– Мама, ты сегодня вечером дома будешь? –позвонил Надежде Викторовне сын – Виталий.
– Дома. А что случилось, сынок?
– Ничего страшного, мама. Просто надо поговорить. Я заеду к тебе после работы, – ответил он.
Звонок от сына был неожиданным. Они в последнее время общались редко. А сам он звонил еще реже – обычно мать интересовалась, как у него дела.
Виталий отвечал скупо, отделывался дежурными фразами, старался побыстрее свернуть разговор.
Иногда Надежде Викторовне было обидно, но чаще она пыталась найти оправдание сыну. И находила: Виталий был очень занят, недавно его повысили и он полностью погрузился в работу, даже в выходные не удавалось выкроить свободное время, чтобы навестить мать.
– Конечно, заняты они, – усмехалась соседка – Ирина Федоровна. – Просто взять с тебя больше нечего, вот и не появляются. С тех пор, как тебя из трешки в центре сюда переселили, ты часто сына с невесткой видела? Пару раз, когда внуков привозили, чтобы ты с ними нянчилась, пока Виталий с Ларисой на турбазе отдыхали.
Надежда Викторовна и сама заметила, что после того, как она пошла на уступки и разрешила продать свою трехкомнатную квартиру, в которой прожила почти сорок лет, сын стал приезжать к ней гораздо реже.
В результате этой продажи она оказалась здесь – на окраине, в старом двухэтажном доме послевоенной постройки.
А на остальные деньги сын с невесткой, использовав материнский капитал, купили себе квартиру в новостройке – с большой кухней-гостиной и двумя спальнями.
И вот сегодня Виталий хочет о чем-то поговорить. Хотя он сказал, что ничего страшного не произошло, у Надежды Викторовны почему-то стало тревожно на сердце, и она весь день до самого вечера не могла успокоиться – все думала о том, какие новости сообщит сын.
Виталий приехал к семи часам. Он был немного скован и растерян. И явно не знал, как начать разговор.
– Мама, я хотел с тобой поговорить о даче.
– А что не так с дачей? – спросила она.
– В общем мы с Ларисой хотим построить там дом. Такой, чтобы можно было жить и летом, и зимой.
– Хорошая идея. Отец твой тоже хотел это сделать. Да вот не успел.
Участок в шесть соток достался Надежде Викторовне от родителей. Алексей Яковлевич – ее муж и отец Виталия – позже купил соседний участок именно для того, чтобы построить дом для всей семьи. Соседский домик был уже нежилой – на него во время сильной грозы упало высокое старое дерево, и хозяева-пенсионеры избавились от участка.
Алексей Яковлевич успел только расчистить место для строительства, а с тех пор, как его не стало, никто этим больше не занимался.
И вот сын решил сделать то, что не смог сделать отец.
– Я не против – стройте, – сказала мать.
– Понимаешь, мама, тут такое дело: у меня денег на строительство нет. Нам с Ларисой обещал помочь ее отец – у него, ты знаешь, небольшая строительная фирма.
– Очень хорошо.
– Но Геннадий Маркович согласен вкладываться в это дело только в том случае, если вся земля – оба участка – будут оформлены на нас с Ларисой в равных долях, – сказал сын.
– И что ты предлагаешь? – спросила Надежда Викторовна.
– Было бы хорошо, чтобы ты оформила на нас дарственную. Причем сделать это надо побыстрее. Уже март. Пока проект выберем, пока закупят материалы, а в мае уже надо начинать строить, – добавил Виталий.
Надежда Викторовна молчала.
– Мне надо подумать, – сказала она наконец.
– Мама, а что тут думать? Ты ведь уже давно там ничего, кроме цветов, пяти борозд картошки и грядки лука, не сажаешь. Тебе тяжело разрабатывать такой большой участок. А сколько сил ты тратишь за лето только на то, чтобы стричь газон! Ты можешь эти же цветы сажать здесь, в городе – на клумбе у подъезда или на подоконниках.
– Да, у меня нет огорода, но я там отдыхаю, – сказала Надежда Викторовна, – а еще я ухаживаю за ягодными кустами, собираю ягоды и варю варенье. И мне нравится так проводить время. А вы хотите лишить меня всего того, к чему я привыкла.
– Хорошо, подумай. Только недолго, – согласился сын.
Но долго думать ей и не дали.
Уже через неделю сын снова позвонил матери и сказал, что в субботу они собираются на семейный обед, в ходе которого хотят обсудить строительство. Ее тоже пригласили.
Невестка встретила Надежду Викторовну вежливо, но сухо. Если бы кто-то поинтересовался, какие между ними отношения, то было бы правильным сказать, что отношений никаких не было.
Несмотря на то, что квартира, в которой жила молодая семья, была на две третьих куплена на деньги свекрови, Лариса ни разу не поблагодарила Надежду Викторовну. Они и в гостях друг у друга бывали от силы два раза в году.
И вот сейчас, когда от Надежды Викторовны требовалось оформить дарственную на сына и невестку на имущество стоимостью около четырех миллионов, Лариса даже не улыбнулась, открыв ей дверь.
Деловой разговор начался сразу после обеда. Отец Ларисы разложил на столе план участка, и Надежда Викторовна увидела, что маленького домика, в котором она жила еще со своими родителями, на этом плане нет.
– А где мой дом? – спросила она.
– Его уберут, – ответил Геннадий Маркович. – Здесь будет рекреационная зона.
– А почему ее нельзя сделать в другом месте? – поинтересовалась женщина.
– Дорогая Надежда Викторовна, у нас уже все распланировано. Другого места нет. Смотрите: это дом, рядом беседка и мангальная зона, дальше – детская площадка. Слева – баня и хозблок, а справа – два машинных места под крышей. Мы едва нашли место для двух клумб, – ответил Геннадий Маркович.
– Ну, что, Надюша, тебе нравится? – спросила Надежду Викторовну Елизавета Федоровна – мать Ларисы. – Соглашайся. В нашем возрасте работа на даче не полезна. Разве тебе, пенсионерке, под силу обработать всю эту землю?
– Лиза, мне всего пятьдесят шесть, и на пенсию я вышла, потому что работала на химическом производстве. Конечно, огород в десять соток я, может быть, не потяну, но содержать в порядке газон мне под силу. Я отлично управляюсь с триммером. Геннадий Маркович, а сколько стоит весь участок в нынешнем состоянии?
– В пределах двух миллионов, – ответил тот.
– Мама, мы же говорим о дарственной! – воскликнул Виталий.
– Сынок, мы говорим о моем имуществе. Я уже помогла вам купить квартиру и не вижу оснований дарить землю. Может, поговорим хотя бы о частичном выкупе или оформим договор совместного пользования? – предложила Надежда Викторовна.
– А разве Виталию в наследство после отца ничего не осталось? – спросила Лариса.
– Нет, милая. В нашей семье все имущество оформлялось только на меня. По договоренности Виталий получил машину отца, – ответила ей свекровь.
– Хорошо. Когда вы дадите окончательный ответ? – спросил ее Геннадий Маркович.
– Думаю, что через две недели, – сказала она. – А вы все-таки подумайте о том, что я предложила.
Вечером ей позвонил сын:
– Мама, какие миллионы, какой выкуп? Ты что, собираешься со своего сына и своих внуков деньги брать? Тебе не стыдно?
– Виталик, а тебе было не стыдно, когда ты свою маму запихнул в дом, который еще пленные немцы после войны построили? Я живу здесь, как в катакомбах – на меня стены давят. И кстати, твой тесть обманул меня – наш участок стоит вдвое больше. Так что ты смотри там, уши не развешивай, а то и без квартиры можешь остаться.
На следующий день Надежда Викторовна занялась продажей участка. К этому шагу ее подтолкнуло кое-что, о чем она не стала говорить сыну. После обеда, когда убирали со стола посуду, она вышла в туалет и случайно услышала, как Лариса сказала матери:
– И пусть она не рассчитывает, что будет, как раньше, на даче целое лето торчать. Я ее туда не пущу.
В течение двух недель Виталий звонил матери несколько раз – торопил ее с решением. А когда Надежда Викторовна сообщила сыну, что продала дачу, он бросил трубку.
Она что-то такое и предполагала, поэтому не удивилась.
Да, ей было жалко свою дачу, но она поняла, что ее не оставят в покое и мира в семье все равно не будет. Поэтому решила продать ее и купить себе хорошую квартиру.
Покупатели нашлись довольно быстро – рядом с дачей протекала речка, недалеко был лес.
А через месяц Надежда Викторовна уже расставляла мебель в своей двухкомнатной квартире. Она была не новая, но отремонтированная и располагалась в хорошем районе: недалеко был парк, в котором Надежда Викторовна гуляла почти каждый день.
А Виталий позвонил матери только осенью – попросил посидеть пару дней с внучкой. Надежда Викторовна согласилась.
