— Хочешь, покажу всё, докажу, что он для меня — никто?
Я отдал мобильный. Потому что я не детектив. Я человек, которому солгали.
Её слова повисли в воздухе. Мария сжимала телефон так, словно это было единственное, что удерживало её от падения. Семь лет брака. Два дня назад я случайно увидел сообщение на экране её телефона. Имя Антон и сердечко рядом. И текст: «Сегодня было волшебно. Люблю тебя! Не могу дождаться следующей встречи».
Я не стал читать остальное. Не стал проверять другие переписки. Суть была ясна.
— Женя, пожалуйста, дай мне объяснить, — её голос дрожал. — Это была ошибка. Просто минутная слабость.
Я посмотрел на нашу квартиру — ту самую, которую мы купили три года назад, взяв ипотеку на пятнадцать лет. Мы так радовались, когда наконец переехали из съёмного жилья в собственное. Планировали детскую комнату.
— Сколько времени это продолжается? — спросил я, удивляясь спокойствию своего голоса.
Мария опустила глаза:
— Два месяца. Но я клянусь, я собиралась всё прекратить! Он ничего для меня не значит.
Две кружки на кухонном столе. Наши. С нашей свадьбы. Я встал и отошёл к окну.
— Ты знаешь, что самое странное? Я даже не чувствую злости. Только… пустоту.
Пустота была намного хуже гнева.
— Женя, люди ошибаются. Мы можем исправить это. Начать сначала.
Я покачал головой. Вспомнил, как мой отец простил мою мать, когда она его предала. Как он медленно превращался в тень, в человека без собственного достоинства. Как каждый раз, когда она задерживалась после работы, в его глазах появлялся этот невыносимый страх.
— Нет, Маша. Мы не можем.
— Это из-за твоих родителей? — она шагнула ближе. — Мы — не они. Мы справимся.
Я посмотрел на неё — действительно посмотрел. Каштановые волосы, карие глаза, родинка над верхней губой. Женщина, которую я любил семь лет. Женщина, которая предала моё доверие.
— Дело не в родителях. Дело в том, что некоторые вещи нельзя склеить обратно, — я сделал паузу. — Я подаю заявление на развод.
Её лицо исказилось:
— ЧТО? Без разговора со мной? Без попытки всё обсудить?
— А что обсуждать, Маш? Факт измены? Детали ваших встреч? Как давно ты планировала мне солгать?
— Я не планировала! Это просто… случилось.
Я усмехнулся:
— Ничего просто не случается. Каждый шаг — это выбор.
Мы молчали. Вечерний свет окрашивал комнату в оранжевый. Часы показывали 19:42. Обычно в это время мы ужинали вместе.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Возможно. Но этого недостаточно.
— Что с квартирой? — спросила она тихо.
— Я выкуплю твою долю. Найду подработки.
Я работал консультантом по финансовому планированию. Руководство давно предлагало мне взять больше клиентов, но я отказывался, чтобы проводить больше времени с Машей. Какая ирония.
— А если я не хочу, чтоб ты выкупал мою долю? Это и мой дом тоже.
— Тогда продадим квартиру и разделим деньги. Выбирай.
Мария опустилась на диван, обхватив колени руками:
— Ты всё решил. Без меня. Как всегда.
Я покачал головой:
— Нет, Маш. Это ты всё решила. Когда начала встречаться с ним.
Она заплакала. Тихо, без надрыва. Я стоял, не зная, что делать. Раньше я бы подошёл, обнял, утешил. Теперь это казалось невозможным.
— Кто он? — спросил я наконец.
— Какая разница? — она подняла на меня заплаканные глаза.
— Никакой. Просто хочу знать.
— Менеджер в нашем отделе маркетинга. Пришёл три месяца назад.
Мария работала специалистом по связям с общественностью в крупной производственной компании. Я кивнул. Классическая история — новый коллега, флирт, тайные встречи.
— Собери вещи, которые тебе нужны сейчас. Остальное можешь забрать позже, когда меня не будет дома.
— Ты выгоняешь меня? — её голос стал резким. — Куда мне идти?
— К родителям. К подруге. К нему, — последнее слово я произнёс тише.
Мария встала:
— Я заслуживаю второго шанса, Женя.
Я смотрел на неё и видел, как рушится наше будущее. Дети, которых у нас не будет. Путешествия, которые мы не совершим. Старость, которую не встретим вместе.
— Дело не в том, чего ты заслуживаешь. А в том, чего заслуживаю я.
Она молча пошла в спальню. Я слышал, как открываются ящики, шуршат вещи. Через двадцать минут она вышла с небольшой сумкой.
— Я позвоню Кате, переночую у неё, — сказала она, остановившись у двери. — Но это не конец разговора, Женя.
— Для меня — конец.
Дверь закрылась. Я сел на диван и закрыл глаза. Внутри была пустота. Ни облегчения, ни горя, ни ярости. Просто… ничего.
***
Утро встретило меня головной болью и сообщениями от Маши. Десять пропущенных звонков. Пять сообщений.
«Пожалуйста, давай поговорим.»
«Я сделаю всё, чтобы исправить это.»
«Семь лет нельзя просто выбросить.»
«Я люблю тебя.»
«Ответь.»
Я не ответил. Включил кофеварку — подарок Маши на прошлый день рождения — и посмотрел в окно. Жизнь продолжалась. Люди шли на работу. Солнце светило.
Телефон зазвонил. Номер начальника.
— Доброе утро, Виктор Андреевич.
— Женя, здравствуй. Извини за ранний звонок. Срочно надо приехать.
— Конечно. Я могу приехать пораньше.
— Отлично. Жду к девяти.
Я сбросил вызов и отправился в душ. Холодная вода смыла остатки сна. В зеркале отражался усталый тридцатипятилетний мужчина с тёмными кругами под глазами.
«Какое счастье, что у нас нет детей,» — подумал я, одеваясь. Это упрощало разрыв. Никаких сложных объяснений. Никаких выходных с папой. Никаких дней рождения с натянутыми улыбками.
***
По дороге на работу я заблокировал номер Маши. Это было малодушно, но я не мог сейчас разговаривать с ней. Каждое её слово было как соль на рану.
В офисе меня встретил Виктор Андреевич:
— Спасибо, что приехал. Изменения в проекте серьёзные, но я уверен, ты справишься, — он посмотрел на меня внимательнее. — Всё в порядке?
— Да. Просто не выспался.
— Точно? Выглядишь неважно.
Я колебался. Виктор Андреевич был не просто начальником — за шесть лет работы в компании он стал чем-то вроде наставника.
— Мы с женой расстаёмся.
Он кивнул, не выказав удивления:
— Мне жаль. Если нужно время или помощь — скажи.
— Спасибо. Сейчас работа — это то, что мне нужно.
— Понимаю. Но не загоняй себя.
В течение дня я погрузился в цифры и графики. Работа всегда была моим спасением. Конкретные задачи. Чёткие решения. Никакой двойственности.
***
К вечеру я закончил проект и отправил его Виктору Андреевичу. Он заглянул в мой кабинет:
— Отлично сработано. Иди домой, отдыхай.
Я покачал головой:
— Есть ещё дела. Задержусь.
Он посмотрел на меня долгим взглядом:
— Женя, я прошёл через развод пятнадцать лет назад. Знаешь, что я понял? От себя не убежишь.
— Я не убегаю. Просто… не хочу возвращаться в пустую квартиру.
— Понимаю. Но иногда нужно встретиться с пустотой лицом к лицу.
Когда он ушёл, я открыл почту. Письмо от Марии, отправленное на рабочий адрес.
«Женя, я знаю, что ты заблокировал мой номер. Пожалуйста, давай встретимся. Я всё объясню. Не разрушай то, что мы строили семь лет, из-за одной ошибки. Я буду ждать тебя сегодня в 20:00 в нашем кафе. Если ты не придёшь, я пойму. Но знай — я люблю тебя и всегда буду любить. Маша.»
***
Наше кафе. Маленькое заведение рядом с парком, где мы познакомились. Я сидел на скамейке в обеденный перерыв, а она читала книгу рядом. Начался дождь, и я предложил ей укрыться в ближайшем кафе. Мы проговорили полчаса. На следующий день встретились снова.
Я посмотрел на часы. 19:30. Если выйти сейчас, успею.
Маша сидела у окна. Тот же столик, за которым мы сидели в первый день. Она не заметила меня сразу, и я несколько секунд наблюдал за ней. Она была красива. Всегда была.
— Привет, — сказал я, садясь напротив.
Её лицо озарилось надеждой:
— Ты пришёл.
— Пришёл. Но это ничего не меняет.
Официант подошёл к столику. Я заказал чай. Мария — кофе. Как всегда.
— Женя, я совершила ужасную ошибку. Самую страшную в моей жизни. Но это была именно ошибка, а не…
— А не что? Не предательство? Не сознательный выбор?
Она опустила глаза:
— Я запуталась. На работе был стресс, дома мы почти не разговаривали. Он просто… обратил на меня внимание.
— А я не обращал?
— Не так. Ты был занят работой, проектами. Мы перестали говорить о чём-то кроме быта. А потом появился он…
Я слушал её объяснения и чувствовал, как внутри растёт не пустота, а что-то похожее на жалость. К ней. К себе. К нам.
— Маша, — прервал я её. — Если бы я не увидел то сообщение, ты бы мне рассказала?
Она замолчала.
— Вот и я думаю, что нет, — продолжил я. — Ты бы продолжала встречаться с ним. И со мной. Жить двойной жизнью.
— Нет! Я собиралась прекратить всё с ним!
— Когда? На следующей неделе? Через месяц? Или когда стало бы совсем невыносимо врать?
Мария смотрела на свои руки:
— Я не знаю.
Наши напитки принесли. Я сделал глоток чая.
— Знаешь, что самое болезненное? Не сам факт физической измены. А то, что ты солгала. Что создавала видимость. Что я жил в иллюзии.
— Я действительно люблю тебя, Женя.
— Возможно. Но любовь без уважения и честности — это не то, что мне нужно.
Её глаза наполнились слезами:
— Что мне сделать, чтобы ты простил меня?
Я долго смотрел на неё:
— Ничего. Потому что дело не в прощении. Я не держу на тебя зла. Правда. Но я не могу и не хочу восстанавливать отношения, в которых разрушено доверие.
— Доверие можно восстановить.
— Можно. Но какой ценой? Годы проверок, сомнений, подозрений. Я не хочу так жить. И ты тоже не захочешь.
Мария плакала тихо, не пытаясь скрыть слёзы:
— Я потеряла тебя навсегда?
Я кивнул:
— Да.
Мы допили напитки в тишине. Когда пришло время уходить, я оплатил счёт.
— Насчёт квартиры, — сказала Мария, когда мы вышли на улицу. — Я согласна продать тебе свою долю. Это правильно.
— Спасибо.
— Женя…
— Да?
— Я буду жалеть об этом всю жизнь.
Я посмотрел на неё в последний раз — по-настоящему посмотрел:
— Не надо. Жалей, если хочешь, о том, что мы не смогли быть открытыми друг с другом раньше. Но не о том, что случилось. Возможно… так лучше для нас обоих.
Мы разошлись в разные стороны. Я шёл домой медленно, наблюдая, как в окнах зажигается свет. Семьи собирались на ужин. Начиналась другая жизнь.
***
В квартире было тихо. На столе стояли две кружки — мы не успели их убрать перед разговором. Я взял их, помыл и поставил в шкаф. По одной кружке на каждой полке.
Телефон зазвонил. Отец.
— Привет, пап.
— Здравствуй, сынок. Как ты?
— Нормально. А вы с мамой?
— Да всё по-старому. Огород, дача, соседи шумят. Мать вот беспокоится, что ты давно не звонил.
Я сел на диван:
— Пап, мы с Машей разводимся.
Тишина на другом конце.
— Что случилось? — наконец спросил он.
— Она встретила другого.
Снова тишина. Потом тяжёлый вздох:
— Сынок, вы бы поговорили. Может, ещё можно всё исправить. Семь лет вместе…
— Нет, пап. Не в этот раз.
— Это из-за меня и матери? Из-за того, что я тогда её простил?
Я закрыл глаза:
— Отчасти. Но больше из-за меня. Я не смогу жить с этим.
— Понимаю, — его голос звучал грустно. — Приезжай к нам на выходные. Мать пироги испечёт.
— Спасибо, пап. Может быть, через пару недель.
Мы поговорили ещё немного — о погоде, о новом соседе, который построил баню слишком близко к забору. Обычные разговоры. Якоря нормальности в море хаоса.
После звонка я сел за ноутбук и открыл сайт юридической компании. Нашёл раздел о разводах. Семилетний брак скоро перестанет существовать юридически. Фактически он перестал существовать два месяца назад.
Я закрыл ноутбук и подошёл к книжной полке. Фотоальбом нашей свадьбы. Я не стал его открывать — просто положил в кладовку. Туда, где хранятся вещи, которые скорее всего уже не будут не нужны.
Будет больно. Будет пусто. Но я знал, что принял правильное решение. Не из гордости или мести. А из самоуважения. И, как ни странно, из уважения к тому, что когда-то было между нами. К тому, что было настоящим, пока не превратилось в иллюзию.
Я лёг в постель, впервые за семь лет — один. Рядом не было тёплого тела, знакомого дыхания. Странное ощущение свободы и одиночества одновременно.
Завтра будет новый день. И я встречу его иначе, чем все предыдущие дни моей жизни. Без неё. Но с собой. С тем, кто решил остаться верным себе.
