-За язык я ее не тянула, сама мне вопрос задала о том, как сейчас у Сергея дела идут, ну я и ответила, без задней мысли, разумеется, такого отклика не ожидала, — делится Ольга.
-И что? Так и сказала, что поделом вам, а то заелись?
-Если честно, дословно я уже не помню, но сказала жестко, с вполне видимым злорадством, что-то типа, не все коту масленица, а то мы зажировали слишком, еще и объяснила, почему она так говорит. Представляешь? После всех этих лет и добра, которое мы ее семье сделали! А с ее слов вышло, что мы в нос им тыкали своим успешным успехом и прочным материальным положением. Вот так. Мужу долго не говорила, не хотела расстраивать. Но он и сам уже начал беспокоиться: почему брат ему давно не звонит и на его звонки не берет трубку, а сообщения остаются в непрочитанных.
-Какой ужас, Оль! Реально, вместо поддержки от самых близких людей — такое. И действительно, будто вы мало добра деверю с семьей сделали, — качает подруга головой. — Точно же говорят, что с такой родней и врагов не надо.
Ольге 44 года, ее мужу 47. И сейчас в семье очень непростой период, даже не верится, что еще год назад они были вполне счастливы и прочно стояли на ногах. И не только сами, супруги долгие года поддерживали многих близких.
Сергей, супруг Ольги в недавнем прошлом руководитель одной крупной фирмы. Не владелец, а нанятый сотрудник, хоть и высокооплачиваемый. С тридцати лет он там трудился и сразу не на рядовой должности, а последние 12 лет на высшей.
Супруги быстро решили свой вопрос с жильем, машинами, сделали накопления, поддерживали родителей Оли, свекровь и младшего брата мужа с семьей. Деверю сейчас 37 лет, отца рано не стало у братьев, так что вместо отца был старший брат, а намучиться с братцем Сергею очень пришлось.
-С малолетства влипал то в плохую компанию, то в хреновую историю, — продолжает Ольга. — Из скольких передряг и зависимостей его пришлось вытягивать — не сосчитать. То, казалось, спиваться начал, то разбил чужую машину, то игроманил, то в какие-то сомнительные дела деньгами вкладывался. Когда 11 лет назад женился, вздохнули. Правда, недолго спокойно жили — у жены деверя декрет, а Димочка с работы ушел, дверью хлопнул. А квартира-то ипотечная была, да и не сразу нам признались, свекровь тоже долго младшенького покрывала.
Ситуация вскрылась уже когда ипотечная однушка была у семьи деверя отобрана за долги, а сам Дмитрий с женой и ребенком уже жил в квартире свекрови Ольги. Тогда старший брат снова взялся помогать: устраивал деверя на работу, подкидывал матери денег, чтобы не была семья брата для нее обузой.
-Поработает Дима несколько месяцев и увольняется. Сережа к себе его сначала не брал вообще, чтобы не краснеть. Но постоянно просил кого-то взять брата на работу, — говорит Оля. — Когда 7 лет назад свекрови не стало, муж и в наследство вступать не стал, квартира брату так и досталась. У нас же все было уже.
У Ольги с мужем сейчас трешка, были еще две квартиры, одна про запас, другая для единственного сына. Но осталась только однушка для сына, все остальное ушло. Сыну сейчас 22 года, ему только предстоит стать самостоятельным, заканчивает институт.
У деверя с женой двое детей, старшему Сергей приходится крестным, это постоянно подчеркивалось женой Димы, мол, помогать материально надо, не чужой же мальчик. И супруги помогали: дарили гаджеты, давали в долг без возврата, оплачивали всей родне поездки совместные на море.
Беспроблемная жизнь Ольги с мужем закончилась около 2-х лет назад. Сначала Сергей попал в серьезную аварию, долго был на больничном, когда ему владелец платил, согласно контракту, только официальную часть заработной платы, долго и трудно восстанавливался, чтобы сразу после больничного получить уведомление, что контракт с ним не будет продлен.
-Конечно, почти 8 месяцев лечился, за это время нового директора нашли, — говорит Ольга. — А у нас накопления уже и так основательно подтаяли, реабилитация денег стоила. А потом все покатилось, словно ком с горы.
Сергей вскоре нашел работу, да, поскромнее, но нашел. Но проработать довелось лишь несколько месяцев: вялость, слабость, головокружение. Пошли проверяться и выяснился очень неприятный диагноз. Стадия не последняя, надежда есть, но с работы пришлось уйти на инвалидность.
Ольга для спасения мужа ничего не жалеет: операция была сделала за рубежом, лечится мужчина в хороших центрах, есть надежда, что болезнь уйдет в ремиссию. Большинство активов супруги продали, не голодают, Ольга старается жить скромнее, довольствоваться только своей зарплатой. Накопления идут только на лечение мужа.
-Разумеется, о помощи деверю уже речи не идет. Тут сын даже подрабатывать устроился, чтобы самому какие-то свои нужды закрывать, хотя я и была против. Но Дима, вроде бы, сейчас нормально работает, да и жена деверя трудится, дети подросли у них. И вот такое я получила.
Встретила Оля родственницу случайно, та упорно делала вид, что не замечает ее, пока за плечо не тронула:
-Ой, Оля, а я и не вижу. Как там у Сережи дела? Как здоровье, как в целом?
-Держимся, хотя и трудно сейчас, особенно с деньгами, — ответила Ольга и спросила, в свою очередь, что же Дима брату не звонит и не отвечает, поддержал бы…
-Поддержаааал? — вдруг ехидно протянула жена деверя. — Вы до нас снизошли, поддержка потребовалась, надо же? А я вот что скажу: не все вам пановать и с барского плеча нам кидать свои объедки! Есть справедливость на свете, теперь вы — как все! А то больно жирно жили! Дима не звонит? А потому что Дима помнит, как орал на него твой Сережа, как подачки нам совал. Что, денег не стало хватать? Поживи теперь нашей жизнью.
-И пошла, вся из себя довольная, — грустно говорит Ольга. — Вот скажи, это родня? Человек болен, очень серьезно болен, а она злорадствует, что мы теперь живем не лучше их?
-Ничего, Оль, — поддерживает подруга. — Сережа твой поправится, будет работать, не будет больше таких уж расходов, надо просто пережить все это. И то, что брата у мужа нет — тоже.
Ольга в том, что супруг поправится не сомневается. Работать? Да муж и сейчас уже рвется на удаленную работу, она останавливает, а мужик быть обузой не привык. Да он и не обуза, просто временные трудности. Они их переживут.
