Домой Анна приехала в половине седьмого. Сергей сидел на диване с пивом и смотрел телевизор. На столе валялись остатки бутербродов, на полу — крошки.
— Привет, — сказала она, снимая туфли.
— О, привет! Как дела?
— Нормально. А у тебя?
— Да так, скучновато. Весь день дома сидел.
Анна прошла в кухню. Раковина была полна грязной посуды, на плите стояла сковорода с остатками яичницы. Холодильник действительно был почти пустой.
— Серёжа, ты же говорил, что за продуктами сходишь.
— А, да. Забыл что-то. Завтра схожу.
— А что ты ел?
— Да бутерброды делал… Яичницу жарил.
Анна начала мыть посуду. Горячая вода обжигала руки, но это было даже приятно — хоть какие-то ощущения.
— Слушай, — сказал Сергей, подходя к кухне, — а чего ты такая злая?
— Я не злая.
— Злая. Все время недовольная ходишь.
Анна вытерла руки полотенцем и обернулась.
— А чем мне быть довольной, Серёжа?
— Ну, я не знаю… Жизнью? У нас все хорошо.
— Хорошо? — она почувствовала, как внутри что-то закипает. — Я работаю, готовлю, убираю, стираю. А ты целый день на диване лежишь. И это хорошо?
— Да я же не специально! Я работу ищу.
— Где ищешь? В телевизоре?
— Ань, ну не начинай. Я устал от этих разговоров.
— Ты устал? — она засмеялась, но смех получился горький. — А представь, как я устала.
t.me
Лучшие рецепты от Replook 🥗
— Да от чего ты устала? — Сергей развел руками. — Дома сидишь, никто тебя не дергает. Вот если бы дети были, тогда понятно. А так — делов-то на час.
Анна почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Делов на час? — она говорила тихо, но голос дрожал. — Серёжа, ты в своем уме?
— Ну а что? Посуда, уборка… Я же не заставляю тебя дом до блеска доводить.
— А кто заставляет тебя есть, носить чистую одежду, спать в чистой постели?
— Да ладно тебе, не утрируй. Я просто говорю, что у тебя времени свободного много. Можешь и по дому что-то сделать.
— Времени много? — Анна чувствовала, как голос срывается. — Я встаю в шесть утра, прихожу домой в семь вечера. После работы готовлю, убираю, стираю. Ложусь спать в половине двенадцатого. И у меня времени много?
— Ну, выходные же есть.
— В выходные я покупки делаю, квартиру убираю, белье стираю. А ты лежишь на диване.
Сергей почесал затылок.
— Слушай, а чего ты так заводишься? Я же не требую от тебя невозможного.
— Не требуешь? — Анна подошла ближе. — А кто каждый день спрашивает, что на ужин? Кто просит постирать рубашку? Кто оставляет грязную посуду в раковине?
— Ну, это же мелочи…
— Мелочи? Серёжа, ты год не работаешь. Год! И за это время ты ни разу не приготовил ужин, не постирал, не убрался в квартире.
— Да я же не умею!
— Научись! Мне что, с рождения все умение досталось?
Сергей нахмурился.
— Знаешь что, Ань? Ты какая-то стала… агрессивная. Раньше ты такой не была.
— Раньше я была дурой, — сказала Анна. — А теперь просто устала быть дурой.
— Да что ты такое говоришь? Мы же семья.
— Семья? — она засмеялась. — Серёжа, в семье все друг другу помогают. А у нас что? Я одна вкалываю, а ты потребляешь.
— Я не потребляю! Я временно не работаю.
— Временно? Год — это временно?
— Ну, рынок труда сложный… Кризис…
— Кризис? — Анна подошла к окну. — А знаешь, что сказала вчера Лена? Что в их районе открылся новый супермаркет, набирают кассиров. Зарплата не ахти, но хоть что-то.
— Кассиром? — Сергей возмутился. — Ты что, серьезно? Я же мужик.
— И что?
— Как что? Мужик должен мужской работой заниматься.
— А женщина должна мужика содержать?
— Да я же не прошу тебя меня содержать!
— Нет? А кто платит за квартиру? За еду? За твое пиво?
— Ну, пока так получилось…
— Так получилось? Серёжа, ты целый день дома сидишь. Ты мог бы хотя бы по дому помочь.
— Да я помогаю!
— Где? Что ты делаешь?
Сергей задумался.
— Ну… мусор выношу.
— Иногда. Когда я попрошу.
— Посуду мою.
— Свою тарелку раз в неделю.
— Слушай, Ань, ну чего ты докопалась? Я же не бездельник какой-то. Просто сейчас сложный период.
Анна повернулась к нему.
— Серёжа, скажи честно — ты ищешь работу?
— Конечно!
— Как ищешь?
— Ну… в интернете смотрю. Объявления читаю.
— И все?
— А что еще?
— Резюме разослал? На собеседования ходил?
— Ну… резюме делал. А собеседования — там же такие требования нереальные…
— Какие требования?
— Ну, опыт нужен, образование… А у меня же техникум.
— Серёжа, у половины страны техникум. И все работают.
— Да все работают за копейки.
— А лучше вообще не работать?
— А лучше найти нормальную работу.
— За год не нашел?
— Рынок труда сложный, я же говорю.
Анна села на стул. Внутри все горело от обиды и усталости.
— Знаешь, что мне больше всего обидно? — сказала она тихо. — Не то, что ты не работаешь. А то, что ты считаешь это нормальным.
— Я не считаю это нормальным.
— Считаешь. Ты привык. Привык, что я все делаю. И тебе так удобно.
— Ань, ну что ты…
— Помолчи, — она подняла руку. — Я еще не закончила. Ты знаешь, что говорят мои родители? Что я дура, что содержу лодыря. Знаешь, что говорят соседи? То же самое.
— А какое им дело?
— Мне стыдно, Серёжа. Мне стыдно за тебя. За нас.
— Да ерунда это все. Люди всегда языками чешут.
— Это не ерунда. Это моя жизнь. И твоя.
Сергей подошел к холодильнику, достал пиво.
— Слушай, может, хватит об этом? Поговорим о чем-нибудь другом.
— О чем? О том, что у нас нет денег на отпуск? О том, как бы мы обеспечивали своих детей? О том, что мне тридцать лет, а я живу как студентка, во всём себе отказывая?
— Да при чем тут дети? — Сергей открыл бутылку. — Дети — это вообще отдельная тема.
— Почему отдельная?
— Ань, ну ты чего начинаешь? — Сергей попытался обнять ее, но она отстранилась.
— Не трогай меня.
— Да ладно тебе, не драматизируй.
— Не драматизирую? — она почувствовала, как наворачиваются слезы. — Серёжа, я больше не могу. Я устала. Я хочу жить, а не существовать.
— Да что ты такое говоришь? Мы же нормально живем.
— Нормально? — она вытерла глаза. — Ты считаешь нормальным, когда жена содержит мужа?
— Да временно же!
— Сколько можно говорить «временно»? — она повысила голос. — Год — это не временно! Это уже образ жизни!
— Ань, успокойся.
— Не буду успокаиваться! Надоело! Надоело жить с иждивенцем!
— Я не иждивенец!
— А кто? Кто ты? Что ты делаешь? Весь день на диване лежишь, пиво пьешь, телевизор смотришь!
— Я работу ищу!
— Где ищешь? Покажи мне свои резюме! Покажи, на какие вакансии откликнулся!
Сергей молчал.
— Не можешь показать? — Анна подошла к нему. — Потому что не ищешь. Тебе и так хорошо. Зачем работать, если жена все обеспечит?
— Это не так…
— Так! Именно так! — она кричала уже. — Ты паразит, Серёжа! Обычный паразит!
— Заткнись! — рявкнул он. — Надоело твое нытье!
— Нытье? — Анна остановилась. — Это нытье?
— А что? Каждый день одно и то же. Работа, деньги, работа, деньги. Достала!
— Достала? — она говорила тихо, но голос звенел от ярости. — Тебя достало, что я работаю? Что я деньги зарабатываю? Что я тебя кормлю?
— Да не кормишь ты меня! Сама ешь.
— Не кормлю? А кто покупает продукты? Кто готовит? Кто платит за квартиру?
— Ну и что? Зато у тебя есть чем заняться. А то сидела бы дома, скучала.
Анна почувствовала, как внутри все оборвалось. Она смотрела на мужа и понимала, что больше не может. Не может и не хочет.
— Все, — сказала она тихо.
— Что все?
— Все. Надоело. Собирайся и уходи.
— Куда уходи?
— Куда хочешь. К маме, к друзьям. Мне все равно.
— Ты что, выгоняешь меня?
— Выгоняю.
— Да ты с ума сошла! Это же наша квартира!
— Моя квартира. Я плачу за нее. И я не хочу, чтобы ты здесь жил.
— Ань, ты чего? Мы же муж и жена.
— Были муж и жена. А теперь я хозяйка квартиры, а ты — незваный гость.
— Да не можешь ты меня выгнать!
— Могу. И выгоняю. Собирай вещи.
Сергей поставил пиво на стол.
— Слушай, давай успокоимся и поговорим нормально.
— Поговорим? — Анна засмеялась. — О чем поговорим? О том, как ты год меня дурачил? О том, как ты из меня дойную корову сделал?
— Да я же не специально…
— Специально! Ты просто решил, что так удобнее. Зачем работать, если есть дура, которая все за тебя сделает?
— Ань, я тебя люблю.
— Не любишь. Ты меня используешь.
— Это не так.
— Так. Ты меня используешь как домработницу, кухарку и кормилицу. А потом еще и упреки делаешь.
— Какие упреки?
— Что у нас нет детей. Что мне заняться нечем. Что я злая стала.
— Ну, я же не со злости говорил…
— Со злости или без — не важно. Ты сказал. И я поняла, как ты на меня смотришь.
— Как?
— Как на прислугу. Которая должна тебя обслуживать и еще спасибо говорить.
— Да ерунда это все…
— Не ерунда. Правда. И знаешь что? Надоело мне быть прислугой.
Анна пошла в прихожую и достала из шкафа сумку.
— Вот, — сказала она, бросая сумку на пол. — Собирайся.
— Ань, да подожди ты. Давай поговорим.
— Поговорим, когда найдешь работу.
— А если не найду?
— Найдешь. Захочешь — найдешь.
— А если не захочу?
Анна посмотрела на него.
— Тогда не увидимся больше.
— Да ты что, совсем? Мы же столько лет вместе.
— Столько лет я была дурой. Хватит.
— Ань…
— Собирайся, Серёжа. У тебя полчаса.
— Да куда я пойду?
— К маме пойдешь. Она тебя любит, пусть содержит.
— Да она же убьет меня.
— Не убьет. Пожурит и простит. Как всегда.
— Ань, ну давай еще раз попробуем. Я исправлюсь.
— Не исправишься. Ты год не исправлялся.
— Исправлюсь, честное слово.
— Поздно, Серёжа. Я больше не верю.
Сергей постоял, потом медленно пошел в спальню. Анна слышала, как он гремит ящиками, что-то бормочет себе под нос. Через полчаса он вышел с сумкой.
— Ань, может, передумаешь?
— Нет.
— А если я завтра же работу найду?
— Найдешь — позвонишь.
— А если найду через неделю?
— Позвонишь через неделю.
— А если через месяц?
— Серёжа, уходи.
Он постоял у двери, потом вздохнул и вышел. Анна закрыла за ним дверь на замок и прислонилась к ней спиной. Внутри было пусто и тихо.
Первую неделю было тяжело. Анна просыпалась и автоматически ставила чайник на двоих, потом вспоминала, что она одна. Готовила на одного, убирала за одним человеком. Странно было так мало посуды, так мало белья, так много свободного времени.
Сергей не звонил. Анна знала, что он у матери — та уже успела позвонить и высказать все, что думает о такой жене. Анна выслушала и повесила трубку.
Вторая неделя прошла легче. Анна начала привыкать к тишине, к тому, что можно прийти с работы и просто лечь на диван. Не готовить, не убирать, не выслушивать жалобы на жизнь.
На третьей неделе позвонил Сергей.
— Ань, как дела?
— Нормально.
— Слушай, а может, встретимся?
— Зачем?
— Ну, поговорить…
— О чем?
— Да так… Соскучился я.
— Нашел работу?
— Ну… еще ищу.
— Тогда не о чем говорить.
— Ань, ну ты чего такая жестокая?
— Я не жестокая. Я просто больше не хочу жить с тунеядцем.
— Да найду я работу!
— Найдешь — позвонишь.
— А если не найду?
— Твои проблемы.
Она повесила трубку.
Месяц прошел незаметно. Анна привыкла жить одна. Даже начала нравиться эта жизнь — спокойная, размеренная, без постоянного напряжения. Она записалась в спортклуб, начала читать книги, которые давно откладывала. По выходным ходила в театр, встречалась с подругами.
— Ты же как будто заново родилась, — сказала как-то Лена. — Помолодела лет на пять.
— Да ну, — смутилась Анна.
— Серьезно. Раньше ты всегда была какая-то уставшая, напряженная. А теперь другая.
— А что теперь?
— Спокойная. Довольная. Живая какая-то.
Анна задумалась. Да, чувствовала она себя действительно по-другому. Как будто сбросила с плеч тяжелый груз.
Сергей позвонил через полтора месяца.
— Ань, можно к тебе зайти?
— Нашел работу?
— Нашел.
— Какую?
— Консультантом в строительный магазин.
— Серьезно?
— Серьезно. Уже три дня работаю.
Анна помолчала.
— Ладно, заходи.
Он пришел через час. Похудел, загорел, выглядел здоровее. И в глазах что-то изменилось — появилась какая-то определенность.
— Привет, — сказал он, неуверенно улыбаясь.
— Привет. Проходи.
Они сели на кухне. Сергей крутил в руках кепку.
— Ну, как дела? — спросил он.
— Нормально. А у тебя?
— Да тоже… Работаю. Непривычно пока.
— А как мама?
— Нормально. Сначала ругалась, а потом устроила на работу. У неё же кругом знакомства.
— Понятно.
Они помолчали.
— Слушай, Ань, — сказал наконец Сергей. — Я понял.
— Что понял?
— Что ты была права. Я действительно… ну, не так себя вел.
— Не так?
— Как паразит. Ты правильно сказала.
Анна смотрела на него и пыталась понять, что чувствует. Злость? Жалость? Усталость?
— И что теперь? — спросила она.
— Хочу вернуться.
— Зачем?
— Я тебя люблю.
— Серёжа, любовь — это не только слова.
— Знаю. Я изменился.
— Как изменился?
— Понял, что такое работать. Что такое зарабатывать деньги. Что такое усталость.
— И?..
— И понял, каково тебе было. Одной все тянуть.
Анна встала, подошла к окну.
— Знаешь, что самое обидное было? — сказала она, не оборачиваясь. — Не то, что ты не работал. А то, что ты не понимал. Считал, что мне легко. Что у меня времени полно, делов никаких.
— Понимаю теперь.
— Теперь… — она повернулась к нему. — А тогда где было это понимание?
— Не было. Я был… дурак.
— Был.
— Ань, дай мне шанс. Я все исправлю.
— Как исправишь?
— Буду работать. Буду дома помогать. Буду… нормальным мужем.
***
Следующие месяцы были непростыми. Сергей действительно изменился — работал, помогал по дому, не жаловался. Но Анна никак не могла расслабиться, все время ждала подвоха.
— Ты как? Рассеянная какая-то, — сказала он как-то, когда она в очередной раз проверила, помыл ли он посуду.
— Привыкаю, — ответила она.
— К чему?
— К тому, что ты изменился.
— Не веришь?
— Хочу поверить. Но боюсь.
— Чего боишься?
— Что все вернется. Что ты опять расслабишься.
— Не расслаблюсь.
— Откуда знаешь?
— Потому что не хочу тебя терять. Окончательно.
Постепенно Анна начала оттаивать. Сергей действительно держал слово — работал, зарабатывал, помогал. Более того, он получил повышение и теперь приносил домой вполне приличные деньги.
— Знаешь, — сказала она как-то вечером, — я начинаю тебе верить.
— Правда?
— Правда. Ты действительно изменился.
— Я же говорил.
— Говорил. Но я не верила.
— А теперь?
— Теперь вижу. И… горжусь тобой.
— Гордишься?
— Да. Ты смог себя переломить. Это дорогого стоит.
Сергей обнял ее.
— Ань, прости меня. За все.
— Прощаю, — сказала она и почувствовала, как внутри что-то окончательно отпускает. — Прощаю и забываю.
— Правда забываешь?
— Правда. Хочу забыть и жить дальше.
— Вместе?
— Вместе.
Они обнялись, и Анна впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему счастливой. Не просто довольной или спокойной, а именно счастливой.
Они засмеялись, и Анна поняла, что все действительно будет хорошо. Что они прошли через кризис и вышли из него другими людьми — более зрелыми, более понимающими друг друга.
И что их семья теперь будет настоящей семьей, где каждый заботится о другом, где есть взаимопонимание и взаимоуважение. Где есть любовь — не слепая и всепрощающая, а зрелая и осознанная.
— Знаешь, — сказала Анна, — может, это и к лучшему, что все так получилось.
— Что к лучшему?
— Что мы разошлись. Что ты понял. Что я поняла.
— Что ты поняла?
— Что нельзя жить за другого. Что нельзя все терпеть. Что иногда нужно сказать «нет» и настоять на своем.
— А я понял, что нельзя пользоваться добротой близкого человека. Что любовь — это не только получать, но и давать.
— Правильно понял.
— Значит, мы оба умнее стали?
— Значит, умнее.
— И счастливее?
— И счастливее.
Анна прижалась к мужу и подумала, что впереди у них новая жизнь. Жизнь, которую они будут строить вместе, на равных, с пониманием и уважением друг к другу.
