— Анечка, ты же не против подержать Машеньку? Буквально на минуточку!
Валентина Павловна уже протягивала мне свою полуторагодовалую внучку, не дожидаясь ответа. В руках у неё дымилась тарелка с шашлыком, а за спиной маячила её дочь Галина с бокалом вина.
— Валентина Павловна, у меня свой ребёнок, — я кивнула на Артёма, который возился с машинками у крыльца дачи. — Извините.
Лицо жены Олегова дяди мгновенно окаменело. Она прижала внучку к себе так резко, что малышка заплакала.
— Ну и ладно! Галка, иди сюда, тут некоторые считают себя слишком важными!
Я отвернулась к мангалу, где Олег переворачивал мясо. Он коснулся моего плеча — молчаливая поддержка, которую я научилась ценить за семь лет брака. На семейных сборищах у его матери это было единственное, что помогало не сойти с ума.
— Мам, передай салат! — крикнула из беседки Олегова сестра Марина.
Свекровь засуетилась у стола с закусками. Елена Сергеевна была из тех женщин, которые живут ради таких вот дачных посиделок — когда вся родня в сборе, столы ломятся от еды, и можно часами обсуждать, кто родил, кто развёлся и почему внуки так редко звонят.
— Артёмка, иди кушать! — позвала я сына.
Пятилетний Артём нехотя оставил машинки и потопал к столу. В беседке уже расселись человек пятнадцать — вся большая семья Олега. Дядя Паша, муж Валентины Павловны, разливал водку. Его брат, Олегов отец, умер пять лет назад, и теперь дядя Паша считал себя главой клана.
— За здоровье! — провозгласил он, поднимая рюмку.
Я пригубила вино. Рядом Галина усаживала свою дочку в высокий стульчик, громко комментируя каждое движение:
— Машенька у нас такая умница! Уже ложкой сама ест! Не то что некоторые…
Намёк был прозрачен. В три года Артём долго не хотел есть самостоятельно, и Галина не упускала случая это припомнить.
— Зато Артём уже буквы знает, — не выдержала я.
— Подумаешь, буквы! — фыркнула Валентина Павловна. — Вот Галка в его возрасте уже читала!
Это была ложь, но спорить я не стала. Олег под столом сжал мою руку.
После второй рюмки разговоры стали громче. Дядя Паша начал рассказывать о своём новом начальнике-выскочке, Марина жаловалась на цены, а свекровь вздыхала о том, как тяжело одной с огородом.
— Вот бы внуки почаще приезжали помогать, — она укоризненно посмотрела на Олега.
— Мам, мы были две недели назад, — напомнил муж.
— Две недели! А Пашенька с Валечкой каждые выходные ко мне ездят!
Валентина Павловна расплылась в довольной улыбке. Это была неправда — они появлялись не чаще нашего, но свекровь почему-то всегда их визиты ценила выше.
Артём заёрзал на стуле.
— Мама, можно я пойду играть?
— Доешь салатик.
— Не хочу!
— Вот вечно вы с ним цацкаетесь, — не удержалась Валентина Павловна. — Сказано доесть — пусть доедает! А то растёт капризным!
Я прикусила язык. Олег встал из-за стола.
— Артём, пойдём мяч покатаем.
Они ушли на лужайку перед домом. Я благодарно посмотрела вслед мужу — он всегда чувствовал, когда нужно увести ребёнка от назревающего конфликта.
— Мужчины футбол смотреть будут, — объявил дядя Паша, включая телевизор на веранде.
Женщины остались в беседке. Началось обычное — обсуждение болезней, жалобы на мужей, сплетни о соседях. Я молча нарезала помидоры для нового салата, стараясь не вслушиваться.
— А у нас в подъезде такой скандал был! — оживилась Галина. — Представляете, Нинка с третьего этажа…
Маша в стульчике начала хныкать. Галина машинально сунула ей печенье и продолжила сплетничать. Девочка размазала печенье по лицу и заплакала громче.
— Галин, может, её спать положить? — предложила Марина.
— Да ладно, посидит! Машуль, на, водички попей!
Ребёнок оттолкнул бутылочку. Плач усилился.
— Ань, ну подержи её, а? — Галина умоляюще посмотрела на меня. — Ты же умеешь с детьми!
— У тебя мама рядом сидит, — я кивнула на Валентину Павловну.
— Мама салат ест!
— И я занята.
Атмосфера за столом сгустилась. Свекровь неодобрительно поджала губы.
— Анечка, что тебе стоит помочь? Все мы тут семья!
— Семья — это когда помогают друг другу, а не когда одни пользуются другими, — вырвалось у меня.
Тишина была оглушительной. Даже Маша перестала плакать. Валентина Павловна медленно поднялась из-за стола.
— Это ты на что намекаешь?
— Ни на что. Просто у каждого своя ответственность за своих детей.
— Ах вот как! Леночка, ты слышишь? Твоя невестка нас тут эгоистами выставляет!
Свекровь растерянно переводила взгляд с меня на Валентину Павловну.
— Девочки, ну что вы, право…
С лужайки донёсся смех Артёма. Я встала.
— Пойду проверю сына.
— Беги-беги! — язвительно бросила вслед Галина. — От семьи всегда бегает!
На лужайке Олег учил Артёма набивать мяч на ноге. Увидев меня, муж нахмурился.
— Опять?
— Хотели Машку на меня повесить. Я отказалась.
— Правильно сделала.
— Мам, смотри, как я умею! — Артём неуклюже подбросил мяч коленом.
— Молодец, солнышко!
Из беседки вышла Марина с полной сумкой.
— Ань, мы с Вадиком домой. Что-то голова разболелась.
Её муж уже заводил машину. Марина наклонилась ко мне:
— Не обращай внимания на тётю Валю. Она всегда такая.
Когда они уехали, во дворе стало тише. Мужчины переместились к телевизору, женщины разбрелись кто куда. Валентина Павловна с Галиной устроились на качелях, о чём-то оживлённо перешёптываясь и поглядывая в мою сторону.
— Папа, можно я на горку? — Артём указал на детскую площадку в углу участка.
— Только осторожно!
Мальчик убежал. Мы с Олегом присели на скамейку у клумбы с гладиолусами — гордость свекрови.
— Может, домой поедем? — предложил муж.
— Твоя мама обидится. Она же старалась, готовила.
— Мама всё поймёт. А вот тётя Валя…
Договорить он не успел. С детской площадки донёсся крик. Мы вскочили и бросились туда. У подножия горки Артём помогал подняться маленькой Маше. Девочка плакала, размазывая слёзы по щекам.
— Я нечаянно! — испуганно оправдывался сын. — Она сзади подошла, я не видел!
Не успела я шагнуть к детям, как мимо пронеслась Валентина Павловна. Она грубо оттолкнула Артёма, подхватила внучку на руки и… ударила моего сына по лицу.
— Негодник! Как ты смел толкать маленькую!
Время словно остановилось. Артём прижал ладошку к покрасневшей щеке и заплакал. Что-то внутри меня оборвалось.
— Вы что себе позволяете?! — я рванулась к сыну, но Олег опередил меня.
Он встал между Артёмом и Валентиной Павловной. В его глазах я впервые увидела настоящую ярость.
— Тётя Валя, если вы ещё раз поднимете руку на моего ребёнка…
— Что? Что ты мне сделаешь? — взвизгнула она. — Твой сын чуть мою внучку не покалечил!
— Дети столкнулись! Это не повод бить чужого ребёнка!
К месту происшествия сбежались все. Дядя Паша попытался взять жену за локоть.
— Валя, успокойся…
— Не трогай меня! Вы все заодно! Леночка, ты видела? Твой внук — хулиган!
Свекровь растерянно всплеснула руками:
— Валечка, ну что вы, дети же…
— Какие дети? Этого избаловали до невозможности! — она ткнула пальцем в прижавшегося ко мне Артёма. — А эта выскочка ещё смеет мне указывать!
— Это вы выскочка! — не выдержала я. — Распустили руки на пятилетнего ребёнка!
— Мама права! — влезла Галина, качая хнычущую дочь. — Вечно ваш Артём безобразничает!
— Хватит! — рявкнул вдруг дядя Паша. — Валентина, ты не права. Нельзя бить чужих детей!
Его жена обернулась к нему с таким изумлением, словно он ударил её.
— Паша? Ты тоже против меня?
— Я против того, чтобы ты руки распускала. Пойдём домой.
— Никуда я не пойду! Пока эта… эта… не извинится!
— За что мне извиняться? — я погладила всхлипывающего Артёма по голове. — За то, что не даю использовать себя как бесплатную няньку? За то, что защищаю своего ребёнка?
— Аня права, — неожиданно подала голос свекровь. — Валечка, вы перегнули палку.
Валентина Павловна смотрела на нас так, словно мы все предали её. Галина схватила мать за руку:
— Мам, пойдём отсюда! Видишь, мы тут не нужны!
— Да! Мы уходим! И ногой моей больше здесь не будет! — Валентина Павловна ткнула пальцем в свекровь. — Запомни этот день, Ленка! Ты выбрала эту выскочку вместо родной семьи!
Они ушли, хлопнув калиткой так, что задрожал весь забор. Во дворе повисла тишина. Первым её нарушил дядя Паша:
— Простите за жену. Перебрала она малость.
— Дело не в выпивке, — покачал головой Олег.
Свекровь тяжело опустилась на скамейку.
— Господи, и зачем всё это было нужно…
Я присела рядом с Артёмом на корточки:
— Солнышко, покажи щёчку. Болит?
— Не-а, — он храбро мотнул головой, хотя глаза были полны слёз.
— Пойдём в дом, приложим холодное.
Мы поднялись к дому. На крыльце я обернулась — родственники понуро расходились кто куда. Праздник был окончательно испорчен.
На кухне я приложила к щеке сына мокрое полотенце. Олег стоял рядом, сжимая кулаки.
— Я должен был раньше это прекратить. Видел же, как она к тебе относится.
— Ты не виноват. Никто не ожидал, что она ударит ребёнка.
В дверь заглянула свекровь.
— Как Артёмушка?
— Нормально, баба Лена! — бодро ответил внук.
Елена Сергеевна покачала головой:
— Не знаю, что на Валю нашло. Раньше такой не была.
— Была, — тихо сказала я. — Просто раньше все молчали.
Свекровь вздохнула и не стала спорить.
Вечером мы уехали раньше обычного. Артём заснул на заднем сиденье, положив голову мне на колени. Олег вёл машину молча, но я видела, как побелели его пальцы на руле.
— Знаешь, — сказал он, когда мы выехали на трассу, — может, оно и к лучшему.
— Что именно?
— То, что тётя Валя больше не придёт. Честно говоря, задолбала она.
Я удивлённо посмотрела на мужа — он редко так резко высказывался о родственниках.
— А твоя мама? Она расстроится.
— Мама переживёт. Зато на дачу можно будет ездить спокойно.
Прошло три месяца. Валентина Павловна сдержала слово — на семейных встречах больше не появлялась. Галина изредка писала свекрови язвительные сообщения, но Елена Сергеевна научилась их игнорировать.
На ноябрьские праздники мы снова собрались на даче — уже без тёти Вали и её семейства. Было непривычно тихо. Дядя Паша приехал один, извинился ещё раз и весь вечер играл с Артёмом в шашки.
— А тётя Валя больше не придёт? — спросил сын за ужином.
— Нет, солнышко.
— И хорошо! Она злая!
Взрослые переглянулись. Свекровь налила всем чаю.
— Знаете, девочки, — сказала она, обращаясь ко мне и Марине, — я тут подумала… Может, оно и правильно вышло. Нечего было Вальке руки распускать.
— Мам, ты же сама всегда говорила — семья должна держаться вместе, — напомнила Марина.
— Должна. Но не любой ценой. — Елена Сергеевна погладила Артёма по голове. — Внучок дороже.
После чая я вышла во двор подышать. Первый снег припорошил клумбы. Гладиолусы давно отцвели, остались только сухие стебли.
Сзади подошёл Олег, обнял за плечи.
— Жалеешь?
— О чём?
— Что так вышло. С тётей Валей.
Я подумала. Жалела ли я?
— Нет. Ни капли.
— И я не жалею. Знаешь, мама сегодня сказала — на следующий год новые гладиолусы посадит. Белые. Говорит, красные ей надоели.
— Перемены к лучшему?
— Надеюсь.
Мы постояли ещё немного, глядя на засыпающий сад. Где-то вдалеке Валентина Павловна, наверное, рассказывала всем желающим слушать, какие мы неблагодарные. Но здесь, в этом доме, стало легче дышать.
— Пойдём в дом, — позвал Олег. — Артём, небось, уже всех в шашки обыграл.
Я улыбнулась и пошла за мужем. У калитки обернулась — старые гладиолусы грустно покачивались на ветру. Следующим летом здесь будут белые. Новые.
Без тёти Вали.
