— Ну что, ты ещё не забеременела?
— Нет, Лидия Матвеевна, ещё не забеременела, — Лиза вздохнула и закатила глаза, сдерживая раздражение в голосе.
— Ну что ж вы!.. — раздосадовано воскликнула свекровь. — Вы, детки, не тяните. У нас такое дело горит. Я тебе сейчас видео скину, очень познавательное.
— Угу. Спасибо, — буркнула Лиза без особого энтузиазма, предчувствуя очередную лекцию о «берёзке».
Свекровь положила трубку. Громко застучал нож. Невестка резала огурцы, пожалуй, в два раза активнее, чем прежде. Вымещала раздражение.
Мать Сергея в последнее время даже не здоровалась, сразу начинала с этого пресловутого вопроса о детях, чем неимоверно злила Лизу. А ведь когда-то всё было не так…
Раньше у Лизы и Лидии Матвеевны были неплохие отношения. Она почти не лезла к молодым, звонила раз-два в неделю, приезжала и того реже. Свекровь могла попросить подвезти её с покупками или отвезти на бабушкину дачу, а взамен регулярно подкармливала семейство то домашним вареньем, то виноградом, то вишней.
Но в один день всё изменилось. Из-за Людмилы Павловны, матери Лидии.
Даже собственная дочь в шутку называла Людмилу Павловну генеральшей в юбке. Бывшая преподавательница, строгая до невозможности, она держала всю семью в ежовых рукавицах. Однако Лизе повезло: к тому моменту, как она сошлась с Сергеем, Людмила уже почти не выходила из своей квартиры. Здоровье подводило, было не до поездок.
Впрочем, один раз бабушка всё же заглянула к внуку. И этого одного раза Лизе хватило с головой.
— Это что за похлёбка? Такое разве что курям клевать дают, тут же есть нечего! — возмутилась Людмила, заглядывая в кастрюлю с кипящим супом. — Отойди-ка, я тебя научу, как зажарку делать.
В семье Лизы было принято варить суп без зажарки. Меньше калорий, больше пользы. Эту же традицию переняла и Лиза. Впрочем, дело было не только в традициях. У Сергея был лишний вес, пусть и небольшой. Лиза не настаивала на диете, но и усугублять ситуацию и раскармливать мужа не хотела.
— Людмила Павловна, не надо ничего делать. Нормальный суп, — возразила Лиза. — Так тоже вкусно.
— Ой, молодёжь… Ничего-то вы не понимаете, с этими своими доставками совсем готовить разучились, — проворчала Людмила, но всё же уселась.
Возможно, на этом бы всё и закончилось, но тут Лизе позвонила мать. Девушка ушла в соседнюю комнату, чтобы поговорить наедине, а когда вернулась — на плите уже шипела зажарка. Лиза сердито выдохнула и поджала губы, бросив косой взгляд на Людмилу.
— Ну зачем вы? Мы привыкли к обычному супу, без зажарки. У нас принято так.
— Ты просто нормальный не пробовала. Вот попробуешь — будешь готовить по-новому, — гордо, с непоколебимой уверенностью в голосе заявила Людмила.
Лиза вздохнула и не стала спорить. Могла бы, конечно, демонстративно вылить суп в унитаз, но это как-то уж слишком радикально. Людмила не такой уж частый гость в их доме, ради Сергея можно потерпеть.
Однако Людмила умудрилась влезть в их семью даже дистанционно.
На одном из семейных застолий она вдруг объявила:
— Я всё решила. Оставлю всё наследство тому, кто первым родит мне правнука или правнучку. Хочу увидеть продолжение рода перед тем, как отправиться туда.
Сергей, смеясь, передал слова бабушки Лизе. Лиза лишь улыбнулась. Ещё чего, станут они менять свои планы ради чьего-то каприза…
А планы у них действительно были. Сначала — работа, потом — жильё, и только после всего этого — дети. Свекровь, к слову, раньше горячо одобряла их взгляды на жизнь и говорила, что спешить им некуда.
Сейчас молодые были на втором этапе и стремительно закрывали ипотеку. По подсчётам Лизы, им оставался год. Для них — целый год, за который многое может измениться. Для свекрови же это вдруг стало «всего лишь годом».
— Лизонька, солнышко, — начала она однажды елейным тоном. — Вы бы поторопились… Вы же там всё равно собирались рожать, а тут ещё и наследство получите заодно.
Лиза тогда даже обомлела. С каких пор ей диктуют, когда рожать? Даже мать не позволяла себе такого.
— Лидия Матвеевна, вы же знаете, что мы ещё с ипотекой не разобрались.
— Да вам там всего год-то остался! Пока забеременеешь, пока срок подойдёт, а там уже, глядишь, как раз и закроете.
— В девятнадцатом люди тоже так думали, а потом всё как закрутилось, как завертелось… Нет, мы сначала хотим разобраться с жилищным вопросом, чтобы всё было железно.
— Ой, да даже если не срастётся с ипотекой, у вас будет бабушкина квартира! И дача. И шкатулка с её драгоценностями в придачу. Там столько золота!.. Целый клад.
— Лидия Матвеевна, мы не будем спешить. Совпадёт так, что всё срастётся — хорошо. Если нет… Ну, значит, не судьба.
— Ну смотрите сами. Я же вам добра желаю. У Серёжи-то целых две двоюродных сестры, опередят же вас, пока вы там созреете…
С тех пор такие разговоры стали нормой. У Лизы начинало сдавать терпение. Она мягко объясняла, что не готова пока к материнству, прямо просила не беспокоить её с этой темой, но ничто не помогало.
— Да не обращай внимания, — сказал ей как-то Сергей в ответ на жалобы. — Это же мама. Просто соглашайся с ней, она и успокоится.
Да, соглашаться, не думая, было проще. Делали-то они всё равно по-своему. Но Лидия восприняла отсутствие сопротивления как согласие и стала лезть ещё активнее. Она постоянно скидывала Лизе видео с «экспертными» советами от «специалистов», показывала фотографии с внуками приятельниц, приносила в качестве гостинцев ароматические свечи «для романтики»…
На день рождения Лизы свекровь притащила детскую коляску вместо подарка. Мол, ну вы же всё равно планируете детей, а готовиться надо заранее. Коляска была добротной, хорошей, только вот Лизе совершенно не нравилось, что кто-то втягивает её в игру, где ставкой выступали её тело и планы на будущее.
Во время каждой встречи обязательно звучало что-то вроде:
— Ну, Вика со своим там почти на грани развода, у Катьки пока тоже ничего не получается. Так что у вас ещё есть все шансы!
Звучало это так, будто Лидия Матвеевна комментировала какое-то спортивное соревнование. Мол, один игрок сдаёт позиции, у других — преимущество. И в такие моменты Лиза ощущала себя не человеком, а лошадью на нелепых, сумасшедших гонках.
Она терпела, сцепив зубы. Ради мира в семье. Чувствовала, что вот-вот не выдержит и любезно предложит свекрови рожать самой, раз ей так хочется, но тут пришла спасительная новость.
— Катюха забеременела, — сообщила Лидия невестке поникшим голосом.
Лиза чуть не ляпнула «слава Богу», но вовремя сдержалась.
— Ну, это ещё не гарант, так что вы бы там тоже подсуетились… — продолжила свекровь. — Так, на всякий случай.
«Всякий случай» не наступил. К счастью, Катя благополучно родила, Лиза выдохнула, и, казалось, вот он, финал, но…
— Ну, семья у меня теперь большая… — довольно сказала Людмила, осматривая всех присутствующих на «собрании». — Думаю, досмотреть меня теперь найдётся кому. Вот кто досмотрит — тому и отпишу наследство.
У всех вытянулись лица. Катя округлила глаза, её муж подавился пирогом. Свекровь же, напротив, приосанилась, приободрилась.
— Но вы же говорили, что отпишете всё нам, — тихо возразила Катя.
— Это когда я такое говорила? — Людмила вскинула брови. — Думаете, родили — и всё, вам все обязаны? А про меня кто-нибудь подумал или всё деньги да метры пересчитываете? Мне, между прочим, уже даже до магазина дойти тяжело, возраст не тот, ноги болят…
Лиза не сдержалась и улыбнулась. Вот вам и полцарства за внука…
После того вечера началось новое паломничество. Тёти, дяди, свекровь, даже Катя с младенцем — все вдруг зачастили к бабушке. Все старались угодить, помочь, продемонстрировать любовь и заботу.
Лиза и Сергей не включились и в этот этап гонки. Они продолжали жить своей жизнью, в своей квартире, с работой и совместными вечерами. И именно это казалось им победой. Ведь можно потратить всю жизнь на гонку и остаться без заветной морковки, а можно просто строить свою судьбу самостоятельно без оглядки на других.
