Когда я увидела его на пороге — с пакетом из магазина и потерянным взглядом — мне не стало легче. Мне стало неловко. Перед самой собой. Потому что я знала: как бы всё ни закончилось между нами, он не заслуживал спать на вокзале.
— Данила?
Он стоял, переминаясь с ноги на ногу. Июльская жара выжигала воздух вокруг, но его трясло, будто в январскую стужу. В пакете что-то глухо бренчало.
— Привет, Тань.
Шесть лет брака, два года развода, и вот он — на моём пороге. Одежда помята, щетина неряшливая, в глазах — отчаяние пополам с надеждой.
— Что случилось?
— Лика выставила. Сказала, что я… — он запнулся, — что я не оправдал её ожиданий.
Лика. Та самая, из-за которой наш брак превратился в руины. Двадцатипятилетняя администратор в спортклубе, где Данила вёл групповые тренировки. Та, которая «понимала его как никто другой». Та, которая «вдохновляла его на новые свершения».
Я невольно усмехнулась. Горько, без злорадства.
— И что теперь?
— Можно… можно у тебя пару дней перекантоваться? Пока не найду, где остановиться. У меня есть договоренность о комнате в коммуналке, но нужен задаток, а денег сейчас нет. Приятель обещал взять меня на подработку тренером, через неделю должен получить первую оплату. Обещаю, я буду незаметен. Как призрак.
Как призрак прошлого, подумала я, но промолчала. Посторонилась, пропуская его в квартиру.
— Диван в гостиной твой. Только учти, у меня есть… — не успела я закончить, как входная дверь распахнулась.
— Тань, я принёс продукты и твой любимый… — Марк застыл в проходе, глядя на Данилу. — Что происходит?
***
Марк появился в моей жизни год назад — мы познакомились на работе. Я занималась настройкой компьютеров, а он обратился в нашу фирму за помощью. Мы разговорились, он попросил мой номер телефона, и всё закрутилось. Через три месяца мы съехались, а ещё через полгода расписались, без лишнего шума и пафоса.
Квартира, в которой мы жили, была оформлена на меня. После развода с Данилой мы официально разделили имущество через соглашение у нотариуса. Я оставила себе квартиру и взяла на себя ипотечные обязательства, а Данила получил машину и часть наших сбережений. На этих условиях нам удалось разойтись без лишних споров.
И вот теперь этот невысокий, коренастый человек с выгоревшими на солнце волосами и поникшими плечами стоял посреди моей гостиной, а мой муж сверлил его взглядом, в котором читалось всё: от недоумения до ярости.
— Марк, это Данила. Данила, это Марк, мой муж, — представила я их друг другу, чувствуя, как воздух становится плотным, как кисель.
— Тот самый Данила? — голос Марка звучал ровно, но я знала эту интонацию. Внешнее спокойствие, за которым клубится ураган.
— Да, — кивнула я, — он поживёт у нас несколько дней. У него… сложная ситуация.
Пакеты с продуктами опустились на пол. Марк прошёл на кухню, не говоря ни слова. Я извиняющеся улыбнулась Даниле и последовала за мужем.
— Ты серьёзно? — прошипел Марк, когда я закрыла за собой дверь кухни. — Твой бывший будет жить в нашей квартире?
— Нашей квартире? — я приподняла бровь. — Ипотеку за неё до сих пор плачу я, и оформлена она на меня.
Марк поморщился:
— Дело не в этом, и ты знаешь. Мы вместе живём здесь. У нас семья. И вдруг ты приводишь человека, который…
— Человека, которому некуда идти, — перебила я. — Да, он когда-то разбил мне сердце. Да, я не питаю к нему тёплых чувств. Но я не могу выбросить его на улицу.
— Почему не может снять номер в хостеле? Или у друзей остановиться?
Я вздохнула:
— Он говорит, что Лика выставила его без предупреждения. Возможно, у него сейчас финансовые трудности. А насчёт друзей — не знаю, может, ему неловко к ним обращаться после всего, что произошло.
Марк стукнул кулаком по столешнице:
— И мы теперь должны расхлёбывать последствия его ошибок? Тань, ты не благотворительная организация!
— Несколько дней, Марк. Он сказал, что нашёл подработку и ждёт первую оплату. У него уже есть договорённость о комнате, но нужен задаток, который он сможет внести через неделю.
Муж покачал головой:
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Я не была уверена, что понимаю. Но почему-то не могла поступить иначе.
***
Первый вечер втроём напоминал сеанс неудачной терапии, где все участники делали вид, что всё нормально, но атмосфера была напряжённой.
Я приготовила ужин — овощное рагу с куриной грудкой. Данила вызвался помочь, но я отправила его отдыхать. Марк молча сидел в гостиной, уткнувшись в ноутбук.
За столом мы говорили о погоде, о последних новостях в мире технологий, старательно обходя все личные темы. Данила вежливо интересовался работой Марка, Марк односложно отвечал. Я чувствовала себя посредником на переговорах.
— Завтра начну подработку, — сказал Данила, когда мы закончили с ужином. — Договорился с приятелем о проведении тренировок в парке. Получу деньги, внесу задаток за комнату. Правда не хочу создавать проблемы.
— Уже создал, — буркнул Марк. Но я пнула его под столом, и он замолчал.
Ночью, лёжа в постели рядом с мужем, я чувствовала, как он ворочается, не в силах уснуть.
— Скажи честно, — наконец произнёс он, повернувшись ко мне. — Ты всё ещё чувствуешь что-то к нему?
Я поднялась на локте:
— Ты серьёзно? Марк, это просто человеческое сострадание. Ничего больше.
— Сострадание к человеку, который предал тебя? Который ушёл к другой, когда вы были женаты?
Я снова легла, глядя в потолок:
— Знаешь, обида — это тяжёлый груз. Я носила его два года и устала. Теперь это просто часть прошлого. Данила — не монстр, просто человек, который сделал ошибку.
— А если эта ошибка повторится? Если он попытается…
— Марк, — я повернулась к нему, — я выбрала тебя. Добровольно, осознанно и с радостью. Ничто этого не изменит.
Он помолчал, потом притянул меня к себе:
— Прости. Я просто… боюсь потерять тебя.
— Не потеряешь, — пообещала я, целуя его в щёку. — А теперь давай спать. Завтра трудный день.
***
Я не сказала ему, что сама не понимаю всей этой ситуации. Что где-то глубоко внутри испытываю странное удовлетворение от того, что Лика бросила Данилу. Что часть меня хочет увидеть, как он страдает, а другая часть — помочь ему встать на ноги. Слишком сложно для ночного разговора.
Утром я проснулась от запаха кофе и жареных тостов. На кухне Данила готовил что-то на сковородке.
— Решил приготовить завтрак в качестве благодарности, — улыбнулся он. — Помню, ты любишь тосты с авокадо и яйцом-пашот.
Меня кольнуло неприятное чувство. Он помнил мои предпочтения, но это не помешало ему уйти к Лике.
— Спасибо, но теперь я пью только кофе, — соврала я. — Марк тоже не завтракает.
Данила смутился:
— А, понятно. Извини, я не хотел…
— Всё нормально, — я взяла чашку кофе. — Как с подработкой? Договорился на сегодня?
— Да, в обед первая тренировка, — кивнул он. — Ещё созвонился с хозяйкой комнаты, она согласна подождать задаток до конца недели, если я внесу немного больше.
Марк появился на кухне, уже одетый в рабочий костюм.
— Доброе утро, — сухо кивнул он. — Спасибо за кофе.
— Это Данила приготовил, — сказала я.
Марк промолчал, отхлебнув из чашки.
— Я планирую вернуться поздно, — сообщил он мне. — Встреча с клиентами затянется.
По его тону я поняла: никакой встречи нет. Он просто не хотел находиться в одном пространстве с Данилой дольше необходимого.
— Хорошо, — кивнула я. — Удачного дня.
Когда за Марком закрылась дверь, Данила виновато посмотрел на меня:
— Я всё понимаю, Тань. Твой муж меня ненавидит, и я его не виню.
— Он тебя не ненавидит, — автоматически возразила я. — Просто ситуация… необычная.
— Скажи честно, — Данила сел напротив меня, — ты счастлива с ним?
Вопрос застал меня врасплох.
— А какое это имеет отношение к тебе? — холодно спросила я.
— Никакого, — он поднял руки в защитном жесте. — Просто хочу знать, что с тобой всё хорошо. Что я не зря…
— Не зря что? Ушёл? — я невесело усмехнулась. — Да, Данила, со мной всё хорошо. Я счастлива с Марком. Он надёжный, заботливый и, представь себе, верный.
Данила опустил голову:
— Я заслужил это. Знаешь, Лика… она не такая, какой казалась вначале. Всё было прекрасно, пока я соответствовал её ожиданиям. А потом фитнес-клуб сократил часы групповых занятий, мой доход уменьшился, и вдруг оказалось, что я «недостаточно амбициозен» и «не обеспечиваю того уровня жизни, к которому она привыкла».
— И ты удивлён? — я не скрывала иронии. — Ты бросил стабильные отношения ради страсти с девушкой, которая моложе тебя на десять лет. Чего ты ожидал?
— Я был глупцом, — просто сказал он. — Думал, что нашёл что-то особенное, а оказалось — просто бежал от рутины. От ответственности. От себя.
Я молчала, не зная, что ответить. Часть меня хотела сказать: «Да, ты был глупцом», а другая часть — просто обнять его, как старого друга, попавшего в беду.
— Мне пора на работу, — наконец произнесла я, вставая. — Ключи от квартиры на тумбочке в прихожей.
Он кивнул:
— Спасибо, Тань. Правда.
***
На работе я не могла сосредоточиться. Настройка компьютеров, которая обычно давалась легко, сегодня не получалась, мысли разбегались. Коллеги удивлённо поглядывали на меня — обычно собранная и эффективная Таня Соколова сегодня была рассеянной и дёрганой.
В обед мне позвонил Марк.
— Как дела? — спросил он напряжённым голосом.
— Нормально.
— Хорошо, — он помолчал. — Извини за утро. Я вёл себя как ревнивый подросток.
Я улыбнулась:
— Всё в порядке. Я понимаю, что ситуация не из приятных.
— Просто… — он запнулся, — мне кажется, ты всё ещё чувствуешь к нему что-то. Иначе зачем пускать его в дом?
— Марк, мы уже обсуждали это, — я начинала терять терпение. — Данила был важной частью моей жизни шесть лет. Да, он причинил мне боль, но это не значит, что я должна радоваться его бедам. Это просто человеческое отношение, ничего больше.
— Если ты так говоришь, — в его голосе звучало сомнение.
— Именно так, — твёрдо сказала я. — Увидимся вечером.
***
После работы я заехала в магазин, купила продукты на ужин. Подумав, взяла ещё коробку конфет — может, сладкое поможет создать более непринужденную атмосферу за столом.
Дома меня ждал сюрприз: квартира сияла чистотой, а из кухни доносились аппетитные запахи.
Данила, с полотенцем через плечо, стоял у плиты.
— Решил приготовить ужин, — пояснил он, увидев моё удивлённое лицо. — И немного прибрался. Надеюсь, ты не против.
— Нет, но… — я оглядела кухню, — не стоило.
— Стоило, — он улыбнулся. — Это меньшее, что я могу сделать.
Я поставила пакеты на стол:
— Как прошли тренировки в парке?
Данила просиял:
— Отлично! Пришло пять человек, все остались довольны и записались на следующую неделю. Двое взяли дополнительные индивидуальные занятия. Если так пойдёт, через неделю соберу на задаток и ещё останется.
— Здорово, — кивнула я.
***
Звук открывающейся двери прервал наш разговор. Марк вошёл на кухню, окинул взглядом накрытый стол, Данилу у плиты, меня с коробкой конфет в руках.
— Как мило, — процедил он. — Семейный ужин.
— Марк, — предостерегающе сказала я.
— Всё нормально, — Данила положил лопатку. — Я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Вернусь позже.
— Нет, — я схватила его за руку. — Ты никуда не пойдёшь. Мы все вместе поужинаем и спокойно поговорим.
Марк прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди:
— О чём тут говорить? О том, как он разбил тебе сердце? Или о том, как теперь пытается вернуться?
— Я не пытаюсь вернуться, — тихо сказал Данила. — Я просто нуждаюсь в помощи. И я благодарен Тане за то, что она не отвернулась от меня.
— Как благородно, — хмыкнул Марк. — Бросил жену ради молоденькой девочки, а когда та выставила тебя, прибежал обратно, виляя хвостом.
— Марк! — я повысила голос. — Достаточно!
— Нет, не достаточно, — он оттолкнулся от косяка. — Я не буду делать вид, что всё нормально. Не буду улыбаться человеку, который предал тебя. И не понимаю, почему ты это делаешь!
— Потому что я не хочу быть той, кто мстит за прошлые обиды! — почти крикнула я. — Потому что Данила, несмотря на всё произошедшее, был мне когда-то дорог. И я не могу просто вычеркнуть шесть лет жизни, притвориться, что их не было!
Повисла тяжёлая пауза.
— Так вот в чём дело, — медленно произнёс Марк. — Ты всё ещё любишь его.
— Что? Нет! — я схватилась за голову. — Я не это имела в виду!
— Именно это, — Марк горько усмехнулся. — Знаешь что? Я переночую у брата. Может, к утру ты разберёшься в своих чувствах.
Он развернулся и вышел из кухни. Через минуту хлопнула входная дверь.
Я обессиленно опустилась на стул. Данила молча сел напротив.
— Прости, — сказал он после долгой паузы. — Я не должен был приходить к тебе.
Я покачала головой:
— Дело не в тебе. То есть, не только в тебе. Марк… он всегда переживал из-за нашего прошлого. Ему казалось, что я недостаточно рассказываю о тебе, что скрываю какие-то чувства.
— А ты скрываешь? — тихо спросил Данила.
Я подняла на него глаза:
— Нет. Я действительно пережила наш развод. Я действительно люблю Марка. Но… — я запнулась, — но мне не всё равно, что происходит с тобой. И, видимо, это проблема.
— Знаешь, — Данила задумчиво покрутил вилку, — когда Лика выставила меня, я понял одну простую вещь: я никогда не любил её по-настоящему. Она была… способом убежать. Способом убежать от проблем, которые мы с тобой не решали годами.
— Каких проблем? — нахмурилась я. — Мне казалось, у нас всё было хорошо.
— В том-то и дело, — он грустно улыбнулся. — Мы перестали разговаривать по-настоящему, Тань. Перестали слышать друг друга. Всё было «хорошо» на поверхности, но внутри… внутри я чувствовал, что мы отдаляемся. Что каждый живёт своей жизнью.
Я задумалась. Может, он был прав? Последний год перед разводом мы действительно больше сосуществовали, чем жили вместе. Я с головой ушла в работу, он — в свой фитнес-клуб. Мы почти не разговаривали, не делились мечтами, планами.
— И вместо того, чтобы обсудить это со мной, ты нашёл утешение в объятиях Лики, — сказала я без упрёка, просто констатируя факт.
— Да, — он опустил голову. — И это было самой большой ошибкой в моей жизни.
Между нами повисла тишина, наполненная невысказанными словами и упущенными возможностями.
— Я найду где переночевать, — наконец сказал Данила. — Не хочу разрушать твою семью.
— Нет, — я покачала головой. — Оставайся. Я поговорю с Марком. Объясню всё.
— Уверена?
— Да, — кивнула я. — Марк любит меня, а я люблю его. Мы справимся с этим.
Марк не отвечал на звонки. Я написала ему сообщение: «Пожалуйста, вернись. Нам нужно поговорить». Ответа не было.
***
Ночь я провела без сна, ворочаясь в постели и прислушиваясь к тишине квартиры. Утром, с тяжёлой головой, вышла на кухню. Данила уже не спал, варил кофе.
— Как ты? — спросил он, протягивая мне чашку.
— Бывало и лучше, — честно ответила я. — Марк не отвечает.
— Он вернётся, — уверенно сказал Данила. — Он любит тебя, это видно.
Я слабо улыбнулась:
— Надеюсь.
Я допила кофе и стала собираться на работу. Мыслями я была с Марком, пыталась представить, что он сейчас чувствует, о чём думает.
***
День тянулся бесконечно. Я несколько раз звонила Марку, но он не брал трубку. К вечеру отправила ещё одно сообщение: «Я люблю тебя. Пожалуйста, давай поговорим».
Когда я вернулась домой, Данилы не было. На столе лежала записка: «Ушёл на подработку. Вернусь поздно».
Я села на диван, обхватив колени руками. Странное чувство пустоты охватило меня. Два мужчины, два разных периода моей жизни — и оба сейчас где-то далеко.
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. На пороге стоял Марк, осунувшийся, с покрасневшими глазами.
— Можно войти? — хрипло спросил он.
Я молча отступила, пропуская его в квартиру.
— Где он? — Марк огляделся.
— На подработке, — ответила я. — Вернётся поздно.
Марк кивнул, прошёл в гостиную, сел в кресло.
— Я всю ночь не спал, — сказал он, глядя в пол. — Думал о нас. О тебе и нём. О прошлом и настоящем.
Я села напротив, не решаясь прикоснуться к нему.
— И к каким выводам пришёл?
Он поднял на меня глаза:
— Я боюсь, Таня. Боюсь, что однажды проснусь, а тебя рядом не будет. Что ты поймёшь, что сделала ошибку, выбрав меня, а не его.
— Марк, — я всё-таки взяла его за руку, — я выбрала тебя не потому, что Данила ушёл. Я выбрала тебя потому, что полюбила. Сильно, по-настоящему. То, что было с Данилой — это прошлое. Да, оно часть меня, часть моей истории. Но это не значит, что я хочу вернуться туда.
— Тогда почему ты пустила его в наш дом? — тихо спросил Марк.
Я глубоко вздохнула:
— Потому что я не хочу быть человеком, который отворачивается от чужой беды. Данила причинил мне боль, но он также дал мне много хорошего. И я не могу просто перечеркнуть это всё, сказать: «Ты мне навредил, теперь страдай».
Марк смотрел на меня долгим взглядом:
— Ты лучше, чем я заслуживаю.
— Нет, — я покачала головой. — Я просто человек. Со своими слабостями и сильными сторонами. И я очень хочу, чтобы ты понял: Данила — это моё прошлое. Ты — моё настоящее и будущее.
Он притянул меня к себе, обнял крепко-крепко.
— Я люблю тебя, — прошептал он мне в волосы. — И я постараюсь быть… более понимающим.
— Спасибо, — я прижалась к нему. — Ты… сможешь потерпеть его ещё немного?
Марк вздохнул:
— Ради тебя — да.
Я рассмеялась, чувствуя, как напряжение последних дней отпускает.
***
Следующие дни прошли в странном, но уже не таком напряжённом сосуществовании. Данила исчезал с утра и возвращался поздно, стараясь как можно меньше попадаться на глаза Марку. Тот, в свою очередь, держал слово и был вежлив, хоть и прохладен.
В субботу мы с Марком поссорились по-настоящему. Всё началось с мелочи — он не помыл за собой чашку, я сделала замечание, и понеслось.
— Может, попросишь Данилу помыть? — съязвил Марк. — Он же такой заботливый, готовит завтраки, убирает квартиру.
— Ты невыносим! — я швырнула полотенце. — Сколько можно? Ещё два дня, и он съедет!
— Два дня, которые для меня растянутся в вечность! Я не могу так! Не могу делить квартиру с твоим бывшим! Не могу возвращаться домой и гадать, о чём вы говорили, пока меня не было!
— Не было ничего! Ты параноик!
— А ты эгоистка, которая думает только о себе! О своём «благородстве», о своей «доброте»!
Мы кричали друг на друга, не замечая, что входная дверь тихо открылась и закрылась. Только когда я увидела записку на столе, поняла: Данила всё слышал. «Прости за проблемы. Съехал. Д.»
Марк молча прочитал записку, сжал в кулаке.
— Ну вот, ты добился своего, — процедила я. — Доволен?
— Безумно, — отрезал он.
Мы не разговаривали весь вечер. Я ушла спать в гостиную, не в силах находиться рядом с ним. Утром Марк собрал сумку.
— Поеду к Ивану, — сухо сообщил он, назвав имя своего брата. — Нам обоим нужно остыть.
— Насколько? — я старалась, чтобы голос звучал ровно.
— Не знаю. Пара дней, может, больше.
— Марк, давай поговорим…
— Не сейчас, — он покачал головой. — Я слишком зол, чтобы говорить.
Когда за ним закрылась дверь, я села прямо на пол в прихожей. Что я наделала? Из-за чего? Из-за человека, который когда-то разбил мне сердце, а теперь снова разрушил мою жизнь.
***
Я позвонила Даниле, узнать, где он. Оказалось, ночует на вокзале.
— Прости, что так вышло, — сказал он. — Не думал, что создам столько проблем.
— Это я должна извиняться, — вздохнула я. — Как ты?
— Нормально.
Я не стала говорить, что Марк уехал. Вместо этого сказала:
— Нам лучше не общаться какое-то время. Для всех будет лучше.
— Согласен, — он вздохнул. — Береги себя, Тань.
***
Марк вернулся через четыре дня. Осунувшийся, с красными глазами, но решительный.
— Нам надо поговорить, — сказал он, проходя на кухню.
Я молча поставила чайник. Мы сели друг напротив друга, как чужие люди.
— Эти дни я много думал, — начал он. — О нас, о том, что случилось. И понял: проблема не в Даниле. Точнее, не только в нём. Проблема в нас с тобой.
Я подняла глаза:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты принимаешь решения, не советуясь со мной. В результате такая глупая ситуация чуть не разрушила наш брак.
Я кивнула:
— Ты прав. Я должна была спросить тебя, прежде чем пускать Данилу. Должна была понять, как это будет выглядеть с твоей стороны.
Мы долго разговаривали в тот вечер. Честно, без прикрас. О ревности Марка, о моей потребности быть «хорошей», о страхах и надеждах. Это был тяжёлый разговор, но необходимый.
— Что будем делать дальше? — спросила я, когда чай давно остыл, а за окном стемнело.
— Будем учиться жить вместе, — просто ответил он. — По-настоящему вместе. Но мне нужно твоё обещание: никаких бывших в нашей квартире. Никогда.
— Обещаю, — я протянула руку через стол.
Он сжал мои пальцы, но я чувствовала: что-то изменилось. Доверие, разрушенное однажды, непросто восстановить.
***
Через месяц я случайно увидела Данилу возле нового спортзала, где он устроился тренером. Мы встретились взглядами, кивнули друг другу, но не остановились поговорить. Оба понимали: некоторые мосты лучше не восстанавливать.
Вечером я не стала рассказывать Марку о встрече. Не из страха — из понимания, что это больше не имеет значения. Данила стал частью прошлого — не только моего личного прошлого, но и нашего с Марком. Главой, которую мы перевернули.
Мы с Марком медленно возвращались к нормальной жизни. Иногда мне казалось, что всё наладилось. Но потом я замечала, как он хмурится, когда я задерживаюсь с работы. Как проверяет мой телефон, когда думает, что я не вижу. Как вздрагивает, если я упоминаю что-то из «прошлой жизни».
Я могла бы устроить скандал, потребовать доверия, но вместо этого просто принимала как данность: некоторые раны заживают долго. Иногда оставляют шрамы. И с этим нужно научиться жить.
Через полгода после «инцидента с Данилой», как мы стали его называть, Марк пришёл домой с тортом из дорогой кондитерской.
— Что отмечаем? — удивилась я.
— Шесть месяцев, как мы учимся быть честными друг с другом, — он улыбнулся. — Мне кажется, у нас неплохо получается.
Я обняла его, чувствуя, как что-то отпускает внутри. Мы не стали идеальной парой. Мы всё ещё ошибались, спорили, иногда обижали друг друга. Но научились главному: разговаривать. Слышать. Понимать.
И это стоило всех испытаний, через которые мы прошли.
