогу тебе ничего обещать? Даже если рожу ребёнка, это не значит, что между нами…
— Знаю. — Он повернулся к ней. — Но я готов рискнуть. А ты?
Наталья смотрела на воду в фонтане. Капли падали и разбивались о поверхность, создавая круги. Один круг, другой, третий — и всё снова становилось гладким.
— Я боюсь, — сказала она.
— Чего?
— Всего. Что не справлюсь. Что ребёнок будет несчастным. Что ты поймёшь, что совершил ошибку, и уйдёшь.
— А если не уйду?
— Тогда я буду самой счастливой женщиной на свете.
Сергей взял её за руку:
— Наташ, я не знаю, что у нас получится. Может, ничего. Но я точно знаю, что хочу попробовать. С тобой. И с ребёнком.
Наталья посмотрела на их сплетённые пальцы. Его рука была тёплой, надёжной. Не то что у Кирилла — вечно холодные ладони, сухие.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Попробуем.
В понедельник утром Наталья позвонила в клинику и отменила запись. Администратор удивилась, но ничего не спросила.
А вечером пришёл Кирилл. Без предупреждения, с ключами, которые он так и не отдал.
— Ты что тут делаешь? — спросила Наталья.
— Пришёл за вещами. — Он прошёл в гостиную, оглядел квартиру. — Ничего не изменилось.
— А что должно было измениться?
— Не знаю. Думал, ты уже ремонт затеешь. Новая жизнь и всё такое.
Наталья промолчала. Кирилл достал из шкафа несколько рубашек, свернул их в пакет.
— Слушай, — сказал он, не поворачиваясь, — ты же не будешь рожать в самом деле?
— Буду.
— Наташ, ну ты подумай здраво. Ты же одна.
— Не одна.
Он резко обернулся:
— Как это не одна? У тебя уже кто-то есть?
— Есть.
— Кто? — В его голосе прозвучала ревность.
— Не твоё дело.
Кирилл сел в кресло, потёр лицо руками:
— Господи, как же всё сложно получилось.
— Ничего сложного. Ты выбрал Яну, я выбираю ребёнка.
— А если бы я не ушёл? Если бы мы попробовали наладить отношения?
Наталья посмотрела на него — красивого, привычного, родного когда-то. И поняла, что больше ничего не чувствует. Ни любви, ни злости. Пустота.
— Поздно об этом думать, — сказала она.
— Значит, всё?
— Всё.
Он встал, взял пакет с вещами:
— Я буду помогать с ребёнком. Деньгами.
— Не надо.
— Надо. Это мой сын. Или дочь.
— Как знаешь.
Он дошёл до двери, остановился:
— А что со мной будет? Я же тебя любил.
— Любил? — Наталья усмехнулась. — Тогда почему спал с Яной?
— Я не знаю. Это было как болезнь.
— Выздоравливай.
Дверь закрылась. Наталья осталась одна, но одиночество больше не давило на неё. Она была не одна. Внутри неё росла новая жизнь, а рядом появился человек, который готов был эту жизнь разделить.
Через месяц она переехала в новую квартиру. Поближе к Сергею, подальше от воспоминаний. Двухкомнатная, светлая, с большими окнами.
— Детскую будем делать в этой комнате? — спросил Сергей, стоя посреди пустой комнаты.
— Рано ещё, — сказала Наталья. — До родов семь месяцев.
— Зато есть время всё хорошо продумать.
Он обнял её со спины, положил руки на её ещё плоский живот. Наталья прислонилась к нему спиной, закрыла глаза. Так тепло, так спокойно. Как будто она наконец-то добралась домой после долгого путешествия.
— Серёж?
— М?
— Спасибо.
— За что?
— За то, что остановил меня тогда, в клинике.
— Не за что. — Он поцеловал её в макушку. — Я же говорил: исправляю ошибки.
За окном начинал идти снег. Первый в этом году. Наталья смотрела, как хлопья кружатся в воздухе, и думала о том, что через семь месяцев её ребёнок увидит этот снег. И Сергей будет рядом, чтобы показать ему, как красиво падают снежинки.
Две полоски на тесте когда-то казались концом света. А оказались началом новой жизни. Не только для ребёнка, но и для неё самой.
