— Мама, ты серьезно пообещала тете Лиде наш дом? — Анна сжимала телефон так, что костяшки побелели. — У нас же уже договор с семьей Крыловых на все лето!
— Аннушка, ну подумай сама, — голос Елены Петровны дрожал от волнения. — Лидия Николаевна осталась совсем одна. Алексей, царствие ему небесное, наделал таких долгов… Ей теперь дом хотят забрать!
Анна молчала, представляя лицо мужа, когда он узнает об этом.
— Крыловы поймут, они же добрые люди, — продолжала мать. — А Лидочке некуда идти. Ты представь, в её возрасте остаться на улице!
Вечером разговор с Максимом прошел именно так, как Анна и ожидала.
— Что значит «отдать дом»? — Максим отложил ложку и внимательно посмотрел на жену. — Мы полгода планировали ремонт в квартире именно на эти деньги от аренды.
— Максим, там такая ситуация… Дядя Алексей оказался игроман. Наставил ставок, набрал кредитов. Теперь за его долги тетя Лида может лишиться дома.
— И что нам с того? — жестко спросил муж. — Мы тоже не миллионеры.
— Она мамина золовка…
— Была золовкой. Твой дядя умер, родственные связи закончились.
Анна поежилась от холодного тона мужа, но понимала его правоту. Их собственные планы рушились из-за чужих проблем.
Дачный домик достался Максиму от деда — небольшой, но уютный, с верандой и старой русской печкой. Последние три года они успешно сдавали его городским семьям на летние месяцы. Деньги были небольшие, но стабильные — как раз на отпуск или крупную покупку.
— Мам звонила, плакала, — Анна устало потерла виски. — Говорит, если мы не поможем, Лидия Николаевна может и руки на себя наложить.
— Классический шантаж, — фыркнул Максим. — А что, у неё детей нет?
— Дочь есть, но та сама с тремя детьми живет в однушке у свекрови. Куда там еще и мать пристроить?
После долгих споров и уговоров решили: Лидия Николаевна может пожить на даче до конца июня. А там посмотрим, может, её ситуация разрешится.
В майские праздники тетя Лида приехала с двумя чемоданами и огромной сумкой.
— Спасибо вам, родные мои! — всхлипывала она, обнимая Анну. — Как же мне повезло, что есть такие отзывчивые люди.
— Тетя Лида, а как вы будете с долгами разбираться? — осторожно поинтересовалась Анна.
— Я тортики пеку на заказ. Думаю, за лето накоплю и с юристом договорюсь. Может, банкротство оформлю.
— А где печь будете?
— У вас же духовка есть, — улыбнулась Лидия. — Электричество, конечно, оплачу сама.
Анне это не очень понравилось, но возражать было неудобно.
Лидия Николаевна обживалась быстро и деятельно. Уже через неделю весь дом пропах ванилью и корицей. Заказов у неё оказалось много — то школьный выпускной, то день рождения, то свадьба. Духовка работала с утра до вечера.
Электричество она действительно оплачивала — но только то, что насчитывал старый счетчик. А современная мощная духовка, миксер и холодильник, который она притащила, потребляли в разы больше.
— Лидия Николаевна, — деликатно начала Анна во время очередного визита на дачу, — может, стоит поставить новый счетчик? А то расход электричества сильно вырос.
— Ой, Аннушка, что ты! — замахала руками тетя Лида. — Я же по старому плачу, как договаривались. А если вам мало, так скажите прямо, сколько доплатить.
Анна растерялась. Говорить конкретные цифры было неловко, а Лидия как будто специально делала вид, что не понимает проблемы.
К середине июня стало ясно, что тетя Лида никуда съезжать не собирается.
— Аннушка, дорогая, — говорила она, когда Анна намекала на сроки, — ну куда я пойду? Дело с домом затянулось, юристы обещают до осени разобраться. Потерпите немножко.
А в конце июня Анне позвонили Крыловы:
— Анна Сергеевна, мы отпуск на июль взяли. Когда можно приехать смотреть дом?
Анна мялась, не зная, что ответить. Обещать домик, который занят, было нечестно. Но и терять постоянных клиентов не хотелось.
— Знаете что, — решилась она, — давайте я вам другой вариант подберу. Примерно в том же районе.
Вечером того же дня Анна листала объявления об аренде дач. Наткнулась на привлекательное предложение — свежий ремонт, недорого, недалеко от города. Фотографии впечатляли. Позвонила по номеру.
— Можно завтра посмотреть? — спросила у риелтора.
— Конечно, приезжайте. Только адрес не даю заранее, встретимся в условленном месте.
На следующий день Анна поехала с Крыловыми смотреть дом. Риелтор повез их по знакомой дороге, а потом свернул на улицу, которую Анна хорошо помнила.
— Вот и приехали, — объявил риелтор, останавливаясь возле дома с голубыми ставнями.
Анна остолбенела. Это был дом тети Лиды.
Внутри все было не так, как пять лет назад, когда она последний раз бывала здесь на поминках дяди Алексея. Свежая покраска, новая мебель, современная техника.
— Хозяйка решила подзаработать, — объяснял риелтор. — Сама пока у родственников живет.
— А почему сдает? — поинтересовались Крыловы.
— Да деньги нужны. Долги мужа гасить.
Анна краснела все сильнее. Хорошо, что Максим не поехал с ними.
— Мы… подумаем, — пробормотала она, уводя Крыловых.
Дома Анна долго не решалась рассказать мужу о своем открытии. Но молчать было нельзя.
— Так, — Максим медленно поставил кружку с чаем, — она у нас живет, жалуется на долги, а свой дом за деньги сдает?
— Получается, что так.
— И все эти слезы про то, что её выселят?
— Видимо, неправда.
Максим помолчал, затем решительно встал:
— Завтра же еду к ней. И пусть объясняет.
Но Анна его опередила. Позвонила дочери Лидии Николаевны и аккуратно расспросила о ситуации в семье.
— А, мамины долги? — удивилась девушка. — Да там было всего тысяч двадцать пять. Мы с мужем сразу погасили, как папа умер. Какое выселение? Дом же наш, по наследству перешел.
— Понятно, — тихо сказала Анна. — А почему мама у нас живет?
— Так она ремонт затеяла, дом сдавать решила. Пока работы шли, к вам перебралась. Удобно же — и тортики печь можно, и деньги на ремонт экономить. Она говорила, что до осени у вас погостит.
После разговора Анна долго сидела на кухне, переваривая услышанное. Они с Максимом стали жертвами тщательно спланированного обмана.
На следующий день Анна приехала на дачу. Лидия Николаевна, как обычно, возилась с тестом на веранде.
— Ой, Аннушка! — обрадовалась она. — Как хорошо, что заехала. Я тут кулебяку с капустой пекла, угостишься?
— Тетя Лида, — Анна достала из сумки распечатку объявления, — вы не объясните, что это такое?
Лидия побледнела, взглянув на фотографии своего дома.
— Это… — она замялась, — я думала, может, на время сдать, пока у вас гощу…
— Вы думали? — голос Анны стал жестким. — Или уже сдаете? Риелтор вчера показывал ваш дом потенциальным арендаторам.
— Аннушка, ну что ты… — Лидия попыталась улыбнуться. — Я же не со зла…
— Ваша дочь рассказала мне правду про долги. Двадцать пять тысяч — это не те суммы, из-за которых выселяют. И погашены они были сразу после похорон.
Лидия опустила глаза.
— Вы просто решили нас использовать, — продолжала Анна. — Обманули мою мать, заставили нас отказаться от аренды, а сами спокойно зарабатываете на своем доме.
— Анечка, я… просто хотела получше подготовиться к старости, — прошептала Лидия. — Одной же так страшно…
— Страх — не оправдание для обмана, — твердо сказала Анна. — Собирайте вещи. До завтра хочу видеть дом свободным.
— Но куда же я…
— К себе домой. Туда, где у вас теперь евроремонт и новая мебель.
Переезд Лидии Николаевны прошел в слезах и упреках. Она звонила Елене Петровне, жаловалась на жестокость племянницы, пыталась вызвать жалость.
— Мам, — терпеливо объясняла Анна матери, — она нас просто обманула. Никаких долгов, никакого выселения. Она хотела сэкономить на ремонте и заработать на сдаче собственного дома.
Елена Петровна долго молчала, переваривая информацию.
— Значит, я ошиблась в ней, — наконец сказала она. — Прости, доченька. Не подумала, что родственники могут так подвести.
Когда Лидия окончательно съехала, Максим поменял замки на даче.
— На всякий случай, — объяснил он жене. — Мало ли, вдруг решит вернуться.
Крыловы все-таки приехали отдыхать — правда, уже в августе, когда освободился дом. Они ничего не знали о семейной драме и были довольны, как всегда.
А Анна долго думала о том, как легко люди готовы использовать доброту других. И о том, что иногда жалость может стать оружием в руках тех, кто умеет ею манипулировать.
Елена Петровна больше никогда не предлагала помочь дальним родственникам. А с Лидией Николаевной они не общались до самого конца — что, впрочем, никого особенно не расстроило.
