— Ты не можешь просто так взять и продать машину! — Анна почувствовала, как внутри всё закипает. — Мы два года копили на неё, Дима. Два года!
Дмитрий устало потёр переносицу. В маленькой кухне их съёмной квартиры вечернее солнце высвечивало пылинки. Старая плита тихо гудела — чайник почти закипел.
— Анют, я понимаю. Но маме нужна операция. Её пенсии не хватит, а на заводе зарплату задерживают уже второй месяц.
— При чём тут твоя мать? — Анна резко встала, чашка звякнула о стол. — Наталья и Александр совсем не спешат помогать. Почему всегда ты? Почему всегда мы?
Дмитрий отвёл взгляд, его плечи поникли. Пять лет вместе, а этот разговор повторялся снова и снова. Елена Петровна постоянно находила способ вмешаться в их жизнь.
— Ты же знаешь, у Наташи дети, ипотека. А Саша за границей, ему сложно переводить деньги сейчас.
Анна горько усмехнулась. Всегда одно и то же. Наталья живёт в соседнем городе, но её проблемы важнее. Александр в Праге программистом, но и у него какие-то сложности. А Дмитрий — младшенький, маменькин сынок — всегда готов жертвовать всем.
— Наша машина — это наша свобода, — произнесла Анна тихо. — Помнишь, как мы мечтали о поездках по выходным? О том, как поедем к морю летом?
Чайник щёлкнул и затих. Никто не пошевелился, чтобы налить чай.
— Мы купим другую, — Дмитрий сделал шаг к ней. — Потом. Когда всё наладится.
— Когда, Дим? — она посмотрела ему прямо в глаза. — Когда твоей маме не понадобится новый холодильник? Или ремонт в ванной? Или ещё что-нибудь?
Он вздохнул. Светло-карие глаза, всегда такие тёплые, сейчас потемнели.
— Ты несправедлива. Она же одна совсем. И болеет.
Анна почувствовала, как внутри что-то обрывается. Пять лет вместе, и каждый раз, когда они начинали строить свою жизнь, появлялась Елена Петровна со своими проблемами.
— Знаешь что, Дима? Решай сам. Хочешь продавать машину — продавай. Но меня не впутывай.
Она схватила сумку и куртку.
— Ты куда? — в его голосе послышалась тревога.
— Проветриться. Мне нужно подумать.
Дверь захлопнулась, и гулкий звук эхом разнёсся по лестничной клетке. Анна почти бегом спускалась по ступенькам, перепрыгивая через две. На улице уже темнело. Апрельский вечер был неожиданно тёплым для их маленького городка.
Ноги сами понесли её к реке. Место, где она часто бывала одна, когда нужно было привести мысли в порядок. Тропинка вилась между старыми ивами, а вода тихо плескалась у берега.
Анна присела на поваленное дерево и глубоко вздохнула. Пять лет. Пять лет они с Дмитрием вместе. Познакомились в автобусе, когда она возвращалась из школы, где работала учителем английского. Он тогда только устроился на завод инженером. Улыбчивый, добрый, с мягким взглядом и твёрдыми принципами.
Первые два года всё было как в сказке. Они сняли маленькую квартиру, планировали будущее, мечтали о путешествиях. А потом началось. Сначала мелочи: «Мама просила помочь с огородом», «У мамы протекает крыша», «Маме нужны лекарства». И каждый раз Дмитрий откладывал их планы ради матери.
Анна понимала — он младший сын, отца нет уже более пятнадцати лет. Но ведь у Елены Петровны есть и другие дети! Наталья — старшая, бухгалтер с хорошей зарплатой. Александр — программист, уехал в Прагу, зарабатывает в евро. Но помогать матери почему-то должен всегда Дмитрий.
Вода в реке казалась чёрной в сумерках. Анна смотрела на неё и думала о своей жизни. Родители живы, но отношения с ними всегда были прохладными. Они никогда не интересовались её жизнью, не поддерживали её мечты. Когда она решила стать учителем, отец только хмыкнул: «На что ты проживёшь с такой зарплатой?» А мать добавила: «Лучше бы в бухгалтерию пошла, как я тебе говорила.»
С Дмитрием она впервые почувствовала, что кому-то по-настоящему важна. Они строили планы, они смеялись, они любили друг друга. А два года назад наконец купили подержанную «Ладу». Не новая, конечно, но своя. Свобода передвижения в городе, где общественный транспорт ходит редко и не везде.
И вот теперь он хочет всё это продать. Ради матери, которая никогда не скрывала своего отношения к невестке.
Телефон в кармане завибрировал. Анна достала его — сообщение от Екатерины, подруги и коллеги из школы.
«Заходи, если нужно поговорить. Я дома.»
Екатерина всегда понимала её без слов. Наверное, по её лицу было заметно, что что-то случилось, когда они расходились после уроков.
Анна встала и медленно пошла по набережной. Можно, конечно, зайти к Кате. Но что она скажет? Что ей надоела эта жизнь? Что она устала быть на втором месте после свекрови? Что иногда ей хочется всё бросить и уехать?
— Да ты присаживайся, чай пока горячий, — Екатерина поставила на стол чашку и вазочку с печеньем. — Рассказывай, что случилось.
Уютная кухня подруги всегда действовала на Анну успокаивающе. Здесь было тепло, пахло выпечкой и почему-то книгами, хотя библиотека была в другой комнате.
— Дима хочет продать машину.
— Зачем? — Екатерина удивлённо приподняла брови. — Вы же только недавно её до ума довели.
— Его матери нужны деньги на операцию.
Екатерина понимающе кивнула. Она знала историю их отношений с Еленой Петровной.
— И что ты чувствуешь?
Анна сделала глоток горячего чая. Что она чувствует? Злость, обиду, усталость… Разочарование.
— Я просто устала, Кать. Устала быть на втором месте. У нас пять лет отношений, а всё, что мы планируем, всегда отодвигается из-за его матери.
— А он что говорит?
— То же, что и всегда. Что его мать одна, что она болеет, что братья и сёстры не могут помочь.
Екатерина внимательно посмотрела на подругу.
— А ты пробовала напрямую говорить с ним о том, что чувствуешь?
Анна отвела взгляд. Честно говоря, нет. Они ссорились, она выплёскивала эмоции, но никогда не говорила о своих страхах.
— Боюсь, что он не поймёт. Или ещё хуже — поймёт, но всё равно выберет мать.
— А ты не думала, что он просто разрывается между вами? — Екатерина подвинула вазочку с печеньем ближе к Анне. — Ты для него — любимая женщина, а она — мать. Он не хочет терять никого.
Анна задумалась. Она никогда не рассматривала ситуацию с этой стороны.
— Но почему всегда страдать должны мы? Почему не Наталья или Александр?
— Этого я не знаю, — Екатерина пожала плечами. — Но если ты любишь его, стоит хотя бы попытаться поговорить. По-настоящему поговорить.
Анна выпила ещё чая. В словах подруги был смысл. Они с Дмитрием давно не разговаривали спокойно. Только ссорились из-за его матери или молчали, боясь затронуть больную тему.
— Спасибо, Катя. Ты как всегда права.
— Я просто говорю, что думаю, — улыбнулась подруга. — Но решение принимать тебе.
Когда Анна вернулась домой, было уже около десяти вечера. В квартире пахло жареной картошкой — любимым блюдом Дмитрия. На кухонном столе лежала записка: «Я у мамы. Нам нужно поговорить. Позвони, когда вернёшься.»
Анна достала телефон и набрала номер Дмитрия. Он ответил почти сразу.
— Анют? Ты дома?
— Да, только пришла.
— Я скоро буду. Подожди меня, хорошо?
— Хорошо.
Она положила трубку и осмотрела кухню. Дмитрий явно готовил ужин, но что-то пошло не так. На плите стояла сковородка с остывшей картошкой, рядом — разделочная доска с недорезанными помидорами. Видимо, её уход выбил его из колеи.
Анна решила навести порядок. Она убрала остатки ужина в холодильник, помыла посуду, протёрла стол. Эти простые действия успокаивали. Нужно было собраться с мыслями перед разговором.
Хлопнула входная дверь, и в коридоре послышались шаги. Дмитрий вошёл на кухню, выглядел он измотанным и встревоженным.
— Привет, — он неуверенно остановился в дверях. — Ты голодна? Я могу разогреть.
— Нет, спасибо. Я у Кати перекусила.
Они смотрели друг на друга, не зная, с чего начать. Пять лет вместе, а разговаривать стало сложно.
— Анют, я хотел извиниться, — Дмитрий сделал шаг вперёд. — Я не должен был требовать продать машину. Это было неправильно.
Анна внимательно посмотрела на него.
— А что изменилось?
— Я поговорил с мамой. Об операции, о деньгах, обо всём. И понял, что мы можем решить это по-другому.
Он подошёл к столу и сел напротив Анны.
— Наташа согласилась взять часть расходов на себя, я поговорю с Сашей, чтобы он тоже помог. А ещё есть квота на операцию, нужно просто подождать три месяца. Мама согласилась.
— Она так просто согласилась? — Анна не могла скрыть удивления. Елена Петровна никогда не славилась терпением.
— Не совсем, — Дмитрий слабо улыбнулся. — Сначала она кричала, что я выбрал какую-то машину вместо родной матери. Потом плакала. Потом обвиняла тебя во всём. А потом…
— Что потом?
— Потом я сказал, что если она не прекратит так говорить о тебе, я вообще помогать не буду.
Анна застыла от удивления. Дмитрий никогда не перечил матери. Никогда.
— И что она?
— Удивилась. А потом как-то сдулась вся. Согласилась подождать квоту и поговорить с Наташей и Сашей.
Они замолчали. За окном шелестели листья тополя, который рос прямо у их окна. Где-то вдалеке проехала машина.
— Я не хочу быть эгоисткой, Дима, — наконец произнесла Анна. — Но я устала быть на втором месте. Я устала от того, что все наши планы постоянно рушатся из-за твоей мамы.
— Я знаю, — он протянул руку через стол и коснулся её ладони. — И я не хочу тебя терять, Анют. Ты для меня важнее всего.
— Правда? — она подняла на него глаза. — Тогда почему каждый раз, когда твоя мать чего-то требует, мы отказываемся от своих планов?
Дмитрий вздохнул.
— Потому что я не умею говорить «нет». Не умел. Но сегодня, когда ты ушла… Я понял, что могу потерять тебя. И это страшнее всего.
Анна почувствовала, как к горлу подступает комок. За все пять лет это был самый откровенный их разговор.
— Я не прошу тебя отказаться от матери, Дим. Но нам нужен баланс. Нужно, чтобы и Наташа, и Саша тоже участвовали. И нужно, чтобы у нас с тобой тоже была своя жизнь.
— Я согласен, — он сжал её руку. — И я обещаю, что буду работать над этим. Над собой. Над отношениями с мамой.
Они сидели на кухне и разговаривали до глубокой ночи. О своих страхах, о мечтах, о будущем. Наконец заговорили о том, о чём молчали годами.
— Поехали куда-нибудь, — внезапно предложил Дмитрий, когда часы показывали половину третьего ночи.
— Сейчас? — Анна удивлённо посмотрела на него.
— Да. Прямо сейчас. На нашей машине. Куда глаза глядят.
Она улыбнулась. Впервые за долгое время это была настоящая, счастливая улыбка.
— Давай.
Они ехали по пустынным улицам города. Свежий ночной воздух врывался в приоткрытые окна машины. Анна смотрела на профиль Дмитрия, освещённый редкими фонарями, и чувствовала, как внутри разливается тепло.
Может быть, ничего не изменится в одночасье. Может быть, Елена Петровна завтра снова потребует внимания сына. Может быть, им придётся ещё не раз отстаивать свою независимость. Но сегодня они сделали первый шаг.
Машина выехала на дорогу, ведущую к выезду из города. Впереди был рассвет, новый день и — Анна верила в это — их настоящая общая жизнь.
— Куда мы едем? — спросила она, глядя на тёмную ленту дороги впереди.
— Не знаю, — честно ответил Дмитрий. — Но мы едем вместе. И это самое главное.
Анна положила руку ему на плечо. Пять лет вместе, и впервые она чувствовала, что они действительно на одной дороге.
