Когда в некогда любимом человеке начинает раздражать буквально всё, значит пора расходиться. Аня ощущала это почти физически. Вместо веселого, симпатичного парня она теперь видела потолстевшего, нужного мужа, в котором её бесило всё от того, как он двигается и говорит, до того, как он дышит.
Еще несколько лет назад Аня успокаивала себя тем, что у каждой пары наступает период охлаждения. Она читала статьи в интернете, где психологи уверяли: это нормально, когда романтика уступает место нудной рутине семейных отношений, сотканной из вечного недовольства друг другом и взаимных придирок. «Просто нужно переждать», — говорила она себе, глядя на Андрея, который с каждым годом становился всё более… тяжелым. Не только физически, но и эмоционально. Когда-то он был весёлым, обаятельным парнем, а теперь его глаза потускнели, выцвели, как старые обои на кухне, которые давно пора поменять.
Аня пыталась найти этому объяснение. Может, дело в том, что они стали родителями? Или в том, что работа в офисе превратилась для него в бесконечную череду однообразных будней? Но правда заключалась в том, что хуже быть не могло. По крайней мере, так казалось до того момента, пока Андрея не уволили. Это событие стало тем самым камнем, который сорвался с горы и запустил целую лавину проблем.
Когда муж вернулся домой с работы в тот день, лицо его было серым, как осеннее небо. Он молча бросил на стол конверт с расчётными и плюхнулся на диван. Аня почувствовала, как внутри неё всё сжалось.
— Что случилось?
Когда она задавала вопрос, она уже знала ответ.
— Меня уволили, — произнёс он безэмоционально, словно сообщил, что завтра будет пасмурно и дождь.
В этот момент что-то щёлкнуло внутри Анны. Нет, не от страха или паники — она испытала странное чувство разочарования. Разочарования в человеке, которого когда-то считала сильным и надёжным.
Сначала казалось, что это временно. Ну да, конечно, он найдёт новую работу. Ведь он же Андрей — её муж, отец их дочки Машеньки, тот самый человек, который всегда знал, как решить любую проблему. Но время шло, а ситуация никак не менялась. Из обычно раздражительного Андрей превратился в депрессивно-раздражительного мужчину, который окончательно перестал следить за собой. Его футболки покрылись пятнам, которые его совершенно не смущали, а брюхо округлилось так, что втянуть его было уже невозможно, а он и не пытался. Аня смотрела на него и понимала: это уже не тот человек, с которым она когда-то мечтала связать свою жизнь.
Но хуже всего было то, что свекровь начала винить во всём Аню. Пожилая женщина звонила и приходила к ним чуть ли не каждый день, чтобы выговориться.
— Ну что ты с ним делаешь? Почему он такой? Если бы ты была нормальной женой, он бы так не опустился!
Её слова сильно задевали Аню, но ещё больше её злило то, что она была неправа лишь отчасти. Да, возможно, она могла бы поддерживать Андрея больше. Возможно, могла бы чаще напоминать ему, что он всё ещё нужен и важен. Но разве это её вина, что он опустил руки?
Андрей всё глубже погружался в депрессию, заражая своим настроением и жену, и дочь. Даже Машенька, обычно жизнерадостная девочка, стала замкнутой и тихой. Она часто подходила к матери и спрашивала:
— Почему папа такой грустный?
Аня не знала, что ответить. Как объяснить ребёнку, что её отец просто сдался? Что он перестал верить в себя и в то, что сможет найти достойную работу?
Однажды вечером, когда Машенька уже легла спать, Аня решила поговорить с Андреем начистоту. Она села рядом с ним на диван и осторожно спросила:
— Андрей, почему ты совсем перестал искать работу? Ты же понимаешь, что мы не можем жить только на мою зарплату. А если уволят и меня?
Он даже не повернул головы, продолжая смотреть в экран телефона.
— Я пробовал. Никто не берёт.
— Ты пробовал месяц назад! Ты вообще выходишь из дома?
Её голос дрогнул от злости. Андрей наконец оторвал взгляд от телефона и посмотрел на неё пустыми, ничего не выражающими глазами.
— Знаешь что? Я устал. Устал от тебя, от этих вопросов, от всего. Оставь меня в покое.
Аня не знала, что сказать. Её раздражение сменилось обидой, а затем — холодной яростью. Она понимала, что её муж сломлен, но разве это оправдание? Разве можно позволять себе так опускаться, когда у тебя есть семья?
На следующий день свекровь снова нагрянула в гости. На этот раз она была особенно агрессивной.
— Ань, я серьёзно не понимаю, как ты можешь терпеть такое поведение! Ты должна его поддерживать, а не давить на него своими постоянными упрёками!
Аня с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться.
— Ага, конечно. Пусть он валяется на диване, а я буду вокруг него танцевать?
Свекровь всплеснула руками, долго говорила что-то, но Аня не слушала.
Дни шли за днями, и в воздухе между Аней и Андреем всё сильнее нарастало напряжение. В один из таких вечеров, когда Машенька уже спала, а в квартире стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых часов на стене, Аня решилась сказать то, о чём думала уже давно.
— Андрей, мне кажется, мы больше не можем так жить. Мы оба несчастны. Может, нам стоит разойтись?
Он поднял голову, и в его глазах вместо ярости или боли она увидела что-то другое — облегчение.
— Я тоже об этом думал, — ответил он тихо, почти шёпотом.
Следующий день стал для Анны настоящим испытанием. Она только собралась обсудить детали предстоящего развода с Андреем, как в дверь позвонили. На пороге стояла свекровь. Её лицо, обычно сосредоточенное и строгое, теперь казалось искажённым от тревоги.
— Ань, нам нужно поговорить. Срочно.
Аня пригласила её в квартиру, хотя каждая клеточка её тела протестовала против этого разговора. Свекровь вошла, резко села на стул и начала без предисловий:
— Что за глупости ты задумала? Развод? Ты совсем с ума сошла?
— Это не глупость. Это необходимость. Мы оба несчастны. Зачем продолжать то, что давно перестало работать?
Свекровь всплеснула руками, словно пыталась удержать что-то, что стремительно ускользало из её рук.
— А ты подумала, что будет с Андреем? Если вы разведётесь, он останется без квартиры, без работы, без средств к существованию! Кто его содержать будет? Я?
Аня почувствовала, как внутри неё закипает злость.
— Это ваш сын. Почему я должна решать за него, как жить? Он взрослый человек. Пусть сам разбирается.
— Да ты вообще понимаешь, что говоришь? — голос свекрови стал пронзительным, словно она пыталась пробить стену равнодушия, которую Аня воздвигла между ними. — У него ничего нет! Ничего! А ты просто хочешь взять и уйти, оставив его ни с чем?
— А что он сделал для меня? — выкрикнула Аня, теряя контроль. — Где был он, когда я одна тащила всю семью на себе? Когда я работала, готовила, убирала, воспитывала Машу? Он лежал на диване и жаловался на жизнь!
Свекровь замолчала, но её взгляд был полон презрения.
— Ты эгоистка. Ты думаешь только о себе. А как же Маша?
Аня любила свою дочь больше всего на свете, и мысль о том, что её решение может ранить ребёнка, была для неё невыносимой. Но разве можно сохранить семью ради ребёнка, если сама эта семья давно превратилась в тюрьму?
Вечером того же дня Аня и Андрей снова сели за стол, чтобы обсудить ситуацию.
— Мама знает, да? — спросил он, глядя в окно.
— Да. И она, кажется, готова разорвать меня на части.
Андрей усмехнулся, но в этой усмешке не было радости.
— Она всегда была такой. Боится потерять контроль. Но знаешь что? Мне всё равно.
Его слова удивили Аню.
— Тебе правда всё равно? Даже то, что ты останешься без квартиры? Без денег?
— Да, — ответил он спокойно. — Я слишком долго жил в этой клетке. Возможно, это мой шанс начать всё сначала.
Аня почувствовала, как её сердце сжалось. Она хотела верить, что они оба сделают правильный выбор. Но страх перед будущим всё ещё сидел где-то глубоко внутри.
На следующее утро свекровь снова нагрянула. На этот раз она была ещё более агрессивной.
— Ань, ты не можешь так поступить! Это твой долг — сохранить семью!
— Мой долг? — переспросила Аня, чувствуя, как внутри неё закипает возмущение. — А где был ваш долг, когда я одна тащила всё на себе? Когда ваш сын опускал руки?
— Ты обязана помочь ему! Ты его жена!
— Жена? — Аня горько рассмеялась. — Жена — это не рабыня. Это человек, который должен быть рядом, а не в одиночку тянуть на себе всю семью.
Свекровь смотрела на неё, словно видела впервые.
— Ты всё равно не понимаешь. Если ты уйдёшь, он пропадёт.
— Возможно, — ответила Аня тихо. — Но это его выбор. Не мой.
В этот момент в комнату вошёл Андрей.
— Мам, хватит. Я больше не могу так жить. И Аня тоже. Мы оба заслуживаем другого.
Свекровь замерла, её лицо побледнело.
— Не вздумай разводиться! Кто за квартиру взносы платить будет? Ты, что ли? — спросила мать Андрея
Свекровь не собиралась сдаваться. Она начала свою кампанию по спасению брака с неистовством человека, который видит перед собой последний шанс удержать хрупкую лодку на плаву. Её визиты стали ещё более частыми, а тон — ещё более напористым. Казалось, она готова была использовать любые средства: от слёз до угроз, лишь бы вернуть всё «на круги своя».
— Ань, ты должна понять: это временные трудности. Всё можно исправить! — говорила она, стоя посреди кухни и размахивая руками так, будто дирижировала оркестром.
— Какие трудности? — перебила её Аня, чувствуя, как внутри неё закипает гнев. — Это не временные трудности. Всё развалилось. Ничего больше нет. Вы хотите, чтобы я продолжала жить так, словно ничего не происходит?
— Но ты же его жена! Ты должна поддерживать его в трудную минуту!
Аня рассмеялась, но в этом смехе не было ни капли радости.
— Должна? Знаете, что меня больше всего удивляет? То, что вы считаете, будто я обязана жертвовать собой ради вашего сына. А кто сделает что-то ради меня?
Свекровь сверкнула глазами.
— Ты эгоистка. Ты думаешь только о себе.
— Да, я думаю о себе! Потому что если я этого не сделаю, то кто? Ваш сын?
Этот разговор стал для Анны точкой невозврата. Если раньше её раздражал только Андрей, то теперь она чувствовала себя загнанной в угол своей свекровью, которая всё больше превращалась в навязчивый кошмар.
Однажды вечером, когда Аня пыталась приготовить ужин, свекровь снова нагрянула без предупреждения.
— Я не могу просто смотреть, как ты уничтожаешь семью! Подумай о Маше!
— О Маше? — переспросила Аня, резко поворачиваясь к ней. — Вы правда думаете, что ребёнку нужен дом, где царят обида и холод? Где родители уже давно не могут смотреть друг на друга без раздражения?
— Это не повод всё разрушать!
— А что тогда повод? Когда он начнёт работать? Или когда я окончательно сломаюсь?
Свекровь не нашлась что ответить. Она лишь покачала головой и вышла из квартиры, хлопнув дверью.
Через несколько дней Андрей позвал Аню на кухню поговорить.
— Я принял решение, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Я отказываюсь от своей доли в квартире. Она вся твоя.
Аня удивлённо посмотрела на него.
— Ты уверен?
— Да. Я не хочу, чтобы ты или Маша остались без крыши над головой. Это единственное, что я могу сделать для вас.
Его слова были неожиданными, но искренними. Аня почувствовала, как внутри неё что-то отпустило.
— Спасибо, — тихо произнесла она.
Андрей устроился на работу курьером, хотя раньше даже не смотрел в сторону подобных предложений.
— Это временно, — объяснил он Ане. — Просто чтобы иметь деньги на аренду и немного помогать вам.
Каждый месяц он переводил ей небольшую сумму, которую называл «помощью». Аня принимала эти деньги с благодарностью, понимая, что это его способ искупить вину.
Свекровь всё ещё пыталась вмешиваться, но её попытки становилось всё слабее. Она звонила, писала сообщения, но Аня больше не реагировала на это.
— Ты совершаешь ошибку, — говорила свекровь в очередной раз.
— Нет, — отвечала Аня спокойно. — Я делаю то, что должно было быть сделано давно.
Жизнь начала налаживаться. Машенька тоже заметно повеселела, видя, что мама стала счастливее.
Андрей жил теперь отдельно. Однажды Аня встретила его случайно в городе. Они остановились, чтобы поговорить.
— Как ты? — спросила она, глядя на его аккуратно причёсанные волосы и свежую одежду.
— Нормально. Работаю, учусь. Жизнь налаживается.
— Рада за тебя, — улыбнулась она.
В этот момент Аня поняла, что они оба сделали правильный выбор.
