— Опять дала денег родному брату? — спросила Вера, помешивая чай. — Который раз за этот год, третий?
— Пятый, — призналась Лидия Сергеевна. — Но что поделать? Он сказал, что крыша протекла.
— И ты сразу поверила, — Вера покачала головой. — Как тогда с «ремонтом машины», а через неделю ты видела его на новой иномарке приятеля.
Лидия молчала. Пятнадцать тысяч — почти треть её пенсии. Но разве можно отказать единственному брату?
Когда Вадим позвонил неделю назад, его голос звучал виновато.
— Лидуш, выручай, — вздохнул он. — Крыша прохудилась. Наташка недовольна… Дождь зарядил, а у нас потоп.
— У тебя же работа, — осторожно возразила она. — Неужели нельзя накопить?
— С моей зарплатой? Мишка в институт готовится, репетиторы… А крыша ждать не будет. Ну, раз не можешь — буду искать, где перехватить. Я же после смерти твоего Игоря всегда рядом был, помнишь?
И Лидия согласилась. Как всегда. Воспоминания о брате, который помогал ей после смерти мужа пятнадцать лет назад, всегда перевешивали её сомнения.
— Иногда я думаю, что мама была права, — сказала Лидия.
— В чём?
— «Береги брата, ты же старшая». Перед смертью только об этом и говорила. А я дала обещание.
— Беречь — не значит позволять садиться на шею, — ответила Вера. — Знаешь, сколько он тебе должен за все эти годы? Тысяч двести, не меньше. И ни копейки не вернул.
Двести тысяч… На эти деньги она могла бы съездить на море, о котором мечтала с детства.
Телефон зазвонил, прерывая её мысли.
— Лидия Сергеевна? — раздался незнакомый женский голос. — Вас беспокоит Ольга Павловна, классный руководитель Миши.
— Да?
— У нас родительское собрание, обязательное, а от Вадима Сергеевича нет вестей… Миша говорит, вы можете прийти вместо отца.
— А Наташа? Его мама?
Пауза.
— Михаил сказал, что мама в отъезде, а папу не может найти уже три дня. Мальчик говорит, что справляется сам, но он выглядит усталым.
Лидия почувствовала, как холодеет. Три дня? Но Вадим забрал деньги всего неделю назад. И говорил, что Наташа дома.
— Я приеду через час.
Положив телефон, она посмотрела на Веру:
— Что-то не так. Вадим не отвечает на звонки три дня, а Наташа… Он сказал, что она дома.
— Знаешь, — ответила Вера, — хорошо бы проверить, существует ли вообще эта протечка.
Лидия вспомнила, как десять лет назад брат просил деньги на лечение несуществующей язвы. И пять лет назад — на ремонт машины, которую давно продал.
— Не может быть, чтобы он бросил Мишу одного…
— Ещё как может. Поезжай в школу. И потом к ним домой.
Миша ждал её на школьной скамейке. Когда-то пухлощёкий мальчишка с вечно растрёпанными волосами выглядел осунувшимся. Увидев тётку, он не бросился к ней, а медленно поднялся.
— Привет. Ты правда на собрание пришла?
— Конечно, — Лидия обняла племянника. — Где папа?
— Уехал. По делам.
— На три дня? Без предупреждения?
— Он предупредил, — поспешно возразил Миша. — Сказал, что ненадолго.
— А мама? Когда она вернётся?
Губы мальчика задрожали.
— Она не вернётся. Она ушла ещё в марте. Говорила, что заберёт меня, но пока не может.
Три месяца назад? Но Вадим всё это время говорил, что они вместе.
— Папа сказал не говорить никому, — продолжал Миша. — Особенно тебе. Сказал, ты будешь волноваться. У него есть план, как всё наладить.
— План?
— Какой-то бизнес. Он всегда так говорит, когда берёт у кого-то деньги.
— А кто с тобой эти три дня?
— Я сам. Я уже большой. Сам готовлю, уроки делаю. Только деньги закончились вчера. В школе сказали, что если родителей нет, могут органы опеки приехать.
Вадим бросил ребёнка, солгал ей, выманил деньги. И не позаботился о том, чтобы сын мог хотя бы поесть.
— Сначала на собрание, потом ко мне домой. Переночуешь у меня. А там разберёмся.
Миша вцепился в её руку:
— А если папа вернётся и не найдёт меня?
— Позвонит. Если вспомнит о твоём существовании.
На собрании учительница отозвала Лидию в сторону:
— Михаил очень способный, но в последнее время стал замкнутым, часто не готов к урокам. Хотя старается, даже слишком, как будто боится разочаровать.
— Не разочаровать. Выжить.
— Дома проблемы?
— Вы даже не представляете. Но я разберусь.
Они ехали к Мише домой в молчании. Крыша дома выглядела абсолютно целой.
Войдя в прихожую, Лидия поняла, что Миша не преувеличивал. Квартира выглядела необжитой: голые стены там, где раньше висели фотографии. Пустые полки. В гостиной — продавленный диван и старый телевизор.
В раковине — немытая посуда. В холодильнике — полупустая банка кетчупа и заплесневевший хлеб.
— Я пытался экономить, — сказал Миша. — Но деньги быстро кончились.
— Разве папа не оставил тебе на еду?
— Он сказал, что у него срочное дело, и все деньги нужны для какой-то сделки.
Лидия присела перед племянником:
— Мишенька, это неправильно. То, что сделал твой папа — неправильно. Ты понимаешь?
Миша долго смотрел на неё, решая, можно ли доверять.
— Иногда мне кажется, что он не очень хороший человек, — прошептал мальчик. — А потом мне стыдно. Он же мой папа.
— Плохие поступки совершают разные люди. Даже папы. Но ты не виноват.
— А что теперь будет? — в голосе Миши звучал страх. — Меня заберут?
— Куда?
— В детдом. Папа всегда говорил: будешь плохо себя вести — отдам в детдом.
— Никто тебя никуда не отдаст. Сейчас мы соберём твои вещи, и ты поедешь ко мне.
Первые дни Миша вздрагивал от каждого звонка. Ждал отца. Но Вадим не появлялся. Лидия разыскала Наташу, бывшую жену брата.
— Я должна была забрать Мишку сразу, — сказала Наташа. — Но Вадим обещал, что изменится. А сам… Я даже не знала, что он его одного оставил!
— Что произошло? Почему ты ушла?
— Ты не знаешь? Он весь в долгах. Карточных. У нас коллекторы дверь чуть не выломали в феврале. Мой отец дал денег, чтобы расплатиться, при условии, что Вадим закодируется. А он взял деньги и снова проиграл.
— Я была слепой.
— У меня отпуск через неделю. Приеду, заберу Мишку. Только… Можно, он пока у тебя побудет?
— Конечно. Только давай сначала познакомишься с квартирой, обстановкой. И потом решим, как лучше для Миши.
После разговора Лидия долго смотрела в окно. Всю жизнь она верила брату. Отдавала последнее. А он…
В дверь позвонили. На пороге стоял Вадим, небритый, с запахом перегара, но с широкой улыбкой:
— Лидусик! А я Мишку ищу! Весь город обегал. А он у тебя! Молодец, смышлёный пацан.
— Где ты был?
— Дела, сестрёнка. Не поверишь, какая возможность подвернулась. Скоро вас всех озолочу.
— Ты бросил сына. Одного. Без денег. Без еды.
— Да ладно драматизировать. Я ему двести рублей оставил. И сказал: буду через день. Не маленький уже.
— Двести рублей? На три дня?
— Мишка! — крикнул Вадим. — Собирайся, домой пора!
Лидия почувствовала, как за спиной появился Миша:
— Я не хочу домой, пап. Я у тёти Лиды побуду.
— Чего?
— Мне здесь хорошо. А дома страшно одному.
— Что ты ему наговорила? — Вадим перевёл взгляд на сестру. — Настроила против отца?
— Миша всё решил сам. И я его поддерживаю. Он останется здесь. Я говорила с Наташей.
Вадим побледнел:
— С этой стервой?! Она тебе наврала! Она сбежала, бросила нас!
— Я знаю про карточные долги. Про коллекторов. Про то, что ты проиграл деньги тестя. Я всё знаю.
— Что ты понимаешь! Сидишь в своей берлоге, никакой жизни! А мне семью кормить надо!
— Какую семью? Ты жену прогнал. Сына бросил голодным. Меня обманываешь годами.
— Я тебя обманываю? Родную сестру? Да как ты можешь! Я всегда тебя поддерживал! Когда твой муженёк умер, кто рядом был? Я! Кто тебе ремонт делал? Я!
Лидия смотрела на брата и словно впервые видела его. Мелкие морщинки вокруг хитрых глаз. Властный жест, которым он всегда прерывал её возражения.
— Миша останется со мной. По крайней мере, до приезда Наташи. Ты можешь навещать его, но…
— Ах ты!.. — Вадим шагнул вперёд, занося руку.
Миша встал перед тёткой:
— Не смей её трогать!
Вадим опустил руку.
— Сговорились? Ну, смотрите… Мишка, собирай вещи!
— Нет. Ты оставил меня одного. Я боялся. А тётя Лида помогла. Я останусь с ней.
— Мелкий предатель. Весь в мать! И ты, — он ткнул пальцем в сестру, — хоть подыхай — копейки не дам!
— Ты никогда и не давал. Всегда только брал.
Вадим развернулся и ушёл, громко топая по лестнице.
Лидия закрыла дверь. Сердце колотилось. Она только что порвала связь, которая определяла всю её жизнь.
— Тётя Лид, ты как? — спросил Миша.
— Странно. Как будто что-то оборвалось.
— Я понимаю. Когда мама ушла, я тоже так чувствовал. А потом стало легче. Как будто больше места для дыхания.
Лидия с удивлением посмотрела на племянника. Тринадцать лет, а говорит как взрослый. Впрочем, дети из неблагополучных семей взрослеют рано.
— Знаешь что? Давай закажем пиццу. И посмотрим тот фильм про драконов, который ты хотел.
Миша улыбнулся:
— А можно?
— Можно всё, что помогает дышать.
Наташа приехала через девять дней — худая, нервная женщина с потухшими глазами. Наташа плакала, вспоминая, как любила Вадима в юности. Как верила его обещаниям. Как постепенно теряла себя, подстраиваясь под его бесконечные «идеи».
— Я ушла, когда поняла: если не спасу себя, то не спасу и Мишку. Но чувствую себя чудовищем. Бросила сына с таким отцом.
— Мы все совершаем ошибки. Важно, что мы делаем потом.
В тот вечер они решили: Миша останется с Лидией до конца учебного года. Лидия оформила временное опекунство. Наташа приезжала каждые выходные, постепенно восстанавливая отношения с сыном.
Вадим появился снова через месяц. Трезвый, причёсанный, с коробкой конфет:
— Лидуш, прости старшего братика. Погорячился я. Сам не свой был — проблемы на работе, долги… Но я всё улажу. Верну тебе все деньги.
— Зачем ты пришёл?
— К сестре любимой. К сыну. Миша дома?
— Он на тренировке.
— На какой тренировке? Он же спортом не занимается.
— Занимается. Ходит в секцию плавания три недели. Ему нравится.
— Слушай, Лидуш… Мне деньги нужны. Совсем немного. Последний раз! Я работу нашёл отличную, но нужно костюм приличный, ботинки… Ты же не бросишь брата в беде?
Лидия внимательно смотрела на Вадима. Всё тот же заискивающий взгляд. Та же виноватая улыбка, за которой прячется расчёт.
— Нет, я не дам тебе денег.
— Чего? Да ты что? Я же немного прошу! Для дела!
— Для какого дела? Для игры в карты? Или на выпивку?
— Я зарекся! Завязал!
— Правда? И давно?
— Месяц уже! Ни капли! И с картами тоже! Всё, никаких азартных игр!
— А я ничего не говорила про азартные игры. Я сказала — карты. Обычные игральные карты. Но ты сразу вспомнил про азартные.
Вадим осёкся, соображая, как выкрутиться.
— Какая разница! Ты всё равно решила брата бросить. После стольких лет! Я, может, тоже не всегда был прав, но разве я тебя предавал?
— Предавал. Каждый раз, когда обманывал.
— Да кто ты без меня такая? Старая дева! Кому ты нужна? У тебя и детей-то нет!
Эти слова уже не ранили Лидию.
— Я прошу тебя уйти. И не приходить, пока не будешь готов к нормальному разговору.
— Ты ещё пожалеешь! Когда сдохнешь одна, никому не нужная!
— До свидания, Вадим.
Когда дверь закрылась, Лидия чувствовала глухую боль и странную пустоту. Она всю жизнь боялась одиночества. Всю жизнь цеплялась за брата.
Она достала старый фотоальбом. Вот они с братом в детстве — она серьёзная, в очках, он весёлый, с веснушками. Вот школа, выпускной. Вот свадьба брата — счастливая Наташа в белом платье…
Звонок в дверь заставил её отложить альбом. На пороге стоял Миша:
— Привет! А я тренера с собой привёл! Он говорит, у меня талант!
Рядом с ним улыбался молодой мужчина:
— Здравствуйте, я Алексей, тренер Миши. Мне нужно с вами поговорить о его перспективах. Он действительно способный.
Пока Миша принимал душ, они с тренером говорили о соревнованиях, о расписании, о возможности получить разряд.
— А вы не думали попробовать сами? У нас есть группа для взрослых. Плавание — отличная терапия.
Лидия растерялась:
— В моём возрасте?
— Моей маме шестьдесят два, и она только два года назад научилась плавать. Говорит, вода лечит и душу, и тело.
Вечером, когда тренер ушёл, а Миша засыпал, Лидия заглянула к нему:
— Как думаешь, может, мне попробовать?
— Плавать? Конечно! Это здорово. Когда я в воде, мне кажется, что я сильный. Что я всё могу.
— Да, наверное, это хорошее чувство.
Миша внимательно посмотрел на неё:
— А почему ты никогда не стала учителем?
— Почему ты решил, что я хотела им стать?
— У тебя диплом педагогического. Я видел на полке. И книжки по педагогике с закладками. Когда ты мне математику объясняешь, у тебя глаза горят.
Лидия замерла. Она окончила педагогический тридцать лет назад. Собиралась преподавать. Но потом умерли родители, и она взяла на себя заботу о младшем брате. Потом вышла замуж. Потом овдовела.
— Знаешь, может быть, ещё не поздно.
— Конечно, не поздно. Мама говорит: никогда не поздно начать жить.
Прошло полгода. Лидия больше не видела брата, хотя иногда слышала о нём — он переехал в другой город, снова женился, устроился на работу. Иногда звонил Мише — разговоры были натянутыми, но мальчик был рад, что отец хотя бы не пропал.
Лидия теперь посещала бассейн. Она записалась на курсы повышения квалификации для педагогов — просто так, для души.
Миша по-прежнему жил с ней. Наташа несколько раз предлагала забрать сына, но, видя, как им хорошо вместе, не настаивала. Она получила повышение на работе, сняла квартиру побольше и часто забирала Мишу на выходные.
Однажды вечером Лидия спросила:
— Как думаешь, у меня получится работать с детьми? В школе или в центре развития?
— Ещё как получится! Ты классно объясняешь. И слушать умеешь.
— В пятьдесят пять лет начинать карьеру…
— Пусть говорят. Зато ты будешь счастливая. На соревнованиях судья сказал: неважно, когда ты начал, важно, как далеко ты готов зайти.
Через неделю Лидии позвонила бывшая коллега, работавшая в школе завучем:
— У нас вакансия. Учитель математики в младших классах ушла в декрет. Никого не можем найти. Может, знаешь кого?
— Знаю. Меня.
Через неделю Лидия впервые вошла в класс как учитель. И поняла, что всю жизнь ждала этого момента.
Вечером, проверяя тетради, она услышала звонок. На пороге стоял Вадим — выбритый, в новом костюме, с букетом:
— Лидуш, прости меня. Я такого наговорил тогда… Но я изменился! Работаю, не пью, с картами завязал. И я тут деньжат накопил. Тебе отдать хотел.
Он протянул конверт. Лидия взяла его, чувствуя странное спокойствие.
— Спасибо. Это хороший жест. Миша будет рад, что ты поступил правильно.
— А ты? Ты не рада?
— Я спокойна. И это лучше.
— Лида, я правда изменился. Давай начнём с чистого листа?
Лидия покачала головой:
— Я тебе не верю. Может быть, ты сейчас искренен. Но сколько раз ты менялся? Сколько раз «начинал с чистого листа»?
— Но я…
— Я не держу зла. Правда. Но у меня теперь своя жизнь. И я не хочу возвращаться к прежним отношениям.
— Каким ещё прежним?
— Где ты используешь меня, а я позволяю. Где я растворяюсь в твоих проблемах, забывая о себе.
— Я же брат твой! Для меня никого роднее нет!
— Давай не будем. Ты пришёл, вернул деньги — это хорошо. Но давай на этом остановимся.
Он смотрел на неё изумлённо. Его сестра, его вечно уступчивая сестра, говорила «нет».
— Раз такая гордая стала. Только потом не приходи, когда опять одна останешься.
— Не останусь. Я больше никогда не буду одна, даже если рядом не будет ни одного человека. Потому что я наконец-то нашла себя.
Вадим ушёл. А Лидия вернулась к тетрадям.
Вечером Миша спросил:
— Пойдёшь завтра со мной в бассейн?
— Пойду. Знаешь, мне нравится плавать. Никогда не думала, что в моём возрасте можно полюбить что-то новое.
— А я никогда не думал, что в моём возрасте можно найти новую семью. Но она у меня теперь есть. Правда?
Лидия обняла племянника:
— Правда. И знаешь что? Я благодарна твоему отцу.
— За что?
— За то, что он занял деньги — и исчез. Иначе я бы так и не научилась жить своей жизнью.
