Она села на диван, вся разгоряченная августовской жарой. «Ты же можешь мне помочь… возьми Лизу к себе. Мне так надо».
Я замерла с чашкой в руках. Август выдался невыносимо жарким, но от этих слов меня будто окатило холодной водой. Несколько секунд я просто смотрела на Киру, пытаясь осознать услышанное. Восьмилетняя Лиза — её дочь, моя крестница. Милый ребёнок, но…
— На пару месяцев? — переспросила я, надеясь, что ослышалась.
Кира кивнула и отвела взгляд. Она постукивала ногтями по циферблату наручных часов — нервная привычка, появившаяся ещё в студенческие годы, когда мы познакомились на фестивале документального кино.
— Алла, ты единственная, кому я могу доверить ребёнка. Понимаешь, у меня… — Она осеклась, подбирая слова. — У меня появилась возможность поехать в Санкт-Петербург. На стажировку. Три месяца.
— А Лиза? Школа? Сентябрь на носу.
— Я договорилась, что ты её будешь водить. Всё будет хорошо, правда.
Сказать, что я была ошарашена — ничего не сказать. Мы дружили пятнадцать лет, но такой просьбы я не ожидала.
Наша трёхкомнатная квартира, купленная в ипотеку пять лет назад, казалась просторной для меня одной. После развода бывший муж настоял на разделе имущества через нотариуса — ему достался загородный дом, мне — эта квартира с ежемесячными платежами банку. Теперь моё жилище наполнилось звуками детских шагов, смехом и вопросами, на которые я не всегда знала ответы.
Прошла неделя с момента, когда Лиза переступила порог моего дома с огромным рюкзаком и плюшевым зайцем. Кира уехала в тот же вечер, оставив список рекомендаций и заверения, что будет на связи ежедневно.
— Тётя Алла, а почему у тебя нет детей? — Лиза оторвалась от планшета и посмотрела на меня своими большими глазами.
Мы ужинали на кухне. За окном стемнело, и отражение лампы превратило стекло в зеркало. Я отложила вилку.
— Так получилось, — ответила я, не желая рассказывать о годах надежд и разочарований.
— А почему ты и дядя Миша расстались?
Я вздохнула. Дети умеют задавать вопросы в лоб.
— Иногда взрослые не могут найти общий язык.
— Как мама с папой?
— Да, наверное.
— Мама говорит, что папа не очень ответственный человек. А ещё она грустит по вечерам.
Я почувствовала, как внутри что-то сжалось. Вопросы ребёнка открывали то, о чём Кира никогда не рассказывала.
***
Связь с Кирой оказалась не такой стабильной, как она обещала. Звонки становились всё реже, сообщения — короче. «Всё отлично, целую Лизку», «Не могу говорить, потом перезвоню», «Справляешься? Ты лучшая».
А я справлялась. Водила Лизу на подготовительные занятия перед школой, покупала тетради и форму, учила её готовить омлет по выходным. Я взяла двухнедельный отпуск и сосредоточилась на Лизе. В офисе вошли в положение — все-таки я работала в компании семь лет и ни разу не подводила.
К концу августа я поняла, что что-то не так. Кира игнорировала мои вопросы о дате возвращения. Когда я позвонила в фирму, где она работала специалистом по международным связям, секретарь удивлённо сообщила, что Кира уволилась полтора месяца назад.
Это было как гром среди ясного неба.
— Тётя Алла, ты чего такая бледная? — Лиза дёрнула меня за рукав. Мы стояли в отделе канцтоваров, выбирая пенал к первому сентября.
— Все в порядке, малышка, — я погладила её по голове, чувствуя, как внутри нарастает тревога. — Выбирай, какой тебе нравится.
***
Первого сентября Лиза пошла в школу. Я заплела ей косы, повязала белые банты и отвела в класс. Стоя среди родителей на линейке, я чувствовала себя самозванкой. Учительница представила меня как тётю Лизы, и я заметила любопытные взгляды других мам.
Вечером того же дня наконец позвонила Кира.
— Как моя девочка? Есть фотографии с линейки?
Её голос звучал беззаботно, и это выводило из себя.
— Кира, где ты? — я старалась говорить тихо, чтобы Лиза не услышала из своей комнаты.
— В Питере, я же говорила.
— Прекрати! — я сжала телефон так сильно, что пальцы побелели. — Я звонила в твою компанию. Ты уволилась ещё в июле. Что происходит?
Тишина в трубке длилась несколько секунд.
— Я… я встретила человека. Мы живём вместе в Подмосковье.
— Что?
— Его зовут Павел. Он архитектор. У нас всё серьёзно, Алла.
Я не могла поверить своим ушам.
— А как же Лиза? Твоя дочь, помнишь?
— Я собиралась тебе рассказать… Паша хочет познакомиться с ней, но сначала мы должны обустроиться. Ещё пара месяцев, не больше.
— Ты бросила ребёнка ради мужчины, которого знаешь всего несколько месяцев?
— Не драматизируй! Лиза с тобой, в безопасности. Я не бросила её, я устраиваю нашу жизнь.
Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями.
— А Лизин отец знает, что ты оставила её у меня?
Пауза.
— Он пять лет не интересовался дочерью, с чего вдруг сейчас начнёт?
— То есть он не знает, — констатировала я. — Кира, ты понимаешь, что я не могу вечно держать твоего ребёнка у себя? У меня своя жизнь, работа. Я не подписывалась на роль матери-одиночки.
— Ты моя лучшая подруга! — в её голосе послышались истерические нотки. — Я думала, ты поможешь мне…
— Помогу тебе сбежать от ответственности? — я старалась держать себя в руках, но получалось плохо.
— Мне тридцать шесть, Алла! Это мой последний шанс на счастье. Неужели ты не понимаешь?
— И Лиза? Она тоже часть твоего счастья или помеха?
— Ты не имеешь права меня судить!
— Нет, имею. Потому что это я сейчас отвечаю за твою дочь. Это я вижу, как она каждый вечер спрашивает, когда вернётся мама. Это я придумываю отговорки, почему ты не звонишь.
В трубке послышались всхлипы.
— Я плохая мать, да? Скажи это!
— Я не буду ничего говорить. Но тебе придётся принять решение, Кира. Настоящее решение, а не побег.
— Мне нужно ещё немного времени. Паша только начал привыкать к мысли, что у меня есть дочь.
— Сколько? Месяц? Год? Всю жизнь?
Она не ответила, только тихо плакала на другом конце провода.
— Тётя Алла? — дверь приоткрылась, и на пороге появилась Лиза в пижаме с единорогами. — Это мама звонит?
***
Следующие две недели превратились в хождение по тонкому льду. Я балансировала между работой и школой Лизы, между правдой и ложью, между злостью на Киру и сочувствием к ней.
Кира звонила почти каждый день, разговаривала с дочерью, рассказывала о своей новой жизни и обещала скорый приезд. Я видела, как Лиза расцветает от этих разговоров, и не находила в себе сил разрушить её иллюзии.
Однажды вечером, когда мы делали домашнее задание, Лиза вдруг спросила:
— Тётя Алла, а ты хотела бы быть моей мамой?
Вопрос застал меня врасплох. Я отложила учебник и посмотрела в её глаза — точная копия Кириных.
— У тебя есть мама. И она тебя очень любит.
— Но она далеко, а ты — рядом, — Лиза пожала плечами с недетской мудростью. — И с тобой хорошо.
Я обняла её, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. За эти недели Лиза стала мне по-настоящему родной. И это пугало.
***
Звонок раздался поздно вечером, когда Лиза уже спала. На экране высветилось имя нашей с Кирой общей подруги Даши.
— Даша? — удивлённо ответила я.
— Привет, извини за поздний звонок, — её голос звучал непривычно серьёзно. — Ты не поверишь, кого я сегодня встретила в торговом центре.
Моё сердце сжалось.
— Кого?
— Киру. Она была с каким-то мужчиной, очень мило ворковали у витрины ювелирного.
— Что? — я почувствовала, как комната вокруг поплыла.
— Я её окликнула, но она сделала вид, что не узнала меня, и они быстро ушли. Странно, да?
Я опустилась на стул, не в силах произнести ни слова.
— Алла? Ты там?
— Да, — выдавила я. — Спасибо, что позвонила.
***
Утром я отвезла Лизу в школу, а сама поехала к квартире Киры. Интуиция не подвела — её окна на третьем этаже были приоткрыты. Я позвонила в дверь. Никто не ответил. Я посмотрела на часы — одиннадцатый час. Позвонила снова.
Через минуту дверь открылась. Кира выглядела прекрасно — загорелая, с новой стрижкой и в дорогом платье, которого я раньше не видела.
— Алла, я всё объясню, — начала она, но я перебила:
— Когда ты вернулась?
— Неделю назад.
— И не позвонила? Не приехала к дочери?
— Я хотела сначала всё уладить…
— Что уладить, Кира? — я прошла в гостиную и заметила мужские вещи на кресле. — Он здесь, этот твой Паша?
— Да, — тихо ответила она. — Мы познакомились в марте на тренинге по личному развитию. Потом встретились случайно в кафе, разговорились… С апреля начали общаться серьезно. В мае он пригласил меня на отдых в Сочи.
— Ты даже в Питере не была?
Она покачала головой.
— Была. Две недели, но это было давно. Потом Паша предложил вернуться и жить вместе здесь.
— А Лиза? Она что, мешала вашему счастью?
— Нет! — Кира вскинула голову. — Я хотела убедиться, что наши отношения серьёзны, прежде чем знакомить их. И Паша не знал, что у меня есть ребёнок. Я… я боялась, что он уйдёт.
Я смотрела на подругу и не узнавала её. Пятнадцать лет дружбы, и вдруг такое.
— То есть ты соврала не только мне и дочери, но и своему новому мужчине?
— Я рассказала ему на прошлой неделе. Он был в шоке, но…
— Но решил дать тебе шанс? Как великодушно.
— Я приеду за Лизой сегодня вечером. Всё будет хорошо.
— Нет, — я покачала головой. — Так не пойдёт. Ты бросила ребёнка на месяц, врала на каждом шагу. Ты думаешь, что можно просто вернуться и продолжить, как будто ничего не было?
— Она моя дочь! — повысила голос Кира.
— Которую ты предпочла спрятать, как неудобную вещь, пока налаживала личную жизнь! — я тоже не сдерживалась. — Знаешь, что она спрашивает каждый день? «Когда мама приедет?» А теперь представь, что она узнает правду — что мама всё это время была в городе и просто не хотела её видеть.
Кира опустилась на диван и закрыла лицо руками.
— Я запуталась, — прошептала она. — Паша — это то, о чём я мечтала. Он успешный, красивый, заботливый. У него своя компания по продаже штор. Мы планируем пожениться весной.
— И где в этих планах место для Лизы?
— Он готов принять её, — неуверенно произнесла Кира. — Мы поговорили об этом.
— Поговорили? А Лиза для тебя уже не человек, а багаж, который нужно пристроить?
— Перестань! — вскрикнула Кира. — Я люблю свою дочь!
— Тогда веди себя как мать, а не как влюблённая школьница!
Мы замолчали, тяжело дыша. С улицы доносился городской шум, напоминая о том, что жизнь продолжается своим чередом.
— Я заберу Лизу сегодня, — наконец произнесла Кира. — И постараюсь всё ей объяснить.
— Хорошо, — кивнула я. — Но сначала тебе придётся объяснить всё мне. И начни с правды.
История оказалась предсказуемой. Павел действительно не знал о существовании Лизы до прошлой недели. Когда Кира призналась, он растерялся, но решил дать их отношениям шанс — при условии, что ребёнок не будет мешать их планам.
— И ты согласилась? — спросила я, когда Кира закончила свой рассказ.
— Нет, конечно, — она покачала головой. — Я сказала, что мы с Лизой — одно целое. Он обещал подумать. Вчера сказал, что готов познакомиться с ней.
— Великодушно, — не сдержала сарказма я.
— Алла, пожалуйста, — Кира посмотрела на меня умоляюще. — Помоги мне. Я знаю, что поступила ужасно. Но я правда хочу всё исправить.
Я вздохнула. Несмотря на всю злость, я видела перед собой не только предательницу, но и запутавшуюся женщину, свою давнюю подругу.
— Что ты скажешь Лизе?
— Правду. Что я вернулась раньше, но мне нужно было уладить некоторые дела. Что я очень скучала и хочу познакомить её с Пашей.
***
Вечером Кира приехала к моему дому. Я наблюдала из окна, как она нервно переминается с ноги на ногу, ожидая, когда я спущусь с Лизой.
— Лиза, у меня для тебя сюрприз, — сказала я, помогая ей застегнуть куртку. — Пойдём вниз.
— Какой сюрприз? — её глаза загорелись любопытством.
— Увидишь.
Когда мы вышли из подъезда, и Лиза увидела маму, она замерла на секунду, а потом с радостным криком бросилась к ней.
— Мамочка! Ты вернулась!
Кира подхватила дочь на руки, крепко прижимая к себе. По её щекам текли слёзы.
— Да, малышка, вернулась, — она поцеловала Лизу в макушку. — Прости, что так долго.
Я стояла в стороне, чувствуя странную пустоту внутри. Лиза уже стала частью моей жизни, а теперь ей предстояло вернуться к матери, которая скрывала от неё правду.
— Тётя Алла, смотри, мама приехала! — Лиза обернулась ко мне, сияя от счастья. — Теперь мы будем жить все вместе?
Этот невинный вопрос повис в воздухе. Кира виновато посмотрела на меня.
— Нет, — мягко ответила я. — Вы с мамой поедете домой, а я останусь здесь.
— Но я буду скучать, — Лиза нахмурилась. — Можно, я буду приходить к тебе в гости?
— Конечно, — я улыбнулась, стараясь не показывать, как сжимается сердце. — Когда захочешь.
***
Прошла неделя с тех пор, как Лиза вернулась к матери. Моя квартира снова опустела, и эта тишина давила сильнее, чем раньше. Я погрузилась в работу, стараясь не думать о том, как сложится жизнь Киры и её дочери с новым мужчиной.
Телефон молчал. Ни звонков, ни сообщений. Я несколько раз порывалась набрать Киру, но останавливала себя. Это была её жизнь, её выбор.
В среду вечером телефон наконец зазвонил.
— Алла, — голос Киры звучал устало. — Ты можешь забрать Лизу на пару дней?
Я почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Что случилось?
— У Паши… у него много работы сейчас, ему сложно. Он не привык к ребёнку в доме. Лиза активная, подвижная. Вчера она случайно разлила сок на его документы, и он…
— И что? — напряглась я.
— Он накричал. Очень сильно. Лиза теперь боится его. А у нас важный ужин с его партнёрами, ребёнка некуда деть.
Я сжала зубы, чувствуя, как поднимается волна гнева.
— То есть твой Паша важнее собственной дочери?
— Не начинай, пожалуйста, — в её голосе послышалось раздражение. — У меня и так голова раскалывается. Поможешь или нет?
Я закрыла глаза, считая до десяти.
— Привози.
***
Лиза была непривычно тихой. Она механически поужинала и села перед телевизором, глядя в экран невидящим взглядом.
— Как дела в школе? — спросила я, присаживаясь рядом.
— Нормально, — она пожала плечами, не отрывая глаз от мультфильма.
— Тебе нравится дядя Паша?
Лиза напряглась.
— Он не любит, когда я шумлю. И когда трогаю его вещи. И когда прыгаю на диване. И когда долго сижу в ванной. И когда…
— Понятно, — я прервала этот грустный список. — А мама?
— Мама говорит, что я должна привыкнуть к новым правилам, — Лиза вздохнула с недетской тяжестью. — И что дядя Паша будет моим новым папой, если я буду хорошо себя вести.
Я прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. Обняла девочку за плечи.
— Знаешь что? Давай испечём печенье с шоколадной крошкой. Как тогда, помнишь?
Впервые за вечер её глаза чуть оживились.
Два дня превратились в неделю. Кира звонила каждый вечер, обещая забрать Лизу «завтра». Но каждый раз находились причины: то деловой ужин, то Паша заболел и нужно тишины, то важная встреча.
В понедельник Лиза пошла в школу, а я взяла отгул и поехала к Кире. Мне нужно было расставить точки над i.
Кира открыла не сразу. Выглядела она измотанной, с кругами под глазами.
— Что происходит? — спросила я без предисловий, проходя в квартиру.
— Ничего, — она отвела взгляд. — Просто притираемся друг к другу.
— Ты обещала забрать дочь ещё пять дней назад.
— У Паши были важные встречи, нам нужно было подготовиться…
— Кира, — я остановилась посреди гостиной. — Ты понимаешь, что делаешь то же самое, что и месяц назад? Снова выбираешь мужчину вместо дочери.
— Неправда! — вспыхнула она. — Я просто хочу, чтобы всё было хорошо. Чтобы у нас была нормальная семья.
— Семья? — я обвела взглядом комнату, замечая, как исчезли детские рисунки со стен и фотографии Лизы с полок. — Где в этой «семье» место для твоей дочери?
Кира опустилась на диван, закрывая лицо руками.
— Паша сказал, что ему нужно время. Что сначала мы должны укрепить наши отношения, а потом уже…
— А что потом? — я старалась говорить спокойно. — Может быть, вы заведёте своих детей, а Лиза так и останется «временно» у тёти?
— Ты не понимаешь! — она подняла на меня покрасневшие глаза. — Мне тридцать шесть! Это мой последний шанс. Паша — первый мужчина, который действительно… — она осеклась.
— Который действительно что? — я скрестила руки на груди.
— Который видит во мне женщину, а не только мать-одиночку, — тихо закончила она.
Мы замолчали. С улицы доносился городской шум, напоминая о том, что жизнь продолжается своим чередом.
— Я устала справляться одна, — продолжила Кира. — Ты не знаешь, каково это — тянуть всё на себе. Быть постоянно сильной, ответственной, надёжной. Я тоже хочу… просто быть любимой.
Я смотрела на подругу и видела в ней отражение своих собственных сомнений и неуверенности. Но также я видела женщину, которая готова была оставить собственного ребёнка ради призрачного шанса на личное счастье.
Я покачала головой.
— Лиза не вещь, которую можно отдать на хранение, когда неудобно. Она живой человек, которому больно от твоего отсутствия.
***
Вечером того же дня мне позвонил отец Лизы, Антон. Кира дала ему мой номер.
— Я слышал, что происходит, — его голос звучал напряжённо. — Это правда, что Кира хочет оставить Лизу с вами?
— Не совсем так, — осторожно ответила я. — Она ищет выход из сложной ситуации.
— Понятно, — он помолчал. — Я знаю, что был не лучшим отцом. Алименты платил, но видеться не стремился. У меня своя семья, двое сыновей… Но Лиза — тоже мой ребёнок. Если Кира не справляется, может быть, ей стоит пожить со мной?
Я не знала, что ответить. С одной стороны, Антон имел законное право на участие в жизни дочери. С другой — они были практически чужими людьми.
— Я думаю, вам стоит обсудить это с Кирой напрямую, — наконец сказала я. — Лиза сейчас очень ранима.
— Да, вы правы, — согласился он. — Просто передайте Кире, что я готов помочь. По-настоящему, а не для галочки.
Прошло ещё две недели. Лиза ходила в школу, делала уроки, смотрела мультфильмы. Внешне она казалась спокойной, но иногда я ловила её взгляд — потерянный, недетски серьёзный.
Кира звонила через день. Её отношения с Пашей развивались неровно: то всё хорошо, то ссоры, то примирения. О Лизе она спрашивала вскользь, всё больше рассказывала о своих проблемах.
Однажды вечером, когда Лиза уже спала, я позвонила Кире.
— Нам нужно серьёзно поговорить, — сказала я без предисловий. — Так не может продолжаться. Нужно определиться с постоянным местом жительства для Лизы.
— Я знаю, — голос Киры звучал устало. — Я думала об этом. Паша… он сказал, что не готов жить с ребёнком. Предложил снять для нас с Лизой отдельную квартиру. Он будет приходить, когда сможет.
— И ты согласилась?
Пауза.
— Нет. Я сказала, что либо мы живём вместе, все втроём, либо никак.
— И?
— Он взял время на размышление. Сказал, что любит меня, но не готов к такой ответственности.
Я глубоко вздохнула.
— Кира, а ты готова к ответственности за свою дочь?
Снова пауза, на этот раз дольше.
— Я запуталась, Алла, — её голос дрогнул. — Мне кажется, я совершаю ужасную ошибку. Но я так боюсь остаться одна…
— Ты не одна, у тебя есть дочь, — мягко напомнила я. — И есть я, твоя подруга.
— Я не справляюсь, — прошептала Кира. — Мне кажется, я не могу быть хорошей матерью.
— Тогда тебе нужно принять решение, исходя из интересов Лизы, а не своих страхов.
***
Через три дня, вечером пятницы, в дверь позвонили. На пороге стояла Кира с большой спортивной сумкой.
— Привет, — сказала она тихо. — Можно войти?
Я молча отступила, пропуская её в квартиру. Лиза уже спала, уставшая после экскурсии в музей.
— Я пришла забрать Лизу, — Кира прошла на кухню и тяжело опустилась на стул. — Мы с Пашей… мы расстались.
Я поставила перед ней чашку чая.
— Что случилось?
— Ничего особенного, — она пожала плечами с деланным безразличием. — Он сказал, что не готов к отношениям с женщиной, у которой есть ребёнок. Что ему нужна свобода, возможность путешествовать, не оглядываясь на чужие интересы.
— Мне жаль, — искренне сказала я.
— Да, — она невесело усмехнулась. — Забавно, правда? Я была готова пожертвовать дочерью ради мужчины, который в итоге выбрал свою свободу.
Мы посидели в тишине.
— Антон звонил, — наконец сказала я. — Отец Лизы. Предлагает свою помощь.
— Знаю, — кивнула Кира. — Он и мне звонил. Предложил забрать Лизу на выходные, познакомить с братьями.
— И что ты решила?
— Согласилась. Пусть будет встречаться с отцом, это её право.
Снова повисла тишина. На стене мерно работали часы.
— Я снова пытаюсь начать всё с нуля, — Кира смотрела в чашку, как будто искала там ответы. — Ищу новую работу, думаю о переезде. Может быть, в другой район.
— Звучит как план, — я слабо улыбнулась.
— Вряд ли у нас получится вернуться к прежней дружбе, да? — она подняла на меня глаза. — После всего, что я сделала.
Я задумалась. Могла ли я простить ей этот месяц лжи, манипуляций, использования меня как бесплатной няни? Могла ли я забыть, как она выбирала мужчину вместо дочери?
— Не знаю, — честно ответила я. — Время покажет.
***
Утром Лиза проснулась и обнаружила маму, спящую на диване в гостиной. Её радости не было предела. Я стояла в дверях кухни, наблюдая, как они обнимаются, и чувствовала странную смесь облегчения и грусти.
Через час они ушли. Лиза крепко обняла меня на прощание, пообещав приходить в гости. Кира избегала моего взгляда, торопливо собирая вещи дочери.
— Спасибо за всё, — сказала она у двери, наконец посмотрев мне в глаза. — Я очень ценю твою помощь.
— Просто будь хорошей матерью, — ответила я. — Это всё, о чём я прошу.
Дверь закрылась. Я вернулась в опустевшую квартиру и села на диван, глядя на детский рисунок, забытый Лизой на журнальном столике. Три фигурки: большая подписана «мама», средняя — «тётя Алла», маленькая — «я». Все держатся за руки, все улыбаются.
Я аккуратно сложила рисунок и убрала в ящик стола. Сентябрь заканчивался, принося с собой прохладу и перемены.Жизнь продолжалась, оставляя после себя опыт и уроки, которые мы усваиваем, часто слишком поздно.
Проверив почту на телефоне, я увидела письмо от начальства — завтра важная презентация для клиентов. Нужно сосредоточиться на работе. Жизнь не останавливается, она идёт дальше, и мне предстояло найти в ней новый ритм.
