— Вы вообще слышите, когда я говорю «не приезжайте без предупреждения»? — громко спросила Любовь Петровна, встречая сына и невестку у дверей.
— Мам, мы же хотели сделать сюрприз, — начал Павел, поправляя коробку в руках Татьяны.
— Твои «сюрпризы» вечно меня врасплох застают, — проворчала свекровь. — Ну заходите, раз уж приехали.
Татьяна сжала ручки пакета, ощущая, как от неловкости у неё немеют пальцы. Они привезли подарок к юбилею свёкра, Виктора Сергеевича, надеясь порадовать его новой рыболовной снастью. Но встретили их, похоже, как врагов.
Любовь Петровна была женщиной лет семидесяти, с резким, неспокойным характером, который мало кто мог выдержать без напряжения. Она считала, что лучше всех знает, как правильно жить, питаться и отдыхать. Виктор Сергеевич, её муж, тоже имел твёрдую натуру, но научился много лет назад вести дипломатическую жизнь с супругой: спорить с ней открыто было бессмысленно, спокойнее было отшучиваться.
Павел и Татьяна приехали поздравить отца: он отмечал семьдесят пять лет и долго мечтал о новом удилище, чтобы выбраться на рыбалку. Семья всегда собиралась в родительской квартире — небольшое, но уютное пространство с просторной кухней. Обычно в такие дни свёкор готовил свои фирменные блюда, а свекровь активно командовала процессом. Однако в этот раз с порога повеяло напряжением.
— Проходите на кухню, — приказала Любовь Петровна, чуть отступив в коридор.
Павел вручил ей букет гладиолусов, но та лишь мельком взглянула, пробормотав что-то вроде:
— Ну, цветы как цветы… Надеюсь, хоть стол не придётся ради этого передвигать?
Виктор Сергеевич встретил Татьяну и сына в кухне, откуда вкусно пахло котлетами и свежеиспечёнными пирожками. На нём был ярко-синий фартук, который, судя по улыбке, надевался сегодня с удовольствием.
— Наконец-то, — воскликнул он и обнял Павла. — А это что за коробка?
— Поздравляем с днём рождения, пап, — сказал Павел и кивнул Татьяне, чтобы она подала подарок. — Ты же давно хотел расширить своё рыболовное хозяйство.
Татьяна протянула футляр со снастями. Виктор Сергеевич повертел его в руках и улыбнулся широко, как ребёнок, получивший желанный конструктор. Но прежде чем он успел разглядеть всё, в кухню ворвалась Любовь Петровна:
— Вы сейчас тут всё разложите, а потом мне ещё убирать. Делайте это в гостиной!
Татьяна едва сдержалась, чтобы не ответить резкостью. Она заметила, как лицо свёкра мигом омрачилось. Он аккуратно поставил рыболовный комплект на табурет и покосился на жену:
— Да дай хоть глянуть, Люба, люди старались.
— Я не против, — свекровь шмыгнула носом. — Только не устраивайте беспорядка.
Она подошла к плите, чтобы помешать суп, и отчеканила:
— Обед ещё не готов. Садитесь пока в гостиной.
Павел перекинул взгляд на Татьяну: «Что-то здесь назревает». Та лишь покачала головой, пытаясь сохранить спокойствие. Они прошли в соседнюю комнату. Виктор Сергеевич не отставал, сжимая в руках футляр.
— Это действительно вещь! Давно хотел. Спасибо вам! — Он дрогнувшим голосом добавил: — Надо будет опробовать её завтра, если погода позволит.
Не успел он закончить, как свекровь высунула голову из кухни:
— Уже собрался на рыбалку? Замёрзнешь там, потом всю неделю лечить придётся! — Она перевела взгляд на сына с невесткой. — А вы, значит, поощряете его в этих авантюрах?
Татьяна постаралась говорить дружелюбным тоном:
— Любовь Петровна, мы хотели сделать приятное Виктору Сергеевичу. Он в хорошей форме, выберет день потеплее…
— Конечно, — буркнула свекровь, — мне же больше заняться нечем, как сидеть и думать: когда там он вернётся, не продуло ли. Ладно, давайте уже к столу, а то я одна что ли всё буду накрывать?
Спустя час в кухне развернулась настоящая баталия. Всё началось с пустяка: свекровь велела Павлу нарезать овощи «как можно мельче», а тот сделал крупные кубики. Любовь Петровна воскликнула, что она «всегда так готовит» и «стол получится не таким». Павел вздохнул, но слово за слово конфликт разгорается.
— Мама, можно хоть раз не придираться? — спросил он негромко, однако в тоне послышался упрёк.
— Ах, я придираюсь? — свекровь обернулась к Татьяне. — А ты что скажешь? Это нормально — и так и эдак всё делать, а потом я виновата?
Татьяна поставила чашку на стол и попыталась успокоить:
— Любовь Петровна, давайте без лишних волнений. Мы приехали помочь. А насчёт рыбалки… Ну, это ведь день рождения Виктора Сергеевича, так что хотелось подарить ему то, о чём он мечтал.
— Помочь? — свекровь прищурилась. — Спасибо, конечно, но на деле я тут всё делаю сама! У меня на вечер ещё торт в духовке, а вы болтаете!
Она повысила голос настолько, что Виктор Сергеевич выглянул из гостиной и, увидев, как у жены лицо налилось краской, поспешил вмешаться:
— Люба, ну что ты кричишь? Сегодня ведь праздник. Ребята привезли отличный набор для рыбалки, ну и что тут плохого?
— Плохого? — свекровь резко развернулась к мужу. — Тебя бесполезно отговаривать! Будешь мёрзнуть утром у озера, потом отлеживаться… А мне зачем всё это смотреть?
— Да не болею я уже лет пять, — свёкр резко поставил ладонь на стол. — Имею право, в конце концов!
Татьяна почувствовала, как между супругами начинает пробегать настоящая искра. Никогда прежде Виктор Сергеевич не повышал голос до подобной громкости — по крайней мере, в присутствии детей. Павел бросил тревожный взгляд на жену: «Что-то тут зашло слишком далеко».
— Вы приехали, и всё пошло не по плану! — воскликнула Любовь Петровна, мигом переключившись на сына. — Вот видишь, до ваших подарков у нас было спокойствие. Надо было хоть предупредить, а не заявляться, когда я вся в делах.
— Мам, мы же предупреждали, — Павел нахмурился. — И приехали поздравить…
— Всё, хватит! — Виктор Сергеевич отвёл глаза в сторону и стиснул футляр. — Если так сложно принять мой день рождения, то, может, лучше не надо праздновать вовсе?
— Отлично, — свекровь сняла фартук. — Можете уезжать. А я буду знать, что у меня даже выходных без стресса нет!
Татьяна поняла, что атмосфера безнадёжно портится: ни ей, ни Павлу уже не хотелось сидеть за одним столом с человеком, который в упор не видит радости в подарке. Ей стало горько и обидно, ведь они покупали этот комплект для рыбалки несколько месяцев, выбирали, советовались с продавцами.
— Паш, — тихо сказала она мужу, — поехали. Может, правда приедем позже, когда всё утихнет?
Виктор Сергеевич, услышав эти слова, коротко кивнул:
— Да, может, это и лучший выход сейчас. Ребята, не обижайтесь. Я сам не знаю, что в неё вселилось. Спокойно разберусь.
— Да вы уже давно решили, что я — злая ведьма, — отозвалась Любовь Петровна, делая надменное лицо. — Уезжайте, не будете слышать моих нравоучений.
Павел сглотнул комок в горле. Оставаться действительно не хотелось, чтобы не превращать праздник в продолжение ссоры. Он с Татьяной осторожно собрали принесённые цветы, которые свекровь даже не поставила в вазу, простились с отцом под его извиняющийся взгляд и тихо вышли из квартиры. Казалось, они уходят, не успев толком поздравить именинника.
— Ну вот, — горько подытожил Павел, когда они оказались в подъезде, — приехали с подарками, а уехали врагами.
Татьяна уронила плечи:
— Ничего, успокоится, может, и мы тоже. Не хочу больше ссор.
Дома они долго сидели в тишине. Павел бросил куртку на диван и выглядел подавленным. Татьяна предложила заварить чай, чтобы хоть немного снять напряжение. В воздухе висел вопрос: «Что дальше?» Ведь по идее вечером должны были собраться родственники за праздничным столом.
— Может, позвонишь папе? — спросила Татьяна, когда они уселись на кухне. — Узнай, как там обстановка.
— Да… — Павел вздохнул. — Но пусть чуть успокоится всё.
Через полчаса он всё-таки набрал номер. Голос Виктора Сергеевича звучал бодрее, чем они ожидали:
— Привет, сынок. Да, мама ворчит, но торт уже доделала. Гостей ждём к шести. Вы приезжайте, не переживайте. В конце концов, мой день рождения, и я хочу видеть вас рядом.
— Пап, но вдруг мама начнёт снова ссориться?
— Я возьму это на себя. Ей уже полегчало, хотя, конечно, молчит со мной весь день. Но праздник никто не отменял. Приезжайте!
Павел глянул на Татьяну:
— Он просит всё-таки приехать. Мы-то хотим, чтобы папа порадовался подарку, и вообще день рождения не повторяется…
— Согласна, — Татьяна отпила чай. — Но не хочу являться с пустыми руками — давай хоть яблочный пирог быстро испеку?
Павел заулыбался:
— Вот и отлично. Заодно поднимем настроение себе и остальным.
Татьяна замесила простое тесто — мука, сахар, яйца, мягкое сливочное масло. Сверху уложила дольки яблок с корицей. Запахи, распространившиеся по квартире, потихоньку разгоняли остатки злости. Павел помогал нарезать яблоки, стараясь не думать о недавней сцене. Когда пирог пропёкся, а время приблизилось к шести, они упаковали выпечку в форму и отправились обратно к родителям.
Квартиру им открыл Виктор Сергеевич, от которого пахло свежим одеколоном. Он выглядел оживлённым — уже сменил домашний фартук на рубашку и брюки, от него веяло приподнятым настроением.
— О, как хорошо, что вы пришли! — воскликнул он, проводя их в гостиную. — Полюбуйтесь, у меня тут всё почти готово.
В комнате собрались несколько родственников, оживлённо болтавших. Однако Любовь Петровна была на кухне, досматривала за горячим. Татьяна взяла коробку с пирогом и направилась к плите:
— Любовь Петровна, можно поставить сюда?
Свекровь быстро обернулась, окинула Татьяну взглядом, но без привычного негодования.
— Ставь… — Она откинула крышку, чтобы проверить запеканку в духовке. — Это пирог с яблоками?
— Да, специально испекли. Попробуйте.
Любовь Петровна кивнула, но промолчала.
Чуть позже, когда все собрались за столом, Павел и Татьяна заметили, что свекровь пытается держаться в руках, хотя взгляд её порой был строг. Виктор Сергеевич, напротив, сиял и даже показывал гостям свой новый рыболовный набор, приговаривая:
— Наконец-то мечта осуществилась! Смотрите, какая катушка, а удилище — лёгкое, складное.
Татьяна заметила, как Любовь Петровна неодобрительно шевельнула бровью, но вслух ничего не сказала. Вместо этого она будто старалась отвлечься, раскладывая по тарелкам салаты и упорно игнорируя разговоры о рыбалке.
— Я хочу сказать тост, — громко провозгласил Виктор Сергеевич, вставая из-за стола. — Спасибо всем, кто пришёл. И отдельная благодарность моим деткам. Да, у нас бывают конфликты. Но семья — это самые близкие люди, которые, несмотря ни на что, поддерживают друг друга. Я очень ценю заботу жены, как и старания сына с невесткой.
За столом зааплодировали. Любовь Петровна тоже слегка смягчилась под этими словами. Она встала, поправила салфетку и произнесла:
— Ну, ладно уж… ешьте пирог Татьянин. Раз так хвалят. И… — тут она бросила короткий взгляд в сторону мужа, — если ты уж собрался на рыбалку, то одевайся по погоде, Виктор Сергеевич.
Это звучало скорее как критическое замечание, но все понимали, что за ним кроется молчаливое согласие: «Не одобряю, но не мешаю». В глазах Виктора Сергеевича промелькнула благодарность.
Праздничный вечер прошёл спокойно. Общие знакомые шутили, вспоминая давние семейные случаи, а Любовь Петровна, хотя и не рассыпалась в улыбках, уже не заводила ссор. Чуть позже, когда большинство гостей разошлись, Татьяна помогла убрать посуду, а Павел вытирал стол. Свекровь наблюдала за ними, кажется, немного смутившись от собственной вспышки в обед:
— Ну, спасибо вам за пирог. Вкусный получился, — наконец сказала она негромко. — Я думала, уже не приедете.
— Мы ведь семья, Любовь Петровна, — ответила Татьяна с осторожной улыбкой. — Просто все вспылили сегодня.
Свекровь лишь кивнула и опустила глаза. Упрямую благодарность ей было нелегко выразить, но по тону чувствовалось, что она не держит зла.
Павел и Татьяна ушли одними из последних. На прощание свекровь попрощалась довольно мирно, без явной прохлады. Виктор Сергеевич улыбался и, провожая их в прихожую, ещё раз поблагодарил за подарок.
— В ближайшие выходные надеюсь вырваться на водоём, — шёпотом доверительно сказал он. — Правда, придётся сделать вид, что это всего на пару часов и не слишком рано. Но всё равно спасибо. Мечты должны сбываться!
Татьяна и Павел вышли на лестничную площадку уже не с чувством обиды, а скорее со спокойным облегчением. Спор в семье окончательно не исчерпан, но по крайней мере в день рождения свёкра всё закончилось миром. В машине Татьяна, опустив голову на подголовник, улыбнулась мужу:
— Видишь, иногда лучше действительно уехать врагами… а потом вернуться со вкусным пирогом и примирением.
Павел кивнул, запуская двигатель:
— Главное, что папа доволен. А с мамой мы постепенно найдём общий язык.
Мотор заурчал, машина тронулась по вечерней дороге. За окном проплывали огни, а в душе у них крепло осознание: даже если семья не идеальна, она всё же остаётся местом, где учатся преодолевать и недоразумения, и обиды. И где хорошая рыболовная снасть — тоже повод и для радости, и для ссоры, но в итоге — для понимания.
«Иногда, чтобы не поссориться окончательно, стоит сделать короткий перерыв в конфликте. Главное — вернуться и снова попытаться понять друг друга.»
