— Два теста на беременность, — дрогнувшим голосом произнесла Марина, — те, что подешевле.
Провизор равнодушно перевела взгляд с Марины и порылась в одном из ящичков.
— Два разных? — уточнила она.
— Да, — ответила Марина и поежилась, — хотя нет, давайте сразу три. Три разных и самых дешевых.
Вышла из аптеки, аккуратно складывая в сумочку три упаковки с тест-полосками, а сама огляделась по сторонам и тяжело вздохнула.
Как назло, мимо проходила семейная пара, катя впереди себя детскую коляску. Выглядели мужчина и женщина счастливыми и необремененными заботами и хлопотами, а Марине даже завидно стало. Давно ли она сама такой была? Пожалуй, только в тот период жизни, когда у нее был один ребенок.
По дороге домой Марина зашла в супермаркет, привычно бросила в корзину два пакета молока, пачку сливочного масла, творог. Нужно было бы еще сметану взять, но денег оставалось впритык: дотянуть бы до пятницы, а там уже у Николая будет аванс.
Возвращаться домой не хотелось. Вместо этого Марина мечтала об отдыхе. Приехать бы куда-нибудь в загородный дом на все выходные, улечься бы в постели, накрывшись с головой одеялом! Можно было бы книжку почитать или сериал посмотреть, но это все оставалось лишь ее мечтами.
— Мам, а что на ужин? — с порога ее встретил средний сын Антон. Ему было двенадцать лет, мальчишечий организм рос и креп, требуя как можно больше вкусной и желательно полезной пищи.
— Буду котлеты жарить, — ответила Марина, — а Галя макароны сварила?
Антон сморщил нос:
— Опять макароны? Мам, а можешь картофельного пюре наготовить? Надоели макароны!
Марина покачала головой и устало опустилась на пуфик в прихожей.
Посмотрела вокруг себя, увидела на полу грязные разводы, разбросанные повсюду детские ботинки разных размеров, а еще лежавший в луже из растаявшего снега шарф.
— Антоша, ну ты же видишь! — раздраженно произнесла Марина. — Мой шарф валяется в самой грязи! Неужели так тяжело его убрать?
Сын поднял шарф и, ни секунды не колеблясь, закинул его на полку.
— Опять ты злая! — пробормотал он и удалился восвояси.
Марина, стиснув зубы, еще немного посидела на пуфике, а потом услышала из комнаты детские крики.
Снова дрались между собой близнецы: пятилетние мальчишки никак не хотели жить в мире, постоянно делили то игрушки, то еду, то внимание родителей.
— Угомонитесь вы уже! — донесся до Марины недовольный голос старшей дочери. — Мама домой вернулась, ведите себя тише!
Быстро убрав с пола детскую обувь, Марина прошла в ванную и машинально достала из тумбочки под раковиной половую тряпку. Поморщилась от отвращения и поймала себя на мысли о том, что ее все же мутит.
Неужели таки беременна? Пятый ребенок в тесную «трешку» – это казалось теперь настоящей катастрофой.
— Мам, Антон отказывается есть макароны, — пожаловалась Галя, когда мать вошла в кухню, — требует пюре. Я готовить его не буду, у меня уроки. Еще Гришка себе синяк набил в садике, а у Сереги простуда на губе выскочила. Ты чего такая уставшая?
Марина выдохнула и постаралась улыбнуться:
— Все в порядке, дочка. Как дела в школе?
Галя пожала плечами:
— Нормально все. Ты проверь синяк у Гриши, может быть, помазать его чем-нибудь?
Марина автоматически кивнула и посмотрела на стол, посреди которого стояла кастрюля с макаронами. В очередной раз мысленно порадовалась тому, что у нее была старшая дочь.
Без Гали забот по дому было бы больше, но даже эта мысль сейчас не казалась Марине успокаивающей.
Быстро справившись с приготовлением ужина, накормив детей и проверив синяк на лбу у одного сына и простуду на губе у другого, Марина скрылась в ванной.
Достала из сумочки тест на беременность, долго крутила его в руке, потом снова тяжело вздохнула. Интересно, сколько энергии отнимают эти постоянные вздохи? Наверное, очень много, даже голова от них разболелась.
«Только бы не положительный»,
— с надеждой подумала Марина, но тест упорно показывал две жирные ярко-красные полоски. И один, и второй, и третий, так что сомнений не оставалось.
Когда Николай вернулся домой, на часах было почти одиннадцать. Дети были уложены спать, все дела по дому закончены, а у Марины сна не было ни в одном глазу. Требовалось срочно поговорить с мужем, сообщить ему очередную новость: пока неизвестно, хорошей ли она будет для Николая или плохой.
— Что-то я совсем вымотался, — признался муж, садясь за стол, — столько заказов себе нагреб, что еле вывожу. Директор орет, мужики не справляются, а я остаюсь крайним. И зачем я только в эту стройку влез?
— Деньги нужны, — напомнила Марина, — мы же дом хотели купить.
— Да уж, теперь эта идея уже не кажется такой реалистичной, — вздохнув, сказал Николай, а внутри у Марины все опустилось, — цены выросли, ставки по кредитам тоже, а сил стало куда меньше.
Марина неожиданно всхлипнула, а потом поймала на себе обеспокоенный взгляд мужа.
— Ты чего? — Николай с волнением посмотрел на жену. — Случилось что-то?
— Коль, я опять… — Марина вытерла нос тыльной стороной руки, — в общем, снова беременна.
Вилка выпала из руки Николая, лицо вытянулось, даже губы побледнели.
— Ты шутишь, Мариш? Какая беременность?
— Четвертая по счету! — выкрикнула Марина и тут же отругала себя за несдержанность. — Я сама не ожидала. И таблетки пью, а все без толку. На роду у меня что ли написано: рожать до конца жизни?
Николай задумчиво поднял вилку, покрутил ее в руке, потом нахмурился.
— Ладно, не конец света. Разберемся.
Марина подскочила со стула и забегала по кухне:
— С чем ты разберешься? У нас трое детей, живем друг у друга на головах. Ты пашешь с утра до ночи, чтобы и семью прокормить, и на дом отложить, а я только и успеваю рожать. Я устала, Коля!
— Все устали, — возразил муж, — и что дальше? Будем рожать, это не обсуждается.
— Ты издеваешься? Куда рожать? Антон с пацанами едва в комнате помещаются, мы с тобой спим в гостиной, только у Гали все более или менее нормально. А у нее в следующем году выпускной экзамен, потом поступление. Мы ей на голову рожать будем?
Николай мотнул головой и посмотрел на Марину строго и даже осуждающе:
— Как бы там ни было, я все решу.
— Что ты решишь? — нервно рассмеялась Марина. — Может быть, почку продашь? Или по ночам будешь работать пока не загнешься? Нет, Коля, так не пойдет.
В ту ночь супруги Ковалевы спали, повернувшись друг к другу спинами. Марина корила себя за чрезмерную эмоциональность, потом решила, что не виновата в этом, все же гормоны берут свое.
Им с Николаем недавно исполнилось по тридцать пять лет. Вместе жили они уже почти семнадцать лет. Как закончили школу, так сразу и поженились: любили друг друга, да и к выпускному Марина уже была на шестом месяце беременности.
Поначалу жили как все. Снимали квартиру, потом смогли накопить на покупку первой однушки. Тогда родители Николая им добавили денег, а спустя четыре года, после того, как появился Антон, Ковалевы продали однокомнатную квартиру и приобрели двушку.
Трехкомнатная квартира появилась через полгода после рождения близнецов. В этот раз денег на покупку более просторного жилья добавили родители Марины, и с того времени ответственность за содержание своих детей и улучшение своих жилищных условий несли исключительно Марина и Николай.
Она была уверена в том, что больше рожать не станет. У Ковалевых было четверо детей, обо всех нужно было заботиться, одевать, кормить, оплачивать секции и дополнительные образовательные занятия. Марина и Николай вымотались, но старались быть хорошими родителями и сохранять между собой теплые и доверительные отношения.
А теперь четвертая беременность. Она была похожа на снежную лавину, скатывающуюся с горы и угрожавшую спокойствию и налаженному быту семьи Ковалевых.
На следующий день после разговора с мужем Марина отправилась в женскую консультацию. Решила поговорить с врачом, поругаться из-за неэффективных препаратов, которые не справились со своей главной задачей. Сидела в очереди перед кабинетом, а потом поймала на себе чей-то упорный взгляд.
Не узнать Валерию Марина не могла. Сидевшая в нескольких метрах от нее женщина буквально испепеляла Марину взглядом. Потом улыбнулась ей, решительно поднялась со своего места и подошла к ней.
— Здравствуй, — вежливо сказала Валерия, а Марина непроизвольно отодвинулась от своей тетки.
— Добрый день, — сухо ответила Марина.
— Ты к врачу?
Марина усмехнулась. Интересно, что еще можно было подумать о женщине, сидевшей в очереди перед кабинетом гинеколога?
— Понятно, — Валерия улыбнулась, — а я с подругой пришла. Она решила на старости лет ребенка родить. Сорок восемь лет, вышла замуж за молодого мужчину, а тот решил, что хочет детей…
— Зачем вы мне об этом говорите? — перебила тетку Марина. — Чужая жизнь мне неинтересна. В отличие от вас.
Валерия усмехнулась, кивнула понимающе:
— Ты все еще злишься на меня. Перестань, уже давно все осталось в прошлом. Даже мать твоя на меня не злится.
— Я не злюсь, — соврала Марина, — просто говорю вам о том, что мне неинтересно то, что происходит в спальнях посторонних людей.
Валерия промолчала, а Марина, увидев освободившийся стул, пересела подальше от тетки. Старалась не смотреть на нее, но все равно ловила на себе пристальный взгляд Валерии.
«Это все гормоны», — убеждала себя Марина, а сама боролась с подступающим раздражением. Потом посмотрела на тетку, улыбавшуюся ей, и отвернулась в сторону.
Еще бы Валерии не улыбаться! У нее было все: бизнес, большой дом, хорошая машина. Ни забот, ни хлопот, просто жизнь в свое удовольствие. Вот даже в женскую консультацию приехала не по своим делам, а чтобы подружку поддержать.
Марина злилась на тетку не только из-за этого. Когда Марине было десять лет, в их семье произошла некрасивая история: выяснилось, что тетя Лера втайне от матери Марины встречается с ее мужем. Для Марины новость о том, что ее папа состоит в любовных отношениях с любимой тетушкой, стала настоящим ударом. Даже несмотря на то, что мир в семье в итоге был восстановлен, отец прощен, а тетка снова сблизилась с матерью, никак не уменьшал вину Валерии за содеянное.
Впоследствии тетка вышла замуж, уехала с мужем в другой город, а через несколько лет вернулась обратно с деньгами и намерением открыть свой бизнес. Снова вышла замуж, потом развелась, детей так и не родила, зато славилась своими успехами на деловом поприще.
После случайной встречи с младшей сестрой матери у Марины остался неприятный осадок. Еще и врач отругал ее за то, что Марина нарушила схему приема препарата, и за это поплатилась очередной беременностью.
Дома снова стоял шум и царил бардак. Уставшая и обозленная Марина ходила по комнатам, собирала игрушки и проклинала саму себя за неосторожность. Нужно было что-то делать, время поджимало, а никаких идей и поддержки у нее не было.
Тут еще мать позвонила, паникуя и повышая голос:
— Я Колю встретила! Марина, ты опять ребенка ждешь?
Марина стиснула зубы. Ну кто тянул Николая за язык? Знал же, как мать Марины относилась к появлению детей, поэтому специально ей и рассказал, чтобы теща на его сторону встала.
— Мам, это наши дела, — ответила Марина сухо, — я занята, у меня куча дел.
— Каких дел? Ты смотри мне, не натвори глупостей!
Марина промолчала, хотя ответить хотелось очень многое.
Можно было понять Анну Евгеньевну: в свое время рождение младшей дочери спасло ее брак, и поэтому мать Марины с трепетом относилась к детям и материнству.
— Мама, я сама все решу, — ответила она Анне Евгеньевне, считая, что разговор был окончен.
На следующее утро в дверь квартиры Ковалевых позвонили. Взглянув на часы и вспомнив о том, что это было утро субботы, Марина снова ощутила прилив гнева. Ну кто мог притащиться в девять утра в заслуженный выходной?
Открыв дверь, Марина едва сдержала ругательства. Перед ней стояла тетя Лера с двумя пакетами в руках.
— Зачем ты пришла? — раздраженно спросила Марина, а саму так и подмывало закрыть перед носом тетки дверь.
— Это вместо «доброго утра»? — усмехнулась тетя Лера.
За спиной у Марины показался Николай, он вежливо поздоровался с родственницей, впустил ее в квартиру и принял из рук женщины пакеты.
— Там фрукты, конфеты, игрушки, — пояснила Валерия Евгеньевна, а Марина все еще до конца не понимала, для чего тетка явилась к ним в дом в такую рань? Ни разу носу не казала, а теперь нарисовалась с подарками и широкой улыбкой на губах.
Николай уже заварил чай, достал из шкафчика вазочку с печеньем. В кухню по очереди забегали близнецы, тетя Лера радостно приветствовала каждого из них, угощая конфетой.
Марине было неловко. Наверняка, тетка не привыкла к таким стесненным условиям: все же жила Валерия в отдельном двухэтажном коттедже, а ездила на большом шестиместном кроссовере. Для чего ей было нужно все это богатство – для Марины оставалось загадкой.
— Я вчера была у Ани, — сообщила тетя Лера, а Марина нахмурилась. Значит, тут еще и мать приплели.
— И что? — холодно спросила племянница.
— Знаю, а теперь еще и вижу, как непросто вам тут живется, — сказала Валерия Евгеньевна, обводя взглядом кухню и заставляя Марину краснеть, —так не должно быть.
— А как должно быть? — Марина нервно повела плечами. — Так, как у тебя? Жить одной в громадном доме?
Тетя Лера грустно улыбнулась и с благодарностью посмотрела на Николая, поставившего перед ней чашку с чаем.
— Почему же одной? Не одной. У тебя четверо детей, пятый на подходе. Вам нужно жилье побольше, а я могу с этим помочь.
Марина вскочила из-за стола и сверкнула глазами:
— Мне твоя помощь не нужна!
Николай подошел к жене и положил руки ей на плечи. Мягко усадил обратно за стол, потом ласково произнес:
— Дай человеку договорить.
Марина покорно замолчала и выжидающе уставилась на тетку.
— Считай, что я помогаю не тебе, — ответила Валерия Евгеньевна и опила чай, — не тебе лично, а твоей семье. У меня есть возможности, есть желание, я хочу наладить отношения со своей семьей.
— Это моя семья, — вновь перебила тетку Марина и почувствовала давление мужских рук на своих плечах.
— Моя тоже, — возразила тетя Лера, — ты – моя племянница, а твои дети – мои внучатые племянники. Хочешь ты этого или нет, но это правда. Я хочу помочь тебе. Своих детей у меня нет, Бог не дал, и я даже догадываюсь почему. Грех моего прошлого тянется по сей день, а мне с ним очень тяжело жить.
— Чего ты хочешь от меня? — спросила Марина, успокаиваясь.
— Хочу, чтобы ты приняла от меня подарок. Я – женщина небедная, у меня все есть. Дом, машина, деньги, бизнес. Нет главного – семьи. Я сама в этом виновата, а еще я виновата перед тобой. Позволь мне эту вину загладить. Твоя семья нуждается в помощи, а я – не чужой человек, чтобы воротить от меня нос.
— Я подумаю, — ответила Марина, а тетя Лера широко улыбнулась.
— Вот и умница, — сказала она, — и муж у тебя прекрасный, и дети. Поверь мне, у тебя есть гораздо большее, чем у меня. И запомни, Марина, не в деньгах счастье. За них ты не купишь ни любви, ни понимая, ни душевной близости.
«Но ты же пытаешься купить!» — хотела возразить Марина, но промолчала.
Она еще очень многое хотела сказать тетке, но говорить не стала. Видела счастливое лицо мужа, слышала, как радостно переговариваются о чем-то дети в соседней комнате. Поняла вдруг, что в этом и вправду заключалось счастье.
И, если можно было сделать счастливым кого-то еще, то нужно было это делать пусть даже вопреки собственным убеждениям и принципам.
