Он выходил на рассвете и возвращался в сумерках. Не злился. Не врал. Просто был — но не с ней. Она привыкла к одиночеству, но не ожидала, что с ним — это будет ещё тише.
Утренний луч пробился сквозь неплотно задёрнутые шторы, высветив на стене карту мира, купленную Георгием три года назад. Тамара уже не спала — в последние месяцы сон стал редким гостем в их доме. Она лежала, разглядывая потолок, прислушиваясь к звукам на кухне. Там муж собирал свой рыболовный скарб, стараясь не шуметь, но ей казалось, что даже эти приглушённые звуки звучат громче любых слов, которыми они обменивались в последнее время.
Тамара повернулась на бок и посмотрела на место рядом с собой — нетронутая подушка, аккуратно расправленное одеяло. Уже неделю Георгий спал на диване в гостиной. «Не хочу тебя будить, когда встаю в пять утра», — объяснял он. Она делала вид, что верит.
Из кухни донеслось звяканье термоса, и Тамара поняла, что ещё минута — и он уйдёт. Она быстро набросила халат и вышла из спальни.
— Жора?
Он стоял у входной двери, застёгивая куртку. Рюкзак, удочки и ещё какие-то свёртки уже ждали своей очереди на тумбочке.
— Прости, разбудил? — в его голосе не было настоящего раскаяния, скорее, привычное проявление вежливости.
— Я не спала, — Тамара подошла ближе. — Может, задержишься? Я гречневую кашу сварю, как ты любишь.
Георгий покачал головин со знакомой полуулыбкой. Такой же он улыбался, когда говорил с Машей по телефону — их дочь жила в другом городе и навещала родителей раз в несколько месяцев.
— Спасибо, я взял бутерброды. Коля ждёт на остановке. Если мы до восьми не будем на месте, клёва не будет.
Тамара поджала губы, скрестив руки на груди.
— А вечером?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Как получится. Не готовь на меня, хорошо?
Не готовь на меня. Эта фраза стала их новым приветствием. Георгий вышел на пенсию полгода назад, оставив должность начальника отдела в строительном бюро, где проработал почти тридцать лет. И с этого момента стал исчезать из дома с невероятной настойчивостью.
Дверь захлопнулась, и Тамара медленно вернулась на кухню. На столе — чашка с недопитым чаем и крошки от бутерброда. Она машинально стёрла их рукой. Их квартира стала теперь похожа на гостиницу. Место, где Георгий просто ночевал. Иногда.
***
— Мам, ты же понимаешь, что он не может сидеть в четырёх стенах, — голос Маши в телефоне звучал мягко, но с той особой интонацией, с которой говорят с капризными детьми. — Папа всю жизнь работал, ему нужно время привыкнуть.
Тамара прижала телефон к уху плечом, разбирая на кухонном столе пачки круп. Гречка, рис, перловка… Для кого она всё это покупает? Георгий почти не ел дома.
— Привыкнуть — это одно, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — А исчезать от рассвета до заката — другое. Я тоже на пенсии уже три года, но мне и в голову не приходило…
— У тебя есть подруги, — перебила Маша. — Ты с ними в театр ходишь, на выставки. А у папы никогда не было времени завести друзей, кроме коллег. Теперь он наверстывает.
Наверстывает. Тамара усмехнулась. Три месяца назад она могла бы согласиться с этим объяснением. Но не сейчас.
— Маш, у твоего отца появилось больше общих тем с каким-то соседом с третьего подъезда, чем со мной. Мы прожили вместе сорок два года, а теперь я не знаю, о чём с ним говорить.
— Так поговори с ним об этом! — в голосе дочери появилось нетерпение.
— Как? Его же никогда нет дома.
Маша вздохнула.
— Хочешь, я приеду в следующие выходные? Поговорим втроём.
Тамара помолчала. Втроём. Конечно, с дочерью Георгий будет разговаривать. И даже останется дома на весь день. А потом снова исчезнет.
— Не нужно. У тебя своих забот хватает.
После разговора Тамара долго сидела за кухонным столом, глядя в окно на детскую площадку внизу. Маленькие фигурки родителей с детьми. Смех доносился даже через закрытые окна. Когда-то они с Георгием тоже приводили сюда маленькую Машу.
Тогда они ещё разговаривали.
В тот вечер Георгий вернулся раньше обычного — на часах было только семь. Тамара, не ожидавшая его, вздрогнула, когда дверь открылась.
— Привет, — он выглядел довольным, на щеках играл румянец. — Клёв сегодня был отличный! Смотри, что я принёс.
Он поднял пакет, из которого виднелись рыбьи хвосты.
— Окуни, — с гордостью объявил он. — Сейчас пожарим?
Тамара отвернулась к плите.
— Я уже приготовила овощное рагу.
— Тогда завтра, — не сбавляя энтузиазма, ответил Георгий. — Положу в холодильник.
Она слышала, как он моет руки, шумно фыркая и напевая что-то себе под нос. Это было так… непривычно. Раньше, приходя с работы, он падал в кресло, включал телевизор и сидел молча, отвечая на её вопросы односложно, будто слова давались ему с трудом. Теперь же слова лились потоком, но только не о том, что действительно волновало Тамару.
— На Лесном озере вода прогрелась, — рассказывал он, доставая тарелки из шкафа. — Коля говорит, на следующей неделе карась пойдёт. А ещё я видел объявление о продаже надувной лодки, почти новой…
Тамара резко поставила кастрюлю на стол.
— Жора, — её голос дрогнул. — Ты не замечаешь, что мы совсем отдалились друг от друга?
Он замер с тарелками в руках, и улыбка медленно сползла с его лица.
— С чего ты взяла?
— С того, что ты либо на рыбалке, либо на даче у своего приятеля, либо ещё в каком-нибудь месте, где меня нет. Ты даже спишь теперь в другой комнате.
Георгий осторожно поставил тарелки на стол и опустился на стул.
— Тамара, я просто нашёл себе занятие. Разве это плохо?
— Нет, — она тоже села, чувствуя внутреннее напряжение. — Плохо то, что в этом занятии нет места для меня.
Он молчал, и это молчание говорило громче любых слов.
— Ты от меня устал? — прямо спросила она.
Георгий поднял на неё глаза — растерянные, но в то же время какие-то… виноватые.
— Я не знаю, Тамара. Честно, не знаю. Просто когда я вышел на пенсию, я вдруг понял, что не представляю, чем заниматься дальше. На работе всё было понятно — задачи, сроки, ответственность. А дома…
— А дома я, — закончила она за него.
— Дело не в тебе, — быстро возразил Георгий. — Просто… мне кажется, мы забыли, как проводить время вдвоём. Общаться. Делать что-то вместе.
Тамара почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Так давай научимся снова. Поедем куда-нибудь вместе. Или просто погуляем в парке.
Георгий смотрел в тарелку, будто ответ был скрыт среди овощей.
— Может быть, — наконец сказал он. — Надо подумать.
***
Следующим утром Георгий снова исчез на рассвете. Тамара проснулась от звука закрывающейся двери и долго лежала, глядя в потолок. Надо подумать. Она знала этот ответ — так отвечают, когда не хотят отказывать прямо.
Целый день она бродила по квартире, перебирая старые фотоальбомы. Вот они с Георгием в день свадьбы — молодые, счастливые. Вот маленькая Маша на его плечах. Семейный отдых на море. Новогодние праздники…
Когда же они потеряли связь друг с другом? Незаметно, по минуте, по часу, разбежались в разные стороны, оставаясь под одной крышей.
К вечеру Тамара приняла решение. Она достала из шкафа небольшую дорожную сумку и начала складывать вещи. Не всё — только самое необходимое. Достаточно, чтобы прожить несколько дней у подруги Нины, которая уже давно звала её погостить на дачу.
***
Когда Георгий вернулся, сумка стояла в прихожей. Он остановился на пороге, глядя на неё с непониманием.
— Ты куда-то собралась?
Тамара сидела на кухне, спокойная и решительная.
— Да, к Нине на дачу. На несколько дней.
— Но… почему?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Потому что ты нашёл способ убежать от наших проблем, а я — нет. Потому что я хочу понять, смогу ли я жить без тебя так же легко, как ты живёшь без меня.
Георгий опустился на стул напротив, и впервые за долгое время она увидела в его глазах что-то похожее на страх.
— Тамара, я не живу без тебя. Я каждый вечер возвращаюсь домой.
— Ты возвращаешься в квартиру. Но не ко мне.
Он опустил голову, и его плечи поникли.
— Не уезжай, — внезапно сказал Георгий. — Пожалуйста.
Они сидели на кухне, когда начался дождь. Крупные капли барабанили по подоконнику, а они говорили — впервые за долгие месяцы. О страхах, о том, как Георгий боялся стать беспомощным на пенсии, как Тамара чувствовала себя забытой и ненужной.
***
Нина ответила на звонок сразу же. Она была не против, если Георгий тоже приедет. «У меня как раз забор покосился», — пошутила она, и они все трое рассмеялись.
Они уехали на следующее утро. Не на рассвете — Георгий впервые за долгое время проспал до восьми. Перед отъездом он позвонил приятелю и отменил рыбалку.
— Еду с женой на дачу, — сказал он, глядя на Тамару. — Да, конечно вернусь.
Тамара слушала этот разговор, и внутри у неё теплело. Не уверенность — до неё было ещё далеко. Но надежда. Крошечная, робкая надежда на то, что они смогут найти дорогу друг к другу снова.
Они не знали, что будет дальше. Не знали, смогут ли преодолеть отчуждение, годами копившееся между ними. Но в то утро, садясь в автобус, Тамара поняла одну простую вещь: иногда нужно уехать далеко, чтобы вернуться домой.
Дача Нины оказалась небольшим, но уютным домиком на окраине садового товарищества. Старые яблони создавали приятную тень, а в небольшом пруду у забора квакали лягушки.
— Располагайтесь, — Нина показала им комнату на втором этаже. — Душ во дворе, но вода тёплая — я бойлер поставила в прошлом году.
Тамара и Георгий остались одни в небольшой комнате с односпальной кроватью и раскладным креслом.
— Я могу спать на кресле, — быстро сказал Георгий.
Тамара покачала головой.
— Нет. Если мы здесь, чтобы научиться быть вместе, то давай… будем вместе.
Первый вечер прошёл неловко. Они помогали Нине готовить ужин, стараясь не мешать друг другу на маленькой кухне. За столом говорили о видах на урожай, о новостях из города — обо всём, кроме того, что привело их сюда.
Следующие дни пролетели незаметно. Они помогали Нине по хозяйству — Георгий действительно починил покосившийся забор, а Тамара занялась цветочными клумбами. Вечерами они сидели на веранде, пили чай и разговаривали — иногда втроём с Ниной, иногда вдвоём, когда она уходила к соседке.
Разговоры были разные. Иногда лёгкие, о пустяках, иногда тяжёлые, до слёз и взаимных обвинений. Но главное — они говорили. Высказывали то, что годами копилось внутри.
***
Через неделю они вернулись домой. Поначалу казалось, что многое изменилось. Георгий реже уходил на рыбалку, а когда уходил, всегда звонил или писал сообщения. Тамара пару раз ездила с ним, хотя быстро поняла, что сидеть часами у воды — не для неё.
Но затем, незаметно, старые привычки начали возвращаться.
К концу августа Георгий снова стал пропадать почти каждый день. Теперь это были не только рыбалка с Колей, но и шахматный клуб в соседнем районе. И возня с машиной приятеля из второго подъезда. Он по-прежнему возвращался к ужину. И прежнее отчуждение постепенно прокрадывалось обратно.
— Как вы там с папой? — спросила Маша по телефону однажды вечером. — После дачи лучше?
Тамара помедлила с ответом.
— И лучше, и не очень, — честно сказала она. — Сначала он действительно изменился. А потом… потом всё стало как раньше.
— Люди не меняются так быстро, мам, — мягко заметила Маша.
— Знаю, — вздохнула Тамара. — Просто я надеялась…
В тот вечер, когда Георгий вернулся домой, Тамара ждала его с разговором.
— Мы снова скатываемся в старую колею, — прямо сказала она. — Я не хочу больше молчать об этом.
Георгий долго смотрел на неё, а потом неожиданно согласился:
— Ты права.
Они сидели на кухне до поздней ночи. Без громких обещаний и клятв в вечной любви. Просто говорили – о своих страхах, надеждах, о том, что ждёт их дальше.
— Я не могу обещать, что буду сидеть дома, — сказал Георгий. — Мне действительно нужно своё время и пространство.
— Я и не прошу этого, — покачала головой Тамара. — Мне просто нужно знать, что я не просто удобная соседка по квартире.
В сентябре они завели традицию – каждый четверг смотреть вместе кино или ходить в парк. Не всегда получалось интересно. Иногда они сидели, не зная, о чём говорить. Иногда ссорились из-за мелочей. Георгий по-прежнему часто уходил из дома, а Тамара по-прежнему иногда чувствовала себя одинокой.
Но теперь они хотя бы не делали вид, что всё в порядке.
Когда в октябре приехала Маша, она застала их за столом – они составляли список мест, которые хотели бы посетить следующим летом.
— Что у вас произошло? — удивилась она, наблюдая, как родители спорят о маршруте.
Тамара улыбнулась.
— Ничего особенного. Просто мы перестали ждать чудес друг от друга.
Она знала, что впереди ещё много сложных дней. Что Георгий никогда не станет домашним, а она всегда будет немного ревновать его к другим увлечениям. Но теперь между ними было нечто новое – признание проблемы и готовность работать над ней. Не идеальное счастье, а обычная жизнь двух немолодых людей, которые однажды потеряли, а потом снова попытались найти друг друга.
