— Татьяна Викторовна, доброе утро! — поприветствовала коллега, передавая смену. — Вы опять без выходных?
— Да, Лариса Андреевна, иначе не получится. Саша растёт, Аня тоже. Им всë время что-то нужно, а денег не хватает. Я уже смирилась.
Она улыбнулась слегка устало и принялась пересчитывать оставшиеся лекарства. Пять лет назад её муж уехал на заработки. И уже год как пропал: не позвонил ни разу, да и от коллег его никаких известий не поступало. Вся семья жила на мамины скромные заработки, и приходилось крутиться, чтобы дети были одеты и накормлены.
— Мама, — кричал маленький Саша с порога, когда Татьяна Викторовна возвращалась вечером домой. — У нас сегодня в школе задали подготовить рассказ про папу, я не пойду завтра на занятия… И ты можешь, ну, побыть со мной, пока я засыпаю?
— Конечно, Сашенька. Как только положу Аню спать, сразу к тебе приду. Не волнуйся, пожалуйста.
Так пролетали её дни в то непростое время. Но жалеть себя было некогда: только вперёд, только ради детей. Без долгих жалоб. Без отговорок.
Первое серьёзное испытание ждало её, когда младшая Аня пошла в школу, а Саша уже учился в четвёртом классе. Обоим требовалось купить форму, тетради, учебники. К счастью, тогда её начальник, узнав о возникших трудностях, сумел выбить ей премию, и этого как раз хватило на все основные траты.
— Мама, — объявил Саша в октябре, — у всех ребят спортивные костюмы новые, а мой уже совсем истрепался, да и мал мне совсем, Может, мы как-нибудь купим новый?
— Сынок, — отвечала она мягко, стараясь не показать смущения, — купим обязательно, только потерпи немножко. Как только я получу зарплату, мы сразу пойдём в магазин.
Аня, слушая это, только тяжело вздыхала. Девочка с раннего детства ощущала нехватку денег, но молчала, чтобы не расстраивать маму. И всё же иногда срывалась:
— Мама, а когда я смогу работать? Одноклассница говорит, что дети могут расклеивать объявления или продавать лимонад.
— Анечка, нет. Твоя работа — учиться хорошо, никаких расклеек.
— Ну ладно, — огорчалась девочка, кивала и уходила в свою комнату.
Соседка по лестничной клетке, Галина Анатольевна, бывало, помогала: то супчика принесёт, то банку консервации. Но Татьяна Викторовна принимала помощь с трудом:
— Галина Анатольевна, спасибо вам большое, но мне уже неловко.
— Да перестаньте. У меня свой огород. Чем могу — помогаю. Вы же не откажетесь от варенья? Я сама варила, внуки приезжали, и осталась банка лишняя.
— Спасибо, вы очень добры.
Так и продолжалось: постоянные заботы, маленькие победы, трудности и их преодоления. Дети росли.
Когда Саша учился в седьмом классе, а Аня в четвёртом, стали заметнее и школьные насмешки:
— Сашка, — подшучивали одноклассники, — в старых кроссовках ходит. Наверное, ты их от деда унаследовал.
Татьяна Викторовна узнала случайно, от дочери — сам Саша молчал, не желая расстраивать мать.
— Мама, дай Саше денег на новую обувь. Пожалуйста, — просила Аня однажды с отчаянием. — Мальчишки в школе его дразнят.
— Сашенька, почему же ты молчал, — воскликнула мама, — я как раз получила аванс, сейчас заплачу за квартиру, купим тебе кроссовки, хоть не самые дорогие, но приличные. Завтра после работы сходим вместе.
***
Шли годы. Саша и Аня окончили школу, поступили в университет. Татьяна Викторовна делала всё возможное, чтобы поддерживать их во время учёбы: брала подработки, выходила на вечерние смены и в выходные. Дети тоже пытались подрабатывать репетиторством: Аня преподавала английский, Саша помогал первокурсникам с математикой.
И вот незаметно настал момент, когда обоим маминым «пташкам» удалось найти уже более серьезную работу.
— Мама, представляешь, меня взяли в одно бюро, буду для них тексты переводить, — радостно сообщила Аня.
— А мне предложили помогать на кафедре, — добавил Саша. — Оформлять материалы для научной конференции. Думаю, к концу семестра накоплю денег тебе на подарок, мам.
— Ребята, вы у меня такие молодцы, — Татьяна Викторовна чуть не прослезилась, услышав эти новости. — Главное, не забывайте учиться, чтобы всё хорошо было.
И действительно, впервые за долгие годы все почувствовали, что тяжёлые времена остались позади. В конце концов Саша нашёл постоянную работу в хорошей фирме, Аня успешно занималась переводами. Денег хватало уже не только на еду и коммунальные услуги, но даже на небольшие радости.
Они вместе купили маме стиральную машину, которую она считала роскошью.
— Мама, — говорил Саша, когда грузчики заносили технику в квартиру, — ну хватит отказываться, мы же с Аней вдвоём купили. Не надо экономить на себе.
— Я просто счастлива, сынок, что вы так выросли. Даже не думала когда-то об этом. Спасибо большое!
Аня, улыбаясь, снимала упаковочный материал:
— Мам, эта машинка тебе в помощь. Теперь не будешь со своей старенькой мучиться. Думаю, время комфорта уже настало.
Казалось, вот она — мечта. Дети стали зарабатывать, начали строить свою жизнь. И шаг за шагом они отдалялись от матери.
Сначала Саша женился. Купили с супругой квартиру в ипотеку в другом конце города. Приходил всё реже.
Аня тоже вскоре вышла замуж, переехала в пригород и погрузилась в свои семейные дела.
— Мама, — говорила Аня по телефону, — я понимаю, ты хотела бы нас чаще видеть, но у меня сейчас работы много, и вообще Андрей просит побольше времени проводить с ним.
— Доченька, да я понимаю. Всё нормально, я ведь тоже работаю, устаю. Просто скучаю немножко. Но ничего, звони, когда сможешь.
— Хорошо, мам, обязательно позвоню.
А звонки становились всё короче и реже. Вскоре Татьяна Викторовна осталась фактически одна. Она опять тратила почти все деньги на плату за квартиру и пропитание. Поняла, что снова вынуждена жить очень скромно.
— Татьяна Викторовна, — однажды спросила её соседка, — чего вы так похудели? Всё в порядке?
— Просто аппетита нет, да и готовить для одной себя не больно-то хочется… Всё хорошо, спасибо.
На самом деле она грустила из-за одиночества. Как-то вечером, после работы, Татьяна Викторовна достала старые фотоальбомы. Разглядывала детские снимки Саши и Ани, вспоминала, как старалась устраивать им маленькие праздники из ничего. Украшения делала своими руками, пекла печенье, костюмы шила ночами у знакомой портнихи, чтобы порадовать ребят.
И вдруг раздался звонок в дверь. На пороге стоял Саша.
— Мама, привет. Ты чего такая задумчивая?
— Саша… Как я рада тебя видеть! Я снимки смотрела, — ответила тихо. — Хотелось вновь вспомнить те времена, когда вы с Аней были совсем маленькими.
— Покажи? — предложил он и присел рядом. — О, смотри, это наша ёлка у окна. Я помню, как ты сама вырезала снежинки и украшала комнату.
— Да, я тогда работала в больнице, денег почти не было. Но хотела, чтобы вы Новый год получился по-настоящему весёлым.
— Ты устроила нам чудесный праздник, хоть у нас не было возможности купить угощения. А мы всё равно были счастливы, — Саша коснулся фотографии, где он и Аня дурачатся в маминых нарядах.
Они долго сидели, перелистывая страницы альбома. Татьяна Викторовна улыбалась, но в её взгляде читалась грусть, которая копилась все эти годы. Саше стало неловко:
— Мам, знаешь… Прости меня. Я так увлёкся своей семьёй и работой. Нам с Наташей вечно некогда, у нас ипотека, дела какие-то. И я почему-то решил, что раз у меня всё идёт своим чередом, то и у тебя всё хорошо.
— Сынок, я рада, что у вас всё в порядке. Просто когда-то я мечтала, что в старости не останусь совсем одна.
Саша осмотрел комнату и вдруг понял, что всё здесь выглядит так же, как в его детстве: та же мебель, та же скудная обстановка.
Потом он зашел на кухню, открыл холодильник и нахмурился:
— Мам, ты не покупала мясо? Вижу, у тебя там лишь батон и пакет молока.
— Сашенька, да всё нормально. Я уже привыкла экономить.
— Ну нет, так не пойдет. Ты же не одна, у тебя дети есть. Мы с Аней можем помогать. Мы обязаны, — он отчётливо проговорил эти слова, будто внезапно осознал всю несправедливость происходящего. — Я позвоню Ане. Завтра же мы приедем вдвоём. Или на выходных, чтобы подольше побыть с тобой.
Татьяна Викторовна улыбнулась:
— Я всегда буду вам рада. Никогда не думала, что стану просить…
— Ничего ты не просишь. Это мы виноваты. Знаешь, я помню, как ты ночами не спала, шила нам костюмы, а потом утром бежала на работу. Ты покупала мне зимнюю обувь, когда мы уже еле-еле сводили концы с концами. А на праздники для нас устраивала волшебство, даже если денег было только на пару конфет и мандаринов. Помнишь, как мы с Аней наряжались в самодельные костюмы?
— Конечно. У вас такие счастливые лица были. Мне всегда хотелось, чтобы ваше детство осталось тёплым воспоминанием.
— Вот и всё, мама. Пришла пора нам вернуть тебе это. Не детство, конечно, но то тепло, которое между нами существовало.
Саша встал и решительно набрал номер сестры:
— Аня, привет. Я у мамы. Послушай, нам надо кое-что обсудить. Да, сегодня же. Анечка, я понимаю, что ты занята, но это правда важно. Приезжай или хотя бы перезвони, хорошо?
Он убрал телефон в карман, обнял мать:
— Мам, я обещаю, что так больше не будет. Мы исправимся. Будем вместе собираться на выходных, помогать тебе и не оставлять в одиночестве.
— Я не хочу вас тяготить, у вас свои семьи… — тихо начала Татьяна Викторовна, но Саша покачал головой.
— Это не тяжесть. Это долг и желание. Мы — твои дети. И мне стыдно, что я так поздно это понял. Я не дам тебе снова ощущать себя одинокой.
Татьяна Викторовна отвела глаза, вдруг ощутив необъяснимое облегчение. Она погладила сына по руке:
— Сашенька, я так счастлива, что ты приехал.
— Прости, мама, что был таким невнимательным. Я обещаю, что и с Аней мы всё наладим. Мы вместе.
Они снова взглянули на фотографии, где запечатлены были счастливые моменты их бедного, но весёлого прошлого. И вдруг стало ясно, что настоящее может быть таким же тёплым, если помнить о том, что по-настоящему ценно.
