Кати не было целую неделю, а потом она пришла, как ни в чём не бывало, и заявила, что это её квартира и пусть посторонние из неё убираются.
— Хочешь разговаривать как взрослая? Хорошо, — ровным голосом сказал в ответ Анатолий. — Поскольку завещания нет, эта квартира делится между мной и тобой пополам. Так что ты здесь не единоличная хозяйка.
Родители Кати развелись, когда ей было три года.
Отец, Виталий, работал вахтовым методом и, как оказалось, обзавёлся на месте работы второй семьёй.
Мать, Елена, узнала об этом случайно и тут же подала на развод.
— Я себя не на помойке нашла, чтобы позволять так с собой обращаться, — твёрдо заявила она изменщику. — Мы с Катюшей не пропадём, уж я тебе гарантирую.
В словах Елены можно было не сомневаться — до декрета она занимала хорошую должность в аудиторской компании, и там очень ждали её возвращения.
Поэтому Катя отправилась в детский сад, а её мама — на работу.
А через полтора года Елена вышла замуж за Анатолия.
Мужчина перевёлся на работу в их город из провинции, получив заслуженное повышение в компании, находившейся в одном здании с её фирмой.
Обоим было почти по 30 лет, и особой страсти между ними не наблюдалось, но мать Кати на это и не рассчитывала — ей хватило страстей с бывшим мужем, — а вот заботы и доверия в паре с Анатолием женщине было вполне достаточно.
Кроме того, избранник прекрасно относился к её дочери, и девочка его приняла, пусть и не сразу.
— У него просто тоже дочь есть, на два года младше. Мать девочки ум.ерла при родах, и Лиза живёт с бабушкой по материнской линии, которая ни за что не хочет отпускать от себя внучку, — поведала подруге Лена.
— Смотри, это он тебе так говорит, а то освоится и притащит сюда всю семью, — предостерегла её Жанна.
— Он бы с удовольствием, да и я не против, только тёща в истерику впадает, до гипертонического криза себя доводит, как только слышит, что Лизу у неё хотят забрать.
Вот и мотается Толя домой каждые две недели, благо тут всего 200 километров, ну и деньги, конечно же, переводит.
— Ну-ну.
К слову, Виталий про свою дочь почти и не вспоминал: присылал алименты (явно только с «белой» зарплаты) и подарки на Новый год и день рождения.
Когда Катя стала постарше, иногда звонил, а воочию они виделись в последующие три года только пару раз.
За это время супруги переехали в трёхкомнатную квартиру, первоначальным взносом за которую послужили деньги от «однушки» Елены.
Потом все платежи вносил Анатолий.
Они втроём вообще жили хорошо, дружно — вместе домашними делами занимались, вместе отдыхали — и финансовое положение у них было неплохое.
Катя, конечно, папой Анатолия не называла, но зато так любяще звала Толечкой, что все вокруг умилялись.
Супруги в какой-то момент даже задумались об общем ребёнке, но выяснилось, что у Елены проблемы со здоровьем.
— Можно, конечно, пролечиться или ЭКО сделать, или, на худой конец, суррогатную мать найти, но ты уверен, что нам это надо? — спросила она у мужа.
— Лечиться ты будешь безусловно, а общий ребёнок?.. Пожалуй, ты права — нам бы наших девчонок поднять, — ответил супруг.
На том и сошлись.
Когда Кате исполнилось семь лет, а Лизе соответственно пять, девочки впервые встретились.
Родители устроили им настоящие семейные выходные с посещением парка аттракционов, мультфильмами в кинотеатре, вкусностями в кафе.
Потом аналогичные вылазки повторялись периодически, и девочки, казалось, даже подружились, но жить продолжали в разных городах.
В школу Лиза пошла в родном городе, а по окончании начальных классов встал вопрос о её дальнейшем образовании.
— Понимаешь, там слабоватая база, а Лиза умница такая — математику обожает. Боюсь, что просто загубит она там свои способности, — вздохнул Анатолий.
— В чём проблема? — пожала плечами Елена. — У нас тут недалеко отличная гимназия с математическим уклоном. Думаю, потянем.
— Идея хорошая, только как мне тёщу уговорить?
К удивлению супругов, Валентину Николаевну особо уговаривать не пришлось.
Оказалось, что у неё действительно проблемы со здоровьем (только она всё тщательно скрывала), и управляться с шустрой внучкой ей стало тяжело.
Поплакала она, конечно, попричитала, но, получив твёрдое обещание, что Лизу будет видеть регулярно, передала девочку отцу.
Они все даже не успели обжиться, наладить какой-то распорядок, как случилась беда — Елена неожиданно скончалась.
— Оторвался тромб. Мы ничего сделать и не успели даже, — развёл руками врач.
Вот так и остался Анатолий с двумя девочками на руках. Естественно, по закону Катя ему была никто, но по сути-то они друг другу роднее родных.
Это он и попытался объяснить сотрудникам опеки, однако они всё равно сначала спросили мнение Виталия.
К этому времени он два года как вернулся в родной город один. Купил «однушку», работал водителем и жениться больше вроде бы не собирался.
— Понимаете, у меня одна комната и девушка беременная. Мы расписаться собираемся… — замялся мужчина. — Как мы там вчетвером?
Заставить его, конечно же, никто не мог.
А в страдавшую от горя Катю будто бес вселился. Из милой, вежливой, ответственной девочки она превратилась в постоянно хамящую бездельницу.
Больше всего от неё доставалось Лизе, которая вообще не привыкла к каким-то ссорам, а уж криков просто до одури боялась.
Тем не менее она стала огрызаться на хамство сводной сестры, а пару раз девочки натурально подрались, разбив зеркало в прихожей и телефон одной из них.
Анатолий был в отчаянии от этой ситуации. Мало того, что он вообще-то тоже страдал от потери жены, так ему ещё нужно было работать и как-то присматривать за девочками, чтобы они не покалечили друг друга.
Он и разговаривал с Катей, и пытался ругаться, но стало только хуже.
— Ты вообще мне никто! — выкрикнула однажды 13-летняя падчерица и сбежала из квартиры.
Он быстро догадался, что направилась она к родному отцу (что тот подтвердил по телефону), поэтому разыскивать её не стал, но задумался о том, чтобы отвезти девочку к психологу.
Кати не было целую неделю, а потом она пришла, как ни в чём не бывало, и заявила, что это её квартира и пусть посторонние из неё убираются.
— Хочешь разговаривать как взрослая? Хорошо, — ровным голосом сказал в ответ Анатолий. — Поскольку завещания нет, эта квартира делится между мной и тобой пополам. Так что ты здесь не единоличная хозяйка.
— Это неправда! Квартира мамина! — выкрикнула девочка.
— Ты права. Но только она была мамина, а теперь вот такой расклад, — по-прежнему не повышая голоса сказал отчим. — А Лиза здесь имеет право жить, поскольку зарегистрирована в этой квартире и живёт на моей территории.
— Дай мне документы, — вызывающе сказала Катя. — Я их кое-кому покажу. А там посмотрим.
Анатолий молча повиновался, и падчерица сделала фотографии. Он догадывался, что её надоумил на этот разговор Виталий, и это ему очень не понравилось. Чего добивается отец Кати, который даже не взял её к себе жить?
Правда вскрылась довольно быстро. Следующие три дня Катя снова дома отсутствовала, а потом вернулась с таким видом…
— Что?! — бросился к ней Анатолий. — Что случилось?! Тебя кто-то обидел?! Говори!
— Ничего… — выдавила из себя падчерица и неожиданно разрыдалась.
Она плакала так горько и безнадёжно, как будто её мать умерла вчера, а не восемь месяцев назад.
Он молча обнял её и гладил по голове, пока она немного не успокоилась.
— Ненавижу её и его тоже! — вдруг выпалила Катя и путано стала рассказывать о случайно подслушанном разговоре взрослых.
Оказалось, что это действительно Виталий надоумил её выгнать Анатолия с дочерью из квартиры, только вот всех нюансов он почему-то не знал.
А узнав, заметно приуныл, хотя старался вида не показывать. Подбодрила его новая жена Вика.
— Она ему сказала, что мою долю всё равно можно продать, а потом и их квартиру тоже.
На эти деньги они купят жильё побольше и будут жить в нормальных условиях, — поведала падчерица.
— Ну, может, так и хорошо, — неуверенно произнёс Анатолий. — Ты тогда сможешь жить с отцом, место же будет. Ты же хотела…
— Ага! Щас! Вика эта решила, что я им помешаю, и что меня тогда лучше будет отправить к тётке отца в деревню!
Мол, никто это проверять каждый день не будет, а если опека придёт, то всегда можно что-то придумать.
— А отец?
— Да только что-то мычал в ответ. Ясно же, что Вику он во всём слушается! — в отчаянии выкрикнула Катя и снова расплакалась. — Я никому не нужна−а−а…
— Да ладно! А ты у всех спросила? — улыбнулся Анатолий, произнося фразу, которая когда-то их обоих очень умиляла.
— Не−е−ет, — Катя робко улыбнулась в ответ.
— Так вот, я тебя точно люблю и никогда не брошу, — твёрдо сказал он.
— Я тоже тебя люблю, Кать, — вдруг раздался негромкий, но решительный голос за приоткрытой дверью в комнату.
— Лиза, входи, — строго произнёс Анатолий. — Ты разве не знаешь, что подслушивать нехорошо?
— Это у нас семейное, — вдруг заявила Катя и встала навстречу сестре.
— Что за дочери у меня невоспитанные! — с шутливым сожалением сказал Анатолий, и все трое рассмеялись.
Похоже, скандалам и дракам в их семье пришёл конец.
