— Ты серьезно, Лера? Прямо сейчас? — голос Антона дрожал. Он стоял посреди гостиной, сжимая в руках букет алых роз, перевязанный золотистой лентой. На столе за его спиной мерцали свечи, отбрасывая теплые отблески на стены, а в углу комнаты тихо играла музыка — что-то медленное, с гитарными переборами.
— Да, Антон. Прямо сейчас, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Я сидела на диване, положив руки на колени, и смотрела в пол. Не потому, что боялась встретиться с ним глазами, а потому, что устала. Устала от всего этого — от его попыток, от его удивления, от его непонимания. — Я уже подала заявление. Сегодня утром.
Он замер, будто кто-то нажал на паузу. Букет в его руках чуть дрогнул, один лепесток оторвался и медленно спланировал на пол.
— Но… — он сделал шаг ко мне, потом остановился. — Лера, я же… Это наша годовщина знакомства. Десять лет. Я хотел, чтобы все было как раньше. Помнишь, как мы начинали? Я думал, мы сможем…
— Сможем что? — перебила я, поднимая взгляд. — Вернуться в прошлое? Антон, прошлое — это не место, куда можно просто взять и вернуться. Это не работает так.
Он молчал, и в этом молчании я слышала, как рушится что-то, что мы строили годами. Или, может, не строили, а просто пытались удержать, пока оно не начало трещать по швам.
***
Я не хотела, чтобы все закончилось вот так — в комнате, пропахшей воском свечей, с букетом роз, который он, наверное, выбирал с утра, и с этим его взглядом, полным растерянности. Но я больше не могла притворяться, что все в порядке.
Десять лет — это не просто цифра, это целая жизнь, за которую мы оба изменились. И где-то по дороге я поняла, что не хочу быть той Лерой, которая нужна Антону.
Мы познакомились, когда мне было двадцать два, а ему двадцать пять. Я тогда работала в маленьком книжном магазине на окраине города, а он был курьером, который привозил нам коробки с новыми изданиями.
Он шутил, что я единственный человек, который читает аннотации на книгах, которые раскладывает.
Я смеялась и говорила, что он единственный курьер, который не путает коробки.
Это была наша первая искра — ничего особенного, просто легкость, с которой мы говорили друг с другом.
Мы поженились через два года. Свадьба была скромной: небольшой ресторан, несколько друзей, моя мама, которая плакала, и его отец, который весь вечер рассказывал истории про свою молодость.
Тогда казалось, что все будет просто. Мы любили друг друга, и этого хватало. Но любовь — странная штука. Она не решает всех проблем, как думаешь в двадцать четыре. Она не спасает от того, что накапливается внутри, год за годом.
***
— Лера, давай хотя бы поговорим, — Антон наконец опустился на стул напротив меня, букет он положил рядом с тарелками, которые так и не понадобились. — Я не понимаю. Что я сделал? Скажи, что я сделал не так, и я исправлюсь.
Я смотрела на него и видела того же Антона, которого встретила десять лет назад. Те же темные волосы, чуть тронутые сединой у висков, те же глаза, которые всегда казались чуть грустными, даже когда он улыбался. Но теперь в этих глазах было что-то новое — страх. Не тот страх, который бывает, когда теряешь кошелек или опаздываешь на важную встречу. Это был страх человека, который понимает, что мир рушится.
— Антон, дело не в том, что ты сделал, — я старалась говорить мягко, но правда всегда звучит жестко, даже если оборачиваешь ее в мягкие слова. — Дело в том, что мы… мы больше не подходим друг другу. Я не та, кем была, и ты… ты тоже изменился.
— Изменился? — он нахмурился, будто я сказала что-то нелепое. — Лера, я тот же человек. Я работаю, я стараюсь, я делаю все, чтобы ты была счастлива. Этот вечер, этот сюрприз — я хотел напомнить тебе, как нам было хорошо.
— А мне не нужно напоминать, — ответила я. — Я помню, как нам было хорошо. Но это не значит, что я хочу жить воспоминаниями. Я хочу… — я замолчала, потому что поняла, что не знаю, как закончить это предложение. Чего я хочу? Свободы? Новой жизни? Или просто перестать чувствовать себя так, будто каждый день я притворяюсь кем-то другим?
Он наклонился вперед, положив локти на колени, и посмотрел на меня так, будто пытался найти в моем лице ответы.
— Лера, если ты устала, мы можем взять отпуск. Поедем куда-нибудь. На море, как ты любишь. Или в горы. Куда захочешь.
Я покачала головой. Он не понимал. Он думал, что все дело в усталости, в рутине, в чем-то, что можно исправить поездкой или новым платьем. Но проблема была глубже. Она была во мне. И, наверное, в нем тоже.
***
Когда я подавала заявление на развод, утро было серым, с мелким дождем, который стучал по окнам. Я сидела в кабинете, заполняла бумаги и чувствовала, как внутри что-то сжимается. Не от боли, а от странного облегчения. Будто я наконец-то сделала шаг, который откладывала слишком долго.
Я не обсуждала это с Антоном заранее. Не потому, что хотела сделать ему больно, а потому, что знала: он будет уговаривать, убеждать, обещать. А я не хотела больше обещаний. Я хотела честности — с ним и с самой собой.
Потом я поехала в парк. Просто сидела на скамейке, смотрела, как мокрые листья падают на асфальт, и пыталась понять, что чувствую. Страха не было. Грусти — тоже. Только пустота, как будто я оставила что-то важное в том кабинете, но не могла вспомнить, что именно.
***
— Лера, скажи, что мне делать, — голос Антона вернул меня в гостиную. Он смотрел на меня с такой надеждой, что мне захотелось встать и уйти, чтобы не видеть этого. — Я не хочу тебя терять. Ты же знаешь.
— Я знаю, — ответила я тихо. — Но, Антон, я сама уже потеряла себя.
Он замолчал, и я видела, как он пытается осмыслить мои слова. Для него это было слишком абстрактно, слишком неосязаемо. Антон всегда был человеком конкретных вещей: работы, счетов, планов на выходные. А я… я начала задавать себе вопросы, на которые у него не было ответов.
— Это из-за того, что я много работаю? — спросил он наконец. — Я могу сократить часы. Или сменить работу. Я знаю, тебе не нравится, что я поздно возвращаюсь.
— Нет, Антон, — я покачала головой. — Это не из-за твоей работы. Это из-за меня. Я не знаю, как объяснить, но я чувствую, что задыхаюсь. Не от тебя, а от этой жизни. От того, кем я стала.
Он смотрел на меня, и я видела, как в его глазах появляется что-то новое. Не страх, не растерянность, а злость. Не на меня, а на ситуацию, на то, что он не может ничего исправить.
— Ты хочешь, чтобы я просто отпустил тебя? — спросил он. — Вот так, без борьбы?
— Я не хочу, чтобы ты боролся, — ответила я. — Я хочу, чтобы ты понял.
***
Наша жизнь не была плохой. У нас была уютная квартира, стабильный доход, планы на будущее. Мы не ссорились из-за денег или быта. Мы вообще редко ссорились. Но в этом и была проблема. Мы перестали говорить о том, что действительно важно. Мы просто жили, день за днем, как будто по инерции.
Я начала замечать это пару лет назад. Сначала были мелочи: я перестала радоваться его шуткам, перестала ждать его с работы, перестала делиться своими мыслями. Потом я начала замечать, что мне не хватает чего-то большего. Не романтики, не цветов, не поездок. Чего-то, что я не могла назвать.
Я пыталась найти это в работе. Я ушла из книжного магазина и устроилась в небольшую галерею, где организовывала выставки местных художников. Работа была интересной, но она не заполнила ту пустоту, которая росла внутри.
Я пыталась найти это в хобби — начала вышивать, потом бросила, потом записалась на танцы, но и это не помогло. В конце концов, я поняла, что дело не в том, что я делаю, а в том, кем я стала рядом с Антоном.
Он не был плохим мужем. Он был заботливым, внимательным, надежным. Но я чувствовала, что растворяюсь в этой надежности. Я перестала быть собой, стала просто его женой, частью его мира. И это было не его вина, а моя. Потому что я позволила этому случиться.
***
— Лера, я не понимаю, — Антон встал и начал ходить по комнате, как будто движение могло помочь ему найти слова. — Ты говоришь, что потеряла себя. Но что это значит? Ты же все та же Лера. Ты любишь книги, любишь свою работу, любишь гулять по вечерам. Что изменилось?
— Я изменилась, — ответила я. — Я не знаю, как объяснить, но я больше не чувствую себя живой. Я как будто играю роль. И эта роль мне не подходит.
— Роль? — он остановился и посмотрел на меня. — Лера, это не роль. Это наша жизнь. Мы вместе строили ее. Вместе.
— Да, вместе, — согласилась я. — Но где-то по дороге я перестала быть частью этого «вместе». Я не знаю, когда это случилось, но я больше не могу притворяться.
Он снова сел, теперь ближе ко мне, и взял мою руку. Его пальцы были теплыми, знакомыми, но я почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Лера, — сказал он тихо, — я люблю тебя. И я не хочу, чтобы ты уходила. Давай попробуем еще раз. Мы можем начать все сначала.
Я посмотрела на него, и на секунду мне захотелось сказать «да». Захотелось поверить, что мы можем все исправить, что я ошибаюсь, что это просто усталость или кризис. Но потом я вспомнила утро, тот кабинет, тот дождь, ту пустоту. И поняла, что не могу.
— Антон, — сказала я, осторожно высвобождая руку, — я тоже тебя люблю. Но этого недостаточно.
***
Развод — это не просто бумага, которую ты подписываешь. Это не просто конец. Это как будто ты разбираешь дом, в котором жил много лет, и понимаешь, что половина вещей в нем тебе не принадлежит. Я не знала, как будет выглядеть моя жизнь без Антона. Я не знала, чего хочу, куда пойду, кем стану. Но я знала, что не могу остаться.
После нашего разговора я собрала сумку и уехала к сестре. Она жила в соседнем городе, в маленькой квартире с окнами, выходящими на реку. Я не рассказывала ей всего, только сказала, что мне нужно время. Она не задавала вопросов, просто обняла меня и поставила передо мной тарелку с горячим супом. Я сидела, смотрела на реку за окном и думала о том, что впервые за долгое время чувствую себя свободной. Не счастливой, не легкой, а просто свободной.
Антон звонил несколько раз, но я не отвечала. Не потому, что злилась или хотела его наказать. Я просто не знала, что сказать. Все слова, которые у меня были, я уже сказала в тот вечер, среди свечей и роз.
***
Прошло три месяца. Я сняла небольшую квартиру в центре города, недалеко от галереи. У меня появилась привычка гулять по утрам, пока улицы еще пустые, и слушать, как город просыпается. Я не искала нового смысла жизни, не бросалась в новые увлечения, не строила грандиозных планов. Я просто жила, день за днем, и училась быть собой.
Антон писал мне иногда. Короткие сообщения, без упреков, без просьб. Просто спрашивал, как я, или рассказывал что-то о своей работе. Я отвечала, но не часто. Чувствовала: нам обоим нужно время, чтобы отвыкнуть друг от друга.
Однажды он написал, что нашел мою старую книгу в коробке с вещами. Это был сборник стихов, который я купила в том книжном магазине, где мы познакомились. Он спросил, не хочу ли я забрать ее. Я ответила, что он может оставить ее себе.
***
Я сидела на балконе своей новой квартиры, смотрела на город и думала о том, как странно устроена жизнь. Десять лет назад я была уверена, что знаю, чего хочу. Я думала, что любовь — это ответ на все вопросы. Но оказалось, что вопросы меняются, и ответы тоже. И иногда, чтобы найти себя, нужно отпустить даже то, что ты любил больше всего.
Я не знала, что будет дальше. Не знала, найду ли я то, чего мне не хватало, или просто научусь жить с этой пустотой. Но я знала одно: я сделала выбор. И этот выбор был моим.
