— Женечка, а ты знаешь, что твоя плитка в ванной отклеивается? — Лидия Павловна даже не поздоровалась, войдя в квартиру молодых. — И вообще, почему у вас такой затхлый воздух? Максимка мой заболеет от этой духоты.
Евгения медленно закрыла дверь, мысленно считая до десяти. Третий визит за неделю. Что на этот раз? Прошлый раз свекровь критиковала её стиль готовки, позавчера — порядок в шкафу. Сегодня, видимо, дошла очередь до ремонта.
— Здравствуйте, Лидия Павловна, — Женя повесила на крючок сумочку свекрови. — Максима дома нет, он в командировке до четверга.
— Знаю, знаю, сынок мне звонил. Вот я и подумала — нельзя же тебя одну оставлять, мало ли что. — Лидия Павловна окинула взглядом прихожую. — Семён Аркадьевич к матери поехал в Тверь, а я дома скучаю.
Значит, муж уехал, и некого контролировать, — подумала Евгения, предлагая свекрови тапочки.
— Садитесь, чаю поставлю.
— Нет-нет, сначала давай в порядок квартиру приведём. — Лидия Павловна решительно прошла в гостиную. — Максимка вернётся, а дома бардак. Что он обо мне подумает? Что мать его никого воспитать не смогла?
Евгения остановилась в дверях, наблюдая, как свекровь проводит пальцем по книжной полке.
— Пыль, Женечка, пыль! — Лидия Павловна продемонстрировала палец с едва заметными серыми следами. — Ты же не работаешь сегодня, неужели нельзя было протереть?
— Я работаю, Лидия Павловна. Удалённо.
— Ну так удалённо это же не по-настоящему! — Свекровь махнула рукой. — Сидишь дома, в интернете что-то печатаешь. Это же не завод, где с утра до вечера станок.
Не станок, но мозги плавлю похлеще, — Евгения прикусила губу. — Я переводчик, Лидия Павловна. Работаю с документами.
— Вот-вот! — Лидия Павловна торжествующе подняла палец. — Переводишь потихоньку, а дом запускаешь. Максимка мой привык к порядку. Я его с детства приучила чистоту любить.
Евгения представила детство мужа под неусыпным контролем матери. Даже сейчас, в двадцать восемь лет, он спрашивал у неё разрешения на встречи с друзьями.
— Знаете что, Лидия Павловна, — Женя села на диван, — а давайте просто поговорим? Чай попьём, пирожных купила хороших.
— Какие пирожные?! — Свекровь всплеснула руками. — Ты же и так поправилась! Максимка женился на стройной девочке, а что теперь? Пирожные, шоколадки… Мужчины этого не любят, поверь опыту.
Жене хотелось спросить, почему тогда у неё три брака, но она удержалась.
— Хорошо, только чай тогда.
— Вот и правильно! — Лидия Павловна уселась в кресло. — А теперь рассказывай, как дела у моего сыночка? Не худеет ли? Не нервничает?
— Нормально всё, Лидия Павловна. Максим здоров, работает, планируем отпуск в Крым.
— В Крым? — Свекровь нахмурилась. — А почему не в Турцию? Или в Грецию? Экономите на отдыхе? Может, денег не хватает?
— Просто хотим по России поездить.
— Женечка, — Лидия Павловна наклонилась ближе, — а ты Максимке хорошо готовишь? Он у меня привык к домашней еде. Борщ мой фирменный обожает, котлетки с пюре.
— Готовлю, — коротко ответила Евгения.
— А то я замечаю, вы всё больше в кафешки ходите. Это нехорошо для семейного бюджета. И для здоровья тоже.
Потому что после твоих визитов у меня руки не поднимаются готовить, — подумала Женя, разливая чай.
— Лидия Павловна, а как дела у Семёна Аркадьевича? Мать-то как? Не болеет?
— Нормально всё, — свекровь помахала рукой. — Старые люди, что с них взять. Он к ней привязан, как маленький. Вот и мотается туда-сюда.
— Наверное, скучно вам без него.
— Скучно, конечно. Но я не из тех, кто дома сидит и ворчит. Лучше к детям в гости зайду, узнаю, как дела.
Евгения отпила чай, размышляя. Почему женщина, которая сама нашла себе спутника жизни, не может оставить их с Максимом в покое? Что её беспокоит?
— Лидия Павловна, а вам не кажется, что вы слишком часто переживаете за нас?
— Как это слишком? — Свекровь поставила чашку на стол с лязгом. — Я мать! Мать не может перестать беспокоиться о своём ребёнке.
— Но Максим взрослый мужчина.
— Мужчина, да не мужчина! — Лидия Павловна встала, прошлась по комнате. — Он же доверчивый, мягкий. Его любой обмануть может. Использовать.
Вот оно, — подумала Евгения. — Она боится, что я использую её сына.
— Лидия Павловна, а что вас конкретно беспокоит в наших отношениях?
Свекровь остановилась, повернулась к невестке.
— Беспокоит? Да ничего особенного. Просто… — она села обратно в кресло, — просто хочу быть увереной, что мой сын счастлив.
— А как вам кажется, он счастлив?
— Не знаю, — Лидия Павловна вздохнула. — Он мне ничего не рассказывает. Раньше всё-всё маме рассказывал, а теперь… «Нормально, мама», «Всё хорошо, мама». И всё.
Евгения вдруг поняла: свекровь не просто контролирует. Она тоскует по близости с сыном, которую потеряла после его женитьбы.
— Лидия Павловна, а может, мы по-другому попробуем? Вместо того чтобы проверять, всё ли в порядке, просто будем общаться? Максим вас очень любит.
— Общаться? — Свекровь недоверчиво посмотрела на невестку. — А о чём?
— О всём. О фильмах, о книгах, о планах. О том, что вас интересует.
— Меня интересует его счастье.
— Тогда поверьте мне: он счастлив. Но когда вы постоянно что-то исправляете в нашем доме, он расстраивается. Думает, что разочаровал вас.
Лидия Павловна помолчала, крутя в руках чайную ложку.
— Я не хочу его расстраивать.
— Тогда приходите просто так. Без проверок. Мы обедаем, чай пьём, разговариваем. Как семья.
— А если я увижу, что что-то не так?
— Скажете мне напрямую. Без намёков и претензий.
Свекровь задумалась. Евгения видела, как она борется с собой, с привычкой контролировать всё вокруг.
— Хорошо, — наконец сказала Лидия Павловна. — Попробуем. Но если мой сын будет выглядеть несчастным…
— Тогда мы обязательно поговорим, — пообещала Евгения.
Они допили чай в относительной тишине. Перед уходом свекровь остановилась в прихожей:
— Женя, а плитка в ванной действительно отклеивается.
— Знаю, Лидия Павловна. Максим на выходных будет чинить.
— Хорошо, — свекровь кивнула и неожиданно добавила: — Может, в следующий раз пирожных всё-таки купишь? Я давно не ела нормальных пирожных.
После её ухода Евгения села на диван, откинулась на спинку. Получится ли? Сможет ли Лидия Павловна перестроиться? А главное — захочет ли?
Время покажет. Но сегодня она впервые увидела в свекрови не диктатора, а одинокую женщину, которая боится потерять единственное, что у неё есть — любовь сына.
Может, и правда стоит попробовать, — подумала Евгения, убирая чашки. — В конце концов, нам всем нужна семья.
Телефон зазвонил. Максим.
— Привет, солнце, как дела? Мама не приставала?
— Приходила, — Женя улыбнулась. — Но мы поговорили. Нормально поговорили.
— Серьёзно? — В голосе мужа звучало удивление. — И что она сказала?
— Что любит тебя и хочет быть увереной в том, что ты счастлив.
— И всё?
— И всё. Максим, а может, на выходных пригласим её с Семёном Аркадьевичем на обед? Нормальный семейный обед?
— Можно попробовать, — осторожно согласился муж. — Но если она начнёт…
— Не начнёт, — перебила его Евгения. — Я думаю, не начнёт.
Хочется верить, — добавила она про себя, глядя в окно, где уже зажигались вечерние огни.
Семьи не рождаются готовыми. Их строят. Долго, терпеливо, порой через боль и недопонимание. Но если есть желание — обязательно получится.
Обязательно.
