— Вер, у меня карта заблокирована, заплатишь? Я потом переведу, — Марина даже не подняла глаз от меню, листая страницы с десертами.— Тирамису возьмём? — Марина уже махала официанту. — И два капучино. Нет, один большой латте с карамелью. Вер, ты же за диетой следишь, тебе американо?
Вера кивнула. Следила. За диетой, за расходами, за тем, чтобы не встречаться взглядом с официантом, когда тот принесёт счёт на четыре тысячи, из которых её американо стоил двести пятьдесят.
Десять лет. Десять лет они дружили, если это можно было назвать дружбой. Познакомились на первом курсе педагогического — Марина опоздала на лекцию по античной литературе и плюхнулась рядом, сходу попросив ручку. Ручку Вера так и не получила обратно.
— Слушай, а помнишь Ленку с параллельного потока? — Марина отломила кусочек тирамису Вериной вилкой. — Представляешь, развелась! Говорит, муж оказался жлобом — считал каждую копейку, вечно ныл про экономию. Кошмар какой! Хорошо, что мой Серёжка не такой.
Вера промолчала. Серёжка действительно был не такой — он просто не знал, сколько раз его жена занимала деньги «до зарплаты», «до аванса», «до премии». Премии, кстати, никогда не случались.
— Ой, кстати! — Марина хлопнула себя по лбу так театрально, что за соседним столиком обернулись. — У Димочки же через неделю день рождения! Восемь лет, представляешь? Ты придёшь? Пожалуйста-пожалуйста! Будет весело, человек двадцать пять соберём.
— Конечно приду, — Вера улыбнулась. Как она могла не прийти? Димка был её крестником. Точнее, она была его крёстной — единственной незамужней подругой Марины на момент крещения.
— Супер! Только подарок не покупай, мы там скинемся на велосипед. Тысяч по пять с человека, нормально?
Вера поперхнулась американо. Пять тысяч. При её зарплате учителя начальных классов это было… много. Но отказать — значит выглядеть жадной. Скупой. Плохой крёстной.
— Нормально, — выдавила она.
День рождения Димки проходил в детском развлекательном центре. Вера пришла с конвертом, в котором лежали обещанные пять тысяч, и коробкой конструктора — не могла же она прийти с пустыми руками к крестнику.
— О, Верка пришла! — Марина чмокнула её в щёку, пахнув новыми духами. — Проходи, мы там за дальними столиками. Серёжа, смотри кто!
Сергей кивнул, не отрываясь от телефона. За восемь лет их брака Вера так и не поняла, помнит ли он её имя.
Праздник шёл своим чередом. Дети носились между автоматами, взрослые сидели за длинным столом, периодически фотографируясь для сторис. Вера устроилась с краю, рядом с какой-то мамой из Димкиного класса.
— А вы кем Марине приходитесь? — спросила соседка, подливая себе просекко.
— Подруга. Институтская.
— О, как мило! Марина много о вас рассказывала. Говорит, вы её палочка-выручалочка.
Вера натянуто улыбнулась. Палочка-выручалочка. Точное определение.
Когда принесли счёт, Марина громко объявила:
— Так, дорогие, давайте скидываться! По две тысячи с человека, детей не считаем.
Вера замерла. Две тысячи? Но она же… она же гостья. Крёстная. Уже отдала пять тысяч на подарок.
— Вер, ты карточкой или налом? — Марина уже стояла над ней с терминалом.
— Я… я думала…
— Что думала? — Марина нахмурилась. — Все платят, не выделяйся.
Краснея под взглядами остальных родителей, Вера достала карточку. Ещё две тысячи. Итого семь. Плюс конструктор за полторы. Восемь с половиной тысяч за день рождения чужого, по сути, ребёнка.
— Накручиваешь себя, — сказала мама, выслушав Верин рассказ. — Ну подумаешь, заплатила. Зато дружба.
Какая дружба, хотелось спросить Вере. Когда она в последний раз могла просто поговорить с Мариной? Не выслушать очередную историю про ремонт, отпуск в Турции или новые туфли, а рассказать о себе? Марина даже не знала, что Вера уже год встречается с преподавателем физики из соседней школы. Не знала, потому что не спрашивала.
Следующий звонок раздался через две недели.
— Верунчик, привет! Слушай, мы тут на дачу собираемся, шашлыки делать. Поехали с нами! Серёжка мясо купит, ты только за овощи-фрукты отвечаешь. И за хлеб. И напитки безалкогольные, у нас же ребёнок.
Вера согласилась. Может, на природе всё будет по-другому. Может, они наконец поговорят по душам, как раньше, в институте.
В субботу утром она стояла в «Перекрёстке» с полной тележкой. Помидоры, огурцы, перец для гриля, зелень, три вида хлеба, соки, минералка, фрукты… Чек вышел на три с половиной тысячи.
На даче уже собралась компания — Серёжины друзья с жёнами, соседи по даче, какие-то дальние родственники. Человек пятнадцать.
— О, Вера продукты привезла! — Марина выхватила пакеты. — Давайте сюда, сейчас всё порежем.
Вера помогала резать овощи, накрывать на стол, следить за углями. Марина периодически появлялась, хватала то тарелку с нарезкой, то бутылку сока, и исчезала в компании гостей.
К вечеру, когда все наелись и начали расходиться, Вера начала собирать оставшиеся продукты.
— Ты чего делаешь? — Марина возникла за спиной.
— Домой поеду. Заберу что осталось.
— Зачем? Мы завтра ещё приедем, оставь всё здесь.
— Марин, я же покупала…
— Ну и что? — в голосе Марины появились металлические нотки. — Мы же вместе отдыхали. Не жмотничай.
Жмотничай. Это слово будто включило что-то внутри. Вера медленно поставила пакет на стол.
— Знаешь что, Марина? Я не жмотничаю. Я просто устала.
— От чего устала? — Марина скрестила руки на груди. — От того, что друзьям помогаешь?
— От того, что это не помощь, а использование.
Повисла тишина. Даже цикады, казалось, замолчали.
— Использование? — Марина побледнела. — Я тебя использую?
— Да, — Вера удивилась, как спокойно звучит её голос. — Десять лет использовала. Сколько ты мне должна, Марин? Тысяч сто? Двести? Я перестала считать.
— С ума сошла? Какие двести тысяч?
— «Заплати, я потом переведу». «Купи, я завтра отдам». «Скинь на карту, я через Сбер не могу». Когда ты последний раз переводила, Марин? Когда отдавала?
— Я… мы же подруги! Подруги не считают!
— Подруги не считают, когда это взаимно. А у нас как? Я плачу за твои капучино, за твои дни рождения, за твои шашлыки. А что получаю взамен?
— Дружбу получаешь! — Марина повысила голос. — Или тебе деньги важнее?
— Какую дружбу, Марин? Ты знаешь, что я встречаюсь с Андреем? Знаешь, что у меня мама болела два месяца? Знаешь хоть что-то обо мне, кроме того, что я всегда плачу?
Марина открыла рот и закрыла. В первый раз за все годы знакомства ей нечего было сказать.
— Знаешь что? — она наконец нашлась. — Если для тебя наша дружба — это подсчёт копеек, то может и не нужна такая дружба? Сидела бы дома со своими деньгами, раз они тебе дороже людей!
— Может, и не нужна, — тихо согласилась Вера.
Она развернулась и пошла к калитке. Марина крикнула вслед что-то про неблагодарность и эгоизм, но Вера не слушала. В маршрутке она достала телефон и удалила Марину из всех мессенджеров.
Прошло полгода. Вера сидела в той же кофейне, где когда-то платила за чужие тирамису. Только теперь напротив неё сидел Андрей, и счёт они делили пополам.
— Опять в телефоне? — улыбнулся он. — Работа?
— Нет, — Вера покачала головой. — Переписываюсь с подругой. Из Владивостока. В интернете познакомились.
— И как, интересно?
Вера задумалась. Как? С Ксюшей из Владивостока она обменивалась рецептами, обсуждала книги, делилась переживаниями. Ксюша знала про Андрея, про мамину болезнь, про сложных учеников в классе. И Вера знала про Ксюшину дочку, про её развод, про новую работу.
Они ни разу не виделись. Ксюша ни разу не попросила денег в долг. Не просила оплатить её счёт. Не обижалась, если Вера не отвечала сразу.
— Интересно, — наконец ответила Вера. — Знаешь, мне кажется, в виртуальной дружбе есть преимущество. Проще держать дистанцию.
— Дистанцию?
— Ну да. Границы личные. Когда человек далеко, он не может прийти и сесть тебе на шею. Не может манипулировать, давить на жалость. Общаешься, пока приятно. Не нравится — закрыл чат и всё.
Андрей нахмурился:
— Грустно как-то. Получается, настоящей дружбы не бывает?
Вера пожала плечами. Может, и бывает. Где-то. У кого-то. Но не у неё. Её опыт говорил, что дружба — это когда одни ездят на других, пока те позволяют. А когда перестают позволять — обижаются и уходят.
Телефон пискнул. Сообщение от Ксюши: «Вер, смотри какой пирог испекла! По твоему рецепту с яблоками!»
Вера улыбнулась. Может, это и не дружба в классическом понимании. Зато честно. И никто никого не использует.
А большего ей и не нужно.
