— А у вас ремонт? — голос за спиной заставил Анну вздрогнуть. Она обернулась, едва не выронив связку ключей. У соседней двери стояла женщина лет тридцати, с крашеными рыжими волосами и цепким взглядом.
— Да, начинаю потихоньку, — Анна попыталась вставить ключ в замок, но руки предательски дрожали от усталости. День выдался тяжелым — перетаскивала коробки с вещами, а впереди ещё разбор хлама.
— Я Марина, ваша соседка. Вы одна живете? — в голосе слышалось плохо скрытое любопытство.
— Анна. Да, одна, — она наконец справилась с замком и толкнула дверь.
— А я с мужем и двумя детьми. Тяжело, конечно… — Марина многозначительно вздохнула. — Особенно сейчас, когда цены такие. Вы работаете где?
— В бухгалтерии, — Анна мечтала поскорее закрыть за собой дверь, но соседка явно настроилась на разговор.
— О, так вы при деньгах! — оживилась Марина. — А я в парикмахерской, копейки платят. Может, посоветуете что по работе? У меня муж без работы сидит…
Только не это, — пронеслось в голове у Анны. За тридцать лет жизни она научилась распознавать подобные разговоры. Сейчас начнутся просьбы, намеки, манипуляции.
— Извините, я очень устала. Давайте в другой раз поговорим, — она шагнула в квартиру.
— Конечно-конечно! — Марина расплылась в улыбке. — Я вам потом кофе принесу, познакомимся поближе.
Дверь захлопнулась, и Анна прислонилась к стене, прикрыв глаза. Новая квартира, купленная в ипотеку после восьми лет экономии, должна была стать её крепостью. Местом, где никто не будет давить, требовать, напоминать о чувстве долга.
Телефон тихо звякнул — сообщение от отца: «Как устроилась? Машина не подвела?»
Анна улыбнулась. Отец, Сергей Павлович, два месяца назад отдал ей свою старенькую «Тойоту». Сам больше не мог водить из-за ухудшившегося зрения, а ей машина была нужна — новая квартира находилась далековато от метро.
«Все хорошо, папа. Только соседка уже познакомиться успела.»
«Будь осторожна с соседями. Твоя мама в свое время так влезла в чужие проблемы, что еле выбралась.»
Анна поморщилась. Развод родителей пятнадцать лет назад во многом случился из-за того, что мать постоянно помогала подругам и соседям деньгами, которые брала из семейного бюджета.
Квартира встретила её запахом свежей краски и пустотой. Голые стены, кое-где следы старых обоев, потертый паркет. Ремонт предстоял серьезный, но她 каждый рубль был распланирован. Восемь лет она откладывала деньги, отказывая себе во всем — от отпуска за границей до новой одежды. Коллеги крутили пальцем у виска: «Зачем такие жертвы? Сняла бы квартиру и жила в свое удовольствие!»
Но Анна твердо решила — у неё будет свое жилье. Чтобы никто не мог указывать, как жить. Чтобы не зависеть от чужих настроений и капризов.
На следующий день она взяла отгул, чтобы заняться ремонтом. Едва начала снимать старые обои, как в дверь позвонили.
— Анечка, доброе утро! — на пороге стояла Марина с чашкой дымящегося кофе. — Я же обещала! С молоком, как большинство любит.
— Спасибо, но я… — Анна запнулась. Как объяснить, что терпеть не может кофе с молоком? Что не хочет никаких соседских посиделок?
— Да вы не стесняйтесь! — Марина уверенно шагнула в квартиру. — О, обои снимаете? А я как раз хотела спросить — у вас случайно нет шпателя? Мой муж куда-то задевал, а мне так нужно было окно замазать…
Анна молча достала из сумки с инструментами шпатель.
— Ой, спасибо огромное! — Марина сияла. — Я вечером занесу. А вы, кстати, не поможете мне с налоговой декларацией? А то я совсем запуталась…
Так началось то, что Анна позже назовет «соседским террором». Марина появлялась почти каждый день с новыми просьбами. То ей нужно было объяснить, как заполнять документы, то проверить договор, то посмотреть за детьми «буквально полчасика».
Полчаса растягивались на часы. Дети — шумные мальчишки шести и трех лет — носились по квартире, опрокидывая банки с краской и размазывая грязь по свежевыкрашенным стенам. Марина возвращалась через три-четыре часа, извинялась и обещала «в следующий раз так надолго не пропадать».
Анна не могла найти в себе силы отказать. Каждый раз, когда она собиралась сказать твердое «нет», Марина начинала рассказывать о своей тяжелой жизни. О муже, который не может найти работу. О долгах. О болезнях детей.
— Представляешь, Леша температурит, а денег на лекарства нет, — всхлипывала она. — До зарплаты еще неделя…
И Анна, проклиная себя, лезла за кошельком.
Однажды вечером, вернувшись с работы, она обнаружила у своей двери пакет с продуктами.
— Это что? — спросила она у выглянувшей из своей квартиры Марины.
— Ой, я тебе купила! — радостно сообщила соседка. — Ты же вечно занята, когда тебе в магазин ходить? Тут и хлеб, и молоко, и колбаска…
— Сколько я должна? — устало спросила Анна.
— Три тысячи, — как ни в чем не бывало ответила Марина. — Там все свежее, качественное.
Анна молча достала кошелек. В обычном магазине такой набор стоил бы максимум тысячу. Но спорить не было сил.
Через неделю ситуация повторилась. Потом еще раз. И еще.
— Я не просила покупать мне продукты, — наконец не выдержала Анна.
— Так ты же сама говорила, что после работы в магазин ходить некогда! — возмутилась Марина. — Я помочь хотела! А ты… — её голос задрожал. — Я, значит, о тебе забочусь, а ты…
«Будь осторожна с соседями», — вспомнились слова отца. Анна закрыла глаза и медленно досчитала до десяти.
— Марина, я благодарна за заботу. Но я могу сама ходить в магазин.
— Конечно-конечно, — тут же согласилась соседка. — Просто я подумала… может, одолжишь мне немного денег? Совсем немного, тысяч пятнадцать? У Лешки день рождения скоро, а денег совсем нет…
Это была последняя капля.
— Нет, — твердо сказала Анна. — У меня ипотека, каждый рубль расписан.
— Так ты же в бухгалтерии работаешь! — возмутилась Марина. — У тебя денег куры не клюют! А у меня дети! Ты что, не понимаешь? Ты же видишь, как мы живем!
— Это не мои проблемы, — тихо ответила Анна.
— Ах вот как! — Марина преобразилась. Слезы мгновенно высохли, голос стал жестким. — Значит, на машину деньги есть, а детям помочь жалко? Ты же знаешь, что у меня муж без работы! А ты…
— Стоп, — перебила её Анна. — Машину мне отец отдал. А что касается твоего мужа… Я видела его вчера. Он вполне способен работать, просто предпочитает пить пиво на лавочке.
Марина задохнулась от возмущения.
— Да как ты смеешь! Ты… ты… Я думала, ты нормальный человек! А ты — зажралась, зажралась и забыла, как простые люди живут!
Она развернулась и хлопнула дверью своей квартиры. Через тонкую стену было слышно, как она кричит на мужа и детей.
Анна медленно выдохнула и достала телефон.
«Папа, помнишь, ты рассказывал про маму и соседей? Кажется, я чуть не наступила на те же грабли.»
«Что случилось?»
Она коротко описала ситуацию.
«Молодец, что остановилась вовремя», — ответил отец. — «Твоя мама до сих пор не может понять, почему мы развелись. Говорит — я же людям помогала!»
«Я не хочу быть такой.»
«Вот и правильно. Доброта — это хорошо. Но не за счет себя и своей жизни.»
Следующие несколько дней были тяжелыми. Марина демонстративно отворачивалась при встрече. Её дети показывали Анне язык и рисовали мелом оскорбительные надписи на асфальте перед подъездом. Муж, встречая её у лифта, многозначительно сплевывал под ноги.
А потом в их подъезд въехала новая соседка — молодая мама с годовалым ребенком.
— Танечка, как хорошо, что ты теперь рядом живешь! — услышала Анна голос Марины. — Слушай, у тебя случайно нет соли? А то у меня закончилась…
Анна усмехнулась. Бедная Таня даже не подозревала, что её ждет. Но… может быть, стоит предупредить?
Вечером она столкнулась с новой соседкой у почтовых ящиков.
— Здравствуйте, я ваша соседка сверху, — улыбнулась Таня. — Скажите, а эта женщина, Марина… она всегда такая настойчивая?
— Да, — просто ответила Анна. — И с каждым разом будет все настойчивее.
Таня нахмурилась.
— Я уже второй раз ей соль одалживаю. И молоко. И сахар. А сегодня она спросила, нет ли у меня лишних денег — буквально на пару дней…
— Послушайте… — Анна замялась. — Хотите кофе? Настоящий, без молока. И я расскажу вам одну историю.
Таня кивнула.
Через полчаса они сидели на кухне у Анны. Рядом с чашками дымящегося кофе лежал блокнот, где Анна записала номера телефонов социальной службы и центра занятости.
— Если Марина начнет давить на жалость — вот куда её нужно направлять, — объяснила она. — Там реально помогают. Тем, кто действительно хочет что-то изменить в своей жизни.
— А она? — Таня кивнула в сторону стены.
— А она не хочет, — пожала плечами Анна. — Ей проще паразитировать на чужой доброте. Я чуть сама не попалась. Еще немного — и история моей мамы повторилась бы.
— Какая история?
— Долгая. И очень поучительная, — Анна улыбнулась. — Если хотите, расскажу. Заодно обсудим, как защищать свои границы. Поверьте, это не эгоизм. Это забота о себе.
— С удовольствием послушаю, — Таня удобнее устроилась в кресле. — У меня дочка спит, есть время.
— Моя мама была очень добрым человеком, — начала Анна. — Слишком добрым. Когда я была маленькой, у нас дома постоянно кто-то жил. То подруга после развода, то соседка, поссорившаяся с мужем. Мама всем помогала деньгами — брала кредиты, занимала у знакомых. Отец работал на двух работах, чтобы погасить долги. А потом он не выдержал и ушел.
Таня сочувственно кивнула.
— Знаете, что самое страшное? — Анна отпила кофе. — Все эти люди, которым мама помогала… Они потом делали вид, что не знают её. Никто не вернул долги. А одна «подруга» даже заявила — мол, ты же сама предложила, значит, это был подарок.
— А сейчас? Как ваша мама?
— Она так и живет. Одна, в маленькой квартире. Все еще помогает всем подряд, хотя пенсия небольшая. Говорит — люди же нуждаются в помощи! А то, что сама едва сводит концы с концами — это ничего.
За стеной послышался громкий детский крик. Потом голос Марины: «Леша, немедленно перестань! Иди попроси у новой соседки конфет, она добрая!»
Таня вздрогнула.
— Вот видите, — Анна покачала головой. — Уже началось. Сначала конфеты, потом «присмотреть» за ребенком, потом деньги в долг…
— А как отказать? — тихо спросила Таня. — Я не умею…
— Я тоже не умела. Но научилась. Первое правило — не объяснять причины отказа. Просто «нет, извините, не могу». Без объяснений. Потому что любое объяснение — это лазейка для манипуляций.
В дверь позвонили. Анна выглянула в глазок — там стоял старший сын Марины.
— Тётя Аня, дайте конфет! — донеслось из-за двери.
— Извини, Леша, не могу, — громко и четко ответила Анна.
— Почему?
— Просто не могу. До свидания.
Шаги за дверью затихли.
— Вот так, — Анна повернулась к Тане. — Никаких объяснений. Иначе начнется: «Ну как же так, у вас же есть, а ребенку жалко!»
— А если Марина начнет распускать слухи? Она уже намекала, что вы… недобрая.
— Пусть, — спокойно ответила Анна. — Знаете, я поняла одну важную вещь. Нельзя быть хорошей для всех. А если кто-то считает тебя плохой только потому, что ты не позволяешь сесть себе на шею — это их проблемы, не мои.
Таня задумчиво покрутила чашку.
— У меня бабушка такая же, как ваша мама. Всю жизнь всем помогает. А когда ей самой нужна помощь — все сразу исчезают.
— Вот именно, — кивнула Анна. — Поэтому важно научиться говорить «нет». И не чувствовать себя виноватой за это.
Они проговорили до позднего вечера. Анна рассказала, как постепенно училась отстаивать свои границы. Как тяжело было в первый раз отказать коллеге, просившей взаймы. Как страшно было сказать «нет» подруге, требовавшей бесплатных бухгалтерских консультаций.
— Самое сложное — это понять, что ты не обязана всем помогать, — говорила она. — Что твое «нет» так же важно, как чужое «дай».
Когда Таня ушла, Анна долго стояла у окна. Внизу, на лавочке, сидел муж Марины с бутылкой пива. Рядом суетилась сама Марина, что-то горячо ему выговаривая. Дети носились вокруг, выпрашивая мороженое.
Господи, как же я близко была к тому, чтобы влезть в этот омут с головой, — подумала Анна. Еще немного — и стала бы как мама. Вечно всем должна, вечно виновата, что не можешь помочь больше.
Телефон звякнул — сообщение от отца: «Как дела?»
«Хорошо, пап. Кажется, я не только сама научилась говорить «нет», но и другим помогаю этому научиться.»
«Горжусь тобой, дочка. Ты сильнее, чем думаешь.»
Анна улыбнулась. Да, она действительно стала сильнее. И мудрее. Жизнь научила главному — любить себя не менее, чем других. И иногда «нет» может быть проявлением любви к себе.
Через несколько дней она встретила Таню у подъезда. Та сияла.
— Представляете, я сделала, как вы советовали! Марина опять пришла просить денег, а я просто сказала «нет, извините» и закрыла дверь. Она, конечно, обиделась, но… Знаете, какое чувство свободы!
— Знаю, — кивнула Анна. — Я через это прошла. Главное — помнить, что вы не обязаны оправдывать чужие ожидания. Особенно если эти ожидания строятся на вашей слабости.
— А вы не боитесь, что она будет мстить? Настраивать против нас других соседей?
— Боюсь, — честно ответила Анна. — Но знаете что? Это меньшее зло. Лучше пусть обо мне думают плохо, чем я сама себя перестану уважать.
Вечером она позвонила маме. Давно собиралась, но все как-то не решалась.
— Мам, помнишь тетю Свету? Ну, которая у нас жила после развода?
— Конечно, помню! Бедняжка, ей так тяжело было…
— А ты знаешь, что она сейчас директор турфирмы? И дом построила. А долг тебе так и не вернула.
— Ну что ты, доченька! Людям нужно помогать…
— Мам, — Анна глубоко вздохнула. — Я люблю тебя. Но я не хочу быть такой, как ты. Прости.
В трубке повисло молчание.
— Ты… ты стала как отец, — наконец произнесла мать. — Черствой.
— Нет, мама. Я просто научилась себя уважать. И тебе желаю того же.
Она положила трубку и подошла к окну. Небо затягивали тучи — собирался дождь. У подъезда Марина о чем-то горячо спорила с очередной соседкой. Но теперь это уже не имело значения.
Анна потянулась и начала собирать инструменты — завтра предстоял последний день ремонта. Её крепость была почти готова. Крепость, где она могла быть собой. Где её «нет» имело такое же право на существование, как чужие просьбы и требования.
А Марина… Что ж, у каждого своя дорога. Кто-то учится уважать чужие границы, а кто-то всю жизнь ищет тех, кто эти границы не умеет защищать.
Главное — вовремя понять, по какую сторону этой границы ты сама хочешь остаться, — подумала Анна, задергивая шторы.
