— Что же он делает-то? Воспитала сыночка, надо же, взял – и вот так вот при всей деревне опозорил… — принялась причитать женщина. – Варюш, не переживай ты так.
Мужики – они по пьяной лавочке сами не знают, что несут.
— Я понимаю, — чуть улыбнувшись, сквозь слезы, женщина постаралась вести себя так, будто ничего серьезного не произошло.
После десяти лет совместной жизни супруги праздную оловянную свадьбу.
По сути, для многих это считается первой серьезной годовщиной.
Не год, не первая «пятилетка», а именно десять лет, проведенных вместе бок о бок, под одной крышей и с одной фамилией.
Многие считают, что люди, прожившие вместе так долго, уже не разведутся никогда.
Притерлись друг к другу, приспособились, да и пережили тот самый период первых трех лет, которые, согласно народным поверьям, живет любовь.
А потом – пережили еще и первый декрет, во время которого тоже семьи рушатся достаточно часто.
И вот, пройдя самые сложные годы, супруги остались вместе.
Вся романтика из отношений давно выветрилась, осталось что-то по-настоящему серьезное, ответственное, верное, честное…
По крайней мере, так считали все родственники Саши и его жены Вари. Поэтому к торжеству готовились с размахом.
Столы и стулья в саду деревенского дома, принадлежащего родителям Саши, расставляли за два до праздника.
И за столько же десяток женщин принялись заготавливать всевозможные блюда.
Несколько раз в сельский магазин съездили на Сашиной машине, чтобы купить все необходимое и никому на празднике не было обидно.
А уж подарки счастливым юбилярам и вовсе выбирались за полгода до мероприятия!
И вот настал самый важный день.
Гостей было больше ста человек.
И это еще немного, поскольку отмечать планировалось в узком семейном кругу.
То есть родственники и самые близкие друзья.
Роль ведущего на мероприятии отдали Вариной младшей сестре, которая репетировала, казалось, весь последний месяц – настолько бойко шутила и поздравляла, причем еще и в стихотворной форме!
Не зря же на театральное умудрилась поступить…
Праздник удался на славу, казалось бы. И шел своим чередом, когда Лариса, Варина сестренка, передала микрофон сначала жене, а потом мужу.
Надо было сказать друг о друге что-то хорошее.
Варя, которой предстояло говорить первой, немного даже растерялась – не знала она, что у сестры запланирован такой ход.
Поэтому и запнулась пару раз от волнения.
Но все же сказала Саше спасибо и за его заботу, и за труд для их семьи и, самое главное – за верность и любовь, которые Варя считала самыми главными в семье.
А потом микрофон взял Саша…
И вот тогда все покатилось в тартарары.
— Ну, Варенька меня тут нахвалила, конечно, — Саша улыбнулся. – Но мне приятно.
И я тоже очень ее люблю, несмотря на то, что брал ее в жены на пятнадцати килограмм меньше, да и морщин вот этих вот не было.
За прошедшие годы я не сошел с ума от ее истерик во время беременности и даже не отравился той едой, которую она готовила поначалу…
Среди гостей раздались редкие смешки.
В основном тех, кто был уже слишком пьян, чтобы разбирать слова и понимать контекст.
Остальные же смотрели на Сашу так же, как и сама Варя, в легком шоке.
А тот словно не видел реакции окружения, начав рассказывать о том, что порой задумывался неоднократно о разводе и о том, что ему так и не удалось загнать Варю в спортзал…
Лариса с трудом, но спасла ситуацию, вырвав, наконец-то, у «счастливого мужа» микрофон.
Что там было дальше, Варя уж не знала – она убежала в дом, чтобы не расплакаться на глазах у всех.
— Варюш, ты здесь? – голос свекрови вывел ее из состояния «реву и ничего вокруг не замечаю».
— Здесь я, — всхлипнув, она кое-как попыталась вытереть потекшую тушь, но видимых результатов не добилась.
— Варенька, господи… Что же он делает-то?
Воспитала сыночка, надо же, взял – и вот так вот при всей деревне опозорил… — принялась причитать женщина. – Варюш, не переживай ты так.
Мужики – они по пьяной лавочке сами не знают, что несут.
— Я понимаю, — чуть улыбнувшись, сквозь слезы, женщина постаралась вести себя так, будто ничего серьезного не произошло.
Но на самом деле… На самом деле она чувствовала, что этим поступком Саша взял – и растоптал все, что было между ними.
И дальнейшие действия Вари будут сильно зависеть от того, как отреагирует муж на свою пьяную выходку.
Если ужаснется и будет просить прощения – все закончится простым разводом.
Если же нет…
Планов на этот счет у Вари пока что не было, но имелось понимание, что ситуацию вот так вот оставлять нельзя.
Разговор с Сашей состоялся на следующее утро.
Когда зареванная с ночи Варя спросила, что это за дичь была, мужчина лишь усмехнулся и в привычной своей манере сказал:
— Ой, ну что ты психуешь? Сказал и сказал. Не надо так остро реагировать на обычную шутку.
Эти слова заставили Варю призадуматься.
Например, о том, что вот эти вот «обычные шутки» начались не вчера.
Но если раньше издевки супруга над Вариным телом, эмоциональностью или умением готовить (которого не было только поначалу) имели хоть какие-то границы, то случившееся вчера…
Нет уж, она ему отомстит. Отомстит – а потом точно бросит. Разведется.
Дочка уже взрослая почти, первый класс закончила, она поймет.
А даже если и не поймет…
Нет уж, пусть лучше растет без папы, чем с таким вот отцом, который скоро свои шутки на ребенке отрабатывать начнет и добавит девочке кучу комплексов.
Не надо вот это вот Варе.
Подходящий случай для отмщения подвернулся три месяца спустя.
Саше исполнилось ровно сорок лет. И за месяц до праздника Варе позвонила возмущенная Лариса.
— Ты представляешь, этот твой муж, который на вашем юбилее весь праздник испортил, звонил мне и предлагал вести его юбилей.
Да после того, что он про тебя тогда наговорил, я в жизни не соглашусь…
— А ты согласись, — попросила сестру Варя. И поделилась с ней своим планом.
Лариса план одобрила и сестры взялись за его воплощение.
Воплощать особо нечего было, если честно.
Просто на юбилее при толпе гостей Варенька взяла в свои ручки микрофон и начала мило шутить про супруга.
— Сашенька, сегодня тебе исполняется сорок лет.
Конечно, в постельке ты уже не огонь, ну да я с самого начала симулировала, так что нестрашно…
Лицо Александра пошло пятнами. А вот гости слегка улыбнулись.
Просто потому, что многие из них были на том злополучном юбилее и помнили то, как Саша довел Варю до слез.
И, видимо, были подсознательно на стороне обиженной жены.
А Варя тем временем прошлась дальше по всем «достоинствам» Саши.
Начиная от любви к пиву и бобовым (ну да я уже привыкла окна держать в режиме проветривания) и заканчивая забывчивостью (зато когда к тебе постучится Альцгеймер, мы не заметим разницы).
Супруг сидел и лишь беспомощно открывал и закрывал рот.
— А теперь – торт имениннику! – попросила Варя.
И Лариса внесла торт.
Наверное, в этот момент Саша, не будь он ошеломленным Вариной речью, заподозрил неладное.
Потому что вместо заказанного шедевра от частного кондитера ему принесли типичный «коржик» из ближайшей закусочной. Без свечей и украшений.
Принесли только для того, чтобы в лучших традициях «шуточных видосиков» припечатать этот торт прямо к красному лицу с до сих пор открытым ртом.
— Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! – скандировали Варя и Лариса.
Некоторые гости с трудом давили смешки, другие старательно делали вид, что к происходящему не имеют отношения.
Варе было плевать, насколько им неловко от происходящего, если честно. Главное – что ее месть свершилась.
И пусть сколько угодно ей потом говорят о том, что мстить нельзя, а уж устраивать такую «ответочку» себе дороже и по репутационным потерям, и по степени уважения к себе же.
Она сейчас себя чувствовала прекрасно. Вдвойне прекрасно – когда положила перед супругом подписанные документы, сообщающие о ее желании развестись.
А потом, сообщив гостям, что настоящий тортик к их услугам, пошла к припаркованной у ворот машине.
Пора было возвращаться домой. Собрать вещи и перевезти их на съемную квартиру, снятую еще три дня назад.
А потом – отпраздновать в компании с сестрой начало своей свободной жизни.
— Как ты могла со мной так поступить? – возмущался супруг три дня спустя, когда пришел на встречу с дочкой.
— Как поступить, Сашенька? Это ведь просто шутка, зачем ты так остро реагируешь? – захлопала ресницами Варя. – Это ведь весело, ты сам так говорил каждый раз, когда надо мной шутил подобным образом.
Что, не нравится быть по другую сторону баррикад?
— Зачем же разводиться сразу… Могла бы просто сказать…
— А я говорила, да только ты не слушал и слышать ничего не хотел.
— Но сейчас…
— А сейчас уже поздно. Я после того юбилея видеть тебя не могу, не то что разговаривать с тобой и жить под одной крышей.
— Десять лет вместе прожили, — упрекнул ее мужчина.
— Прожили. А потом ты все разрушил, — припечатала Варя.
Конечно, в понимании Александра и его ближайших родственников разрушила все именно Варвара.
Ведь можно было просто потерпеть, ну или попытаться объяснить супругу, где именно он был неправ.
И не доказать ведь им, что Варя объяснить пыталась, а терпеть больше сил не было.
Ну да ничего, пусть поближе теперь пообщаются со своим любимым «шутником», побудут у него в качестве мишени для отработки красноречия.
Может, поймут что-то новое для себя. А если нет – так Варе все равно до этого дела нет и не будет.
