Бумага со списком гостей хрустнула громче голосов. Разорванные куски упали на скатерть, как осенние листья. И шум дискуссии превратился в тишину.
Майя опустила руки на стол и обвела взглядом застывших родственников.
— Я выберу сама, — произнесла она тихо, но в этой тишине каждое слово звенело, как струна. — Это наша свадьба.
Тётя Нина поджала губы, дядя Гриша нахмурился, а будущая свекровь — Тамара Ивановна — схватилась за сердце. Только Костя, сидевший рядом с Майей, слегка улыбнулся и накрыл её ладонь своей.
— Майя, детка, — первой нарушила тишину мама. — Так не делается. Есть традиции, есть правила…
— Каждый раз, когда мы заговариваем о нашей свадьбе, вы все начинаете планировать свой праздник, — Майя сжала пальцы в кулаки. — Семьдесят гостей? Вы серьёзно? Мы с Костей даже половину из них не знаем!
Папа кашлянул и потёр щёку — этот жест всегда означал, что он нервничает.
— Доченька, мы просто хотим, чтобы всё было как у людей. И потом, как не пригласить начальника отдела Тамары Ивановны? А двоюродных братьев дяди Гриши? А коллег мамы из международной торговой компании?
— А моих коллег из исследовательского института? — вставила тётя Нина.
Майя рассмеялась, но смех получился надломленным.
— Вот видите? Ваших коллег, ваших начальников, ваших знакомых… А где в этом всём МЫ?
Тамара Ивановна поправила пучок на затылке и сдержанно вздохнула.
— В моё время, Майечка, никто бы так не разговаривал со старшими. Если бы мой Иван Сергеевич…
— Мама, — тихо перебил её Костя. — Мы с Майей очень вас всех уважаем. Но это наш день. И мы хотим провести его так, как мы мечтали.
Майя благодарно сжала его руку. За пять лет отношений она так и не привыкла к тому, что Костя всегда находит правильные слова, когда она готова начать ссору.
— Вот как ты заговорил, — Тамара Ивановна поджала губы. — А кто платит за этот праздник, позволь узнать?
В комнате снова повисла тяжёлая тишина. Майя почувствовала, как кровь приливает к лицу. Финансовый вопрос был больной темой. Они с Костей уже третий год копили на свою квартиру, и каждая копейка была на счету. Когда родители предложили оплатить свадьбу, это казалось настоящим спасением. Но теперь…
— Если вопрос в деньгах, — медленно произнесла Майя, — то мы откладываем свадьбу на год и сами накопим.
— Майя! — ахнула мама.
— Пусть делают, как хотят, — махнул рукой дядя Гриша. — Молодёжь нынче такая. Всё им не так, всё по-своему.
— Не в этом дело! — Майя повысила голос. — Мы не отказываемся от традиций, не отказываемся от вашей помощи. Мы просто хотим, чтобы в нашем празднике участвовали люди, которые действительно важны нам. А не случайные знакомые третьей степени!
Мама всплеснула руками.
— За что ты так с нами? Мы же хотим как лучше!
Майя глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Знаешь, мам, иногда «как лучше» — это просто спросить, чего хотим мы.
— Я поддерживаю Майю, — вдруг сказала бабушка Надя, до этого молчавшая. Все повернулись к ней с удивлением. — Что смотрите? Меня после свадьбы тоже все учили, как жить. Ещё родители моего Петра настаивали на том, чтобы мы жили с ними. В однокомнатной квартире, представляете? С печным отоплением. И все говорили — так надо, терпи, невестка должна… А я не стала. И ничего, прожили с Петром сорок два года душа в душу.
— Мама, сейчас не об этом речь, — начала было Майина мама, но бабушка стукнула ладонью по столу.
— Именно об этом! О том, что вы решаете за них, а потом обижаетесь, когда они не прыгают от радости.
Майя с благодарностью посмотрела на бабушку.
— Послушайте, — вмешался Костя, сжимая руку Майи. — Давайте так: мы составим список тех, кого хотим видеть мы. Вы составите свой. Потом сядем вместе и найдём компромисс. Но предельное число гостей — сорок человек. И точка.
Тамара Ивановна открыла рот, собираясь что-то сказать, но потом просто покачала головой.
— Вы ещё не представляете, во что ввязываетесь, — сказала она тихо. — Свадьба — это только начало. Потом пойдут дети, и вы поймёте, что опыт старших бесценен.
— Когда пойдут дети, мы обязательно спросим у вас совета, — мягко ответил Костя, и Майя мысленно поблагодарила его за дипломатичность. — А пока мы просим вас уважать наш выбор.
Обстановка в комнате постепенно разряжалась. Майя чувствовала, как напряжение отпускает её плечи. Она посмотрела на разорванный список на скатерти и вдруг ощутила лёгкий укол совести.
— Извините за этот жест, — сказала она, собирая обрывки. — Я погорячилась. Но, честно говоря, я устала быть просто куклой в чужой постановке.
Мама вздохнула и подошла к ней, обнимая за плечи.
— Дочка, мы все немного увлеклись. Давай начнём сначала? И, кстати… — она замялась, — может, не стоит ограничиваться маленьким праздником? Это же раз в жизни бывает.
Майя обменялась взглядами с Костей и едва заметно улыбнулась.
— Мам, помнишь, что ты мне всегда говорила? «Важно не сколько гостей, а сколько искренних улыбок». Вот я и хочу, чтобы каждый человек на нашей свадьбе был там не по обязанности. А потому что действительно радуется за нас.
Тамара Ивановна тяжело вздохнула, но промолчала. Дядя Гриша потёр подбородок и неожиданно рассмеялся.
— А девчонка-то права. Помню, на свадьбе моего старшего брата собралось человек двести. И что? Половина поругалась, остальные разошлись, не дождавшись торта. Тьфу, а не праздник.
— Григорий! — возмутилась тётя Нина, но в её глазах мелькнула улыбка.
— А что Григорий? Правду говорю. Пусть молодые сами решают. У них жизнь, им и разгребать.
Бабушка Надя одобрительно кивнула.
— Вот и я о том же. А вы все на девочку накинулись.
Майя с удивлением наблюдала, как меняется настроение за столом. Ещё пять минут назад она чувствовала себя загнанной в угол, а теперь, кажется, лёд тронулся.
— Предлагаю на этом закончить обсуждение, — сказал папа, вставая из-за стола. — У всех есть время подумать и предложить свои варианты. А сейчас давайте просто поужинаем, как нормальная семья.
Майя благодарно улыбнулась отцу. Она знала, что разговор не закончен, что впереди ещё много споров и компромиссов. Но сегодня она впервые почувствовала, что её голос услышан.
***
Майя стояла у окна и смотрела, как редкие снежинки кружатся в свете фонарей. Позади неё Костя раскладывал на журнальном столике листки — их окончательный список гостей, сорок человек, ни одним больше. Последние два месяца были настоящим испытанием для них обоих.
— Устала? — тихо спросил Костя, подходя и обнимая её за плечи.
— Немного, — она прислонилась спиной к его груди. — Но я рада, что мы выстояли.
— Когда ты порвала тот список, я думал, моя мама в обморок упадёт.
Майя фыркнула. Они помолчали, глядя на снегопад.
— Знаешь, — задумчиво произнёс Костя, — я никогда не думал, что планирование свадьбы может стать таким трудным для отношений.
— И проверкой на прочность, — добавила Майя. — Слушай, а что, если мы просто сбежим? Распишемся вдвоём и улетим на Бали?
Костя рассмеялся и развернул её к себе.
— Ты же знаешь, что мы этого не сделаем. Потому что, несмотря ни на что, мы любим наших родственников.
— Знаю, — вздохнула Майя. — И именно поэтому мы потратили два месяца, чтобы убедить твою маму, что фиолетовые скатерти — это не «вульгарно», а бабушку Надю — что торт без мастики не развалится прямо на столе.
Костя поцеловал её в висок.
— Зато теперь мы точно готовы к семейной жизни. После такой подготовки нас уже ничто не испугает.
Майя улыбнулась и прижалась к нему крепче.
— Ничто, кроме тёти Нины с её новой идеей насчёт рассадки гостей.
Они рассмеялись в унисон, и Майя подумала, что, возможно, все эти семейные баталии того стоили. В конце концов, они научились отстаивать свои желания, не разрушая отношений с близкими. И это, пожалуй, было важнее любой идеальной свадьбы.
А в кармане домашних брюк лежала маленькая записка от бабушки Нади, переданная тайком после последнего семейного совета: «Горжусь тобой, девочка».
***
День свадьбы выдался на удивление солнечным, несмотря на прогнозы синоптиков. Майя стояла перед зеркалом в небольшой комнате. А через два часа должна была начаться церемония. Её платье — простое, элегантное, без кружев и блёсток, на которых настаивала мама — струилось по фигуре, подчёркивая каждый изгиб.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула мама.
— Можно?
Майя кивнула, и мама вошла, осторожно прикрыв за собой дверь.
— Ты прекрасна, — сказала она, и в её глазах заблестели слёзы. — Прости, что я так давила на вас. Я просто… я хотела, чтобы всё было идеально.
— Мам, — Майя повернулась к ней, — всё будет идеально. Потому что это наш день, и мы сделали его таким, каким хотели видеть.
Мама подошла ближе и поправила прядь волос, выбившуюся из причёски дочери.
— Знаешь, когда я выходила замуж за твоего отца, я позволила всем решать за меня. И потом много лет жалела об этом. А ты… ты намного сильнее меня.
Они обнялись, стараясь не помять платье.
— Тамара Ивановна всё ещё дуется? — тихо спросила Майя.
Мама хмыкнула.
— Уже нет. Особенно после того, как ты согласилась включить в меню её фирменный салат.
— Который, между прочим, действительно вкусный, — улыбнулась Майя.
В дверь снова постучали, и на пороге появилась Тамара Ивановна собственной персоной. Она была одета в элегантное синее платье, а в руках держала небольшую коробочку.
— Майечка, — начала она, и голос её слегка дрожал, — я хотела тебя кое о чём попросить… Это серьги моей мамы. Она надевала их на свою свадьбу, я — на свою. И я подумала… может быть, ты…
Майя удивлённо моргнула, а потом улыбнулась.
— С радостью, Тамара Ивановна.
Когда серьги были надеты, будущая свекровь отступила на шаг и критически осмотрела невестку.
— Пожалуй, ты была права насчёт платья. Оно идеально подходит к твоей фигуре. А я-то представляла тебя в пышном…
— Я знаю, — мягко перебила её Майя. — Но иногда простота — это именно то, что нужно.
Тамара Ивановна неожиданно улыбнулась.
— Ты напоминаешь мне меня в молодости. Такая же упрямая.
— Я предпочитаю слово «решительная», — с лёгкой улыбкой ответила Майя.
— Да, пожалуй, это лучшее определение, — неожиданно согласилась Тамара Ивановна. — Мой сын сделал правильный выбор.
Майя почувствовала, как внутри разливается тепло. После всех споров и компромиссов, они наконец-то нашли общий язык.
Церемония прошла именно так, как они мечтали — камерно, душевно, без лишней помпезности. И каждый действительно был рад за них.
Когда пришло время разрезать торт — трёхъярусный, с минималистичным дизайном, о котором они с Костей спорили с кондитером две недели — Майя поймала взгляд бабушки Нади. Старушка подмигнула ей и поднята бокал в молчаливом тосте.
— О чём задумалась? — шепнул Костя, когда они отошли к столику с напитками.
— О том, что иногда нужно рвать списки, чтобы создать что-то своё, — ответила Майя, глядя на танцпол, где её родители кружились в медленном танце, а рядом дядя Гриша пытался научить тётю Нину современным движениям.
Костя проследил за её взглядом и тихо рассмеялся.
— Знаешь, что самое удивительное? В конце концов все счастливы.
Майя кивнула и прижалась к плечу мужа.
— Потому что счастье — это когда тебя понимают.
— И уважают твоё право рвать списки, — добавил Костя с улыбкой.
Из другого конца зала им приветливо махнула Тамара Ивановна, беседующая с папой Майи. Кто бы мог подумать, что они найдут общий язык на почве коллекционирования виниловых пластинок?
— За нас? — Костя поднял бокал.
— За право быть собой, — ответила Майя, и их бокалы мелодично зазвенели в унисон с музыкой и смехом гостей.
А разорванный список, с которого всё началось, Майя сохранила. Как напоминание о том, что иногда стоит разрушить чужие ожидания, чтобы построить свою реальность.