Третий день Толя тягал бочки, косил чужие лужайки, а на мои просьбы помочь на даче отвечал — «давай позже». Варя наблюдала, как он помогает соседке Ирине с грядками, смеётся, шутит. В то время как их собственный участок зарастал сорняками.
Глядя на эту картину, она почувствовала, как внутри поднимается волна разочарования. Ей захотелось собрать чемодан и уехать.
***
Июньское солнце было особенно ярким. А Варя только что закончила прополку своей части огорода и присела отдохнуть на веранде с холодным лимонадом. Уже третий день она работала на участке в одиночку.
Со стороны соседнего участка доносился смех Толи и Ирины — жены их соседа Михаила. Толя увлечённо копал грядки для будущих посадок, то и дело вытирая пот со лба и принимая из рук Ирины стакан с компотом.
Варя вздохнула. Ещё вчера она просила мужа помочь с их собственным огородом, но тот лишь махнул рукой и буркнул: «Не сегодня, устал с работы». А сегодня с самого утра он уже был у соседей, готовый хоть горы свернуть для них.
Пятнадцать лет брака. Пятнадцать лет, два ребёнка, ипотека на городскую квартиру и этот старенький дачный домик, который они купили пять лет назад на сбережения Вари.
Она откладывала со своей зарплаты специалиста в метеорологическом центре — не самой высокой, но стабильной. Толя работал в компании по обслуживанию промышленного оборудования, и его премия часто менялась в зависимости от количества заказов.
— Мам, я пить хочу, — голос десятилетней Кати вывел Варю из задумчивости.
— Налей воды.
Катя присела рядом с мамой на скамейку и посмотрела в сторону соседского участка.
— Папа опять у тёти Иры? — спросила она. — А почему он нам не помогает?
Варя погладила дочь по голове:
— У папы много сил, хватает на всех соседей, — голос дрогнул, но она взяла себя в руки. — Где Настя?
— Спит после обеда.
Варя кивнула. Младшей дочке было всего пять, и она ещё не замечала напряжения, которое всё чаще возникало между родителями.
— Толя, ужин готов! — позвала Варя, расставляя тарелки. Вечер наступил незаметно, а муж только-только вернулся от соседей.
— Иду! — отозвался он, пытаясь отмыть руки от земли в уличном рукомойнике.
Ужин проходил в тишине. Дети быстро поели и убежали смотреть мультфильмы на планшете. Толя жевал без аппетита, глядя куда-то мимо Вари.
— Завтра нужно будет съездить за продуктами, — нарушила молчание Варя. — И ещё я хотела бы наконец заняться нашим огородом.
— Да-да, — рассеянно ответил Толя. — Только завтра я обещал Михаилу помочь с крышей беседки. Может, на следующей неделе?
Варя замерла, медленно положив вилку.
— На следующей неделе… — медленно повторила она. — А когда ты последний раз что-то делал для нас, Толя? Для нашей семьи?
Он непонимающе посмотрел на жену:
— О чём ты? Я работаю, обеспечиваю семью.
— Я тоже работаю, — тихо сказала Варя. — И наша ипотека оплачивается с моей зарплаты. И дачу мы купили на мои накопления.
— Начинается… — Толя откинулся на спинку стула. — Ты опять за своё? Да, бывают периоды, когда у меня мало заказов, но сейчас всё налаживается.
— Дело не в деньгах, — Варя покачала головой. — Дело в твоём отношении. Ты готов помогать всем вокруг — и Михаилу, и Ирине, и семье на соседней улице. Всем, кроме нас.
— Не преувеличивай, — отмахнулся Толя. — Просто они просят о помощи, а ты справляешься сама.
— Я прошу тебя уже третий день помочь с огородом, но ты находишь причины отказать.
— Потому что ты просишь не так, — Толя начинал раздражаться. — Ты не просишь, а требуешь. А с соседями приятно общаться — они благодарны за помощь.
Варя замолчала. В этой фразе было столько всего, что её словно окатило холодной водой. Значит, дело не в усталости. Просто ему нравится чувствовать себя добрым помощником. Слышать благодарности, а обычные семейные обязанности кажутся обременительными.
***
Утро воскресенья началось с привычной суеты. Варя готовила завтрак, Катя помогала накрывать на стол, Настя ещё спала. Толя собирался выходить — свежевыбритый, в чистой футболке.
— Ты куда? — спросила Варя, хотя уже знала ответ.
— К Михаилу. Мы договорились сегодня закончить с беседкой.
— А как же продукты? Огород? Наши планы?
— Варь, ну не начинай, — поморщился Толя. — Я обещал человеку. Вернусь — займусь нашими делами.
Он быстро позавтракал и ушёл, оставив после себя недопитый чай и ощущение недосказанности.
Варя смотрела в окно, наблюдая, как муж бодрым шагом направляется к соседям. В голове крутились мысли о том, что что-то нужно менять. Так больше продолжаться не могло.
— Мам, мы сегодня будем сажать цветы? — в кухню вошла Катя.
— Да, — улыбнулась Варя. — Только сначала съездим за продуктами. Разбуди Настю, пожалуйста.
В супермаркете было людно. Варя методично складывала в тележку продукты, а дочки бегали рядом, выпрашивая то конфеты, то чипсы.
— Только по одной вещи, — твёрдо сказала Варя. — Мы должны экономить.
— А почему папа не поехал с нами? — спросила Настя, выбирая между шоколадкой и мармеладом.
— Папа помогает дяде Мише с беседкой, — ответила Варя.
— Он всегда помогает другим, — заметила Катя. — А почему не нам?
Варя остановилась и присела перед дочерьми:
— Иногда взрослые не замечают, что самое важное — это их собственная семья. Им кажется, что близкие никуда не денутся, а вот другим нужно доказывать свою значимость.
— Это странно, — заключила Катя.
— Да, — согласилась Варя. — Очень странно.
По дороге домой она приняла решение. Сегодня она не будет ждать помощи Толи. Она и девочки справятся сами. А потом она серьёзно поговорит с мужем.
***
К вечеру небольшой огород был прополан, грядки аккуратно оформлены. Варя и дочки, перепачканные землёй, но довольные, сидели на веранде и пили сок.
— У нас получилось, мам! — радостно воскликнула Катя.
— Конечно, получилось, — Варя обняла дочерей. — Мы же справимся с любым делом вместе.
В этот момент калитка скрипнула, и во двор вошёл Толя. Он выглядел уставшим, но довольным.
— Вот и я! — он остановился, увидев преобразившийся огород. — Вы всё сделали без меня?
— Да, — кивнула Варя. — Мы не стали тебя ждать.
Она заметила, как изменилось выражение его лица — от удивления к лёгкой обиде.
— Я же сказал, что помогу, когда вернусь, — в его голосе появились нотки недовольства.
— Толя, ты говоришь это четыре дня подряд, — спокойно ответила Варя. — Мы решили не откладывать.
Дети, почувствовав напряжение, ушли в дом. Варя и Толя остались на веранде.
— Нам нужно поговорить, — сказала Варя, когда дверь за девочками закрылась.
— О чём? — Толя сел на скамейку напротив жены.
— О нас. О том, что происходит в нашей семье.
— А что происходит? — он напрягся.
— Ты помогаешь всем вокруг, но только не нам, — Варя говорила тихо, но твёрдо. — Ты носишься с соседями, выполняешь любую их просьбу. А когда дело касается нашей семьи — ты всегда слишком устал или занят.
— Это не так! — возразил Толя. — Я просто помогаю людям. Что в этом плохого?
— Ничего, если бы ты не забывал о собственной семье, — Варя посмотрела ему прямо в глаза. — Знаешь, что сказала Катя сегодня? «Папа всегда помогает другим, а почему не нам?»
Толя отвёл взгляд:
— Дети не понимают.
— Они как раз всё замечают, — покачала головой Варя. — Вопрос в том, понимаешь ли ты сам, что происходит?
Толя молчал, глядя куда-то в сторону.
— Я думаю, тебе просто нравится быть добрым помощником, — продолжила Варя. — Тебе нравится, когда тебя хвалят, когда говорят: «Ой, какой Толя молодец, как много сделал!» А дома — это просто обязанность, никто не будет тебя за это превозносить.
— Это не так, — упрямо повторил он, но без прежней уверенности.
— Тогда почему ты проводишь все выходные у соседей? Почему ты находишь силы и время для всех, кроме нас?
Толя встал и прошёлся по веранде:
— Ты всё преувеличиваешь. Я просто помогаю людям, которые не могут справиться сами. А ты сильная, ты всё можешь сама — вон, огород засадила без меня.
— И это твоё объяснение? — тихо спросила Варя. — «Ты сильная, справишься сама»?
— Это не объяснение, это факт! — повысил голос Толя. — Ты всегда была самостоятельной, всё решала сама, а теперь вдруг требуешь моего участия во всём!
— Я не требую, я прошу, — Варя почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но сдержалась. — Я прошу тебя быть частью нашей семьи не только формально, но и на деле. Помогать не потому, что тебя об этом просят, а потому что ты сам этого хочешь.
Толя промолчал, нервно постукивая пальцами по перилам веранды.
— Я завтра уезжаю с девочками в город, — сказала Варя после паузы. — У тебя будет неделя, чтобы подумать, чего ты на самом деле хочешь. Если тебе приятнее быть героем для соседей, чем мужем и отцом — мы не будем тебе мешать.
— Ты что, ставишь мне условия? — Толя резко повернулся к жене.
— Нет, — покачала головой Варя. — Я просто даю тебе возможность разобраться в себе. Без давления, без упрёков.
— А если я не захочу «разбираться в себе»? — в его голосе звучал вызов.
— Тогда мы с девочками будем жить дальше, — просто ответила Варя. — Без тебя.
***
Прошла неделя. Варя сидела в их городской квартире, проверяя рабочие отчёты. Дети уже спали. Телефон молчал — Толя не позвонил ни разу за эти дни. Она не знала, хороший это знак или плохой, но решила не нарушать данное слово и не контактировать с ним первой.
Раздался звонок в дверь. Варя вздрогнула, посмотрела на часы — почти десять вечера. Кто мог прийти так поздно?
Открыв дверь, она увидела Толю. Он выглядел осунувшимся, небритым, но в глазах было что-то новое — решимость и, кажется, осознание.
— Можно войти? — спросил он.
Варя молча отступила, пропуская его в квартиру.
— Девочки спят? — тихо спросил Толя, разуваясь.
— Да, — кивнула Варя. — Уже два часа как.
Они прошли на кухню. Варя налила чай себе и мужу, села напротив.
— Я много думал на этой неделе, — начал Толя, глядя в чашку. — О нас, о себе. О том, что ты сказала.
Варя молчала, давая ему возможность высказаться.
— Знаешь, ты была права, — он поднял глаза. — Я действительно… мне нравилось быть нужным, слышать благодарности. Дома это воспринималось как должное, и я… я искал признания на стороне.
Моя «помощь» другим — это просто способ почувствовать себя значимым.
Варя смотрела на мужа, не спеша отвечать. За пятнадцать лет она научилась читать между строк.
— И что теперь? — спросила она наконец.
Толя поднял глаза: — Я хочу быть лучше. Для вас. Для нашей семьи.
Слова, которые она ждала годами.
Но что-то в его взгляде заставило её насторожиться. Это было знакомое выражение — обещание без твёрдости, раскаяние без глубины.
— Я обещаю… — начал Толя.
— Не обещай, — перебила Варя. — Просто делай.
Первую неделю всё казалось почти идеальным. Толя помогал с домашними делами, играл с девочками, даже сам вызвался отремонтировать протекающий кран на даче.
— Мам, папа совсем другой стал, — шепнула Катя за завтраком.
Варя лишь улыбнулась, боясь спугнуть это хрупкое равновесие.
На второй неделе появились первые трещины. Толя задержался после работы, не предупредив. Вернулся поздно.
— Михаил попросил помочь с машиной, — объяснил он. — Это было срочно.
Варя промолчала. Но внутри что-то надломилось.
К концу месяца всё вернулось на круги своя. Он снова проводил выходные у соседей, откладывая домашние дела на «потом».
— Почему ты опять там? — спросила Варя в воскресенье вечером.
— У них проблема с крышей, — пожал плечами Толя. — Ты же видела, какой ливень был.
— А как же наш сарай? Ты обещал починить его ещё две недели назад.
Толя поморщился: — Не начинай, Варь. Наш сарай подождёт, а у них вода протекает прямо в дом.
Тем вечером она упаковала вещи. Не все — только самое необходимое. Девочки молча наблюдали, не задавая вопросов. Они уже понимали.
— Куда вы собираетесь? — спросил Толя, войдя в комнату.
— К маме, — ответила Варя. — На время.
— СНОВА УБЕГАЕШЬ? — его голос дрогнул от злости. — Вместо того, чтобы решать проблемы!
Варя застегнула чемодан: — Я пыталась их решать пятнадцать лет. Теперь пробуй ты.
Она оставила ключи на столе.
Прошло три месяца. Толя звонил первые недели — обещал, умолял, угрожал. Потом звонки стали реже. А затем прекратились совсем.
Варя сидела в небольшой съёмной квартире, проверяя домашнее задание Кати.
— Когда мы вернёмся домой? — спросила Настя, выводя карандашом узоры на полях тетради.
— Мы дома, солнышко, — ответила Варя.
Иногда уйти — это единственный способ спасти себя.
Телефон мигнул уведомлением. Сообщение от Михаила: «Толя продаёт дачу. Сказал, что вы не вернётесь. Это правда?»
Варя отложила телефон без ответа.
Из соседней комнаты донёсся смех девочек — они разыгрывали какую-то сценку с игрушками. Впервые за долгое время их смех звучал настоящим.
Иногда разрушение одной жизни означает начало другой. Варя знала, что впереди много трудностей, но впервые за годы чувствовала свободу от разочарования, которое выедало её изнутри день за днём.
Возможно, когда-нибудь Толя действительно изменится. Но она больше не собиралась ждать.
